Кроме того, братья Дени­совы были ещё и прекрасны­ми организаторами. Они су­мели найти компромисс с властями, не поступившись убеждениями, и обеспе­чить легальное существо­вание Выговского общежительства. Так, при им­ператоре Петре I выговцы платили двойной подуш­ный оклад и участвова­ли в строительстве же­лезоделательных заво­дов. Начальник этого строительства В. И. Геннин, один из сподвиж­ников царя-реформа-

Ле'стовка —

старообрядческие

чётки.

31

тора, был чрезвычайно доволен тру­долюбием выговцев.

Уже в начале XVIII в. Выговская обитель стала известна всему Помо­рью. В неё стекались «ревнители ста­рого благочестия». В 1706 г. на реке Лексе была создана женская обитель.

Несмотря на неблагоприятные природные условия Поморья, выговцы сумели наладить хозяйство. Выговская братия немало времени от­давала рыболовству, звероловству, разнообразным промыслам. Выговские рыбаки доходили до далёкого Груманта (Шпицбергена). На берегу Онежского озера была устроена мо­настырская пристань. Кроме того, Выг вёл значительные торговые опе­рации с Югом России, где закупался хлеб, который плохо родился на бед­ных северных почвах.

Во главе Выговского общежительства стоял собор из самых авто­ритетных старцев. Он руководил как духовной, так и хозяйственной жиз­нью обители.

Однако существование Выга от­нюдь не было безмятежным. Когда отношение высшей государственной власти к староверам ухудшалось, выговскую братию начинали беспоко­ить правительственные и церковные чиновники. Подобный случай про­изошёл в 1738 г., когда один из быв­ших жителей Выговской обители донёс, что старообрядцы не молятся за императрицу и, таким образом, якобы не признают её власти. На Выге ожидалась комиссия для расследования доноса. И тогда выговский собор постановил «принять мо­ление за царя», обосновав своё ре­шение тем, что христиане раньше молились даже за царей-язычников. Впоследствии это решение выгорецких старцев вызвало жестокие раз­ногласия среди беспоповцев. Оно же во многом определило отличия меж­ду толками и согласиями беспопов­щины. Так же остро стояли вопросы о браке и семейной жизни. Выговские старцы считали, что в «послед­ние времена», да ещё при отсутствии «истинного» священства, и речи не может идти о браке. Столь жёсткая позиция отвергалась многими бес­поповцами (правда, позднее и в этом вопросе Выг пошёл на компромисс).

Так, уже в начале XVIII в. обра­зовался федосеевский толк, ос­нователем которого стал Феодосий Васильев, в прошлом дьячок из новго­родских земель. Его последователи отказались принять моление за царя. Кроме того, федосеевцы считали, что можно признать браки, заключённые до перехода в старообрядчество. Фе­досеевцев было немало в Новгород­ском крае, в районе Великих Лук. Позднее они поселились и в других местностях. В XIX в. главным центром федосеевства стало Преображенское кладбище в Москве, открытое в 1771 г. в связи с эпидемией чумы. Своим рас­цветом Преображенская община обя­зана энергичной деятельности бога­того федосеевца купца Ковылина. За сравнительно короткое время он пре­вратил общину в один из оплотов ста­рообрядчества.

После того как в 1738 г. выговцы приняли моление за царя, один из ав­торитетных «отцов» обители Филипп, бывший стрелец, резко выступил про­тив этого решения и, не обращая вни­мания на все увещевания, ушёл с единомышленниками из общины. В дальнейшем Филипп и его сторонни­ки — их стали называть филипповцами — основали обитель на реке Умбе. Взгляды филипповцев и федосеевцев были в целом близки, но первые от­личались крайней, даже по старооб­рядческим меркам, нетерпимостью. Они, например, старались избегать любого, пусть случайного, общения с