ENOTH  DESIGN

История войны на море
в ее важнейших проявлениях
с точки зрения морской тактики

Том 3, глава IX
Война между Швецией и Данией 1675-1679 гг.

1. Первый год войны, 1675
После мира, заключенного в 1660 г. в Копенгагене и Оливе, на Балтийском море не было военных действий в течение 15 лет. В Дании падение господства дворянства и введение монархии не замедлило отразиться в самом благоприятном смысле на развитии флота. Одна из шести коллегий правительства предоставляла собой управление морским ведомством. Флотом командовал генерал-адмирал; на нем же была ответственность за боевую подготовку флота в мирное время.
Датчане очень заботились о развитии судостроения, они расширили верфь, расположенную на о-ве Амагер у Копенгагена. Корабли кроме того еще могли строиться в Христиансанде (Норвегия) и в Нейштадте (восточная Голштиния). Датские корабли по своей величине несколько уступали английским, но были больше голландских; у них уже были двухдечные корабли с 90 орудиями. Линейные корабли отличались своей валкостью; даже при ветре средней силы нижние батареи не могли стрелять. Четыре датских трехдечных корабля (с 680 человек команды) были, собственно говоря, лишь двухдечными с особой надстройкой.
Понятно, что при таком сильном вооружении и такой многочисленной команде, размещение последней было неудовлетворительным; лишь половина команды имела подвесные койки (последние были введены в начале столетия). Ввиду большого количества балласта помещения для боеприпасов, снабжения, провианта и воды были очень ограничены; вода хранилась в трюме, в деревянных бочках. Впрочем, во флотах других западных морских держав этот вопрос обстоял не лучше.
В середине 1675 г. датско-норвежский флот состоял из:

и нескольких мелких кораблей. Из приблизительно 10 000 человек личного состава флота, Норвегия должна была выставить пятую часть.

Артиллерийское вооружение линейных кораблей было очень разнообразным; 26-фунтовых чугунных пушек имелось всего 24, а 24-фунтовых - около 150; коме них было еще восемь калибров, до 2 фунтовых пушек включительно, не считая совсем мелких орудий. Кроме того, имелось восемь различных калибров железных орудий, от 18-ти до 3-фунтовых, и наконец, 5-фунтовые фальконеты. Насколько такая система затрудняла пополнение боеприпасов - понятно без пояснений. Сохранилось еще около полусотни судов прибрежной обороны с 2-35 орудиями, построенных Христианом IV. Норвегия обладала кроме того, большим количеством шхерных ботов и галер.
Дания тоже не пользовалась больше для военных целей вооруженными коммерческими судами. В мирное время нередко производились большие боевые упражнения флота.

Шведский флот мало развился за последние 15 лет, благодаря неудачному подбору высших начальников. Но все-таки, он был сильнее датского по числу, величине и вооружению кораблей.
В 1675 г. шведский флот состоял из:

Корабль "Стара Кронен" имел 126 орудий; он был, вероятно, самым большим кораблем того времени. Самый распространенный калибр судовой артиллерии - 24-фунтовые орудия; сильнейшие пушки - 36 и 30-фунтовые. Главная верфь была расположена у Даларё, при входе в стокгольмские шхеры. Готенбург и Штральзунд, служили опорными пунктами для военного флота.

С личным составом дело обстояло не лучше. Опытных матросов было весьма мало; на всех линейных кораблях треть команды были солдаты. Флот комплектовался на тех же основаниях, что и армия: определенное количество небольших крестьянских дворов должны были выставить в виде государственной повинности одного матроса. Зимой, и вообще в то время, когда этот матрос был освобожден от службы на флоте, он жил в отведенном ему крестьянском доме, при котором обязательно находилось пастбище и скот; за это он был обязан выполнять некоторые работы для крестьян. При увеличении флота часто набирали людей за счет сухопутной армии: так, например, вместо одного кавалериста от крестьян требовали 1-2 матросов. Подобные требования предъявлялись и горожанам. Для этого прибрежные земли были разделены на три округа, во главе каждого стоял вице-адмирал. Последний должен был руководить службой своего "морского полка", состоявшего из 5 рот по 180 чел. Нередко случалось, что эти матросы оказывались слишком старыми и не годными к боевой службе. В военное время судовые команды пополнялись по набору.

