ПАТРИК ГОРДОН

И ФРАНЦ ЛЕФОРТ

«Конец правления Софьи пока что дал ему (Петру I. — Прим. ред.) возможность свободнее общаться с иностранцами, находив­шимися на русской службе. Среди них... — генерал Патрик Гордон, которому было тогда 55 лет. Раньше служил он наёмным солдатом в Швеции, Германии, Польше. Гордон участвовал также в двух крымских походах Голицына. В крити­ческие дни борьбы Софьи за власть он явился в Троице-Сергиев монастырь и тем уже заслужил доверие Петра. А его знание военного искусства, организации армий разных стран, боевой опыт, пунктуальная исполнительность, хладнокровие — всё это сделало Гордона главным наставником Петра в «потешных» военных затеях.

Другим иностранцем, оказавшим огромное влияние на формирование Петра, особенно на его внешнеполитические взгляды, оказался Франц Лефорт. В отличие от Гордона Лефорт стал не только советником, но и близким, задушевным другом царя. Он также был одним из первых иностранцев, которые перешли на сторону Петра в решающие дни схватки за власть с Софьей. Уроженец Швейцарии, Лефорт служил под знамё­нами многих иностранных армий, прежде чем приехал через Архангельск в Россию и поступил на службу в русскую армию. С грехом пополам он на­учился говорить по-русски; писал свои письма Петру на русском языке, но латинскими буквами. Он знал также голландский, немецкий, итальян­ский, английский и французский языки. Лефорт в свои 35 лет привлекал Петра не столько профес­сиональными знаниями, образованностью, сколь­ко характером. Живой, остроумный, находчивый, жизнерадостный швейцарец был весьма обая­тельным человеком. Сильный и ловкий, он великолепно фехтовал, метко стрелял, а кавалеристом был таким, что даже не боялся сесть на дикую, необъезженную лошадь. Лефорт быстро сделался другом царя и поверенным в его сердечных делах. Это он познакомил Петра с первой красавицей Немецкой слободы Анной Монс, дочерью виноторговца».

(Из книги историка Н.Н. Молчанова «Дипломатия Петра Первого».)

533

Лефорт отказывается рубить головы мятежным стрельцам в 1698 г.

После взятия Азова Лефорт получил титул новгородского наместника, вотчины в Епифанском и Рязанском уездах, золотую медаль и соболью шубу. Стоило ему немного оправиться от болезни, и его дом был вновь открыт для гостей. С ноября 1696 г. последовала череда празднеств с танцами, фейерверками и пушечной стрельбой. В доме Лефорта Пётр познакомился и со своей возлюб­ленной Анной Монс. Здесь же «амур первый начал быть», а Лефорт был «конфидентом (доверенным лицом. — Прим. ред.) интриг амурных».

ВО ГЛАВЕ «ВЕЛИКОГО» ПОСОЛЬСТВА

Но не только лю­бовь и развлечения занимали в то вре­мя Петра. У него появилась новая идея — путе­шествие в Западную Европу, где он хотел на прак­тике обучиться морскому искусству. Возможно, мысль об этой поездке была подсказана царю всё тем же Лефортом. И хотя никогда раньше русские цари за границу не выезжали, воля Петра была непреклонна: он решил ехать сам под видом простого плотника. Посольство в составе 250 человек выехало из России в марте 1697 г. Формально его возглавлял новгородский наместник — Лефорт, но фактически всё руководство находилось в руках опытного дипломата Ф.А. Головина. Роль Лефорта была чисто представительной и сводилась главным образом к переводу речей царя. Однако пышностью свиты и обстановки он превосходил других послов. Его брат Яков Лефорт писал из Амстердама: «Всё подаётся на серебре... Обедает у генерала еже­дневно от 9 до 12 человек. У него 3 французских повара». Во время поездки царя в Англию Лефорт часто, иногда по нескольку раз в день, писал Петру. Его письма, написанные по-русски, но ла­тинскими буквами, не затрагивали серьёзных тем. Царский любимец сетовал на разлуку с государем, жаловался на плохое вино, выражал беспокойство по поводу отсутствия известий из Англии. Напри­мер: «Господин Коммандёр! Ад твоя милость не бевали письме ис Англески земля. Пужалест, пи­ши нам про своя здорова и как вы веселити; а я радусь буду, если вам доброй».