Неизвестный художник.

Кабинет графа Д. А. Толстого, министра народного

просвещения и внутренних дел,

в усадьбе Знаменской.

70—80-е гг. XIX в.

650

Мебель из усадьбы

Ольгово.

XIX в.

Г. Мясоедов. Поздравление молодых в доме помещика. 1860 г.

Разнообразия ради объезжали поля, катались на лошадях, а то и созывали в столовую или к крыль­цу дворовых запевал, плясунов, раз­влекаясь их представлением. Когда солнце садилось за крыши и звон­че становилось пение птиц, на горе поднималась пыль столбом и разда­валось мычание коров, возвращав­шихся на ночлег. Вечер для детей проходил быстро среди игр и рас­сказов — то страшных, то весёлых. Взрослые же толковали о послед­них газетных новостях, музициро­вали, читали вслух. Часто гостей за­нимали играми: в жмурки, фанты, карты. Узнав о какой-нибудь не из­вестной прежде игре, спешили за­вести её у себя в доме, иногда пере­делывая её на свой лад, чтобы было интереснее, смешнее. Нередко сами придумывали новые игры. По вос­кресеньям и церковным праздни­кам родители с детьми отправля­лись в церковь или в близлежащий монастырь. Вернувшись домой, на­носили визиты соседям.

Но в жизни помещичьей усадь­бы случались события, которые по­том долго вспоминали соседи. Это были праздничные балы, именины и, конечно, свадьбы, куда съезжа­лись дворяне со всей округи. Вот как очевидец рассказывал о дворян­ской свадьбе, виденной им в детст­ве: «Помню ясно, как сегодня, отъезд красавицы-невесты в церковь, в старинном восьмирессорном эки­паже, запряжённом шестёркой бе­лых коней, попарно цугом, с ездо­выми, одетыми в белые с голубым и шитые золотом кунтуши, помню ил­люминацию и зажжённые смоля­ные бочки по проспекту, ведущему в церковь, и массу огней по деревь­ям, пальбу пушек во время обеда и ужасный испуг нас, детей; свадьба праздновалась по-царски». Обеды, балы и охота, непрерывно череду­ясь целый месяц после свадьбы, ве­селили не одну сотню гостей.

Осенью, после уборки полей, наступала пора охоты — любимого занятия тогдашних дворян. Хозяева и гости — дамы и кавалеры, взрос­лые и дети — верхом, в линейках и экипажах выезжали на охоту. Тра­вили зайцев, загоняли волков; ли­сиц ловили живьём и, связанных, привозили в село. Часто охотники увлекались, так что их застигала ночь и возвращаться домой было невозможно. Тогда раскидывали ла­герь и готовили ужин из пойман­ной дичи.

Когда на полях появлялся пер­вый снег, наступало время возвра­щения в город. За неделю до этого отправляли обоз. «Три фуры, три кибитки на волах парами и телегу в одну лошадь, обозных три челове­ка и Тараса-повара с парою лоша­дей», — можно прочитать в запис­ках одного помещика. Сами хозяева ехали не спеша, навещали по доро­ге родственников, знакомых и гос­тили у них по нескольку дней.

Роль усадьбы во второй поло­вине XIX в., да и в наше время, стала играть дача. Если усадьбой владел помещик, хозяин всех близлежащих земель, то дача располагалась на не­большом участке и приобретение её доступно было для людей со сред­ним достатком. Дача сменила двор­цы, барские дома и парки на не­большие домики, садики и огороды, окружённые заборами. Она вобрала в себя те элементы исконного образа жизни, которые были отторгнуты го­родом, вновь наметила, казалось бы, навсегда разорванную связь между городскими и сельскими жителями.

652

ЕДА — ЛЮДСКОЕ ЗЕРЦАЛО»

В допетровской Руси стол зажиточ­ного человека отличался большим разнообразием. Самой полезной и здоровой пищей считались каши — овсяная, гречневая, пшённая. Их ели с молоком, маслом, репой, изюмом и патокой. Традиционное блюдо рус­ской кухни — большие и маленькие пироги — готовили с начинкой на все вкусы: с мясом, рыбой, грибами, кашей, лапшой, горохом, репой. Мя­со ели редко. Достойное место сре­ди продуктов питания занимали все­возможные разновидности рыбы, которую ели варёной, вяленой, солё­ной, сушёной. С севера, из Карелии, везли лососину, с Волги — осетров и белорыбицу, а в Подмосковье лови­ли судаков, карасей, щук, окуней, ле­щей, пескарей и т. д.