Как мы видели, германский император и курфюрст Бранденбургский Фридрих-Вильгельм выступил против Людовика XIV. Последний в 1674 г. заключил союз с Карлом XI.
За два года до этого Фридрих-Вильгельм заключил договор с датским королем Христианом V, а теперь настаивал на помощи Дании. Генеральные Штаты также присоединились к просьбе курфюрста и обещали присылку флота в помощь Дании, но датский король все еще колебался. Лишь после блестящей победы курфюрста у Фербеллина 18 июня 1675 года над внезапно вторгнувшимися в его землю шведами, и преследования последних до Балтийского побережья, Христиан V решился на выступление.
Было решено, что датчане должны прогнать шведов из немецких земель (Бремен, Померания) и одновременно вторгнуться в Боугслен (на Каттегате). До этого предполагалось занять Висмар. План курфюрста выступить совместно с Данией против принадлежавших Швеции померанских городов не встретил сочувствия. Любопытно отметить, что Дания не объявляла войну Швеции - она считала, что лишь выполняет свои союзные обязательства. Датский флот должен был действовать совместно с голландским.
План войны Швеции значительно яснее: ее флот должен был найти и разбить неприятельский, затем ему поручалось перевести 10 000 человек в Померанию, оттуда переправить конницу в Зеландию, одновременно предполагалось вторжение в Зеландию из южной Швеции (Сконии). Положение Швеции вполне благоприятствовало выполнению этого плана, после того, как она, по последнему мирному договору, вернула себе провинции, расположенные в южной части полуострова. Наступать одновременно из Сконии, Рюгена, Штральзунда и Висмара на Зеландию значило для Швеции сосредоточить свои силы.

Балтийское море имеет ту особенности, что оно отделено от выхода в океан островным государством, в руках которого находятся все доступы к нему. Проливы, ведущие в Балтийское море, открыты в течении всего года для самых больших судов; лишь в исключительных случаях они оказывались непроходимыми, даже во времена парусного флота. Южная часть Балтийского моря, оба Бельта и Зунд, замерзали лишь в 1349, 1423, 1545 и 1670 гг.; одни только проливы, кроме того, еще в 1658, 1716, 1740 и 1888 гг. Иначе дело обстояло с гаванями и устьями рек, которые, конечно, замерзали значительно чаще.
Хождение под парусами в зимнее время было настолько трудно, отнимало столько времени, что все военные и торговые корабли прекращали плавание на зимние месяцы, с ноября до марта. Севернее Готланда судоходство приостанавливалось обыкновенно на 4-5 зимних месяца.
Проход Бельтами и Зундом был не легок в навигационном отношении из-за отмелей, течений и т. д. Оба Бельта были промерены и обвехованы сравнительно поздно. Международный торговый путь шел через Зунд, где еще в 1225 г. Любек соорудил маяк у Фальстербо. Хорошие карты Балтийского моря были изданы лишь в конце XVII столетия; следует отметить труды по навигации шведско-голландского капитана Петера Гедда, снабженные описаниями и картами фарватеров.
В течение долгих столетий путь прибалтийской торговли вел через восточную часть Каттегата, Зунд и Балтийское море, севернее Борнхольма; здесь происходили главнейшие морские бои, здесь же процветало каперство. Ветры и тут наиболее благоприятны. Летом господствует западный, осенью южный и юго-восточный, весною дуют северо-западный, северный, северо-восточный и восточный. От октября до марта - преимущественно штормовые погоды. Частые и густые туманы весной и осенью сильно затрудняют плавания.
Датские острова и расположенное против них германское побережье низменны; море около них мелководно. Острова Меен, Рюген, Борнхольм и Готланд имеют берега более высокие и крутые; побережье Померании и Пруссии покрыто дюнами до 60 метров высоты. Южное побережье Швеции, особенно Сконии, низменно; шхеры начинаются против северной половины Эланда, за исключением небольшого пространства у Карлскроны.
Все эти берега, благодаря достаточной глубине моря около них, очень удобны для высадок, особенно там, где имеются реки и острова; лишь восточная сторона о-ва Рюген является исключением, так как перед нею расположен ряд отмелей, выходящих далеко в залив; поэтому там никогда не предпринимались высадки.
Южная часть Балтийского моря как бы создана для совместных сухопутных и морских операций, чему не мало способствуют небольшие расстояния между портами. Флот и армия были там всегда в тесном взаимодействии. Скония отделена от Швеции целым рядом озер, рек, болот и лесов, и до некоторой степени может рассматриваться как большой остров, благодаря чему эта часть Швеции тоже очень удобна для совместных морских и сухопутных операций.

