2 января они решили «поддержать товарищей», прекратив работу. На следующий день Путиловский завод, самый крупный в столице, остановился. Бастующие предъявили уже возросшие требования: повысить жалованье, установить 8-часовой рабочий день. Вначале власти отнеслись к стачке довольно спокойно, не ожидая никакой угрозы со стороны отца Георгия и его подопеч­ных. Однако с каждым днём забастовка разрасталась, и скоро за­мер почти весь Петербург: бастовало до 150 тыс. рабочих. В домах отключили воду, газ, электричество; громадный город погру­зился в темноту.

Г. Гапон с утра до вечера выступал на массовых собраниях, повторяя, что рабочие могут надеяться на одного лишь царя. Только государь император — человек, стоящий над классами и сословиями, — может заступиться за рабочих. Г. Гапон призывал мирным шествием идти к царю и просить его о помощи. Он со­ставил для рабочих петицию, в которой говорилось: «Государь! Мы, рабочие и жители города С.-Петербурга, наши жёны, дети и беспомощные старцы-родители, пришли к Тебе, Государь, искать правды и защиты.

Мы обнищали, нас угнетают, обременяют непосильным тру­дом, над нами надругаются, в нас не признают людей, к нам от­носятся как к рабам. Мы и терпели, но нас толкают всё дальше в омут нищеты, бесправия и невежества; нас душат деспотизм и произвол, мы задыхаемся. Нет больше сил, Государь. Настал пре­дел терпению. Для нас пришёл тот страшный момент, когда луч­ше смерть, чем продолжение невыносимых мук.. Взгляни без гне­ва, внимательно на наши просьбы, они направлены не ко злу, а к добру, как для нас, так и для Тебя, Государь!».

Вслед за этим в петиции перечислялись просьбы рабочих: освободить политзаключённых, объявить гражданские свободы, созвать Учредительное собрание и т. д. Они производили впечат­ление целой революционной программы, включившей основные требования интеллигенции.

линию солдат, преграждавшую ей путь на мост, — людей не остановила эта тонкая серая изгородь.

— Назад! —донёсся крик офицера. — Я прикажу стрелять.

Когда голос офицера долетел до толпы, она ответила гулким эхом удивления.

— Какая там стрельба? К чему? — со­лидно говорил пожилой человек с про­седью в бороде. — Просто они не пус­кают на мост, дескать — идите прямо по льду...

«Всюду свобода...»

(К аресту М. Горького в январе 1905 г. Журнал «Вампир». 1906 г.)

В. Маковский. «9 января 1905 года».

«У нас только два пути, — говорилось в заключение, — или к свободе и счастью, или в могилу! Укажи, Государь, любой из них — мы пойдём по нему беспрекословно, хотя бы это был и путь смерти! Пусть наша жизнь будет жертвой для исстрадавшей­ся России! Нам не жалко этой жертвы, мы охотно приносим её». На 9 января рабочие назначили мирное шествие к Зимнему дворцу, чтобы вручить петицию царю. За день до этого Г. Гапон направил письмо министру внутренних дел. «Царю нечего боять­ся, — писал священник. — Пусть Он выйдет как истинный Царь с мужественным сердцем к своему народу и примет из рук в руки нашу петицию. Иначе может произойти конец той нравственной связи, которая до сих пор существует между русским Царём и русским народом».