Задачей Посольского приказа было осуществле­ние решений верховной власти во всём, что касалось внешней политики. В его ведении находились также дела, связанные с проживанием в России иностранных купцов и ремесленников, выкупом пленных и некоторые другие. Позже Посольский приказ стал выполнять функции других ведомств. Он управлял некоторыми горо­дами, заведовал почтой, судом, сбором таможен­ных и кабацких доходов и т. д.

Но всё же центральное место в работе Посоль­ского приказа отводилось дипломатии, и возглав­ляли его люди, имевшие опыт работы на диплома­тическом поприще или в самом приказе. Преем­ники Висковатого уже носили звание думных дьяков, т. е. были членами Боярской думы. Они пользовались широкими полномочиями, присут­ствовали при «сидении» государя с боярами, делали доклады по работе своего ведомства, имели право высказывать своё мнение. В XVII в. главе Посольского приказа была передана государствен­ная печать, ему был присвоен титул «царственной большой печати и государственных великих по­сольских дел оберегатель». Поскольку на Руси подлинность любой грамоты испокон веку удосто­верялась подвешенной к ней на шнурке печатью, звание «печатника» считалось важным и почёт­ным. Думные посольские дьяки (или иначе — «судьи») пользовались большим авторитетом и влиянием при дворе. Во второй половине XVII в. некоторые из них подчас проводили самостоятель­ную политику, независимую от Боярской думы. Заместителями думных дьяков были вторые дьяки, их «товарищи» (т. е. помощники). Некото­рые из них со временем стали руководителями Посольского приказа.

В истории русской дипломатии особую извест­ность получили Иван Михайлович Висковатый, Андрей Яковлевич Щелкалов, Алмаз Иванов, Афанасий Лаврентьевич Ордин-Нащокин, Артамон Сергеевич Матвеев, князь Василий Васильевич Голицын, Емельян Игнатьевич Украинцев, в разное время возглавлявшие Посольский приказ. Большинство из них не могли похвастаться знатностью рода и своей карьерой были обязаны собственным заслугам. Некоторые, например Ордин-Нащокин и Матвеев, были пожалованы бояр­ским чином. Каждый из этих людей бесспорно был выдающейся личностью, оставившей заметный след   в   истории   России.   Их   дипломатические

348

таланты с удивлением, а иногда и с досадой, отмечали многие иностранцы. «Иван Михайлович Висковатый — отличнейший человек, подобного которому не было в то время в Москве: его уму и искусству как московита, ничему не учившегося, очень удивлялись иностранные послы», — писал составитель «Ливонской хроники» Бальтазар Рус­сов. «Тонкая и двуличная лиса», «хитрейший скиф, какой когда-либо жил на свете», — так характеризовал Щелкалова англичанин Джером Горсей. Ордина-Нащокина шведы называли «рус­ским Ришелье». Вот что писал о нём Самуил Коллинз, врач царя Алексея Михайловича: «Вели­кий политик, очень важный и мудрый государст­венный министр и, может быть, не уступит ни одному из министров европейских».

Под началом посольских дьяков и их товарищей находились дьяки и подьячие, составлявшие основной штат приказа. Они возглавляли отделы («повытья»), вели документацию на русском языке, занимались изготовлением географических карт и всех прочих чертежей. В приказе трудились золотописцы, расписывавшие золотом и красками грамоты, а также сторожа и приставы для сопровождения иностранных дипломатов. Помимо этого приставы разбирали судебные дела, находив­шиеся в ведении Посольского приказа.

Все служащие приказа в соответст­вии со служебным положением приво­дились к присяге на кресте, т. е. брали на себя различные обязательства — хранить государственные тайны, не красть государевой казны, «переводить вправду» и т. д. За свою службу они получали земельные пожалования (поместья), денежные и натуральные оклады. Жалованье здесь было выше, чем в большинстве других приказов.