Дания всецело владела входами в Балтийское море до 1658 г., когда Швеция отняла у нее Сконию. Главный путь в Балтийское море шел в непосредственной близости от самого значительного военного порта Дании - Копенгагена. Упраздненные лишь в 1857 г. пошлины для прохода Зундом принесли Дании за более чем 400 лет неисчислимые доходы. Ахиллесовой пятой последней всегда были ее владения на материке, особенно Ютландия. Расположение Дании было очень удобно для защиты; главным объектом нападения во всех войнах и их конечной целью всегда был Копенгаген. Дания имела сильный резерв в лице Норвегии, особенно важный для морской войны.
Как Ютландия для Дании, так и Скония для Швеции, несмотря на свою изолированность, была под угрозой, так как главные силы Дании были весьма близко от Сконии. Зато берега Каттегата и расположенное севернее побережье Балтийского моря с бесчисленными шхерными островками можно было легко защищать. Эта часть шведской береговой линии была особенно удобна для ведения крейсерской и каперской войны, т. к. международный торговый путь шел здесь на протяжении 250 миль в непосредственной от нее близости. Сама по себе эта область была бедной, но с потерей Сконии Швеция в сущности утрачивала значение великой державы.
Германия еще не существовала как морская держава, хотя ее побережья, устья рек и гавани были расположены весьма выгодно для торговли, судоходства и морской войны в Балтийском море. Россия тогда еще не имела земель на берегах Балтийского моря; Польша была всегда бессильна на море.

Для войн в Балтийском море всегда имело большое значение, остается ли Дания нейтральной или принимает участие в войне. Особенно важно это было для западных великих держав, т. к. Англия и Голландия получали все главные материалы для постройки и вооружения военных кораблей, лес, лен, деготь и т. п. с берегов Балтийского моря. Чтобы привлечь Данию на свою сторону, пускались в ход все рычаги, как в военном, так и в политическом отношениях. Все попытки великих держав, например, Англии и России, занять берега Зунда, неизменно срывались прочими державами. Не удавались и попытки сделать Балтийское море нейтральным.
Дания объявила войну Швеции в феврале 1676 г.; но уже в августе предыдущего года ее флот вышел в море, а войска напали на Мекленбург.
Союзный флот в составе 23 линейных кораблей - из них 7 голландских, под командой шаутбенахта Бинкеса, павшего два года спустя под Тобаго, крейсеровал южнее Борнхольма, чтобы действовать на сообщения Швеции с материком. Флотом командовал генерал-адмирал Аделаер, бывший ранее на нидерландской и венецианской службе. Ему не удалось сделать ничего существенного из-за штормов и свирепствовавших в команде эпидемий. Кроме того, его деятельность была сильно ограничена инструкциями. В конце ноября сам Аделаер пал жертвой эпидемии. Преемником его был Нильс Юэль, известный нам по прошлой войне; но и он ничего не предпринимал против более сильного шведского флота.

