С признательностью вспоми­нали современники и о лекциях Ми­хаила Петровича Погодина в Москов­ском университете. Исторические взгляды учёного по поводу древнерус­ского летописания и начала государ­ственности на Руси оказали сущест­венное влияние на развитие русской общественной мысли в XIX в., легли в основу целого ряда историко-фило­софских концепций.

Заметный след оставил Пого­дин в истории русской литературы и журналистики. На протяжении всей своей жизни он поддерживал зна­комство со многими русскими поэтами и писателями. В 1825 г. он при содействии П. А. Вяземского и А. С. Пушкина выпустил альманах «Урания», в 1827—1830 гг. издавал журнал «Московский вестник», в ко­тором публиковали свои произве­дения Пушкин и другие талантливые русские литераторы. Погодин был автором нескольких художествен­ных произведений. Первое из них — романтическая повесть «Русая коса», написанная в 1825 г. Историческую драму Погодина «Марфа-посадница», посвящённую подчинению Велико-

М. П. Погодин. Гравюра.

370

го Новгорода Московскому государ­ству в XV в., высоко оценил Пушкин. Поэт назвал её «опытом народной трагедии».

Летом 1832 г. Погодин познако­мился с Н. В. Гоголем, когда тот про­ездом останавливался в Москве. Го­голь, серьёзно интересовавшийся историей, одно время даже хотел стать профессором истории в уни­верситете. Писатель нашёл в Погоди­не достойного собеседника. Вскоре они стали близкими друзьями.

М. П. ПОГОДИН О РУССКОМ ЦАРЕ

В 1838 г. в письме к великому князю Алек­сандру Николаевичу, будущему императо­ру Александру II, Погодин писал: «Пусть выдумают Русскому государю какую угод­но задачу, хоть подобную тем, которые предлагаются в волшебных сказках! Мне кажется, нельзя изобрести никакой, кото­рая была бы для него, с русским народом, трудна или, скажу, хоть менее невозмож­на, если бы только на решение её состоя­лась его высшая воля».

ПОГОДИН — ПОЛИТИК

Будучи консерватором, Погодин тем не менее совсем не походил на та­ких беспринципных сторонников казённого консерватизма, как Булгарин. Взгляды Погодина отличались своеобразием. Известный славяно­фил Ю. Ф. Самарин, слушавший его лекции в Московском университете, вспоминал: «До Погодина господ­ствовало стремление отыскивать в русской истории что-нибудь похо­жее на историю народов западных; сколько мне известно, Погодин пер­вый убедил в необходимости разъяс­нения явлений русской истории из неё самой». Учёный считал, что Рос­сия развивается совершенно по-дру­гому, чем страны Западной Европы, о чём свидетельствует вся её исто­рия. По его мнению, Россия должна играть особую, исключительную роль в мире. Поэтому он был убеж­дённым сторонником известной формулы «самодержавие, правосла­вие, народность» (см. статью «Кон­сервативная мысль в России никола­евского времени»). После разгрома Наполеона Россия оказывала на судьбы Европы огромное влияние. Находясь под впечатлением этого влияния, Погодин считал состояние страны блистательным, что далеко не соответствовало истине.

Основой русского могущества он считал беспредельное доверие и преданность народа царю. Самодер­жавный государь для России, по убеж­дению Погодина, есть «Бог земной».

Историк серьёзно интересовал­ся современной ему европейской политикой. Его внимание особенно привлекало положение славянских народов, находившихся под властью Турецкой и Австрийской империй. Он полагал, что если Россия откры­то выступит в защиту «братьев-сла­вян», ей будет обеспечена их полная поддержка. И тогда могучая Россия станет вообще непобедимой. Оце­нивая соотношение сил в Европе, Погодин задавался вопросом: «Спра­шиваю, может ли кто состязаться с нами, и кого не принудим мы к по­слушанию? В наших ли руках поли­тическая судьба Европы и, следствен­но, судьба мира, если только мы захотим решить её».