С двенадцати лет Иона жил в одном из галицких монастырей, откуда позднее перебрался в москов­ский Симонов монастырь. Будущий митрополит не случайно выбрал именно эту обитель: Симонов монастырь уже в конце XIV в. имел соляные

варницы и дворы у Соли Галицкой, в тех же местах, где находились владения Фёдора Одноуша.

Среди иноков Симонова монастыря Иона быстро стал заметной фигурой. Он выделялся благо­честием и смирением, готовностью безропотно выполнять самую тяжёлую работу. Митрополит Фотий (1408—1431 гг.), посещая Симонов мо­настырь, заметил Иону и стал ему покровитель­ствовать. Рассказывают, будто, впервые увидев Иону, Фотий поразился благородству его облика и пророчески предсказал, что этот инок станет в будущем первосвятителем.

Во внутримонастырских конфликтах Иона не­изменно выступал сторонником сохранения в Симонове монастыре традиций строгого аскетизма, «высокого жития», заложенных ещё в XIV в. Фёдором Симоновским и Кириллом Белозерским. Этим он снискал особое расположение великого князя московского Василия Васильевича (1425— 1462 гг.) и митрополита. Вскоре Иона стал архи­мандритом (настоятелем) Симонова монастыря, а затем — епископом Рязанским и Муромским.

После кончины митрополита Фотия 1 июля 1431 г. Иона был намечен его преемником. Однако он был отправлен в Константинополь на поставление в сан лишь в 1436 г. Такая необычная задержка, по-видимому, объясняется острой борь­бой за великое княжение между Василием Ва­сильевичем и его дядей Юрием Звенигородским, а затем и сыновьями последнего. Обе враждующие стороны предпочитали видеть церковь обезглав­ленной, опасаясь того, что новый митрополит перейдёт в стан противника. Кроме того, утверж­дение в патриархии московского кандидата требо­вало больших расходов, а обе группировки нуждались в деньгах прежде всего для подкупа Орды и приобретения сторонников на Руси.

Медлили не только в Москве, но и в Констан­тинополе. Вероятно, греки ждали московского кандидата и надеялись получить от него крупные «посулы» (взятки). Однако опоздание обернулось против Ионы. Незадолго до его прибытия патриарх поставил митрополитом Киевским и всея Руси грека Исидора. Иона вынужден был возвратиться в Москву в качестве одного из архиереев в свите нового митрополита.

А. М. Васнецов. «Монастырь в Московской Руси».

того же года в сопровождении большой свиты отбыл на собор, который открылся в итальянском городе Ферраре и затем продолжил свою работу во Флоренции. После длительных и ожесточённых дебатов участники собора 5 июля 1439 г. подпи­сали акт унии, главным условием которой было признание православной церковью главенства Папы римского. Одним из самых активных её сторонников показал себя митрополит Исидор, которого Папа возвёл в сан кардинала. Однако, возвратившись в Москву в марте 1441 г., Исидор вскоре был арестован по приказу великого князя Василия Васильевича за отказ публично отречься от унии, которую в Москве расценили как измену православию. Митрополит провёл в темнице весну и лето 1441 г. Наконец, 15 сентября он бежал из-под стражи и уехал за пределы великого княжества Московского. Великий князь не искал беглеца: такой исход дела казался ему наилучшим. Низложение Исидора вновь обезглавило русскую церковь. Осторожный великий князь Васи­лий Васильевич был весьма озабочен своими отно­шениями с галицким князем Дмитрием Шемякой и другими удельными князьями. Именно поэтому он, как и в 30-е гг., не спешил с решением церков­ных вопросов, опасаясь неверным шагом нажить себе новых врагов. Возможно, великого князя сму­щало галицкое происхождение Ионы, которое мог­ло содействовать сближению его с Дмитрием Шемякой. Летом 1445 г., после поражения русских войск в битве под Суздалем, Василий Васильевич попал в плен к татарам. Лишь в октябре того же года он был отпущен на Русь, обязавшись вы­платить татарам огромный выкуп. Тяжкая дань, возложенная с этой целью на народ, вызвала всеобщее недовольство. Этим воспользовался Дми­трий Шемяка, который захватил Москву, взял в плен и ослепил великого князя. Не решившись казнить своего двоюродного брата, Шемяка сослал его в Углич.