Шведы закончили свои военные приготовления лишь осенью, вследствие чего они и думать не могли о выполнении своего прекрасно задуманного плана войны, тем более, что приближался период осенних штормов. Только быстрые действия, предпринятые до прихода голландской эскадры, могли бы дать им верный успех.
Фельдмаршал и адмирал барон Отто Стенбок вышел из Даларе в середине октября. Ему надлежало переправить 9000 человек десанта и военные запасы в шведскую Померанию. Плавание шведского флота, состоявшего из 58 кораблей, шло медленно; в виду очень плохой погоды он был вынужден стать на якорь южнее Висби, у западного побережья Готланда. Многочисленные аварии судов и недостаток питьевой воды, провианта принудили Стенбока после всего лишь десятидневного плавания вернуться обратно в Даларе. Потери в людях доходили до 5000 чел., причину громадной заболеваемости следует искать главным образом в неудовлетворительном обмундировании. Вероятно, все прочее снабжение эскадры было также в очень плачевном состоянии.
Известие о неудачах флота и больших потерях произвели на правительство и двор еще более удручающее впечатление, чем поражение у Фербеллина, так как страна возлагала все свои надежды на решительный успех шведского флота. В середине декабря датчане заняли Висмар. Козлом отпущения оказался адмирал Стенбок, несмотря на то, что единственной причиной неудачи было неудовлетворительное вооружение и снабжение флота в мирное время; конечно вина в этом косвенно падала и на Стенбока. Нельзя не поставить в вину Стенбоку упрямство, мешавшее ему выслушивать советы младших флагманов, к которым Стенбоку, не получившему морского образования, следовало относиться несколько внимательнее.
Военный суд признал его неспособным впредь занимать должность высшего руководителя флотом; он был обязан выплатить расходы по вооружению флота - около 200 000 талеров серебром; впоследствии король сократил эту сумму наполовину. Суд признал, что причиной неудачи была не трусость адмирала, а его неосведомленность в морских делах и излишняя осторожность; он должен был последовать советам своих помощников, воспользоваться благоприятным ветром для продолжения плавания, а не становиться на якорь у необследованного берега. Это редкий случай в военно-морской истории, когда адмирал оказался приговоренным заплатить из собственного кармана за неудачу; Стенбок владел большими поместьями, и был в состоянии внести нужную сумму.
В этом же году курфюрсту удалось отобрать у шведов укрепленные пункты Свинемюнде и Волгаст, и о-ва Узедом и Воллин; в операциях принимали участие бранденбургские военные корабли. Датчане тем временем заняли Висмар и Дамгартен.

2. Второй год войны, 1676
Несмотря на неудачи, выпавшие на долю Швеции из-за неудовлетворительного командования флотом, там все еще продолжали назначать на высшие должности приверженцев господствовавшей дворянской партии, незнакомых с флотом, а не людей, действительно полезных и способных. Вспомним Флеминга, Врангеля, Стенбока. Опять командующим флотом был назначен не адмирал - даже не генерал - а человек, хотя и больших способностей, но совершенно не сведущий в морском деле, барон Лоренц Крейц.
Но адмирал Угла вложил столько труда в вооружение флота, что последний, в составе 61 судов с 2200 орудиями и 12 000 чел. команды, был готов к походу уже в конце апреля 1676 г. Если сравнивать эти данные с числом кораблей, действовавших в последнюю англо-французскую войну, то надо удивляться напряжению маленького и, главное, бедного государства, сумевшего выставить флот численностью до двух третей числа кораблей великих морских держав.
Шведский флот состоял из 26 линейных кораблей, 8 фрегатов, 8 бригов, 6 брандеров и 13 вооруженных купеческих судов с десантными войсками. Флот был разделен на 4 эскадры, с адмиралом и адмирал-лейтенантом во главе. Флагманы: Клерк, Угла, Бэр, Бергенштерн. Флагманский корабль командующего флотом "Стора Крона" (126 орудий).

Часть датского флота была под руководством Юэля готова к походу значительно раньше; уже в конце марта последний вышел в море с 8 линейными кораблями, 5 фрегатами и несколькими мелкими судами, чтобы нарушить морские сообщения Швеции с материком. Полученные им инструкции были очень стеснительны: не рисковать вступать в бой с сильнейшим противником, беречь корабли, своевременно отступать в Зунд. Нелегко было оперировать, будучи до такой степени связанным. Прочие датские корабли приводились спешно в боевую готовность.

Бранденбург настаивал на немедленной высадке датской армии на Рюген, но в Дании решили сначала переправить войска в Сконию и предпринять решительный удар внутрь Швеции. Если бы так действовали в прошлом году, то, вероятно, успех был бы громадным; но и теперь этот план оставался единственно правильным.
Армия была готова, но, несмотря на полное господство датского флота в Зунде, решено было ждать прибытия голландского флота, пришедшего значительно позже, чем предполагалось. Вероятно, в стране еще не было доверия к флоту, полагали, что ему одному не под силу справиться с более сильными шведами.
Датчане сделали большую ошибку, не поставив в известность об этом промедлении Норвегию; предпринятое оттуда наступление на Богуслен поэтому успеха не имело. Вероятно, и тут сыграли роль внутренние раздоры.

