НИКИТА ИВАНОВИЧ ПАНИН

(1718—1783)

Глава внешнеполитического ведом­ства Российской империи Никита Иванович Панин в первые два деся­тилетия царствования Екатерины II являлся одним из крупнейших госу­дарственных деятелей. Дипломати­ческая деятельность Панина повлия­ла на судьбы большой европейской политики. Имя его было известно от Парижа до Варшавы. Родился он в 1718 г. в семье генерал-майора, участ­ника петровских войн. Своё родо­словие Панины вели от итальянца Паньини (Pagnini), в XV в. приехав­шего в Россию, и к родовитой знати не принадлежали.

Службу Никита Иванович начал в конной гвардии. Благодаря покрови­тельству родственников Панин посту­пил во внешнеполитическое ведом­ство канцлера Алексея Петровича Бестужева-Рюмина и стал его ближай­шим учеником и верным последовате­лем. В 1747 г. начинающий дипломат был назначен посланником в Ко­пенгаген, откуда через год его переве­ли в Стокгольм. В Швеции он пробыл 12 лет, где имел прекрасную диплома­тическую практику, изучал тайные пружины и реальную «кухню» высо­кой политики. Панина интересовали государственный и общественный строй Швеции, её представительные учреждения, ограничивавшие монар­хическую власть. Сравнивая увиден­ное с отечественными порядками, он пришёл к глубокому убеждению в не­обходимости реформировать госу­дарственное устройство России по шведскому образцу.

В Петербург Панин вернулся в 1760 г. и вскоре получил придвор­ный чин и должность обер-гофмейстера двора наследника престола царевича Павла Петровича и был назначен его воспитателем. Он за­горелся мыслью вырастить из сво­его маленького подопечного про­свещённого монарха, о котором мечтали тогда либералы и просве­тители Европы. Обучая будущего императора России, Панин пытался внушить ему (впрочем, безуспешно) отвращение к солдафонству, так ха­рактерному для его отца.

Портрет царевича

Павла

(предположительно).

151

В. Боровиковский. Портрет графа Н. И. Панина.

Личность Петра III и методы его правления не вызывали у Па­нина симпатий. Необузданное реформаторство, не желавшее счи­таться с русскими национальными особенностями и традициями, сле­пое преклонение перед Пруссией и её королём, резкие повороты во внешнеполитическом курсе, нано­сившие ущерб интересам и прести­жу России, были ему глубоко чужды. Панин стал активным участником дворцового заговора против импе­ратора и играл весьма важную роль в перевороте 17б2 г. Екатерина нуждалась в нём как в человеке ум­ном, опытном, осмотрительном и влиятельном в сановных кругах Санкт-Петербурга. Панин же наде­ялся, что Екатерина согласится на роль регентши при Павле до его со­вершеннолетия, и ещё задолго до переворота пытался узнать её мне­ние по этому вопросу.

Накануне выступления Папин прислал за Екатериной карету в Пе­тергоф, затем участвовал в ночном походе восставших войск против императора Петра III, принимал его после ареста и вырабатывал ли­нию поведения будущей императ­рицы, когда было получено извес­тие о гибели её супруга в Ропше (см. статью «Братья Орловы»).

Вскоре после коронации но­вой императрицы Панин предста­вил на её рассмотрение проект «Манифеста об учреждении импе­раторского совета и разделении се­ната на департаменты», сопроводив его обосновывающим докладом. Это была его первая попытка про­извести реформу государственного управления. По убеждению Панина, главным злом Российского государ­ства, особенно ярко проявившимся в «эпок» (т. е. в эпоху) Елизаветы Пет­ровны, были фавориты, которых он называл также «куртизанами», слу­чайными, «прихотливыми» и «при­падочными» людьми. Они отделили государя от «правительства» и управ­ляли, сообразуясь не с законами, а с собственными прихотями. «Фаво­рит, — писал Панин, — остался душою животворящею или умерщ­вляющею государство по своему произволу». Для искоренения этого зла, обеспечения «общей пользы и благосостояния империи» и «парти­кулярных лиц» (частных лиц) нуж­но было создать императорский со­вет из шести членов, действующий на строгом основании законов. Ека­терина чуть было не подписала ма­нифест, но ей подсказали, что он тонко ограничивает самодержавие в пользу законов и аристократии. Императрица внесла в проект такие исправления, которые придали ему совершенно иное значение: власть самодержца усиливалась.