Кульминацию парада «Правда» описы­вала так: «Внезапно смолкает оркестр. Раздаётся резкая дробь барабанов. Взору представляется незабываемая, глубоко символичная картина. К три­буне подходит колонна бойцов. У каж­дого в руках — немецкое знамя. 200 пленённых вражеских знамён несёт колонна. Сейчас они — единственное, что напоминает о былых полках и ди­визиях Гитлера. Поравнявшись с три­буной, бойцы делают поворот напра­во и презрительным жестом, с силой бросают вражеские знамёна на мосто­вую, к подножию мавзолея».

Только дождливая погода в этот день не соответствовала обшей атмосфере праздника, и из-за дождя даже при­шлось отменить намеченную после па­рада демонстрацию.

561

ОБЫСК У МАРШАЛА

В разгар первой опалы Георгия Жуко­ва обвинили, помимо прочего, в «распущенности» и незаконном присвое­нии трофеев. Действительно, маршал не считал грехом жить «на широкую ногу».

В ночь на 9 января 1948 г. на его под­московной даче произвели обыск. Изъ­яли почти всё находившееся там иму­щество, в том числе 4 тыс. м различ­ных тканей, 44 ковра и гобелена, 323 меховые шкуры.

В записке чекистов Сталину говори­лось: «Дошло до того, что в спальне Жукова над кроватью висит огромная картина с изображением двух обна­жённых женщин». Эта деталь, видимо, должна была показать окончательное «моральное разложение маршала».

ного усиления влияния армии. Сам Жуков говорил про него, что «был момент, когда он зашатался, а я обеспечил ему поддержку армии. Он тогда меня искренне благодарил, но выводы сделал: а вдруг я пожелаю сесть на его место? Тогда Эйзенхауэр был уже президентом США; думал, наверное, что и я мечтаю стать главой государства. Напрасно! Я никогда не хотел государственной вла­сти — я военный, и армия — моё прямое дело».

Последующее стало полной неожиданностью для маршала. В октябре 1957 г. он выехал с визитом в Югославию. Во время его отсутствия и было решено уволить его в отставку. 26 октября 1957 г. он был смещён со всех постов и отправлен на пенсию. Официаль­но в печати осуждался его «бонапартизм». Жукова обвиняли в том, что он хотел «вывести вооружённые силы из-под контроля пар­тии» и «установить в них культ собственной личности». Началась вторая опала маршала, которая отчасти прекратилась только в кон­це 60-х гг. Признаком её окончания стала вышедшая в 1969 г. книга Г. Жукова «Воспоминания и размышления».

Редактор книги Анна Минкина рассказывала: «Был мартов­ский солнечный день, когда на конвейере показались первые крас­ные „кирпичи". Такая нарядная, в пурпурном целлофановом супере была она, эта царь-книга! Георгий Константинович взял в руки кни­гу, поставил её на стол, долго смотрел молча...».

Она же вспоминала о необычайном успехе книги: «На Кали­нинском проспекте к Дому книги стояла колоссальная очередь, поч­ти до конца проспекта, а на улице Кирова в здании магазина „Книж­ный мир" люди разбили витрины и пошли насквозь — пришлось вы­зывать конную милицию».

В 1973 г. Жукова впервые снова пригласили на официальное мероприятие. Это было празднование Дня Победы в Кремлёвском Дворце съездов. Тысячи собравшихся ветеранов войны поднялись с мест и под крики «Слава Жукову!» устроили ему овацию.

18 июня 1974 г. Георгий Жуков скончался. Поэт Иосиф Брод­ский писал тогда:

Вижу колонны замёрзших внуков,

гроб на лафете, лошади круп.

Ветер сюда не доносит мне звуков

русских военных плачущих труб.

Вижу в регалии убранный труп:

в смерть уезжает пламенный Жуков.

Воин, пред коим многие пали

стены, хоть меч был вражьих тупей,

блеском манёвра о Ганнибале