Государство выступало здесь в роли ростовщика: крестьяне должны были выплачивать 49 лет по 6% от предоставленной им ссуды ежегодно. Таким образом, государство за их счёт расплачивалось с помещиками и получало к тому же немалый доход, так как за полвека крестьянам при-

460

шлось бы внести в банк три предо­ставленные им ссуды, а все проценты сверх того, что отдавалось помещику, государство забирало себе.

Крестьяне были переведены на обязательный выкуп в 1881 г., а зем­лю, согласно закону, начали выкупать лишь с 1 января 1883 г. А потому окончание выплат государству и полу­чение выкупленной земли в полную собственность крестьян приходилось на 1932 г. Выкупная операция нис­колько не ущемляла прав помещиков, не ухудшала она и финансового поло­жения государства — все издержки на проведение реформы оплачивали крестьяне. У многих современников реформы сложилось убеждение, что крестьян ограбили.

Отмена крепостного права и осво­бождение 25 млн. крепостных кре­стьян стали наиболее яркими дости­жениями крестьянской реформы. Однако главное её содержание не личная свобода крестьянина, сама по себе не столь уж ценная для него, а попытка решения вопроса о земле. Без наделения крестьянина доста­точным количеством земли нечего было и говорить о его свободе. Ре­форма повлекла за собой обеззе­меливание крестьян. Их права на землю были ограничены властью общины. Крестьянина фактически лишили права на свободу передви­жения. Можно ли в таком случае всерьёз говорить об освобождении крестьянства? Если сопоставить це­ли реформы (превращение крестьян в свободных земельных собствен­ников) и её результаты, то реформа 1861 г. провалилась. Строго говоря, она и не вводила принципиально новых отношений между сословия­ми, а скорее видоизменяла старые. Правовое положение крестьян после реформы не очень изменилось: они по целому ряду важных вопросов не подчинялись общегражданскому за­конодательству Российской импе­рии и продолжали оставаться низ­шим её сословием.

«Моё государственное здание нисколько не потеряло», — писал Александр II Папе римскому Пию IX, оправдывая   взятый  российским

сидировавшие строительство железных дорог и облегчавшие финансо­вые обязательства государства.

Таким образом не допускалось вмешательство зарубежных ка­питалистов в российскую экономику. Новым предприятиям тяжёлой промышленности — машиностроительным, металлургическим (в част­ности, сталелитейным рельсовым), военным — предоставлялись госу­дарственные заказы на много лет вперёд. Продукция этих предпри­ятий покупалась по завышенным ценам, они получали высокие премии. Другими словами, государство всемерно поддерживало заводы и фаб­рики в период освоения ими передовых технологий, новой продук­ции. Кроме того, во время кризисов и хозяйственных затруднений банкам и предприятиям, оказавшимся на грани краха, была обеспе­чена финансовая помощь государства. Оно нередко выкупало их и перепродавало на льготных условиях новым хозяевам-капиталистам. Благодаря экономической и финансовой политике, проводимой пра­вительством в годы Великих реформ, в России начал складываться государственный капитализм. Министр внутренних дел П. А. Валуев весьма точно определил в письме к царю результаты этой политики: «Одного росчерка пера Вашего Величества достаточно, чтобы отме­нить весь Свод законов Российской империи, но никакое высочайшее повеление не сможет ни поднять, ни понизить курса государственных кредитных бумаг на Санкт-петербургской бирже».

Но была и другая сторона у взятого правительством внутри­политического курса: финансовый кризис 1858—1859 гг. стал настоящим бичом крестьянской реформы. Он предопределил тяжёлые условия освобождения крестьян. На реформу у государства просто-напросто не оказалось денег. Приняв за основу идею выкупа кресть­янами надельной земли, правительство прекрасно понимало, что кре­стьяне сами никогда не смогут заплатить этот выкуп. Они нуждались в поддержке казны. Так поступили, например, в Пруссии и Австрии, где крестьяне получили от государства безвозмездную ссуду для вы­купа земельного надела. В России такой путь был совершенно невоз­можен. Правительство не могло предоставить крестьянам безвозмезд­ную ссуду, а тем более — отстоять перед помещиками достаточно высокие нормы земельных наделов: это сразу повышало величину выкупа. Пошли по наиболее простому пути: обязали крестьянина оплатить свой полевой надел, т. е. вернуть всю ссуду, которую он получит от государства для постепенного, а не единовременного вы­купа земли. «В видах финансовой осторожности, — сообщали в 1859 г. Редакционные комиссии в самый разгар банковского кризиса, — сле­дует принять за правило, что выкупная операция, так сказать, питает сама себя, не обременяя государственное казначейство новыми по­стоянными расходами».