Постоянная подозрительность императора привела к тому, что вся страна была наполнена толпами шпионов, которые, следя друг за дру­гом и донося друг на друга, старались выслужиться, добиться привилегий. «При дворе кипела какая-то неимо­верная суетливая деятельность», — за­мечает один из современников Пав­ла I, Страх за собственную жизнь доходил у Павла до мании преследо­вания: будучи человеком вспыльчи­вым, он мог по совершенно незначи­тельному поводу или откровенному клеветническому доносу жестоко рас­правиться с любым придворным, ли­шить всех чинов и званий, отправить в отдалённую ссылку. От этого не был застрахован никто из его приближён­ных. Правление Павла привело стра­ну в состояние крайнего нервного расстройства, где любой чувствовал себя под подозрением.

Пожалуй, только на внешнепо­литическом поприще Павел I создал себе авторитет истинного политика и монарха. Борьба с Французской революцией, захватившая тогда Ев­ропу, давала императору Павлу воз­можность укрепить свои позиции на мировой арене. Отношение по­слов иностранных монархов — про­тивников Франции — к Павлу было гораздо более терпимым, чем у са­мих российских вельмож. «Замеча­тельное достоинство русского им­ператора — стремление поддержать и оказать честь древним институтам (учреждениям)», — заметил однаж­ды британский посол в России Витворт. Более развёрнутую характери­стику Павлу (когда тот ещё не был императором) дал французский посол Сегюр: «Павел желал нравиться; он был образован, в нём замечались большая живость ума и благородная возвышенность характера... Но вско­ре... во всём его облике, в особенно­сти тогда, когда он говорил о своём настоящем и будущем положении, можно было рассмотреть беспокой­ство, подвижность, недоверчивость, крайнюю впечатлительность — одним словом, те странности, которые яви­лись впоследствии причинами его ошибок, его несправедливостей, его несчастий».

Россия в конце XVIII в. играла весьма заметную роль не только в Европе, но и во всём мире. При Ека­терине II Россия активно участво­вала в антифранцузской коалиции. Императрица планировала послать русские войска во Францию для восстановления монархии, но смерть Екатерины II в 1796 г. поме­шала осуществить эти планы. Павел с самого начала своего правления был сторонником крутых мер про­тив революционной Франции, и в этом вопросе не было противоречий между ним и его матерью.

Памятник Павлу I в Павловске.

237

«Уложение»

(свод правил)

Мальтийского ордена.

Напечатано

на русском языке

в 1800 г.

по указу Павла I.

Правительство Павла I деятель­но готовилось к войне против Фран­ции, и в 1799 г. по просьбе австрий­ского императора в Италию был направлен корпус под командовани­ем Александра Суворова. Император в свойственной ему высокопарной

манере напутствовал гениального военачальника фразой: «Иди, спасай царей!». Успех этой кампании при­нёс России славу защитницы ве­ковых устоев и традиций. Разгром французов в Италии, героический переход А. В. Суворова через Альпы и победы в Швейцарии, сражения, выигранные флотом во главе с Ф. Ф. Ушаковым, — всё это золотые страницы Российской империи, впи­санные в неё в эпоху Павла I.

В борьбе против Французской революции Павел пошёл далеко. По просьбе рыцарей Мальтийского ор­дена Павел возложил на себя цепь магистра этого ордена, выбитого из его владений французами. Встав во главе изгнанников с Мальты, Павел мог принять их под своё покро­вительство. Многие мальтийские кавалеры, бежавшие от французов, нашли убежище в России. Это не вы­звало бы серьёзных последствий, если бы не всегдашняя поспешность Павла. Прими он звание магистра ордена после побед Суворова и Уша­кова — ему никто не поставил бы это в вину: победы должны были по­крыть все политические издержки этого шага. Но Павел стал магист-