623

Знак на головном уборе столичных полицейских с гербом Санкт-Петербурга.

Знак на головном уборе полицейских.

Медаль

«За беспорочную службу в полиции». Учреждена в 1876 г.

наказания, несмотря на многочислен­ные жалобы своих крепостных. В 17б2 г. одна жалоба попала к Екатери­не Алексеевне... После шестилетнего процесса смертная казнь преступни­це была заменена позорным столбом и пожизненным заключением в мос­ковском Ивановском монастыре.

В 1775 г., согласно «Учреждени­ям для управления губерний Всерос­сийской империи», вся страна была поделена на 50 губерний, а те в свою очередь на уезды. В каждом уезде создавалась собственная сельская полиция — Нижний земский суд. Ру­ководил судом капитан-исправник Ему подчинялись заседатели суда. Все они избирались на собрании дворян уезда и утверждались губер­натором, в ведении которого и нахо­дился Нижний земский суд. Таким образом, в деятельности созданной при Екатерине II сельской полиции принимали участие дворяне уезда. Без изменения структуры сельская полиция просуществовала до отме­ны крепостного права в 1861 г.

Екатерина II усовершенствова­ла организацию и городской полиции, издав в 1782 г. «Устав благо­чиния, или полицейский». Города стали делиться на части и квар­талы, куда назначались соответст­вующие полицейские чиновники. Возглавлял городскую полицию по­лицмейстер или городничий. В Пе­тербурге, Москве и губернских го­родах были обер-полицмейстеры. Самый известный из них во вре­мена Екатерины Н. П. Архаров — человек умный, хитрый, просла­вившийся умением раскрывать пре­ступления. Его подчинённых — мо­сковских полицейских — прозвали «архаровцами». Екатерина II ликви­дировала должность генерал-по­лицмейстера, поручив руководство полицией в каждой губернии самим губернаторам. Центрального органа управления полицией всей страны в то время не существовало.

В полицейском ведомстве Рос­сии, несмотря на все преобразо­вания времён Екатерины Великой, было ещё немало средневекового вроде Тайной экспедиции (пыточ­ной). При Павле I в стране начался расцвет всеохватывающего полити­ческого сыска.

Александр I вступил на трон как либерал и реформатор. Он ликви­дировал Тайную экспедицию, а в апрельском манифесте 1801 г. осу­дил и тайный политический сыск. В 1802 г. император провёл реформу государственного аппарата. Были созданы новые органы центрально­го управления — министерства. По­лиция оказалась в ведении Мини­стерства внутренних дел, которое возглавил Виктор Павлович Кочубей, друг детства императора Александ­ра и в прошлом дипломат. Помощ­ником министра стал крупнейший государственный деятель России Михаил Михайлович Сперанский.

Однако «дней Александровых прекрасное начало» продолжалось недолго. В строительстве нового го­сударственного аппарата император многое заимствовал у наполеонов­ской Франции. В частности, там дей­ствовали четыре параллельные по­лицейские структуры, которые, в чём-то дублируя друг друга, достав­ляли главе государства всю необхо-

624

димую информацию. Деятельность собственной полиции Александра не устраивала. И он создал так называе­мую высшую полицию — Комитет охранения общественной безопас­ности. Но в конце концов это ведом­ство сосредоточило свои усилия на умиротворении пограничных губер­ний — в них из-за наполеоновских войн в Европе возникло стремление к отделению. Столь узкая область деятельности Комитета не могла удовлетворить правительство.

Поэтому в ходе очередной ре­формы государственных учреждений в 1810—1811 гг. было образовано специальное Министерство полиции. Его руководителем стал А, Д. Балашов, недавний петербургский генерал-губернатор. Создание министерства с неодобрением встретили большинст­во современников. Сперанского, ини­циатора преобразования полиции, обвинили в том, что он воспользо­вался опытом недружественной на­полеоновской Франции, где также су­ществовало Министерство полиции. Замечательный русский историк Н. М. Карамзин считал творение Спе­ранского «непонятным для русских». Иногда Министерство полиции назы­вали «министерством шпионства». Со­временники видели в нём угрозу сво­ей личной безопасности, боялись стать жертвой клеветнических доно­сов. Для этого у них имелись серьёз­ные основания.