...Никто не оставил рядов и каж­дый ожидал с нетерпением минуты лететь за славою или за смертью».

Во второй половине дня 31 де­кабря войска покинули Васильков, предприняв поход на Мотовиловку. Оттуда предполагалось идти на Бру­силов и Житомир, где стояли войска под командованием членов Общест­ва соединённых славян. Но замысел

Как-то в году 1829-м или 1830-м Николай Бестужев по просьбе дру­гого декабриста, Алексея Тютчева, написал песню к очередной годовщине 14 декабря. Посвятил её автор восстанию Черниговского полка. Она исполнялась хором на мотив любимой декабристами пес­ни «Уж как пал туман на сине море».

Что ни ветр шумит во сыром бору,

Муравьёв идёт на кровавый пир...

С ним черниговцы идут грудью стать,

Сложить голову за Россию-мать.

И не бурей пал долу крепкий дуб,

А изменник-червь подточил его.

Закатилася воля-солнышко,

Смертна ночь легла в поле бранное.

Как на поле том бранный конь стоит,

На земле прел ним витязь млад лежит.

«Конь! мой конь! скачи в святой Киев-град:

Там товарищи, там мой милый брат...

Отнеси ты к ним мой последний вздох

И скажи:

«Цепей я снести не мог,

Пережить нельзя мысли горестной,

Что не мог купить кровью вольности!..».

315

А. Корин. Портрет П. И. Пестеля.

не удался из-за бегства части офи­церов. С. Муравьёв-Апостол решил изменить маршрут и двинуться в Белую Церковь — там восставших обещал поддержать член Южного общества Ф. Ф. Вадковский. Однако его арестовали. Муравьёв-Апостол вынужден был возвратиться с пол­ком в Трилесы.

3 января 1826 г. между Устимовкой и Ковалёвкой восставших встре­тили правительственные войска под командованием генерала Гейсмара. «Местность оказалась самою невыгод­ною для пехоты, имеющей встретить­ся с кавалериею (у генерала Гейсмара был кавалерийский отряд, усиленный артиллерией. — Прим. ред.). Отряд, пушки в виду. Мы продвигаемся впе­рёд. Раздаётся пушечный выстрел, за ним второй, ядро пролетело над голо­вами. Мы всё шли вперёд, — писал в воспоминаниях декабрист Матвей Муравьёв-Апостол, брат Сергея. — Открылась пальба картечью, у нас несколько человек пало: убитыми, другие ранеными... Тогда Сергей Ива­нович решился прекратить неравный бой и спасти свою команду от не­минуемой погибели и приказал по­ставить ружья в козлы. Солдаты, по­винуясь ему, не понимали, с каким намерением начальник остановил их на походе. Сергей Иванович сказал им, что виноват перед ними, что, воз­будив в них надежду на успех, он их обманул. Артиллеристам Сергей Ива­нович стал махать белым платком и тут же упал, поражённый картечью». Сопротивление черниговцев было по­давлено картечью. С. Муравьёва-Апо­стола тяжело ранило в голову, его младший брат Ипполит, решив, что Сергей убит, застрелился. Были аре­стованы 5 офицеров и 869 солдат.

СЛЕДСТВИЕ И СУД

Аресты декабристов в Петербурге начались в ночь с 14 на 15 декабря 1825 г. Схваченных «злоумышлен­ников» везли на допрос к Нико­лаю I в Зимний дворец. Оттуда их, уже арестантов, с записками ца­ря отправляли в казематы Петро­павловской крепости.

Князь Трубецкой приводит в сво­их «Записках» типичный пример «вы­сочайшего следствия»: «Меня позвали. Император пришёл ко мне на встре­чу в полной форме и ленте и, подняв указательный палец правой руки про­тив моего лба, сказал: „Что было в этой голове, когда вы с вашим име­нем, с вашей фамилией вошли в такое дело? Гвардии полковник князь Тру­бецкой!.. Как вам не стыдно быть вместе с такою дрянью, ваша участь будет ужасная"». Трубецкому прочли «показание, что бывшее происшест­вие есть дело тайного общества» и что он, князь Трубецкой, «может дать пол­ное сведение о помянутом обществе». Князь всё отрицал. «Император... — вспоминал далее Трубецкой, — подав мне лист бумаги, сказал: „Пишите по­казание" — и показал место на дива­не, на котором сидел и с которого встал теперь. Прежде, нежели я сел, император начал опять разговор: