| К.Л. Козюренок К истории организации Центрального Архива Флота и Морского Ведомства в 1917 - 1918 г. Вопрос о реформировании архивного дела в России ставился за первые полтора десятилетия XX века неоднократно [Подробнее см.: Мазин К.А. Проекты архивной реформы в России в конце XIX - начале XX в. Автореф. дисс. канд. ист. наук. М., 1987]. Весьма активно и целенаправленно занимались данной проблемой в морском ведомстве. С одной стороны, на этом настаивали прогрессивно мыслившие молодые офицеры, которые заняли ключевые посты в Морском Генеральном штабе после русско-японской войны и считали архивную реформу необходимой составной частью общей структурной перестройки всего морведа [Проект архивной реформы во флоте // Работы гг. офицеров Морского генерального штаба. СПб., 1908. Т.3. Ч.1]. С другой стороны, такие же предложения выдвигали сотрудники самого Архива Морского министерства, жестко критикуя существовавшие в нем порядки [См. напр. составленную в 1906 г. записку опытного архивиста Ф.А.Ниневе: Российский государственный архив военно-морского флота (далее - РГАВМФ). Ф.418. Оп.1. Д.5794. Л.30-46]. В итоге под руководством начальника Исторической части МГШ старшего лейтенанта Е.Н.Квашнина-Самарина был разработан проект реформы архивного дела во флоте, представленный 15 мая 1909 г. морскому министру [Там же. Ф.420. Оп.1. Д.129. Л.1-3]. Говоря в самых общих чертах, проект предусматривал централизацию архивного дела в рамках ведомства: включение Архива Морского министерства в структуру МГШ, где он должен был составлять с Исторической частью единую систему; присвоение ему функций центрального архива по отношению ко всем другим хранилищам ведомственных документов; определение научного описания своих собраний и публикаторской деятельности одними из основных направлений работы архива, наряду с приемом, хранением документов и составлением ответов на запросы. Последнее было вызвано тем, что прежде архив как учреждение не занимался подобными видами работ и они выполнялись специально созданными при министерстве структурами, такими как Комиссия по описанию дел архива Морского министерства, существовавшая с 1873 по 1906 гг. [О деятельности комиссии, сотрудники которой составили многотомные "Материалы для истории русского флота", "Общий морской список", "Описание дел Архива Морского министерства за время с половины XVII до начала XIX столетия", см.: Буслова Л.И. Комиссия по описанию дел архива Морского министерства, 1873- 1906 гг. // Цитадель. 1998. № 3 (8). С.62-67]. К сожалению, министр в 1909 г. по финансовым соображениям отказался от претворения в жизнь указанного проекта. Не получили хода и подготовленные позднее предложения начальника архива А.И.Лебедева. При обсуждении в 1911 г. Положения об управлении Морским министерством Адмиралтейств-совет окончательно оставил архив на старых организационных основаниях [РГАВМФ. Ф.420. Оп.1. Д.129. Л.88; Ф.411. Оп.2. Д.208. Л.72-80; Ф.410. Оп.3. Д.3732]. Очевидно поэтому традиционно считается, что вплоть до известного декрета СНК РСФСР от 1 июня 1918 г. Архив Морского министерства пребывал в прежнем виде, за исключением формального переименования 10 августа 1917 г. в Центральный архив флота и морского ведомства [Малевинская М., Мазур Т. Сокровищница на Миллионной. М., 1994. С.9-10; Мишанов В.Г. 275 лет Российскому государственному архиву военно-морского флота // Вестник архивиста. 1998. № 6. С.41-42]. Между тем история этого учреждения между февралем 1917 г. и июнем 1918 г. богата чрезвычайно интересными событиями. В начале 1917 г. архив состоял из следующих отделов: Исторического (фонды парусного и парового флота XVIII-XIX вв.), Текущего (фонды "парового дредноутного флота", т.е. начала XX века), Особого временного при МГШ (создан в октябре 1916 г. для сбора документов мировой войны), а также Совета архива (дирекция) и канцелярии. Эта структура была закреплена приказом начальника архива капитана 2-го ранга А.И.Лебедева от 8 апреля 1917 г. [РГАВМФ. Ф.р-749. Оп.1. Д.73. Л.4-5]. Февральские события в Петрограде вызвали вынужденный перерыв в работе архива на несколько дней из-за вооруженных столкновений около Адмиралтейства [О событиях Февральской революции в Петрограде глазами сотрудника Архива Морского министерства см.: Князев Г.А. Из записной книжки русского интеллигента за время войны и революции 1915-1922 гг. / Подготовка текста, предисловие и примечания А.В.Смолина // Русское прошлое. Историко- документальный альманах. 1991. № 2. С.108-147]. Впрочем, уже 6 марта Лебедев издал распоряжение всем служащим немедленно приступить к исполнению своих обязанностей [РГАВМФ. Ф.