Можно убить царя, можно сверг­нуть самодержавие, но можно ли до­биться в результате этих кровавых усилий освобождения народа? Нет, от­вечал осенью 1879 г. Михайловский, просто на смену одному тирану при­дёт несколько тысяч других, имя ко­торым — буржуазия. «Россия только покрыта горностаевой царской пор­фирой, под которой происходит ки­пучая работа набивания бездонных приватных (частных. — Прим. ред.) карманов жадными приватными ру­ками. Сорвите эту когда-то пышную, а теперь изъеденную молью порфи­ру, и вы найдёте вполне готовую, деятельную буржуазию. Она не отли­лась в самостоятельные политиче­ские формы, она прячется в складках царской порфиры, но только пото­му, что ей так удобнее исполнять свою историческую миссию расхи­щения народного достояния и при­своения народного труда...».

Либеральные народники в большинстве своём не шли на ком­промисс, а тем более на союз с вла­стями. Просто за десять с лишним лет они убедились в том, что ни ди­намитом, ни пропагандой свергнуть царя не удастся, как не удастся и пре­дотвратить обнищание значитель­ной части крестьянства. Сделав эти печальные выводы, либеральные народники постарались изменить

Титульный лист

сочинений

Н. К. Михайловского.

1897 г.

524

стратегию, сделав ставку на каждо­дневную упорную борьбу легальны­ми средствами за интересы народа, как они их понимали. «...Интересы народа как цель, — писал В. II. Во­ронцов, — формы, вырабатывае­мые его коллективной мыслью... как средство; самодеятельность населе­ния как рычаг общественной эволю­ции — таковы три положения, харак­теризующие народничество, каким оно определилось в пореформенную эпоху нашей истории. Практическое осуществление этих благих намере­ний требует умственного подъёма массы, который потому и поставлен как главная задача момента».

На страницах печати лидеры ли­берального народничества не только обличали отрицательные стороны реформы 1861 г., но и доказывали, что капитализм в России искусственно насаждается «сверху» — правительст­вом. Михайловский и его соратники стремились доказать, что крестьян­ская община и другие формы кол­лективной жизни и труда, например артель, вполне экономически жизне­способны, и если их поддержать, то крестьянство будет спасено от «хищных богатеев». К подобным доводам внимательно прислушивались мно­гие представители российской ин­теллигенции, особенно те, кто рабо­тал в земских учреждениях. В конце XIX в. возникла так называемая тео­рия «малых дел», которую активно проповедовал С. Н. Кривенко. Сто­ронники этой теории считали, что они будут значительно полезнее па­роду в качестве врачей, учителей и инженеров, чем в качестве револю­ционеров-подпольщиков.

В 1906 г. либеральные народни­ки создали свою партию, «народно-социалистическую». Её члены участ­вовали в работе II Государственной думы, а затем вошли в состав Вре­менного правительства. Деятель­ность партии прекратилась после Октября 1917 г.

Народники оставили глубокий след в истории русской интелли­генции. Их бескорыстие, готов­ность идти на жертвы, стремление «служить народу», их отвращение к власти денег и бюрократии на мно­го лет вперёд стали определяющи­ми чертами психологии россий­ской интеллигенции.

«ХОЖДЕНИЕ В НАРОД» ПОЛИТИЧЕСКИЙ ТЕРРОР

В 60-х гг. XIX в. началась эпоха Великих реформ. Перемены — не­отвратимые, необходимые, долго­жданные, пугающие — по-разному воспринимались людьми. Одни от­вергали их, другие относились к происходящему в стране с опаской и недоверием, третьи — прежде все­го молодёжь — торопили события, страстно мечтая о том, чтобы уже завтра в России наступила эра сво­боды, равенства, братства. Револю­ционные настроения чрезвычайно распространились в стране.