Ставка Пугачёва находилась в Берде — слободе в 5 км от Оренбур­га. В течение полугода Берда была столицей всей мятежной низовой России. «Императорским дворцом» стал дом казака Ситникова, стены которого изнутри оклеили золочё­ной бумагой. Караул во «дворце» нес­ла яицкая «гвардия» (25 человек). Жизнь в Берде текла «по-столично­му» шумно. Пугачёв постоянно уст­раивал смотры и учения своему вой­ску, состязания в ловкости, удали и воинском мастерстве, на которых нередко отличался и сам. Армия пов­станцев росла. Большими и малыми отрядами и поодиночке стекались в Берду русские крестьяне и заводские «работные люди», башкиры и кал­мыки, мещеряки и татары, всякого чина беглый «беспашпортный» на­род, вливаясь вместе с казаками и пе­решедшими на сторону Пугачёва солдатами в состав Большой (Глав­ной) армии «воскресшего» импера­тора. Но восстание не было бы вос­станием, если бы дело ограничилось только этим. Весть о приходе долго­жданного избавителя явилась той искрой, которой недоставало, чтобы полыхнул пожар. Среднее и Нижнее Поволжье и Заволжье, Прикамье, Приуралье, Урал и Зауралье, Запад­ная Сибирь и казахские степи от­кликнулись на манифесты Пугачёва. Из-под Пензы и Воронежа шли кре­стьянские делегаты, чтобы разузнать правду о новом государе. Восстали крестьяне в Арзамасском уезде. Они захватывали помещичьи земли в Шацком, зажигая друг друга такими речами: «Всё теперь наше, царь жа­лует нам всю землю, у помещиков крестьян отнимает и даёт волю».

Перед Пугачёвым и его окруже­нием встала задача возглавить и спло­тить эту разношёрстную и разноязы-

Уральский рабочий с самодельной пушкой.

170

Восстание Пугачёва.

кую вольницу. С этой целью 6 нояб­ря была создана Государственная во­енная коллегия во главе с яицким ка­заком Андреем Витошновым. В её составе были судьи, секретарь и даже думный дьяк. Военная коллегия Пуга­чёва представляла собой что-то вро­де военного министерства или даже целого кабинета министров. Она ве­дала всем: составляла и распространя­ла именные указы и манифесты «Пет­ра III», рассылала собственные указы, принимала донесения и рапорты от повстанческих властей и командиров отрядов на всей обширной террито­рии, подвластной пугачёвцам, вела пе­реписку, следила за комплектованием и снабжением войск всем необходи­мым, руководила по мере возмож­ности их передвижениями и дейст­виями, налаживала на местах работу новых органов народного самоуправ­ления, распоряжалась казной и забо­тилась о её пополнении, вершила суд, производила в чины, выдавала жало­ванье. Руководство Большой армией осуществляла Походная канцелярия, которую возглавлял Андрей Овчинни­ков. Чтобы внести в народное движе­ние организацию и порядок, пресечь раздоры, грабежи и мародёрство, на­циональную и религиозную вражду,

выполнить согласованный с Бердой план боевых предприятий и должный уровень командования, Пугачёв и его Военная коллегия отправляли в те или иные районы своих эмиссаров. Так, в середине декабря под Уфой появился в качестве главного военачальника осаждавших город повстанческих от­рядов «граф Иван Никифорович Чер­нышёв». Титул графа, в народном по­нимании нераздельный с фамилией, получил один из самых первых и ближайших сподвижников Пугачёва, знавший тайну его «царского» проис­хождения, отважный казак Зарубин по прозвищу Чика, до этого отличивший­ся в боях с генералом Каром. Здесь, у деревни Чесноковки, постепенно сформировалась вторая по числен­ности повстанческая армия, новый центр руководства народным мяте­жом. На уральские заводы — лить пушки и поднимать работных лю­дей — отправился клеймёный ка­торжник Афанасий Тимофеевич Со­колов, более известный по кличке Хлопуша. Когда началось восстание, он сидел в оренбургской тюрьме. Гу­бернатору Рейнсдорпу, «тонкому пси­хологу», пришла в голову «счастливая» мысль заслать Хлопушу в стан пуга­чёвцев с указами и воззваниями, что-