р-749. Оп.1. Д.96. Л.3]. Внешне единственной приметой времени стало избрание в конце мая - начале июня Исполнительного комитета служащих архива, фактически месткома, занимавшегося исключительно мелкими хозяйственными делами [Там же. Д.75. Л.1-4; Д.79. Л.8об-9. Те же функции оставались за исполкомом и после октября 1917 г., см. протоколы заседаний: Там же. Д.82]. В остальном работа не претерпела изменений. Так, Исторический отдел в апреле-мае завершил длившийся с лета 1916 г. переезд из Адмиралтейства в Новую Голландию. Последующие три месяца его сотрудники занимались расстановкой дел, составлением топографии. Заведующий отделом Г.А.Князев вместе с начальником архива выработали классификацию фондов отдела: 1) центральные учреждения, 2) местные и портовые учреждения, 3) флоты и отдельные команды, 4) коллекции документов [Там же. Д.1019. Л.1-2]. Активно продолжалось комплектование архива. В мае А.И.Лебедев подал морскому министру доклад о необходимости, в целях сбора и сохранения материалов по истории флота, обратиться к членам бывшей императорской фамилии с предложением, а к бывшим высоким чинам морского ведомства с распоряжением, о сдаче в архив всех имеющихся у них служебных документов [Там же. Ф.411. Оп.2. Д.423. Л.1-6]. Соответствующий приказ по флоту и морведу за № 302 был отдан 10 июня. Результатом же официальных обращений Морского министерства стало, среди прочего, поступление в архив дневников и переписки генерал-адмирала великого князя Константина Николаевича из семейного собрания в Мраморном дворце. Адаптировавшись к новой ситуации в стране, А.И.Лебедев и его сотрудники вновь попытались реализовать положения давно задуманной реформы, необходимость которой только возросла в связи с резко усложнившимися условиями работы архивов в период революции. 16 июня 1917 г. Лебедев представил первому помощнику морского министра капитану 2-го ранга Б.П.Дудорову доклад о целесообразности переименования Архива Морского министерства в Центральный архив флота и морского ведомства и объединении его с Морским музеем имени императора Петра Великого [Там же. Л.6]. Первая мера объяснялась тем, что архив хранит дела не только центральных, но и местных учреждений, вторая - сходным профилем работы архива и музея. Фактически же таким образом последовательно проводился, насколько это было возможно в сложившейся ситуации, принцип централизации архивного дела и шире - всей исторической работы в морском ведомстве. Доклад А.И.Лебедева был одобрен, 10 августа вышло постановление Адмиралтейств-совета о переименовании архива, а 7 сентября об объединении управления архивом и музеем [Там же. Л.19-20; Ф.410. Оп.3. Д.3738; Ф.578. Оп.2. Д.146. Л.89]. Теперь появилась узаконенная возможность контролировать положение дел, оказывать помощь, координировать из единого центра ход работ в основных хранилищах материалов по истории отечественного флота, включая располагавшиеся далеко от столицы архив Черноморского флота в Николаеве и Владивостокский портовый архив. Надо отметить, что действия А.И.Лебедева и его коллег в 1917-1918 гг. следует рассматривать в тесной связи с работой созданного весной 1917 г. в Петрограде Союза российских архивных деятелей [В июне 1917 г. Совет архива принял решение о присоединении к Союзу РАД, см.: Там же. Ф.р-749. Оп.1. Д.75. Л.9]. Начальник морского архива являлся одним из организаторов Союза РАД и состоял в его руководстве на всем протяжении существования этого объединения. Г.А.Князев активно занимался разработкой теоретических и практических вопросов архивоведения в рамках организуемых Союзом семинаров. Одновременно Лебедев входил практически во все структуры, создававшиеся для руководства архивным делом в Петрограде вплоть до начала 1920-х годов [Подробнее см.: Автократов В.Н. Из истории централизации архивного дела в России (1917-1918 гг.) // Отечественные архивы. 1993. № 3. С.11-14, 24, 29; № 4. С.3, 5, 7, 8, 24; Хорхордина Т.И. История и архивы. М., 1994. С.15-20, 49, 52, 54, 60, 94-95, 113, 128, 133; Химина Н.И. Отечественное архивное строительство: идея централизации на рубеже XIX-XX веков // Отечественные архивы. 1998. № 4. С.14- 15]. Принципы, которые декларировал и пытался проводить в жизнь Союз РАД - централизация архивных фондов, обеспечение их доступности, организация работы по введению документов в научный оборот, соответствуют тому, что внедряли на практике в архиве морского ведомства. Думается поэтому, что текущая работа его сотрудников в 1917-начале 1920-х гг. нуждается в специальном изучении [О некоторых аспектах этой работы см.: Сигал О.С. "Труды... изданы быть не могли..." // Гангут. Сб. ст. СПб., 1998. Вып.17. С.11-14; Козюренок К.Л., Сигал О.С. Из истории создания путеводителей по фондам Российского государственного архива военно-морского флота // Отечественные архивы. 1999. № 6. С.10-12]. К сожалению, события осени 1917 г. не дали в полной мере реализовать полученные возможности. Так, объединение архива и Морского музея на практике, судя по всему, не состоялось. В связи с угрозой германского наступления на Петроград 23 августа началась срочная подготовка к эвакуации, назначенной на ноябрь. Наиболее ценные документы Исторического отдела были упакованы в 175 ящиков, документы же Особого временного отдела, недавно поступившие с флотов, отправлялись в Вологду и Ярославль прямо не разобранными. В этом состоянии архив пребывал несколько месяцев, пока 4 декабря 1917 г. А.И.Лебедев не обратился в МГШ с просьбой отменить все распоряжения об эвакуации, так как советской властью уже были начаты переговоры о мире. В итоге дела смогли окончательно разместить обратно только к весне 1918 г. [РГАВМФ. Ф.р-749. Оп.1. Д.71; Д.41. Л.21; Д.105. Л.48-49; Д.175. Л.22об; Д.1019. Л.2-3об]. Из-за Октябрьского переворота не удалось вовремя освятить новое помещение Исторического отдела в Новой Голландии, поскольку церемония планировалась в день святого Нестора, признанного патроном архива, а он выпал как раз на 27 октября / 9 ноября. Освящение, то есть официальное открытие, состоялось месяцем позднее, но день святого Нестора было решено считать праздником архива [Там же. Д.1019. Л.3об]. Октябрь 1917 г. принес, разумеется, и гораздо более серьезные перемены. Среди назначенных новой властью в приказе по флоту и морведу № 2 от 14 ноября комиссаров подразделений Морского министерства был и комиссар при архиве. Им стал некто И.Рогов, член Военно-морского революционного комитета [Там же. Ф.р- 96. Оп.1. Д.57. Л.4]. На следующий день общим собранием сотрудников архива было принято постановление: "Власти назначенных народными комиссарами лиц, впредь до Учредительного собрания, не подчиняться безусловно" [Там же. Ф.р- 749. Оп.1. Д.79. Л.14-16]. Таким образом архив присоединился к известному демаршу всех служащих центральных учреждений столицы, впрочем скоро сошедшему на нет. Надо сказать, что комиссар оказался достаточно лояльным и разумным человеком. Уже 22 ноября Исполком архива, который возглавлял А.И.Лебедев, вполне выяснил с ним отношения. Рогов заявил, что в его функции входит подписание входящих и исходящих документов вместе с начальником архива и наблюдение за исполнением распоряжений руководящих органов. В целом же он будет заниматься хозяйственными и финансовыми делами, не вмешиваясь в чисто архивоведческие вопросы [Там же. Д.75. Л.69]. Через два дня после этого общее собрание трудового коллектива, уже по советским законам, единогласно избрало А.И.Лебедева начальником. 1 декабря его приказом был уточнен состав и функции Совета архива, включавшего заведующих отделами и канцелярией, членов исполкома. На еженедельных заседаниях Совета, проходивших в присутствии комиссара, заслушивались доклады о работе по отделам и рассматривались общие вопросы деятельности архива [Там же. Д.73. Л.34]. Безусловно, повседневная жизнь архива и его сотрудников в конце 1917 - 1918 гг. была неизмеримо более сложной и тяжелой, чем это можно представить по официальным документам [См.: Князев Г.А. Из записной книжки русского интеллигента... // Русское прошлое. 1991. № 2. С.173-180; 1993. № 4. С.35- 149]. Тем большее уважение вызывает настойчивость, с которой А.И.Лебедев и в этих условиях, при очередной смене режима, пытался провести в жизнь давно вынашиваемую идею архивной реформы в морском ведомстве. Уже 7 декабря 1917 г. он подал в МГШ доклад, предлагая образовать при штабе особое совещание из начальников архива, Морского музея и библиотеки Морского министерства для обсуждения вопроса о подчинении их Генмору. Доклад был одобрен и. д. начальника МГШ Е.А.Беренсом и комиссаром Ф.Ф.Раскольниковым. Состоялось несколько заседаний совещания, в которых принимали участие руководители вышеперечисленных учреждений А.И.Лебедев, А.А.Попов, С.А.Советов и начальник Исторической части Генмора Н.В.Новиков [РГАВМФ. Ф.