Моральный дух турецких войск был сломлен. На стороне русских в борьбу вступили болгарские опол­ченцы. Генерал П. Д. Киселёв, нахо­дившийся со своими солдатами у Шипкинского перевала, предлагал графу Дибичу двинуться к столице

И. И. Дибич. Гравюра XIX в.

Русские войска переходят Балканы.

360

Болгарии Софии, до которой было рукой подать, но получил отказ, поскольку главнокомандующий опа­сался подъёма национального дви­жения в Болгарии. С иронией и го­речью Киселёв писал другу: «У нас столбы (так у Киселёва. — Прим. ред.) государства нимало не заботятся о пользе России...».

Русская армия продолжала на­ступление: на пути к Константино­полю ей оставалось взять последний оплот турок — Адрианополь, вторую столицу империи. За неделю пройдя 120 км, части армии Дибича внезап­но появились у стен старинной кре­пости, которую ошеломлённые тур­ки сдали без боя. При султанском дворе царила растерянность, почти паника: ведь и на Кавказском фрон­те русские войска овладели к это­му времени хорошо укреплённой крепостью Эрзерум, а затем взяли Байбурт; готовилось наступление на Батум и Трапезунд. Русские аван­гардные отряды вошли в глубь ту­рецкой территории. Их можно бы­ло видеть в нескольких километрах от стен Константинополя.

АДРИАНОПОЛЬСКИЙ МИР

Порта вынуждена была признать своё поражение. Пытаясь предот­вратить взятие русскими войсками Константинополя, султан Махмуд II запросил мира, санкционировав на­чало переговоров в Адрианополе.

Переговоры шли трудно. Султан приказал анатолийскому Осман-паше развернуть на Кавказе против войск Паскевича военную операцию и на­нести им поражение, чтобы русские уполномоченные в Адрианополе бы­ли посговорчивее... Но ничего не вы­шло. На одном из заседаний, когда турецкий представитель Мехмед Садык-эфенди стал более чем настойчи­во возражать против включения в текст договора статьи о судьбах Гре­ции и к тому же потребовал вернуть все (!) занятые Россией в ходе войны земли, царский генерал-адъютант князь Орлов очень твёрдо и недву­смысленно напомнил, чья армия и у ворот чьей столицы находится...

И вот в сентябре 1829 г. в ста­ринном дворце османских султанов, в городе, с которым было связано само рождение Турецкой империи, высокие стороны подписали мир­ный трактат.

Согласно договору, Россия полу­чила устье Дуная с прилегающими островами, на Кавказе — восточное побережье Чёрного моря от Анапы до пристани Святого Николая (Поти), а также территорию Ахалцихского па­шалыка с крепостями Ахалцих и Ахалкалаки. Кроме того, Турция подтвер­дила отказ от претензий на ранее отошедшие к России земли на Кавка­зе. Проливы Босфор и Дарданеллы объявлялись свободными для прохо­да всех иностранных торговых судов, в том числе и российских. Крупным достижением России стало оконча­тельное признание Турцией права русских подданных свободно торго­вать в пределах Османской империи.

Отдельными статьями договора утверждалось право Греции на ши­рокую внутреннюю автономию в соответствии с Лондонской конвен­цией 1827 г. В 1830 г. Греция по ре­шению международной конферен­ции обрела полную независимость.

Дунайские княжества получили право организовать земские войска, причём «Россия приняла на себя ру­чательство в их благоденствии», т. е. получила право вмешиваться в балканские дела, чтобы защищать хри­стиан. Мало того, русские войска до окончания выплаты контрибуции занимали территории Молдавии и Валахии. Мусульманам запрещалось жить и владеть имениями к северу от Дуная.

Шестая статья Адрианопольского договора недвусмысленно подтверждала автономию Сербии и обязывала Турцию «без малейшего отлагательства и со всею возмож­ною точностью» выполнять дого­ворённости, зафиксированные Аккерманской конвенцией. Болгары получили право эмигрировать в Россию, и в 1829—1830 гг. началось их массовое переселение в южные районы империи.