ДЕРЕВНЯ ВО ВРЕМЯ «ОТТЕПЕЛИ»

Положение советской деревни к 1953 г. оставалось очень тяжё­лым. За работу в колхозе крестьяне не получали почти ничего. Кормились они только с небольших клочков земли — приусадеб­ных участков. Но и эти участки облагались огромным налогом (см. ст. «Коллективизация»).

В то же время крестьянство ещё оставалось достаточно крепким. В нём не исчезала мечта военных лет о роспуске кол­хозов (см. ст. «СССР во Второй мировой войне»). В деревне всё ещё жила большая часть населения страны.

«Оттепель» вызвала вначале смягчение крестьянской поли­тики. 5 августа 1953 г. с докладом об этом выступил перед Вер­ховным Советом глава правительства Г. Маленков.

Приусадебные участки теперь разрешалось увеличить в пять раз. Налог на них уменьшался вдвое, а все старые долги колхоз­ников списывались.

Это выступление произвело сильнейшее впечатление на крестьян. Имя Маленкова стало среди них очень популярным. Рассказывали, что он — «племянник Ленина». «Пришёл Мален­ков — поели блинков», — говорили колхозники.

Полтора года спустя эту знаменитую речь поставили Г. Ма­ленкову в упрёк. Н. Хрущёв заметил в январе 1955 г., что она

Б. Успенский. Плакат 1957 г

586

«напоминала парламентскую декларацию, рассчитанную на сни­скание дешёвой популярности».

Тем не менее до 1958 г. крестьянская политика оставалась прежней. За эти пять лет село стало давать в полтора раза боль­ше продуктов.

Ободрённый этими успехами, в 1957 г. Никита Хрущёв вы­двинул смелый лозунг. Он призвал за «три-четыре года догнать США по производству мяса, молока и масла на душу населения». «Если мы догоним США, — говорил Хрущёв, — то мы выпустим сильнейшую торпеду под капиталистические устои». Требова­лось преодолеть немалый разрыв. Например, мяса в 1956 г. на одного американца приходилось 102 кг, а на жителя СССР — только 32 кг.

В 1959 г. под давлением властей сдача мяса возросла на треть. Писатель Анатолий Стреляный вспоминал: «Хватали и гна­ли на бойни всё, что могло передвигаться на четырёх ногах: стельных коров и супоросных свиней, телят и поросят, которым бы ещё расти и расти. У колхозников скупалось на столь памят­ных народу добровольно-принудительных началах всё, что име­ло кости, независимо от того, что на костях».

Чтобы повысить производство молока, тоже избрали самый простой способ: скупить у населения молочный скот. Писатель Евгений Носов замечал: «Упрямо изыскивая способы посрамле­ния Америки, Никита Хрущёв распорядился скупить у колхозни­ков без всяких уклонений всю их рогатую живность. Но с наступ­лением холодов выяснилось, что колхозы и совхозы не готовы к размещению и содержанию скупленных коров, и их пришлось частично забить. С той поры в деревне не стало ни коров, ни те­лят, а упрямые старушки, как их теперь ни уговаривают, не жела­ют больше возиться с рогатиной. Так что испить на селе кружку молока стало проблемой».

К началу 60-х гг. производство мяса в стране начало падать. В магазинах за ним выстраивались очереди. Вслед за этим стали исчезать и молочные продукты. В деревнях, как писал А. Стреля­ный, «народ возмущался и плакал, что коров забрали, а молока, хоть и обещали, не дают, всё вывозят в план».

С 1959 г. возобновилась борьба против приусадебных участ­ков. «Чтобы крестьяне лучше трудились в колхозе», участки ста­ли уменьшать или даже вовсе отбирать. Снова непомерно возрос­ли налоги.

Все эти меры привели к тому, что потоки сельских жителей вновь хлынули в города. Закончился недолгий перерыв после 1953 г., когда они надеялись на улучшение жизни в деревне. В первую очередь, обходя запреты, уезжала молодёжь. В результа­те во многих деревнях остались одни только пожилые люди.