Предыдущая Следующая

В первый год войны русская армия потерпела ряд тяжёлых поражений. При известии о падении Варшавы Николая покину­ла его обычная невозмутимость, и он горячо воскликнул: «Так не может продолжаться, я не могу всё сидеть здесь и наблюдать за тем, как разгромляют армию; я вижу ошибки — и должен мол­чать!». Обострилось и положение внутри страны. Под влиянием поражений на фронте Дума начала борьбу за ответственное пе­ред ней правительство. В придворных кругах и Ставке зрели ка­кие-то замыслы против императрицы Александры Фёдоровны. Она вызывала всеобщую враждебность как «немка», шли толки о том, чтобы заставить царя отправить её в монастырь.

Всё это побудило Николая II встать во главе армии, сменив великого князя Николая Николаевича. Он объяснил своё реше-

Царская чета в костюмах царя Алексея Михайловича и его супруги. 1913 г.

17

 

 

 

МАНИФЕСТ ОБ ОТРЕЧЕНИИ

Отправляясь в Псков на встречу с го­сударем, А. Гучков и В. Шульгин везли с собой проект манифеста об отрече­нии. В нём, в частности, говорилось: «В тяжёлую годину ниспосланных тяж­ких испытаний для России Мы, не имея сил вывести Империю из тяжкой сму­ты, за благо сочли, идя навстречу же­ланиям всего русского народа, сложить бремя вручённой Нам от Бога власти».

Манифест, который подписал импера­тор Николай II, звучал совсем по-дру­гому. Французский посол М. Палеолог называл тон манифеста «царственно величественным». В. Шульгин вспоми­нал своё впечатление от этого доку­мента: «Я стал пробегать его глазами, и волнение, и боль, и ещё что-то сжало сердце... Текст был написан теми уди­вительными словами, которые теперь все знают. Каким жалким показался мне набросок, который мы привезли. Я вдруг почувствовал, что с этой ми­нуты жизнь государя в безопасности... Половина шипов, вонзившихся в серд­це его подданных, вырывалась этим лоскутком бумаги. Так благородны были эти прощальные слова. И так по­чувствовалось, что он так же, как и мы, а может быть, гораздо больше, любит Россию...».

Вот текст манифеста с небольшими со­кращениями:

«В дни великой борьбы с внешним вра­гом, стремящимся почти три года по­работить нашу родину, Господу Богу угодно было ниспослать России новое тяжкое испытание. Начавшиеся внут­ренние народные волнения грозят бед­ственно отразиться на дальнейшем ве­дении упорной войны. Судьба России, честь геройской нашей армии, благо народа, всё будущее дорогого нашего Отечества требуют доведения войны во что бы то ни стало до победного конца. Жестокий враг напрягает по­следние силы, и уже близок час, когда доблестная армия наша совместно со славными нашими союзниками сможет окончательно сломить врага.

В эти решительные дни в жизни Рос­сии почли Мы долгом совести облег­чить народу Нашему тесное единение и сплочение всех сил народных для ско­рейшего достижения победы, и в согла-

ние тем, что в трудный момент возглавлять войска должен вер­ховный вождь нации. 23 августа 1915 г. Николай прибыл в Став­ку в Могилёве и принял на себя верховное главнокомандование. Между тем напряжение в обществе нарастало. Председатель Думы Михаил Родзянко при каждой встрече с царём уговаривал его пойти на уступки Думе. Во время одной из их бесед уже в ян­варе 1917 г. Николай II сжал голову обеими руками и с горечью воскликнул: «Неужели я двадцать два года старался, чтобы всё было лучше, и двадцать два года ошибался!?». Во время другой встречи государь неожиданно заговорил о своих переживаниях: «Был я в лесу сегодня... ходил на глухарей. Тихо там, и всё забы­ваешь, все эти дрязги, суету людскую... Так хорошо было на душе. Там ближе к природе, ближе к Богу...».


Предыдущая Следующая
 
© All rights reserved. Materials are allowed to copy and rewrite only with hyperlinked text to this website! Our mail: enothme@enoth.org