М. Тухачевский.

317

ды во время прогулки няня повела нас посмотреть царя. Миша принялся объяснять нам, что царь — такой же человек, как вся­кий другой, и специально ходить смотреть на него глупо». Зна­комый Михаила Н. Кулябко замечал о нём: «Юноша серьёзный, думающий, отнюдь не разделяющий верноподданнических взглядов, характерных для большинства кадетов и юнкеров»,

Военное училище Михаил также закончил первым. Как отлич­ник, он воспользовался правом самому определить себе место службы и выбрал столичный лейб-гвардии Семёновский полк. Во­обще зачисление в гвардию считалось большой привилегией.

Но мирная служба для него продолжалась недолго. Свой офи­церский чин Михаил получил всего за неделю до начала «великой», как её тогда называли, мировой войны. Вместе с Семёновским пол­ком гвардии подпоручик Тухачевский отправился на фронт.

ГВАРДЕЙСКИЙ ОФИЦЕР

В сражениях М. Тухачевский проявлял незаурядное мужество и отвагу. Однажды, например, он повёл за собой семёновцев в ата­ку через пылающий мост. Всего за полгода он получил шесть боевых орденов: три ордена Святой Анны, два — Святого Ста­нислава и один — Святого Владимира! Случай крайне редкий, почти небывалый.

19 февраля 1915 г. после гибели командира М. Тухачевский взял на себя командование и продолжал руководить боем. Пос­ле сражения однополчане недосчитались героического офи­цера. Спустя неделю они узна­ли из приказа по полку, что подпоручик Тухачевский пал в том бою смертью храбрых...

В действительности в тот день его захватили в плен не­мецкие войска. Непокорный подпоручик несколько раз пы­тался бежать из плена, после чего был заперт в крепости Ингольштадт, Окружённая ши­роким рвом с водой, она пред­назначалась для самых «бес­покойных» военнопленных. Здесь М. Тухачевский познако­мился с французским капита­ном, тоже пленным, который обучал его своему языку. Имя этого офицера позднее узнал весь мир — звали его Шарль де Голль.

В беседах с товарищами по плену Михаил Тухачевский откровенно делился своими

МИХАИЛ ТУХАЧЕВСКИЙ В ДЕТСТВЕ

Сёстры Михаила Тухачевского Елиза­вета и Ольга вспоминали: «Он запом­нился нам необыкновенно живым и подвижным ребёнком, не знавшим предела в выдумках и шалостях. Игре Миша отдавался самозабвенно. Охот­нее и чаше всего, как и многие другие мальчики, играл в войну». При этом Елизавета добавляла: «Учёбой в гим­назии Миша себя особенно не обре­менял».

Пулемётная тачанка 1-й Конной армии. Музей Вооружённых Сил. Москва.

318

взглядами. Его бывший товарищ по заключе­нию Пьер Фервак описал их жаркие споры в крепости.

Молодой русский офицер называл себя фу­туристом. То, что он говорил, звучало весьма смело и непривычно: «Чувство меры, являющее­ся для Запада обязательным качеством, у нас в России — крупнейший недостаток. Нам нужны отчаянная богатырская сила, восточная хит­рость и варварское дыхание Петра Великого. Поэтому к нам больше всего подходит одеяние диктатуры. Латинская и греческая культура — это не для нас! Гармонию и меру — вот что нуж­но уничтожить прежде всего!

России нужна твёрдая, сильная власть. Рос­сия ещё не знает, какую симфонию подарит миру, поскольку не знает и самоё себя. Но увидите — в один прекрасный день все будут поражены ею. Задача России сейчас должна заключаться в том, чтобы ликвидировать всё: отжившее искусство, устаревшие идеи, всю эту старую культуру... С красным знаменем, а не с крестом мы войдём в Византию! Мы выметем прах европейской циви­лизации, запорошившей Россию... Мы встряхнём её, как пыльный коврик, а потом мы встряхнём весь мир!». Особенно удивили П. Фервака слова М. Тухачевского о В. Ленине, тогда ещё эмигран­те. По утверждению П. Фервака, Тухачевский ска­зал: «Если Ленин окажется способным избавить Россию от хлама старых предрассудков и помо­жет ей стать независимой, свободной и сильной державой, то я пойду за ним».