Царь и его окружение пытались понять и объяснить причины вос­стания декабристов. Естественно, правительственные круги отказы­вались признать, что оно было вы­звано серьёзными, объективными основаниями. Поэтому в манифесте, написанном в день казни пятерых декабристов 13 июля 1826 г., Нико­лай I заявил: «Не в свойствах, не в нравах российских был этот умысел (восстание декабристов. — Прим. ред.). Составленный горстью извер­гов, он заразил ближайшее их со­общество, 'Сердца развратные и меч­тательность дерзновенную, но не проник, не мог проникнуть далее. Сердце России для него было и бу­дет неприступно. Не от дерзостных мечтаний, всегда разрушительных, но свыше совершенствуются посте­пенно отечественные установления,

Николай I. Гравюра по стали.

363

По мысли министра народного просвеще­ния графа С. С. Уварова, среднее образование, даваемое гимназия­ми, должно было составлять удел лишь высших сословий и предназначалось для детей дворян и чиновников. Оно было сделано «классическим», чтобы «основать новейшее русское образование твёрже и глубже на древней образованности той нации, от которой Россия получила и святое учение веры, и первые начатки своего просвеще­ния». Для детей купцов и мешан предназначались уездные училища, причём правительст­во принимало некоторые меры к тому, чтобы лица из этих сословий не попадали в гимназии.

(Из книги

С. Ф. Платонова

«Сочинения

по русской

истории».)

дополняются недостатки, исправля­ются злоупотребления».

Таким образом, по мнению Ни­колая I, главнейшего консерватора в империи, основная беда России со­стояла в «порче нравов», т. е. в рас­пространении либеральных идей, навеянных «мятежным и гибельным духом Запада».

Важнейшим способом борьбы с «порчей нравов» стало насильст­венное искоренение всякого ина­комыслия. В июле 1826 г. было создано III Отделение Собственной Его Императорского Величества канцелярии во главе с генералом А. X. Бенкендорфом. Направления деятельности этого учреждения соответствовали задачам тайной полиции: сыск и следствие по поли­тическим делам, контроль за ли­тературой и театром, борьба со ста­рообрядчеством и сектантством, слежка за иностранцами, приезжав­шими в Россию, и т. д. Особое вни­мание III Отделение уделяло жур­нальной периодике и литературной полемике. Если обнаруживалось, что в каком-то журнале упоминает­ся о революции, либерализме и т. д., Бенкендорф делал «провинивше­муся» издателю внушение. Чтобы получить сведения о состоянии об­щественного мнения, ведомство Бенкендорфа использовало добро­вольных осведомителей, поощряло доносительство, вскрывало личные письма. Ежегодно Бенкендорф пред­ставлял царю отчёты о проделан­ной работе по искоренению рост­ков мятежной вольности. Особенно усилилась карательная деятельность III Отделения после польского вос­стания 1831 г. и в ещё большей сте­пени — после Французской рево­люции 1848 г.

Однако правительство воздей­ствовало на общество не только ре­прессиями. По инициативе сверху некоторые писатели и публицисты взялись за создание политической идеологии, которая смогла бы обос­новать незыблемость существую­щего режима или, выражаясь сло­вами эпиграммы, приписываемой А. С. Пушкину, «необходимость само­властья и прелести кнута».

СЕРГЕЙ СЕМЁНОВИЧ УВАРОВ

Основная же «заслуга» в разработке и формулировании официальной консервативной идеологии принад­лежала Сергею Семёновичу Уварову (1786—1855).

Уваров получил блестящее об­разование. Он серьёзно изучал исто­рию античности и древние языки. В 1801 г. поступил на службу в Колле­гию иностранных дел и вплоть до 1810 г. был дипломатом. Уваров ра­ботал в русских посольствах в Вене и Париже. Во Франции ему довелось познакомиться со многими выдаю­щимися людьми: немецким учёным Гумбольдтом, писателем и мыслите­лем Гёте, французской писательни­цей Жерменой де Сталь.