Се ты, отважнейший из смертных!

Парящий замыслами ум!

Не шёл ты средь путей известных,

Но проложил их сам — и шум

Оставил по себе в потомки;

Се ты, о чудный вождь Потёмкин!

ЕКАТЕРИНА РОМАНОВНА ДАШКОВА

(1743—1810)

«Дашковою русская женская личность, разбуженная петровским разгромом, выходит из своего затворничества, заявляет свою способность и требует участия в деле государственном, в нау­ке, в преобразовании России — и сме­ло становится рядом с Екатериной» — так писал об этой необыкновенной женщине А. И. Герцен.

Екатерина Романовна Дашкова, урождённая Воронцова, принадлежала к одному из древнейших дво­рянских родов России. Она родилась 17 марта 1743 г. в Петербурге. Её отец Роман Илларионович Ворон­цов — впоследствии граф, генерал-поручик, сенатор. Мать Марфа Ива­новна Сурмина — дочь волжского купца, обладательница крупного со­стояния — была дружна с императ­рицей Елизаветой Петровной, кото­рой материально помогала до её

139

Княгиня Дашкова шла впереди просвещённых дам своего времени, недаром она занимала президентское кресло в русской Академии наук. Ещё в молодости, в 15—16 лет, зачитывалась до нервного расстройства произведениями Бейля, Вольтера, Руссо. Кончив свою блестящую карь­еру, она уединилась в Москве и здесь вскрылась, какой была; здесь она почти никого не принимала, равнодушно относилась к судьбе де­тей, бесцеремонно дралась со своей прислугой, но все её материн­ские чувства и гражданские порывы сосредоточились на крысах, ко­торых она успела приручить...

Начать с Вольтера и кончить ручной крысой могли только люди екатерининского времени.

(Из сочинений В. О. Ключевского.)

восшествия на престол. Екатерина рано потеряла мать и в четырёхлет­нем возрасте (по другим сведениям, в семилетнем) была взята на воспи­тание в семью дяди, канцлера Ми­хаила Илларионовича Воронцова. По понятиям того времени, она по­лучила блестящее образование: гово­рила на французском, итальянском, немецком языках, брала уроки рус­ского языка (который, впрочем, зна­ла плохо), рисовала, хорошо танце­вала, музицировала, прекрасно пела. Начало своего нравственного воспи­тания юная Екатерина Воронцова относила ко времени первой разлу­ки с домом дяди, когда её, заболев­шую корью, отправили в деревню. Здесь она нашла обширную биб­лиотеку и целиком посвятила себя чтению. Её страсть к литературе и общественным наукам поддержива­ли частые встречи и переписка с братом — Александром Романови­чем, образованнейшим человеком своего времени. Многое давали ей беседы с бывавшими в доме канцле­ра политическими деятелями, дипло­матами, литераторами и художника­ми, которых она расспрашивала о разных странах, формах правления, законах. Свои карманные деньги она тратила на книги. Узнав о склонности девушки к чтению, фаворит Елиза­веты Петровны И. И. Шувалов предло­жил ей литературные новинки. Вско­ре библиотека 15-летней Воронцовой насчитывала уже 900 томов. Любимы­ми своими авторами она называла французских просветителей Бейля, Монтескье, Вольтера и поэта Буало.

Любовь к серьёзному чтению послужила причиной сближения Екатерины Воронцовой с женой наследника престола, будущей Екате­риной II. Они познакомились зимой 1758—1759 гг. на одном из вечеров в доме Воронцовых. Екатерина Боль­шая, прибывшая туда с мужем, буду­щим императором Петром III, оча­ровала Екатерину Малую. Весь вечер они провели беседуя друг с другом, и, уходя, будущая императрица обро­нила веер, который Екатерина Рома­новна поторопилась поднять. Вели­кая княгиня обняла её и попросила оставить веер у себя на память об их знакомстве и в залог «вечной друж­бы». Екатерина Малая хранила этот подарок до глубокой старости, очень дорожила им и подумывала даже о том, чтобы положить его с собой в могилу, но в конце концов отказа­лась от этой мысли.