В середине апреля Юэль получил приказание овладеть о-вом Готланд; он немедленно его исполнил. Юэль задумал затем овладеть о-вом Эзель; 4 мая он вышел для этого в море, но должен был отказаться от своего смелого плана, т. к. было получено известие, что шведские главные силы готовы к походу. Датчане опоздали еще раз.
Во время крейсерства южнее Готланда к Юэлю присоединилась голландская эскадра из 9 кораблей под командой шаутбенахта ван Альмонда, и 4 датских кораблей, под начальством адмирала Иенсена Родстэна, так что состав датской эскадры увеличился до 15 линейных кораблей и 13 небольших судов.
22 мая союзники стали на якорь у Борнхольма, где Юэль узнал о назначении голландского адмирал-лейтенанта Корнелуса ван Тромпа (младшего) главнокомандующим союзным флотом. Известие это очень опечалило и обидело Юэля, хотя и было сообщено ему королем в самой деликатной форме.

Осенью прошлого года, тотчас после смерти генерал-адмирала Аделаера, Христиан V вступил в переговоры с правительством Нидерландов о назначении одного из знаменитых голландских адмиралов главнокомандующим союзным флотом. Все еще не было должного доверия к Юэлю; датский король кроме того надеялся, что назначение опытного голландского адмирала прочнее свяжет голландцев с Данией. Обе причины весьма основательны, тем более, что подчинение адмирала Бинкеса датскому главнокомандующему дало весьма плачевные результаты.
Нидерландское правительство охотно согласилось на предложение Христиана V, т. к. ему было очень важно приобрести влияние в Балтийском море. После долгих переговоров Тромп был освобожден от присяги и перешел на датскую службу, но с условием иметь право вернуться в Голландию, когда он захочет. Тромп, восторженно встреченный, прибыл в Копенгаген 4 мая; ему было назначено содержание в 8000 талеров и 500 талеров морского довольствия. Все надежды страны возлагались на него.

19 мая барон Лоренц Крейц вышел из шхер, чтобы немедленно вступить в бой с датчанами. Вполне правильно было решено пока не отвоевывать Готланд обратно, а сделать это позднее. Затем предполагалось, как и в прошлом году, перевезти войска и боевые припасы на Зеландию, где произвести высадку одновременно с высадкой, предпринятой со стороны Сконии; заняв оба берега Зунда, было легче препятствовать проходу голландского флота. Предполагалось переправить войска из Готенбурга в устья Эльбы и Везера, дабы угрожать неприятелю с тыла. За исключением последнего предприятия, весьма рискованного в виду ожидаемого появления голландского флота, план войны был ясным и дельным. Как и в прошлом году, все зависело от действий флота.
На следующий день после получения известия, что Тромп назначен главнокомандующим, дозорные корабли донесли Юэлю, что шведский флот приближается. Юэль немедленно снялся с якоря и пошел курсом юго-запад при свежем бризе от северо-запада навстречу неприятелю; западнее Борнхольма он лег в дрейф, чтобы ожидать шведов.
Юэль решил не отступать, несмотря на полученное им категорическое приказание не ввязываться в бой с сильнейшим противником. Ему хотелось попробовать задержать шведов; легко мог представиться удобный случай нанести противнику урона. Юэль был несомненно в праве так поступать в силу национальных и личных соображений; но все-таки он сильно рисковал, ибо датский флот был вдвое слабее шведского. Его флагманский корабль обладал лишь 76 орудиями; 18 датским линейным кораблям с 40-58 орудиями шведы могли противопоставить 25 линейных кораблей с 50-84 орудиями каждый и т. д.

