Принимать «кулаков» в колхоз запрещалось. По этому пово­ду крестьяне недоумевали: «Если кулак всё сам отдаёт в колхоз, почему его не принять?».

В декабре 1929 г. И. Сталин официально провозгласил но­вую политику — «ликвидации кулачества как класса». Одновре­менно он ответил на два «смешных вопроса»: можно ли теперь

«БАБЬИ БУНТЫ»

В 1929—1930 гг. во многих местах ста­ли вспыхивать «бабьи бунты». Высту­пали женщины, поскольку мужчинам любой протест против колхоза грозил немедленным арестом.

Писатель Михаил Пришвин рассказы­вал: «Бабы по вечерам бегали друг к дружке, сговаривались в случае беды мужиков услать куда-нибудь в лес, а на сходку выходить одним бабам, потому что мужиков со сходки берут, а если бабу взять, то и детей надо. И обеща­лись бабы стоять до последнего и в коллектив нипочём не соглашаться. Так и ожидали этой сходки, как смерти: помрём вместе с ребятишками, подох­нем с голоду, а в коллектив не пойдём.

Слышал, что в Рязанской губернии во время мужицкого бунта бабы с детьми встали впереди мужиков, и солдатики не стали стрелять».

«Бабьи бунты» происходили и в 1932 г., когда у крестьян пытались отобрать последних коров. Вот отрывок из пись­ма Михаила Шолохова Сталину: «По хуторам происходила форменная вой­на — сельисполнителей, приходивших за коровами, били чем попало, били преимущественно бабы и детишки (под­ростки), сами колхозники ввязывались редко, а где ввязывались, там дело кон­чалось убийством». М. Шолохов опи­сал один из таких «бабьих бунтов» в романе «Поднятая целина».

449

Плакат неизвестного автора. 1930 г.

Крестьяне села Чегоршки подают заявления о вступлении в колхоз. 1930 г.

Создание колхоза в украинском селе.

1929 г.

М. X. «Средство от головокружения Освежающий компресс на горячую голову» («Крокодил». 1930 г.).

Крестьяне, подавшие заявления о вступлении в колхоз. Подольск. 1931 г.

раскулачивать? Не только можно, но и необходимо. «Снявши голову, по волосам не плачут», — заметил он. «Не менее смеш­ным, — продолжал Сталин, — кажется другой вопрос: можно ли пустить кулака в колхоз. Конечно нельзя, так как он является за­клятым врагом колхозного движения».

В. Козлинский.

«Первые шаги. Кулак:

— Теперь, дочки, первым делом

надо пойти в газету.

— Зачем, папаша? Жаловаться?

— Нет! Что уж тут жаловаться! Объявление надо подать, что вы от кулацкого классу отошли и от меня

категорически отмежёвываетесь.

А там уж я вас как-нибудь устрою»

(«Крокодил». 1930 г.).

М. Черемных. « Правозаступник. Оппортунист: — Мать пресвятая двоеручица! Куда — на живого человека?! Неужели нельзя правей взять?!» («Крокодил», 1930 г.)

452

Близкую к этому цифру называл и сам Сталин. Как вспоми­нал Уинстон Черчилль, на встрече, происходившей в 1942 г., Ста­лин сразу же оживился, когда разговор зашёл о коллективизации. «Политика коллективизации была страшной борьбой», — сказал он. «Я так и думал, — заметил Черчилль, — ведь вы имели дело с миллионами маленьких людей». «С десятью миллионами, — отве­тил Сталин, подняв руки. — Это было что-то страшное, это дли­лось четыре года. Всё это было очень скверно и трудно, но необ­ходимо. Некоторым из них дали землю на Севере, но основная их часть была уничтожена своими батраками».