В феврале 1959 г. в западной печати появилось новое стихотворение Пас­тернака «Нобелевская премия»:

Я пропал, как зверь в загоне.

Где-то люди, воля, свет,

А за мною шум погони,

Мне наружу ходу нет.

Тёмный лес и берег пруда.

Ели сваленной бревно.

Путь отрезан отовсюду.

Будь что будет, всё равно.

Что же сделал я за пакость,

Я убийца и злодей?

Я весь мир заставил плакать

Над красой земли моей.

Умер Борис Пастернак 30 мая 1960 г.

583

СОБЫТИЯ В НОВОЧЕРКАССКЕ

1 июня 1962 г. было объявлено о по­вышении примерно на 25—30% госу­дарственных цен на мясо, молоко и яйца. На крупном заводе электровозов в Новочеркасске (НЭВЗ) это повыше­ние особенно больно ударило по ра­бочим, т. к. только что на треть были понижены расценки на их работу.

Взволнованные рабочие окружили ди­ректора завода и спрашивали его, как же им теперь свести концы с концами. Директор Б. Курочкин грубовато отве­чал: «Если не хватает зарплаты на мясо и колбасу, кушайте ливерные пирож­ки». Эти слова, быстро разошедшиеся по цехам, вызвали всеобщее возмущение. Рабочие восклицали: «Да они ещё издеваются над нами, сволочи!».

Раздался заводской гулок. На площади у заводоуправления начался стихий­ный митинг. Первый секретарь Ростов­ского обкома попытался успокоить митингующих, рассказывал о своём беспризорном детстве. Его не слуша­ли, и ему пришлось уйти. Решено было на следующий лень идти к горкому пар­тии, чтобы высказать свои требования. На другие предприятия Новочеркасска и Ростова послали делегатов за под­держкой.

Вечером на заводской площади запы­лал костёр из собранных со всего за­вода портретов Н. Хрущёва.

На следующий день многотысячная колонна рабочих с красными флагами и портретами Ленина под пение* «Ин­тернационала» направилась к горкому. Несли лозунги: «Дайте мясо, масло!», «Нам нужны квартиры!», «Хрущёва на мясо!». К этому времени в город уже вошли войска, а многие активные уча­стники вчерашнего митинга были аре­стованы. В Новочеркасск негласно прибыли члены Президиума ЦК Анастас Микоян и Фрол Козлов, чтобы ру­ководить подавлением волнений.

Площадь Ленина у горкома заполни­лась людьми, начался митинг. Дети си­дели на крышах и деревьях, чтобы на­блюдать за событиями. Толпа заняла здание горкома партии. С его балкона стали выступать ораторы. Все высту-

продлился восемь дней. На пленуме В. Молотов раскритиковал Н. Хрущёва, но не получил никакой поддержки. Вероятно, впер­вые в истории партии Центральный Комитет выступил против Президиума.

Н. Хрущёв, безусловно, был ближе новому поколению руко­водства, чем Г. Маленков или «старые большевики» В. Молотов и К. Ворошилов. Хрущёв позже назвал своих противников «погас­шими звёздами». Участники пленума опасались излишней «идей­ности» противников Хрущёва. Это обвинение прозвучало и в по­становлении пленума. «Они являются сектантами и догматика­ми, — говорилось в нём, — проявляют начётнический, безжиз­ненный подход к марксизму-ленинизму».

Противники Хрущёва признали своё поражение и сдались. Пленум принял постановление «Об антипартийной группе Ма­ленкова, Кагановича, Молотова». Все участники «антипартийной группы» выводились из ЦК. Как сообщили газеты, решение было принято единогласно «при одном воздержавшемся — в лице т. Молотова».

Остальные раскаявшиеся противники Хрущёва пока оста­лись на своих постах.

Членов «антипартийной группы» выслали из Москвы: Мален­кова в Усть-Каменогорск, Кагановича — в Асбест, а Молотова на­правили послом в Монголию. Позднее их исключили из партии.

Хрущёв любил вспоминать свой телефонный разговор с Кагановичем вскоре после этих событий. Тот позвонил ему и спросил: