Знамёна гвардейских полков. 1837 г.

340

не должны исполнять, что мною бу­дет требуемо».

В конце 20-х гг. XIX в. сравне­ние Николая I с его великим пред­ком стало модой, дань которой от­дал даже Пушкин. Заметив в одном стихотворении: «Нет, я не льстец, когда царю хвалу свободную сла­гаю...», в другом он писал:

В надежде славы и добра Гляжу вперёд я без боязни: Начало славных дней Петра Мрачили мятежи и казни... Семейным сходством будь же горд, Во всём будь пращуру подобен, Как он, неутомим и твёрд, И памятью, как он, незлобен.

Однако разница между предком и по­томком с каждым годом становилась всё заметнее. Дело в том, что взгляды императора Николая на подвластное ему общество были подобны взглядам инженера на сложный, но до конца понятный механизм (вроде часового). Прочность и надёжность всех шестер­ней и пружин — вот залог процвета­ния страны. Идеалом же государст­венного устройства был отлаженный механизм армии с сё полностью рег­ламентированной уставами жизнью. «Здесь, в армии, — рассуждал Ни­колай Павлович, — порядок, строгая, безусловная законность, никакого всезнайства и противоречия, всё вытекает одно из другого; никто не приказывает прежде, чем сам не научится повиноваться, никто без за­конного основания не становится вперёд другого; всё подчиняется од­ной определённой цели, всё имеет своё назначение. Я смотрю на жизнь человеческую, только как на службу, так как каждый служит».

Для Российской империи был собран и систематизирован свой «устав» — «Полное собрание зако­нов Российской империи», начиная с Соборного Уложения 1649 г., и 15-томный свод действующих зако­нов. Император Николай надеялся упорядочить и регламентировать все сферы российской действитель­ности. Именно Николай I военизи­ровал такие гражданские отрасли, как лесное, горное, инженерное

дело, межевое хозяйство, пути сооб­щения. С тех пор и до наших дней носят форму, подобную военной, лесники, железнодорожники, граж­данские моряки и речники.

Николай стремился упорядо­чить окружающий мир даже в быту. Он лично разрабатывал покрой и детали мундиров для армии и при­дворных вплоть до мельчайших де­талей; он же издал указ о покраске городских крыш только в строго оп­ределённые цвета.

М. Добужинский.

Город

в николаевское

время.

341

И. Репин, Император

Николай I

и императрица

Александра

Фёдоровна в Крейте,

в горах Тироля.

запретов. Например, такое поэтиче­ское признание в любви: «Один твой взгляд дороже для меня вниманья всей вселенной» не получило разре­шения на издание, поскольку, как объяснил цензор, нельзя взгляд жен­щины ставить выше законов, офици­альных властей и уж тем более им­ператора и Бога!

От царя, взявшегося столь ак­тивно за различные преобразования российской жизни, ждали решения одного из серьёзнейших вопросов — крестьянского. Даже шеф Третьего отделения граф Александр Христофорович Бенкендорф признавал: «Крепостное право есть пороховой погреб под государством». Николай соглашался, что «крепостное право есть зло», однако к этому добавлял: «Но его отмена сейчас, сразу, будет злом ещё большим!». Вот почему он несколько раз создавал секретные комитеты по крестьянскому вопросу. Итоги их работы были не очень зна­чительными: в 1842 г. вышел указ «Об обязанных крестьянах», несколь­ко изменявший указ 1803 г. с его разрешением помещикам отпускать крестьян «на волю».