Все славянофилы были монар­хистами, все они не принимали ре­волюцию. По их мнению, революция может произойти в России только в том случае, если страна встанет на западный путь развития. В основе же него лежит римское право — юриди­ческие начала, которые не были из­вестны на Руси и не отвечают рус­скому национальному характеру и идеалам. Праву славянофилы проти­вопоставляли нравственность русского крестьянского мира, общины. Эта нелюбовь русского человека к правовой практике Запада стала да­же объектом пародии:

По причинам историческим

Мы совсем не снабжены

Здравым смыслом юридическим,

Сим исчадьем сатаны.

Но неприятие Запада и революции отнюдь не означало, что славяно­филам всё было по душе в совре­менной им России, которая, по словам Хомякова, «в судах черна не­правдой чёрной и игом рабства клеймена». Если «сила власти» в стране должна была принадлежать царю, то «сила мнения — народу». В старину эта «сила мнения» выра­жалась в земских соборах. Хотя сла­вянофилы и мечтали о созыве по­добного собора в России, они всё же хорошо понимали: в царствова­ние Николая I собору не бывать. Поэтому Хомяков предложил внача­ле «осторожным действием» пробу­дить общество «от умственной апа­тии». Он писал: «Внутренняя задача русской земли есть появление об­щества христианского, православ­ного, скреплённого в своей вер­шине законом живого единства и стоящего на твёрдых основах об­щины и семьи».

Воспитывать общество и даже правительство в духе русского на­ционального идеала для славянофи­лов было самой важной задачей. Для этого они использовали не только мо­сковские гостиные, но и печатное слово. Их статьи публиковались в «Москвитянине» М. П. Погодина, «Мо­сковских сборниках». Но иметь свой собственный печатный орган славя­нофилам не позволялось. Уже в самом зарождении их кружка правительство усматривало угрозу своему авторите­ту. Славянофилы постоянно обвиняли русское самодержавие в том, что оно вносит в Россию чуждый ей немецкий дух. Не принимали они ни бюрокра­тической николаевской системы, ни насильственных методов управления страной. Славянофилы были принци­пиальными противниками всякого насилия, в частности смертной казни.

399

Они выступали за свободу совести, слова, печати. Всего этого оказалось достаточно, для того чтобы вызвать недовольство правительства.

Москва стала центром оппо­зиционного направления. «Славяне, москвичи, вообще люди, носящие мурмолки, сделались для одних пред­метом страха и ненависти, для дру­гих — предметом насмешек», — писал известный славянофил Ю. Ф. Сама­рин. Их обвиняли в создании тайного политического общества и даже за­говора. В 1847 г. был арестован воз­вратившийся из-за границы член сла­вянофильского кружка Ф. В. Чижов. Его подозревали в заговоре в пользу австрийских славян против Габсбур­гов, правящего дома Австрийской империи, но за недостатком улик освободили.

В 1849 г. в III Отделении были допрошены Ю. Ф. Самарин и И. С. Ак­саков. Их обвиняли в том, что они настраивали общественное мнение против правительства, готовили новое «14 декабря». Николай I боялся, что мысль о немецком характере само­державия, предающего национальные интересы, дойдёт до народа и это бу­дет иметь ужасные последствия. Сла­вянофилы настойчиво опровергали такие обвинения и доказывали свою благонадёжность, тем не менее они оставались под надзором полиции

вплоть до 1857 г. Они не могли быть ни издателями, ни чиновниками. Им запрещалось носить национальную русскую одежду и отпускать бороды. В 1855 г. славянофилам нако­нец разрешили выпускать журнал «Русская беседа», а затем и другие издания («Молва», «Парус», «Сель­ское благоустройство», «День»), Од­нако придирки цензуры вскоре вынудили их отказаться от изда­тельской деятельности.