В дневнике великой княгини появились теперь такие фразы: «Сво­бода — душа всех вещей; без тебя всё мертво». Недаром императрица по­дозревала Екатерину в крамоле. Ве­ликая княгиня записывала в дневник идеи, воспринятые ею из сочинений французских философов-просвети­телей и сдобренные недюжинным честолюбием: «Хочу повиновения законам, а не рабов; власть без на­родного доверия ничего не значит для того, кто хочет быть любимым и славным; снисхождение, примири­тельный дух государя сделают более, чем миллионы законов, а политиче­ская свобода даст душу всему. Часто лучше внушать преобразования, чем их предписывать; лучше подсказы­вать, чем указывать». Екатерина гово­рила, что у неё душа республиканца, что она могла бы жить в Афинах и Спарте. Но вокруг была Россия, где, по словам одного из современников будущей императрицы, даже в столи­це улицы вымощены невежеством «аршина в три толщиной».

И всё же Екатерина успела при­выкнуть к этой стране и стремилась полюбить её. Овладев русским язы­ком, она читала летописи, древние своды законов, жизнеописания вели­ких князей, царей и отцов Церкви. Не довольствуясь чтением, она рас­спрашивала окружающих, ещё пом­нивших мятежную вольницу стрель­цов времён правительницы Софьи, царствование Петра I, который ды­бой, кнутом и топором переделывал Россию. Ей рассказывали о суровой царице Анне Иоанновне и, наконец, о восшествии на престол и правле­нии Елизаветы Петровны.

Под впечатлением от всего про­читанного и услышанного Екатери­не думалось, что страна может стать могучей и богатой только в руках

Серебряная монета достоинством в 1 рубль времён Екатерины II.

113

мудрого и просвещённого государя. И она мечтала взять на себя эту роль. О своём стремлении к власти она писала: «Я желаю только добра стра­не, куда Бог меня привёл; слава стра­ны составляет мою собственную». Пока это были всего лишь мечты, но Екатерина с присущими ей настой­чивостью и трудолюбием принялась за их осуществление.

В сравнении с капризной, ста­реющей императрицей, слабоволь­ным и непредсказуемым в поступках Петром Фёдоровичем Екатерина мно­го выигрывала во мнении большин­ства придворных. Да и иностранные дипломаты отдавали должное вели­кой княгине. За годы, проведённые при дворе, она научилась справлять­ся со своими чувствами и пылким темпераментом, всегда выглядела спокойной и доброжелательной, простой и обходительной. Медленно, но упорно она завоёвывала и на­всегда привязывала к себе сердца окружающих, нередко превращала ярых недоброжелателей в своих го­рячих приверженцев. Один из совре­менников Екатерины писал, что «с самого прибытия своего в Петербург великая княгиня всеми своими сред­ствами старалась приобрести всеоб­щую любовь, и теперь её не только любят, но и боятся. Многие, которые стоят в лучших отношениях к импе­ратрице, не пропускают случая уго­дить под руку великой княгини».

ВОСШЕСТВИЕ НА ПРЕСТОЛ

Среди тех, кто опасался Екатерины, был и её муж, Пётр Фёдорович. Пос­ле смерти императрицы Елизаветы он стал русским царём Петром III. Венценосных супругов к этому вре­мени почти ничего не связывало, но многое разделяло. До Екатерины доходили слухи, что Пётр хочет из­бавиться от неё, заточив в мона­стырь или лишив жизни, а их сына Павла объявить незаконнорождён­ным. Екатерина знала, сколь круто обходились с постылыми жёнами российские самодержцы. Но она много лет готовилась взойти на престол и не собиралась уступать его человеку, которого все не люби­ли и «в голос без трепета злослови­ли». Летом 1762 г. в России был совершён переворот в пользу Ека­терины (см. статью «Братья Орло­вы»), По словам современника тех событий, Пётр III «позволил сверг­нуть себя с престола, как ребёнок, которого отсылают спать». Его ги­бель вскоре окончательно освобо­дила Екатерине дорогу к власти.