Сразу после покушения террористку задержали. К тюрьме она подготовилась заранее: даже взяла с собой порошок от мы­шей. Но вряд ли она могла предполагать, какие издевательства выпадут на её долю по дороге в тюрьму. При аресте казак оглу­шил Марию ударом приклада, разбив ей лицо. В вагоне её обыс­кивали и допрашивали казачий офицер Абрамов и помощник пристава Жданов. Спиридонова вспоминала: «Раздетую, страш­но ругаясь, они били нагайками и говорили: „Ну, барышня... ска­жи зажигательную речь!". Один глаз ничего не видел, и правая часть лица была страшно разбита. Они нажимали на неё и ехид­но спрашивали: „Больно, дорогая? Ну скажи, кто твои товари­щи?"». И в конце концов они надругались над ней.

Им пришлось за это сурово расплатиться. 2 апреля эсеры застрелили Абрамова. Жданов после этого мучился от страха, а возможно, и от угрызений совести и даже несколько раз просил судить его. 9 мая и он был убит.

Военный суд приговорил М. Спиридонову к смертной каз­ни, которую позже заменили бессрочной каторгой. Отбывать на­казание её отправили в Акатуйскую тюрьму. Здесь она познако­милась с видными эсерами Григорием Гершуни и Егором Сазо­новым. Заключённые читали друг другу лекции, занимались са­мообразованием. На каторге М. Спиридонова провела 11 лет. Как

М. Спиридонова.

ПЕРВЫЙ ПРИГОВОР

12 марта 1906 г. Мария Спиридонова предстала перед военным судом. Не­задолго до суда она писала: «Настрое­ние у меня бодрое и даже весёлое. Знайте, что пожертвовать своей жиз­нью — не трудная и не ужасная вещь. Это большое и глубокое счастье». Суд длился три часа. Адвокатом выступал Н. Тесленко, один из известных руко­водителей кадетской партии. Он заявил в защитительной речи: «Перед вами не только униженная, больная Спиридо­нова. Перед вами — больная и пору­ганная Россия». Суд вынес приговор террористке: смертная казнь через по­вешение.

Позднее М. Спиридонова вспоминала своё состояние в ожидании исполне­ния приговора. «Состояние перед смертной казнью полно нездешнего обаяния», — писала она, называя это время «самой яркой и счастливой по­лосой жизни, полосой, когда времени не было, когда испытывалось глубокое одиночество и в то же время небыва­лое, немыслимое до того любовное единение с каждым человеком и со всем миром вне каких-либо преград». Спустя 16 дней Марии Спиридоновой сообщили о замене казни бессрочной каторгой.

269

и других политзаключённых, её освободила Февральская рево­люция. 3 марта 1917 г. она вышла на волю.

В мае Мария участвовала в работе съезда эсеров в Москве. Здесь её, как «живую легенду», выбрали в почётный президиум съезда. Но как политический деятель М. Спиридонова не поль­зовалась пока большим авторитетом. Однако в считанные меся­цы она сумела его завоевать. В ноябре Джон Рид уже называл её «самой популярной и влиятельной женщиной в России».

Главное, что беспокоило Марию Спиридонову летом 1917 г., — это разрыв связи её партии с народом. Крестьяне доби­вались земли — без всяких отсрочек. Разве не к этому их столько лет призывали эсеры? И вот теперь вместо того, чтобы повести за собой крестьянское движение, эсеры «сдерживают» крестьян. Ар­мия определённо требовала мира. Правительство в ответ ввело смертную казнь на фронте. Как же могут эсеры, всегда осуждав­шие казни, поддерживать такое правительство?

Всё это вызывало у Спиридоновой тревогу и возмущение. Она напоминала о чистоте эсеровских принципов. «На всех скорбных путях русской и мировой жизни, — писала она в авгу­сте, — наше место должно определяться в свете нашей Идеи, в духе нашей программы — всегда через народ, с народом и для народа». «И вот Партия социалистов-революционеров, — с го­речью замечала она, — под давлением обывательских элемен­тов отклоняется всё дальше от своего единственно верного пути — тесной неразрывной связи и единения с народом». По­степенно оформилось левое крыло эсеров, и Спиридонова ста­ла его признанным вождём. В Октябре левые эсеры оказались на стороне большевиков. Они полностью разделя­ли октябрьские лозунги — мир, земля крестьянам, власть Советам. В конце ноября левые эсеры про­вели отдельный съезд, став самостоятельной пар­тией. На съезде Спиридонова призвала вернуться к истокам партии, к «чистоте и святости первых организаций».