25 мая Нильс Юэль увидел шведов в 10 милях на северо-восток от Ясмунда; Юэль шел на юг в сомкнутой кильватерной колонне; ветер восточный. Крейц приближался, идя несколько более южным курсом. После тщетных стараний занять наветренное положение, эскадра Юэля повернула последовательно на северо-восток около 9 час. утра. Она находилась теперь на траверзе полуострова Ясмунд, в 4 милях от него. Во время этого маневра Юэлю удалось отрезать 6-7 задних неприятельских кораблей. Бой начался незадолго до этого, при заходе солнца. Оба флота продолжали артиллерийский огонь до полуночи.
Шведы не нападали более энергично потому, что флот пришел в замешательство из-за нескольких сигналов, неправильно понятых многими кораблями. Крейцер хотел повернуть последовательно в каждом отряде, но маневр не был предусмотрен в сигнальной книге; поэтому необходимо было набрать целый ряд отдельных сигналов, которые в своей совокупности были различно поняты младшими флагманами; поэтому произошел значительный беспорядок в боевой линии. Сильно шведам мешало еще и то обстоятельство, что из-за засвежевшего ветра пришлось задраить нижние батареи. Итак, Юэлю удалось отрезать часть неприятельского арьергарда; ощутимых результатов этот маневр не имел.

Ночью флоты разошлись; утром, в 6 час. бой возобновился. Шведские эскадры, отделились друг от друга, некоторые корабли отделились от эскадр и шли отдельно от них. Порядок постепенно восстановился во время лавирования. Шведские корабли оставались все время на ветре; решительного боя на ближних расстояниях он не приняли. Тщетно Юэль старался приблизиться к неприятелю с подветренной стороны. Стрельба начиналась лишь тогда, когда флоты сближались на контргалсах. Несколько шведских кораблей получили повреждения, но, несмотря на то, что их снесло под ветер, они не попали в руки датчан.
Крейц еще раз, благодаря личному вмешательству, не дал своему флоту одержать победу; когда он увидел, что датский брандер находится в опасной близости к кораблю на котором находился его сын, Крейц бросился на помощь. Все корабли, согласно инструкции, повернули, следуя движениям адмирала; произошел беспорядок. Адмирал Угла поехал лично к главнокомандующему, чтобы объяснить последнему его ошибки.
Юэль в 2 часа прекратил попытки сблизиться с противником. Он спустился под ветер и лег на западный курс; вечером датчане стали на якорь между Фалстербо и Драгор. Несколько сильно поврежденных кораблей прошли немедленно в Копенгаген.

Снова повторяется то же явление: флагманы союзников упрекают друг друга в отсутствии поддержки и должной энергии. Голландский адмирал Альмонд и датский адмирал Родстэн были особенно возбуждены. Альмонд должен был во время боя перенести флаг на другой корабль и обвинял ближайшие датские корабли в недостаточной поддержке. Но из его односторонних и злобных донесений можно заключить, что действовал он крайне самовольно. Альмонд упрекал также и Юэля в неумении использовать несколько выгодных для нападения моментов.
Следует, однако, признать, что Юэль этим боем доказал свои высокие качества флотоводца; в столь тяжелых обстоятельствах он оказался на должной высоте и сумел задержать противника без ущерба для своего флота. В виду слабости датского флота и полученных категорических приказаний, как в каких случаях действовать, Юэль не считал себя вправе рисковать своими судами и продолжать бой. Он верно оценил обстановку, отступил в нужный момент и не понес во время отступления потерь, несмотря на то, что противник находился на ветре, в чем Альмонд ему очень помог. Потери не превышали полсотни людей с каждой стороны; шведы потеряли один маленький корабль. Особо серьезных повреждений корабли не понесли.

Шведский флот вскоре также лег на запад и стал вечером на якорь у Треллеборга, на южной оконечности Сконии. Туда прибыл король Карл XI, наблюдавший за концом боя с колокольни г. Истада. Он упрекнул своих адмиралов в том, что на второй день утром они не спустились по ветру со всеми кораблями и не начали боя на близких расстояниях. Крейц жаловался королю на нескольких адмиралов и капитанов; все они были отрешены от должностей. Обе державы торжествовали победу, что неоднократно имело место и в англо-голландских войнах.
После этой двухдневной перестрелки, собственно говоря, даже не заслуживающей названия морского боя, шведы потеряли еще два малых корабля, отделившихся от флота и захваченных восточнее Ясмунда бранденбургскими военными кораблями. В самом бою бранденбургские корабли участия не принимали.
На следующий после боя день Тромп вступил в командование флотом. Союзный флот состоял к тому времени из 25 линейных кораблей (из них 10 голландских), 10 фрегатов, 6 брандеров и 6 малых судов. Юэль вел авангард; у него были только датские корабли; арьергардом командовал Альмонд: 8 голландских линейных кораблей, 2 голландских и 2 датских фрегата. В центре у Тромпа было 7 датских и 2 голландских корабля; 4 датских и 1 голландский фрегат; из 5 мелких судов - одно датское. В центре находился датский адмирал Иенсен Родстэн, голландский вице-адмирал де Вриэс и один датский шаутбенахт.
Всего союзный флот насчитывал 10 адмиралов. Флаг Тромпа на "Христиане V" (86 орудий), командир последнего голландец. Число орудий всех 46 кораблей (из них 19 голландских) - 1700.
Инструкции, данные Тромпу, давали последнему несколько больше свободы, чем его предшественникам; отсутствовало например, приказание отступать перед сильнейшим противником и не рисковать кораблями; но оставалось обязательным созывать военный совет. Было предписано захватывать все неприятельские и нейтральные корабли с контрабандой, поддерживать курфюрста, в случае его желания, высадками и т. п.

