Следующие два десятилетия жизнь его текла довольно обычно для русского офицера, ничем особенным не выделяясь. Впрочем, в 1899 г. он закончил Академию Генштаба, что сулило блестящую карьеру. Однако высоких чинов после этого не по­лучил. 25-летний А. Деникин увлёкся литературной деятельно­стью. В журналах начали появляться его расска­зы и очерки из военной жизни, подписанные псевдонимом И. Ночин.

Любопытно, что в начале службы, коман­дуя ротой, А. Деникин отличался необычайной мягкостью, не применял дисциплинарных взы­сканий. Он говорил подчинённым: «Ведь вы же хорошие люди — докажите, что можно служить без палки». После его перехода на другую долж­ность старый фельдфебель, сменивший А. Дени­кина, построил роту, со значением помахал в воздухе кулаком и веско произнёс: «Теперь вам — не капитан Деникин, поняли?!». Дисци­плина в роте, упавшая при Антоне Ивановиче, скоро восстановилась.

Боевое крещение А. Деникин принял в сра­жениях русско-японской войны; он не раз уча­ствовал в штыковых схватках с неприятелем. В последующие десять лет его военная карьера продолжала неспешно развиваться. В 37-летнем возрасте он получил в командование полк. Уже перед самой Первой мировой войной, в июне 1914 г., ему присвоили звание генерал-майора.

В ГОДЫ ПЕРВОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЫ

Как только началась война, генерал А. Деникин возглавил стрелковую бригаду (затем дивизию), получившую почётное прозвище Железная.

А. Деникин.

Советский плакат 1919 г.

307

РЕЧИ ДЕНИКИНА В 1917 ГОДУ

22 мая 1917 г. А. Деникин выступил на офицерском съезде в Могилёве и про­изнёс одну из первых своих знаменитых речей. Он заявил: "Я имею право бро­сить чем господам, которые плюнули нам в душу, которые с первых же дней революции совершили Каиново дело над офицерским корпусом... Я имею право бросить им: "Вы лжёте! Русский офицер никогда не был ни наёмником, ни оприч­ником!". "Берегите офицера! - вос­кликнул Деникин, обращаясь к руко­водству страны. - Ибо от века и доны­не он стоит верно и бессменно на стра­же русской государственности. Сменить его может только смерть". Речь генера­ла глубоко взволновала слушателей. Не­сколько дней в Ставке только о ней и говорили, называя её "единственным просветом за последнее время".

16 июля, после провала июньского на­ступления, в Ставке состоялось совеща­ние министров и генералов. Здесь Де­никин произнёс ещё одну очень откро­венную и смелую речь, прозвучавшую как вызов. Он потребовал суровыми ме­рами навести в армии порядок. " У нас нет армии, - заявил он. - И необходи­мо немедленно, во что бы то ни стало создать её". Полковник Д. Тихообразов, ведший протокол совещания, делился впечатлением от этой речи: "От волне­ния моя рука тряслась настолько, что я ни одной буквы больше вывести не мог, как будто электрический ток, проходя по руке, заставлял мускулы содрогать­ся. У министра М. И. Терещенко из глаз катились слёзы. А Деникин всё громил и громил". Свою речь генерал закон­чил так: "Ведите русскую жизнь к прав­де и свету под знаменем свободы! Но дайте и нам реальную возможность за эту свободу вести в бой войска под ста­рыми нашими боевыми знамёнами, с которых - не бойтесь ! - стёрто имя самодержца, стёрто прочно и в серд­цах наших. Его нет больше. Но есть Родина. Есть море пролитой крови. Есть слава былых побед. Вы втоптали наши знамёна в грязь. Теперь пришло вре­мя: поднимите их и преклонитесь пе­ред ними, если в вас есть совесть!". Воцарилась тишина, все сидели молча, потрясённые. А. Керенский прервал молчание, встал и, протянув руку Дени­кину, сказал: "Благодарю Вас, генерал, за Ваше смелое и искреннее слово".