На фоне соседних государств Польша XVIII в. выглядела очень странно. Те представляли собой аб­солютные монархии, в Польше же бушевали шляхетские (дворянские) вольности. Ещё в 1501 г., при вступ­лении на польский престол великого князя литовского Александра Казимировича, был узаконен так называемый «Мельницкий привилей», по которому король объявлялся не ина­че как главой верхней палаты поль­ского сейма. Королю даже можно было отказать в повиновении, если он нарушит обязательства и будет править как тиран. В 1505 г. сейм по­становил, что в Польском государст­ве не должно быть установлено ни­чего нового (лат. nihil novi) без совместного соизволения двух его законодательных палат — сената и посольской избы. Мало того, поряд­ки польского сейма выработали ещё одну всемирно известную латинскую формулу — liberum veto, которая означала, что даже при одном голо­се против решение сейма по тому или иному вопросу не принималось! В конце концов демократизм поля­ков включил в себя и выборы коро­ля на сейме. В результате со второй половины XVI в., с прекращением ди­настии Ягеллонов, страну сотрясали многочисленные «бескоролевья». Рядовой шляхтич чувствовал себя солью земли и гордо бряцал своей саблей, даже если сам пахал землю, подобно крестьянину. Он мог демон­стративно не пойти на войну, развя­занную королём, мог пойти на того же несчастного короля военным по­ходом с такими же смельчаками, как он (это называлось «конфедерация»), мог без всякого королевского разре­шения пойти войной на соседние дер­жавы (вспомним, сколько польских отрядов служило в России при двух Лжедмитриях — король Сигизмунд III их туда не посылал, пока сам в 1609 г. не ввязался в войну).

С самого начала XVIII в. поль­ская политика шла от поражения к поражению. Судьба Речи Посполитой была предопределена ещё в ходе Северной войны (1700—1721 гг.), когда Россия, могущество которой уже намного превосходило силы Речи Посполитой, предоставила по­следней гарантии соблюдения шля­хетских вольностей и в ответ потре­бовала сокращения армии до 24 тыс. человек. Полякам оставалось молча покориться. 1 февраля 1717 г. состо­ялся знаменитый «немой сейм», где слова не дали никому, кроме открыв­шего заседание и чтеца, огласивше-

210

го законопроект о принятии россий­ских условий.

В 1733 г. взошёл на польский престол саксонский курфюрст Ав­густ III, который принял «польское наследство», находившееся в пла­чевном положении. Регулярной ар­мии не было, финансовая система практически бездействовала. Дело дошло до того, что три предприим­чивых берлинских банкира Ефраим, Ицик и Изаон наводнили всю Речь Посполитую таким количест­вом фальшивой монеты с профи­лем короля Августа III, что число «ефраимок» практически сравня­лось с количеством подлинных де­нег, выпускаемых на государствен­ных монетных дворах.

ПЕРВЫЙ РАЗДЕЛ РЕЧИ ПОСПОЛИТОЙ

Роковую роль в истории польского государства сыграло опрометчивое назначение в 1757 г. послом в Россию красивого и обаятельного 25-летнего молодого человека Станислава Авгу­ста Понятовского, завоевавшего сим­патии российского императорского двора. Екатерина II, придя к власти, энергично принялась вершить судьбы поляков. Уже в феврале 1763 г. она за­думалась о возможности заменить на польском троне саксонскую дина­стию, последний представитель кото­рой король Август III занимал его уже целых 30 лет. 5 октября 176З г. Ав­густ III скончался, трон освободился, и в 1764 г. 32-летний ставленник рус­ского двора Станислав Август Понятовский стал королём.