Вскоре Тромп получил ряд приказаний: перейти от Зеландии к Сконии, стараться уничтожить шведский флот, беспокоить Стокгольм высадками, снабдить Готланд всем необходимым и, наконец, крейсеровать между Борнхольмом и Копенгагеном; какая-то смесь различнейших задач, не имеющих между собой решительно никакой связи. Яркий пример кабинетного командования армией.
Тромп решил немедленно напасть на шведов, будучи уверенным, что лучшая боевая подготовка союзного флота даст победу союзникам, несмотря на большую численность и силу шведских кораблей.
После военного совета в Треллеборге Карл XI решил последовать совету адмирала Угла - ни в каком случае не принимать бой южнее Зеланда, чтобы в случае поражения не лишиться защиты шхер; к тому же он хотел быть ближе к Готланду на тот случай, что его удастся отобрать обратно до прибытия на помощь Дании большого голландского флота.
Угла был против внезапного нападения на союзников в Зунде - вопреки желаниям своего короля - главным образом потому, что фарватер был мало знаком, узок и опасен. Крейц был недоволен своими адмиралами и командирами, а они, в свою очередь, не имели особого доверия к главнокомандующему, имевшему поддержку лишь в одном короле. Советы адмирала Угла следует признать безусловно правильным, тем более, что боевая подготовка и вооружение шведских кораблей были неудовлетворительны.
Союзный флот снялся с якоря 29 мая, но в виду слабого противного ветра стал на якорь у Стевнс Клинта; на следующее утро он снова вышел в море при ветре с юго-востока. В то же утро снялся с якоря и шведский флот; Крейц взял курс сначала на восток, затем на юго-восток и, обогнув Борнхольм с севера, вышел в море; ветер перешел к западу и начал свежеть.

На обоих флотах разведывательная служба была не на высоте. Шведы обнаружили неприятеля лишь вечером 3-го, а на следующее утро вновь потеряли его из вида. Тромп лежал в дрейфе восточнее Истада и в полдень получил от своих разведчиков донесение, что неприятель находится к северо-востоку. Форсируя насколько возможно паруса, он лег на северо-восточный курс и утром 1 июня начал нагонять шведов.
Крейц держался в двух с половиной милях от Эланда, опасаясь прибрежных отмелей; союзники, пользуясь своей лучшей морской подготовкой и большей быстроходностью своих судов, вышли на ветер, и вклинились между берегом и неприятелем, где волна была меньше. Из-за свежести погоды шведские корабли терпели аварии, ломались брам-стеньги, марса-реи и т. д. Постепенно линии обоих флотов значительно растянулись.
Около 11 час. утра начался бой. Флагманский корабль Тромпа шедший пятым, хотел прикрыть своим огнем брандер, приближающийся к "Стора Кронан". Последний открыл огонь из специально для этого отдраенной наветренной нижней батареи. Начался длительный бой на параллельных курсах. Весь бой, от начала до конца носил характер преследования; по всей линии шли одиночные бои. Свежело от запада, начались сильные шквалы, волнение стало весьма большим.
Вскоре после этого адмирал Угла, шедший за Крейцом, спросил сигналом разрешение сделать поворот; он хотел окружить передние датские корабли и отрезать их от главных сил, несколько отставших. Крейц разрешил, но в то же время поднял сигнал повернуть всему флоту; флагманскому кораблю он приказал поворачивать немедленно.
Его убеждали в необходимости перед поворотом убавить парусов, т. к. корабль неостойчив и к тому же имеет слишком мало балласта. Ему указывали на необходимость сначала закрепить орудия, так как при приведении к ветру они могут переброситься на подветренный борт и вызвать губительный для корабля крен. Все доводы не привели ни к чему; главнокомандующий настаивал на том, что флагманский корабль всегда должен поворачивать первым на неприятеля.

