Личная подпись

и печать

Е. И. Пугачёва.

168

Движение отрядов пугачёвцев.

вием и унижением которых, изну­рительной работой и полурабским существованием крепла дворянская монархия. Хуже всего приходилось, вероятно, главному кормильцу стра­ны — русскому крестьянину, в особен­ности крепостному. Он трудился на помещичьем поле (отбывал барщину) три-четыре дня в неделю, иногда шесть! В некоторых местностях поме­щик вообще лишал его надела, пере­водил на «месячину» (ежемесячное со­держание продуктами из барских закромов) и даже превращал в дворо­вого человека. Барин мог сделать с му­жиком всё, что было угодно его душе: купить, продать, проиграть в карты, обменять на собаку или приглянув­шуюся вещь, насильно женить или, напротив, запретить жениться, запо­роть на конюшне, отдать в рекруты, упечь на каторгу.

Дотянулась рука чиновного Петербурга и до казаков — сибирских и яицких, волжских и терских, донских и украинских. Начали от­бирать старинные казачьи права и вольности; стали стеснять само­управление и устоявшийся веками уклад службы и быта. Правительство стремилось ввести в казачьих вой­сках «регулярство» — по армейскому образу и подобию. Не мудрено, что в России полыхали восстания. За десятилетие перед Пугачёвщиной произошло более 160 только кресть­янских бунтов. В начале 1772 г. под­нялись яицкие казаки. И вот они вновь бросили вызов царице.

Попытка атаковать Яицкий го­родок мизерными силами, без артил­лерии не увенчалась успехом. Пуга­чёв принял решение идти вверх по Яику и захватить на форпостах и в мелких крепостях пушки. Он рассчи­тывал завоевать авторитет у населе­ния, что было не менее важно для дальнейшего успеха мятежа. К концу

169

сентября им были захвачены пять форпостов, Илецкий городок, кре­пости Рассыпная, Нижне-Озёрная, Татищева, Чернореченская. Под Та­тищевой пугачёвцы получили бое­вое крещение: они разбили послан­ный из Оренбурга отряд бригадира Билова (700 человек при 6 оруди­ях). 3 октября передовые отряды пу­гачёвцев появились в окрестностях Оренбурга — административного центра всей южной половины За­волжья и Урала.

Через день город облегло всё повстанческое войско — 2460 человек при 20 пушках. Оренбургский гарни­зон вначале был сильнее осаждавших (вместе с подошедшей воинской ко­мандой в нём насчитывалось около 3700 человек при 70 орудиях), и гу­бернатор И. А. Рейнсдорп 12 октября предпринял вылазку, надеясь нанести поражение противнику. Вылазку лег­ко отбили. В свою очередь Пугачёв 22 октября и 2 ноября пытался взять город штурмом, но тоже потерпел неудачу. Между тем на помощь Орен­бургу с разных сторон спешили пра­вительственные войска под коман­дованием генерал-майора Кара, бригадира Корфа, полковника Черны­шёва и других военачальников. Кар боялся лишь того, что мятежники, уз­нав о приближении его 3-тысячного отряда, разбегутся. Однако ночью

8 ноября двигавшаяся ему на помощь гренадерская рота была окружена ка­заками атамана Овчинникова и пере­шла на сторону Пугачёва (причём два солдата даже признали в «набеглом царе» подлинного императора). А

9 ноября в поле у деревни Юзеевой войска Овчинникова и Зарубина-Чики (1 тыс. человек при 9 орудиях) атаковали самого генерала и нанесли ему тяжёлое поражение. 13 ноября повстанцы под руководством Пугачё­ва окружили отряд Чернышёва, ко­торый почти не оказал сопротивле­ния. Полковник пытался скрыться, переодевшись извозчиком, но был схвачен. Лишь отряд Корфа сумел прорваться в город. И 14 ноября Рейнсдорп сделал вылазку с самыми реши­тельными намерениями. В ней участ­вовали 2500 солдат (при 22 орудиях) под командой генерал-майора Валленштерна. Правительственные вой­ска снова понесли большой урон, осо­бенно от пугачёвской артиллерии, и вынуждены были ретироваться. После этого активные боевые действия под Оренбургом фактически прекрати­лись. Пугачёв решил, что блокадой принудит гарнизон к сдаче. Он знал о скудости продовольственных запасов в городе.