Наградная система, основанная на медалях, не удовлетворяла высший командный состав русской армии, представленный первоначально в основном иностранными  офицерами.   В  то  время  медали

32

чеканились в память о сражении и никак не отражали личных заслуг. Между тем в Западной Европе, в частности в Швеции, свидетельством рыцарской доблести офицеров были ордена, богато инкрустированные золотом, серебром и драго­ценными камнями, а имена награждённых зано­сились в специальную книгу кавалеров ордена. Круг этот был весьма узок. Например, орден Золотого Руна, учреждённый бургундским гер­цогом Филиппом Смелым, ограничивал число его прижизненных обладателей двадцатью четырьмя самыми знатными рыцарями. Такие же огра­ничения имел и английский орден Подвязки, а кроме того, его нельзя было вручать иностранцам. Правда, во время пребывания Петра I в Англии ему всё же предложили — в виде исключения — стать обладателем этой высокой награды. Однако рус­ский царь отказался от такой чести, поскольку, согласно уставу ордена, это превращало его в подданного британской короны.

Западноевропейская орденская система, огра­ничивающая состав и количество прижизненно награждённых, России не подходила, т. к. при колоссальных масштабах Петровских реформ и войн число кавалеров орденов должно было быть очень большим. Пётр I немало размышлял о том, каким быть высшему отечественному ордену. С раннего детства он был знаком с легендой об одном из апостолов Христа — Святом Андрее, который приплыл в Северное Причерноморье, чтобы рас­пространить новое вероучение среди славян. Мо­жет быть, Пётр ощущал какую-то связь между этим проповедовавшим в чужой стране хри­стианином, одержимым светом истинной веры, и собой, решившимся на невиданные по размаху реформы в отсталой России. Крест Святого Андрея лёг в основу как рисунка военно-морского флага России, так и проекта гвардейского знамени Семёновского полка. В 1698 г. был учреждён орден Святого Андрея Первозванного с девизом «За веру и верность». Знак этого ордена после долгих переделок представлял собой золотого двуглавого орла, перепоясанного крест-накрест лазоревыми лентами. Орден носили на золотой цепи. Первым лицом, удостоенным этого ордена, стал генерал-ад­мирал Фёдор Головин, сопровождавший царя за границу во время Великого посольства и ведавший наймом иностранцев на службу в русском флоте. Затем в кавалеры ордена Андрея Первозван­ного были пожалованы генерал-адмирал Ле­форт, фельдмаршал Шереметев, генерал-губерна­тор Санкт-Петербурга Меншиков, адмирал Апра­ксин, а также генералы Брюс, Галлард и Ренцель, отличившиеся в Полтавской битве.

К ордену Андрея Первозванного восходит и система знаков российских орденов. Таких знаков, как правило, было три: крест, звезда и орденская лента. Звёзды заказывали у частных ювелиров, и все они отличались друг от друга размером бриллиантов, оттенками финифти (наносимой на металл эмали), а иногда и изображением святого. Эта награда представляла собой настоящее драгоценное украшение и высоко ценилась как семейная реликвия. На парадных мундирах требовалось носить все зна­ки ордена, но обычно надевали или крест, или орденскую ленту через плечо.

Однако после смерти Петра I орден Андрея Первозванного превратился в знак принадлеж­ности к дому Романовых и время от времени вручался фаворитам вне зависимости от их заслуг. Позже он был официально объявлен высшей наградой Российской империи и им награждались только лица, принадлежавшие к высшему дво­рянству, «за особые отличия перед Отечеством». Награждённые Андреевским крестом одновре­менно становились кавалерами орденов Святого Александра Невского, Белого Орла и первых степеней Святой Анны и Святого Станислава, т. е. всех невоинских наград. Цесаревичи (наследники престола) награждались Андреевским орденом при рождении и могли носить на своих детских камзолах ленты всех этих знаков отличия, которых другие подданные добивались нелёгкими трудами.