Противники мира в рядах большевиков получили название «левые коммунисты». В их числе оказались Николай Бухарин, Александра Коллонтай, Феликс Дзержинский, Карл Радек и мно­гие другие видные вожди партии. Их общую точку зрения ярко выразила Варвара Яковлева: «Погибнем с честью и с высоко под­нятым знаменем! Всё, чтобы загорелась международная револю­ция в Европе...». «Левые коммунисты» подчёркивали, что отказ от международной войны с угнетателями «ведёт к гибели от внут­реннего разложения, равносилен самоубийству...».

Надеясь на скорую революцию в Германии, большевики ре­шили затягивать мирные переговоры. Между тем немецкие ус­ловия ужесточились, и 28 января Германия ультимативно потре­бовала их принять. В ответ глава советской делегации Л. Троц­кий, выполняя партийное решение, выступил со знаменитой формулой: «Мир не подписываем, войну не ведём, а армию рас­пускаем». Эта формула позволяла большевикам, не сопротивля­ясь превосходящему противнику, «сохранить идейную чистоту».

Однако 18 февраля, вопреки ожиданиям советской стороны,

А. Глаголев. «Большевики, пишущие ответ аглицкому керзону». Стоят (слева направо): Будённый, главком Каменев, Лев Каменев, Раковский, Сталин, Зиновьев; сидят: Рыков, Калинин, Красин, Радек, Бухарин, Чичерин, Троцкий, Литвинов, Л. Бедный (изображён со спины). (Журнал «Красный перец». 1923 г.)

БОРЬБА ВОКРУГ СОСТАВА СОВЕТСКОГО ПРАВИТЕЛЬСТВА

В первые же дни Советской власти в руководстве большевиков разгорелась острая борьба вокруг состава Совнар­кома. Часть большевиков соглашалась уступить эсерам и меньшевикам, кото­рые требовали, чтобы в новое прави­тельство не входили ни Ленин, ни Троцкий. Предполагалось, что возглавит его руководитель эсеров Виктор Чернов. Однако 4 ноября стало ясно, что дого­вориться не удастся.

В тот же день четыре наркома (Алек­сей Рыков, Владимир Милютин, Виктор Ногин, Иван Теодорович) вышли из состава правительства. Они упрекали свою партию в неуступчивости. В за­явлении бывших наркомов говорилось: «Мы стоим на точке зрения необходи­мости образования социалистическо­го правительства из всех советских партий. Мы полагаем, что вне этого есть только один путь: сохранение чис­то большевистского правительства средствами политического террора. На этот путь вступил Совнарком. Мы на него не можем и не хотим вступать. Нести ответственность за эту полити­ку мы не можем и поэтому слагаем с себя звание народных комиссаров». Эту позицию поддержали также Л. Ка­менев и Г. Зиновьев, вышедшие из со­става ЦК.

В. Ленин осудил поступок ушедших, с негодованием назвав его «дезертирст­вом». Руководство партии одобрило его позицию...

331

ГАВРИИЛ МЯСНИКОВ

Среди самых ярких деятелей РКП(б) первых лет Советской власти можно назвать имя Гавриила Ивановича Мясникова. Рабочий-слесарь по профес­сии, он принадлежал к числу «старых большевиков» — в партию вступил в 1906 г. Более семи лет находился в за­ключении за «политику», при этом два с половиной месяца проводил голо­довки протеста. В 1917 г. 28-летний Г. Мясников возглавил рабочий Совет города Мотовилихи. Год спустя он стал главным организатором убийства ве­ликого князя Михаила Александрови­ча (см. сюжет к ст. «Николай II»).

В мае 1921 г. Гавриил Мясников на­правил в UK партии «Докладную запис­ку». В ней он высказывал совершенно необычные предложения. «После того как мы подавили сопротивление экс­плуататоров, — писал он, — мы долж­ны провозгласить свободу слова и пе­чати, которую в мире не видел ещё никто: от монархистов до анархистов включительно. Этой мерой мы закре­пим за нами влияние в массах города и деревни, а равно во всемирном мас­штабе. Надо сделать, чтобы весь мир видел, что мы пропаганды и агитации белогвардейцев всех сортов и оттен­ков не боимся». Правда, свобода пе­чати «от монархистов до анархистов» должна была действовать только для рабочих и крестьян. «Никаких рассуж­дений с кадетом-буржуа, адвокатом, доктором, профессором, — замечал Мясников, — здесь одно лекарство — мордобитие». Кроме того, автор запис­ки предлагал вернуть рабочим Советам их былое значение на предприятиях.