Поход русских войск на Казань в 1552 г.

ханы считались в России особами царского происхождения, и этот титул вместе с самой Казанью перешёл бы к государю московскому. Таким образом, обе стороны имели достаточно причин избегать добрососедских отношений. Побе­дить должен был сильнейший.

В августе 1552 г. московское войско во главе с Иваном IV выступило из Свияжска на Казань. Численность его достигала 150 тыс. воинов при полутора сотнях пушек. Силы казанцев, предводительствуемых ханом Ядыгаром (Едигером), бы­ли в несколько раз меньше, но защитники города проявляли невиданные упорство и отвагу. К тому же в тылу у русских полков, обступивших стены Казани, действовали крупные отряды летучей конницы неприятеля, досаждавшие быстрыми набегами. Поэтому прежде всего московские воеводы разбили «внешние» базы противника, захватив так называемые острожки и городки (небольшие крепости). Обезопасив тылы, русские ратники сделали несколько попыток взять штур­мом казанские стены, но тщетно: казанцы каждый раз сбрасывали их.

В осаждённом городе оказались тысячи ино­земных купцов: бухарцев, турок, армян и др. Казанцы, считая турок и армян искусными артиллеристами, приковывали их к своим пушкам цепями и под страхом смерти вынуждали вести огонь по атакующим московским войскам. Под­невольные пушкари умышленно били мимо, не нанося полкам Ивана Грозного большого урона.

329

Знамя, с которым войска

Ивана IV ходили на Казань в 1552 г.

Тем не менее усилия осаждающих долго не могли увенчаться успехом. В «Казанской истории» — сочинении русского пленника, освобождённого после 20 лет «томления» в неволе, — говорится: «Двенадцать раз подступали к городу все русские воины, конные и пешие, штурмуя его, и в течение сорока дней били по городским стенам день и ночь, ежедневно досаждая казанцам, не давая сил поспать после ратного труда... но ничем не смогли они повредить городу. И стоял он твёрдо и непоколебимо, словно большая каменная гора, ни в каком месте от сильной пушечной стрельбы не шатаясь...» Наконец с помощью иноземных военных инженеров русским удалось сделать подкоп и заложить под стены крепости 48 бочек с порохом. На рассвете 2 октября грянул ужасающей силы взрыв, открывший в стенах огромные проломы. Две трети царского войска ринулись на штурм. Их встретил шквал стрел и камней, защитники города лили им на головы кипящую смолу и сбрасывали тяжёлые брёвна. Некоторым удалось добежать до стены и схватиться с неприятелем, другие вернулись в лагерь; нашлись и такие, которые притворялись убитыми, в то время как в стенных проломах шла отчаянная рубка. Когда казанцев оттеснили в глубь города, трусы предались грабежу за спинами у своих изнемогающих в бою товарищей. Татары с боем уступали улицу за улицей, временами начиная теснить уставших московских ратников. Битва в центре города шла с переменным успехом. Через четыре часа после начала атаки на подмогу русским устремилась половина отборного царского полка, ещё не участвовавшего в деле. Прибытие свежих сил решило исход схватки: дольше и яростнее всех сопротивлялись защитники го­родских мечетей,  покуда и они не пали все до

единого. Сдался хан Ядыгар. Небольшая группа казанских воинов попыталась пробиться из города, но была отброшена ударами с флангов — лишь немногие смельчаки сумели ускользнуть.

После окончания этого чудовищного побоища Казань являла собой зрелище, способное заставить содрогнуться даже храброе сердце: «...В городе лежало столько мёртвых, что негде было ступить ноге; за царёвым (ханским. — Прим. ред.) двором, откуда пытались пробиться из городских стен, и по улицам костры (горы. — Прим. ред.) мёртвых лежали вровень с городскими стенами; городские рвы были наполнены мёртвыми; и до реки Казанки, и в реке, и за рекою по всему лугу лежали мёртвые...» Во время казанской осады и в день штурма с обеих сторон погибло более 200 тысяч человек.