р-342. Оп.1. Д.886. Л.1-3]. Итог заседаний был оформлен приказом по флоту и морведу (по МГШ) № 43 от 14 января 1918 г., которым "для объединения деятельности и общего руководства архивной, музейной и библиотечной частью во флоте и морском ведомстве" архив, музей и библиотека включались в структуру МГШ с непосредственным подчинением начальнику штаба. Под его председательством, при участии комиссара Генмора, начальника Исторической части и представителя Военно-морской академии, руководители этих учреждений образовывали специальный Совет для координации своей работы. В задачу Совета входило также рассмотрение новых положений и штатов архива, музея и библиотеки. Тем же числом датирован приказ по флоту и морведу (по Центральному архиву флота и морского ведомства) № 35, который обязывал начальника архива "ввиду исключительной важности, с исторической точки зрения, документов текущей войны и революционного периода, ... обратить особенное внимание на собирание документов и дел переживаемого времени со всех учреждений морского ведомства, организаций и комитетов флота и Морского министерства, штабов и судов флота и береговых команд, и от лиц, принимавших активное участие в революции, срочно выработав и представив на утверждение Морского законодательного совета проекты новых положений и штатов Центрального архива и всех его местных отделений, потребных для правильной организации архивной службы во флоте и морском ведомстве". Думается, что А.И.Лебедев сам инициировал такой приказ командования, воспользовавшись потребностью "текущего момента" для закрепления одержанного успеха в проведении реорганизации архивного дела во флоте. Как видим, наконец фактически претворялись в жизнь предложения Е.Н.Квашнина-Самарина, сделанные еще в 1909 г. Временное положение и штаты архива очень быстро были представлены в Совет, 8 апреля 1918 г. утверждены Коллегией Наркомата по морским делам, а 5 мая объявлены приказом по флоту и морведу № 312. Морские музей и библиотека, не имевшие заранее подготовленных наработок нормативных документов, в этом деле отставали. Так, в начале марта МГШ обращался в Главное гидрографическое управление, по ведомству которого проходила библиотека, с просьбой продолжить ее финансирование, так как Совет еще не подготовил положение и штаты этого учреждения [Там же. Л.9]. Между тем Центральный архив флота и морского ведомства получил четкую структуру и организационно-законодательную базу для своей работы, едва ли не впервые в России созданную профессиональными архивистами самостоятельно и для себя. Временное положение определяло архив как научное учреждение для собирания, классификации, хранения, описания и издания материалов для истории флота и морведа с целью предоставления их для всестороннего изучения и использования. Структурно он состоял из Исторического отдела, хранившего дела не требующиеся "для текущих справок"; Текущего отдела, где находились до передачи в Исторический документы "не потерявшие делопроизводственно- справочного значения"; Военно-морского отдела, концентрировавшего дела периода Первой мировой войны и "возникшие во время революции"; Местного отдела, куда поступали документы из портовых архивов. Последние два отдела также со временем передавали свои фонды в Исторический отдел. Кроме того, имелось Управление архивной частью, включавшее Организационно-статистическое отделение и Общую канцелярию архива. Наиболее широкие функции имел основной отдел архива - Исторический. Его сотрудникам вменялось в обязанность: 1) выявление документов для последующей передачи в архив; 2) прием на хранение документов; 3) формирование фондов, выделение не подлежащих хранению материалов; 4) составление описей и указателей; 5) выдача документов исследователям, а также копий и выписок из них, предоставление документов во временное пользование; 6) издание путеводителей, справочников, сборников документов. Текущий и Местный отделы имели те же права и обязанности, кроме первого и последнего пунктов, не могли выделять не подлежащие хранению документы и занимались выдачей "делопроизводственных справок" или, по современному, ответами на запросы. Военно-морской отдел обладал всеми функциями Исторического, за исключением научно-исследовательской и решения вопроса о хранении. На Управление архивной частью возлагалась координация работы всех подразделений. Входившая в его состав канцелярия ведала финансово-хозяйственными делами и кадрами, а Организационно-статистический отдел занимался разработкой нормативных документов, учетом фондообразователей, материалы которых должны будут поступить в архив, а также тем, что сейчас называется централизованным учетом документов. Во главе архива стоял управляющий, подчинявшийся непосредственно начальнику Генмора и назначавшийся им из кандидатов, предлагаемых Советом архива по согласованию с Советом по архивно-музейно-библиотечным делам при МГШ. В его обязанности входило: планирование научной работы и деятельности архива по комплектованию фондов, для чего следовало "изучать историю учреждений и лиц, документы которых могут служить историческими источниками по флоту"; выработка структуры фондов; составление общих годовых планов и отчетов учреждения; "производство исторических работ по поручению начальника МГШ". Таким образом управляющий занимался в основном стратегическими вопросами деятельности архива, но при этом предполагалось, что он не должен быть лишь администратором. Хозяйственные и финансовые дела, обеспечение непосредственной работы по комплектованию, руководство "архивной частью", то есть вопросы обеспечения сохранности, возлагались на помощника управляющего. Согласно штатам в Управлении архивной частью планировалось иметь 13 человек, в Историческом отделе - 22, в Текущем - 17, в Военно-морском - 25, а также 39 человек подсобных работников. Приказом по флоту и морведу № 347 от 17 мая опытные и знающие архивисты были назначены начальниками отделов: Г.А. Князев - Исторического, М.Н. Варфоломеев - Текущего, С.М. Щеглов - Военно-морского. Думается, что наличие разработанного заранее плана реформы архивного дела и проекта организации самого архива, интегрированность его в систему исторической службы флота, инициативные профессионалы во главе этой службы, наконец более четкая общая организация и упорядоченность работы морского ведомства по сравнению с другими учреждениями в годы революции, позволили создать структуру, которая для того времени и поставленных перед ней задач вероятно была близка к оптимальной. Например Военно-морской отдел, хотя и являлся преемником формально существовавшего с 1916 г. Особого временного отдела Архива Морского министерства, именно благодаря утверждению положения и штатов весной 1918 г. был укомплектован сотрудниками, получил помещение и смог приступить к вскрытию 200 ящиков с документами, поступивших за полтора года, их разборке и оформлению по архивным правилам [Там же. Ф.р-749. Оп.1. Д.175. Л.22-24]. Увы, самостоятельная работа Центрального архива флота и морского ведомства окончилась, едва успев начаться. 8 июня приказ по флоту и морведу (по канцелярии Наркомата по морским делам) № 422 известил о том, что 30 мая Коллегия Наркомата на своем заседании постановила "временно приостановить" действие приказа № 312, утвердившего положение и штаты архива. Причиной был, разумеется, подготовленный и подписанный 1 июня декрет СНК "О реорганизации и централизации архивного дела в РСФСР", согласно которому архив перестал быть ведомственным и вошел в III секцию Единого государственного архивного фонда как 3-е (военно-морское) отделение [О подготовке и принятии этого документа см.: Старостин Е.В., Хорхордина Т.И. Декрет об архивном деле 1918 года // Вопросы истории. 1991. № 7-8. С.41-52]. Его сотрудники официально узнали об этом из приказа управляющего архивом только месяц спустя [РГАВМФ. Ф.р-749. Оп.1. Д.225. Л.29]. Целый ряд отрицательных последствий передачи архива в ЕГАФ был ясно виден уже тогда. Прежде всего фонды его оказались фактически расчленены. 2-е отделение III секции включило в полном составе только Исторический отдел. Значительная часть документов других отделов осталась в Наркомате по морским делам, который в 1919 г. был вынужден создать собственную архивную службу под названием Центральной регистратуры. Она должна была заниматься также портовыми архивами, оказавшимися без хозяина. Документы Военно-морского отдела поступили в основном в архив образованной в сентябре 1918 г. Военно-морской исторической комиссии для составления истории войны на море 1914-1918 гг. (Мориском) при Морской академии. Эти учреждения, принадлежавшие разным ведомствам, самостоятельно занимались комплектованием своих фондов. Кроме того, военно- морское отделение ЕГАФ лишилось весьма важной в условиях военной разрухи финансовой и организационной поддержки морского ведомства. При таком положении дел больших потерь архивных документов удалось избежать вероятно только потому, что во главе всех перечисленных учреждений стояли те же люди, которые в предшествующий период руководили архивным делом во флоте. А.И.Лебедев, например, даже совмещал должности заведующего отделением ЕГАФ и начальника Центральной регистратуры, в собственном лице пытаясь преодолеть ведомственную разобщенность. Поэтому вряд ли можно согласиться с тем, что "идеи Лебедева реализованы в декрете СНК РСФСР от 1 июня 1918 г." [Мишанов В.Г. 275 лет Российскому государственному архиву военно-морского флота. С.42]. Напротив, сам он считал, что для морского ведомства "...образование в 1918 году Главархива разрушило весь план архивной работы" [РГАВМФ. Ф.р-1. Оп.3. Д.3100. Л.9об]. |