Блюмкину ещё пришлось при неожи­данных обстоятельствах встретиться с Савинковым, когда тот находился в Бу­тырской тюрьме. Яков Блюмкин часто посещал его в камере, вёл с ним про­должительные беседы. Вероятно, под впечатлением этих встреч Б. Савин­ков писал, что встретил на Лубянке «не палачей и уголовных преступников», как он ожидал, а «убеждённых и чест­ных революционеров, тех, к которым привык с юных лет». «Они напомина­ют мне мою молодость, — замечал Са­винков, — такого типа были мои това­рищи по Боевой организации».

В мае 1925 г. Б. Савинков погиб — по некоторым данным, его убили чекисты. Бывший меньшевик М. Якубович сооб­щил об этом интересную подробность. В разговоре с ним Яков Блюмкин при­знался, что именно ему поручили на­писать «предсмертное письмо» Б. Са­винкова, и он это выполнил. Правда, Блюмкин ничего не говорил относи­тельно того, своей ли смертью погиб Б. Савинков. Возможно, ему также со­общили лишь версию о самоубийстве.

420

НИКОЛАЙ ЕЖОВ

(1895 — 1940)

Знаменитый «железный нарком» Николай Иванович Ежов родил­ся в 1895 г. в Петербурге, в семье рабочего. С 14 лет Николай на­чал работать на заводе. После Февральской революции вступил в партию большевиков. В годы «гражданки» — военный комис­сар, затем партработник. Скромный, внимательный, аккуратный, невысокого роста, он обычно производил на людей хорошее впечатление. Знавший его писатель Лев Разгон вспоминал: «Он был маленьким, худеньким человеком, всегда одетым в мятый де­шёвый костюм и синюю сатиновую косоворотку. Сидел за сто­лом тихий, немногословный, слегка застенчивый, мало пил, не влезал в разговор, а только вслушивался, слегка наклонив голо­ву». Один партийный руководитель говорил Л. Разгону: «Я не знаю более идеального работника, чем Ежов. Вернее, не работника, а исполнителя. Поручив ему что-нибудь, можно не проверять и быть уверенным — он всё сделает. У Ежова есть только один не­достаток: он не умеет останавливаться. И иногда приходится сле­дить за ним, чтобы вовремя остановить».

С 1927 г. Н. Ежов работал в Москве, в ЦК партии. 1 октября 1936 г. он был назначен наркомом внутренних дел. К этому вре­мени относится следующий характерный случай. Ежов передал И. Сталину список людей, которые «проверяются для ареста». Ста­лин написал на нём: «Не „проверять", а арестовывать нужно». Ис­полнительному работнику достаточно было немногих таких яс­ных указаний. Волна арестов стала стремительно расти. Выступая на собрании избирателей, Ежов подчеркнул: «Я по мере своих сил и способностей пытаюсь чест­но выполнять те задачи, кото­рые на меня возложила партия и наше Советское правитель­ство. Выполнять эти задачи для большевика легко, почётно и приятно» (Бурные аплодисмен­ты?). В январе 1937 г. Ежов по­лучил высокое звание Генераль­ного комиссара госбезопасно­сти. В разгар массовых арестов и расстрелов, 18 июля, ему до­сталось ещё одно поощрение — орден Ленина.

К. Ворошилов, В. Молотов, И. Сталин и Н. Ежов на канале Москва — Волга. Май 1937 г.

421

Б. Ефимов. Дружеский шарж.

«Стальные ежовы рукавицы».

Декабрь 1937 г.

В сверкании молний ты стал нам знаком,

Ежов — зоркоглазый и умный нарком.

...Прислушайся: ночью злодеи ползут.

Ползут по оврагам, несут, изуверы,

Наганы и бомбы, бациллы холеры...

Враги нашей жизни, враги миллионов, —

Ползли к нам троцкистские банды шпионов.