ОБЩЕОБРАЗОВАТЕЛЬНЫЕ ШКОЛЫ

Годовая плата за учёбу в казённых гимназиях и реальных училищах со­ставляла в начале XX столетия от 40 до 100 рублей (в частных школах она была в полтора-два раза выше). Иногородние семьи оплачивали, кроме того, питание детей и кварти­ру. Такие затраты были не под силу большинству населения — малообес­печенным крестьянам, ремесленни­кам, рабочим, низшим служащим и др. Дорога их детей к знаниям часто обрывалась на стадии начальных школ (городских, земских, церковно-приходских), и лишь немногие

А. Кившенко. Освящение народной школы в присутствии государя императора Александра III.

689

Гимназист. Конец XIX в.

продолжали учёбу в реальных или специальных училищах.

Министерство народного про­свещения намеренно ограничивало допуск в гимназии «низших сосло­вий». В 1887 г. оно повысило плату за обучение и уменьшило траты на приготовительные классы (что со­кратило их количество наполови­ну). Тогда же ввели процентную норму для поступления в гимназии детей из еврейских семей. Печаль­ную известность получил изданный министерством секретный цирку­ляр (распоряжение) «о кухаркиных детях», который предписывал ди­ректорам гимназий и прогимназий отклонять прошения «лиц неиму­щих и несостоятельных» (лакеев, кучеров, поваров, мелких лавочни­ков). Строки же циркуляра о том, что на детей, «одарённых гениаль­ными способностями», он не рас­пространяется, сути не меняли.

Вплоть до конца XIX в. в клас­сических гимназиях более 50% всех учеников приходилось на детей дворян и чиновников. Но с начала XX столетия, и особенно после рево­люции 1905—1907 гг., положение стало меняться. Это объясняется бур­ным ростом городов и тем, что до­ходы горожан (купцов, мещан) и крестьян увеличились: они могли те­перь оплатить учёбу детей. Гимназии постепенно приобретали черты всесословности: в 1913 г. в них обуча­лось 27,5% детей дворян и чи­новников, 39,4% — выходцев из городских и 26% — из сельских сословий.

Программы на­чальной и средней школ не были связаны друг с другом. Поэтому в гим­назии и реальные училища восьми—десятилетних мальчиков принимали по итогам вступительных эк­заменов: проверялись знания по русскому язы­ку, арифметике и зако­ну Божьему. Для под­готовки к экзаменам родители отдавали детей в приготови­тельный класс при гимназии или пользовались услугами до­машних учителей и репетиторов (сту­дентов и гимназистов).

Обучение в гимназиях и ре­альных училищах имело немало об­щего. Учебный год продолжался с 16 августа до 1 июня. Уроки длились по 60 минут и начинались в 9 часов утра общей молитвой. На них учите­ля сначала спрашивали пройденное, а потом объясняли новый материал. Широко практиковались также «экстемпоралии» — классные письмен­ные упражнения (в основном пе­реводы на латинский и греческий языки) без подготовки. Для слабо­успевающих проводились допол­нительные воскресные занятия. На каникулы ученики получали пись­менные задания.

Вся жизнь учащихся проходила под неусыпным надзором школьных властей. Форму обязывали носить даже во внеучебное время. Не разре­шали посещать театры, лекции, биб­лиотеки. Классные наставники зани­мались чем-то вроде политического надзора, комнаты учеников в пан­сионах часто обыскивали. Вот как описывал обстановку в порефор­менной гимназии писатель Н. Г. Га­рин-Михайловский: «Строгости... усилились. Ученикам заведены были билеты, в которых точно обозначе­но было, что допускалось и чего нет.

Новый инспектор, вежливый и ехидный, мучил своих жертв и, пой­мав ученика с расстёгнутой пуго­вицей, пилил его и доказывал, что его пуговица тесно связана с его безнравственностью...