Софье удалось договориться с Хованским. Рассчитывая на почести и награды, он стал настраивать стрельцов против Нарышкиных. И уже скоро среди стрельцов стали раздаваться крики: «Не хотим, чтобы нами управляли Нарыш­кины и Матвеев, мы им всем шею свернём!»

Но к решительным действиям стрельцы присту­пили только тогда, когда в Москву из ссылки вернулся Матвеев, единственный, кто мог, как все

Царевна Софья, правительница России.

надеялись, справиться с бунтом. В мае, возбуждён­ные ложным слухом, что Нарышкины задушили царевича Ивана, стрельцы со знамёнами и пушка­ми двинулись ко дворцу. Матвеев, другие бояре и патриарх встретили их на крыльце. Потом вывели Ивана и Петра. Иван на крики стрельцов отвечал: «Меня никто не изводит, и жаловаться мне не на кого». Матвеев и патриарх спустились с крыльца и стали уговаривать толпу разойтись. Но тут в дело вмешался князь Михаил Долгорукий, начав бранить стрельцов. Он и пал первой жертвой — его сбросили с крыльца на копья, а затем изрубили бердышами. В это время из внутренних покоев прибежали другие стрельцы, кинулись к Матвееву и расправились с ним. С криком: «Пора нам разбирать, кто нам надобен!» толпа разъярённых стрельцов ворвалась во дворец, разыскивая и истребляя Нарышкиных. После этого в Москве три дня продолжались убийства, погромы и беспо­рядки.

СОФЬЯ У ВЛАСТИ

Тем временем Софья при поддержке хозяйничав­ших в Кремле стрельцов одержала верх над цари­цей Натальей Кирилловной и её приближёнными. Стрельцы потребовали, чтобы оба царевича пра-

483

Царицына палата в Кремле. Изображение Святой Софии.

вили вместе, причём Боярская дума и Освященный собор (собрание высших церковных деятелей стра­ны) нарекли Ивана первым царём, а Петра — вторым. Настояли они и на том, чтобы «прави­тельство (т. е. управление. — Прим. ред.) ради юных лет обоих государей, вручить сестре их». В награду за помощь Софье пришлось не только осыпать стрельцов разными милостями, но и офи­циально признать их действия правильными. На Красной площади был воздвигнут столб, на кото­ром были написаны имена «изменников», павших жертвами праведного гнева верных «государевых слуг».

Софья понимала, что, пока стрельцы чувствуют себя безнаказанно, полного спокойствия в госу­дарстве не будет. Поэтому в сентябре она выехала из Москвы и остановилась в селе Воздвиженском, откуда начала созывать дворянское ополчение. Туда же был вызван предводитель мятежников Хованский и казнён. Весть о казни любимого начальника произвела большое впечатление на стрельцов. Сгоряча они стали готовиться к борьбе с боярами, заняли Кремль и сели в осаде, но скоро пали духом и послали выборных с повинной. Стрельцы были вынуждены во всём покориться правительству и даже отречься от прошлых «подвигов» — столб на Красной площади был снесён. Главой Стрелецкого приказа стал думный дьяк Фёдор Леонтьевич Шакловитый, один из видных деятелей правления Софьи.

Софья находилась у кормила государственной власти с 1682 по 1689 г. В области внутренней политики эти семь лет не были отмечены ничем примечательным. По сравнению с бурной законо­дательной деятельностью Алексея Михайловича или Петра Великого годы правления Софьи кажутся периодом застоя. Однако это обманчивое впечатление. Именно в то время в обществе, всё более и более поддающемся западному влиянию, идёт напряжённая внутренняя работа и окон­чательно вызревает мысль о необходимости преоб­разования московской старины. Проводником этой идеи стала государственная власть. Недаром князь Борис Иванович Куракин, противник Софьи, отмечал в записках, что «правление царевны Софьи Алексеевны началось со всякою при­лежностью и правосудием всем и ко удовольству народному, так что никогда такого мудрого правления в Российском государстве не было». Центральное место в этом «мудром правлении» занимает фигура князя Василия Васильевича Голицына, которого замечательный историк В.О. Ключевский называл «ближайшим предшест­венником Петра».