Вероятно во всей военно-морской истории не найти столь нелепого приказания, как приведенное выше. Приказание было немедленно исполнено, флагманский корабль бросился к ветру, опасно накренившись во время поворота; когда нашел новый сильный шквал, он лег на левый борт и начал опрокидываться; незакрепленные орудия перекатились на подветренную сторону; полупортиков нижней батареи, только перед этим открытых, не успели задраить. В то время, как правый борт корабля был еще высоко над водой, загорелся пороховой погреб; в несколько минут сильнейший шведский корабль взлетел на воздух. Из 850 человек команды удалось спасти лишь 40; Крейц, его сын и адмирал-лейтенант Биорнрам утонули. Все это случилось в 16 милях севернее южной оконечности Эланда, на траверзе кирхи города Гюлтерстадт.
Другой линейный корабль потерял во время поворота грот марсель. Кораблю адмирала Угла пришлось повернуть через фордевинд, чтобы не столкнуться с тонувшим "Стора Кронан". Шведский строй был приведен в полный беспорядок.
Во время поворота передних кораблей главные силы обоих флотов успели приблизиться; начался ряд одиночных боев. Флагманский корабль адмирала Угла был атакован Тромпом, Юэлем и еще несколькими, находившимися вблизи кораблями, потерял все мачты и был подожжен голландским брандером. Оба неприятельских адмирала старались воспрепятствовать пожару, т. к. корабль спустил флаг; но он вскоре взлетел на воздух; из 650 человек команды удалось спасти лишь 50. Угла бросился одним из последних за борт и утонул.

Кроме двух флагманских кораблей, шведский флот потерял еще два корабля (1 захвачен неприятелем, 1 затонул), 3 мелких корабля, взятых датчанами, 400 орудий, 2000 человек убитыми и ранеными и 600 человек взятыми в плен; 5 судов выбросилось на мель, но потом были сняты.
Союзники не потеряли ни одного корабля, хотя многие имели значительные повреждения; некоторые корабли понесли немалый урон в людях.

Угла был прав, советуя не вступать в бой южнее Эланда; вероятно, шведскому флоту не удалось бы спасти такого большого количества кораблей. Надо поставить в вину Тромпу, что он вел преследование недостаточно энергично, несмотря на блестящий пример Юэля; вероятно, весь шведский флот мог бы быть уничтожен.
Угла был глубоко прав, когда просил разрешения повернуть, тем более, что число шедших впереди шведских кораблей превышало число дравшихся с ними союзных судов. До похода главных сил обоих флотов шведы могли бы одержать частичный успех. Не вина адмирала Угла, что нелепое приказание главнокомандующего разрушило все его планы.
Вот наглядный пример плачевного состояния шведского флота. Капитан затонувшего в шхерах линейного корабля был оправдан, потому что он не мог действовать лучше, чем был обучен; следовало, по мнению суда "заставить заплатить стоимость погибшего корабля того, кто назначил его командиром". Этот капитан был до назначения командиром корабля виноторговцем в Стокгольме.

На датских адмиралов и командиров, как и после Ясмундского сражения, посыпались обвинения со стороны их союзников в неисполнении своего долга в бою. Военный суд вскоре выяснил неосновательность этих обвинений. И на стороне голландцев по-видимому, были недочеты. Отношения между Тромпом и Юэлем обострялись все более.
Известие о поражении на море вызвало в Швеции большое уныние; план войны был нарушен. Дания торжественно отпраздновала свою победу. Швеция от нападения должна была перейти к обороне; но вскоре она собралась с новыми силами. Карл XI предполагал напасть на Пруссию со стороны Лифляндии, чтобы отвлечь противника от похода на Стокгольм и от высадки в Сконии, а также чтобы облегчить положение армии, находившейся в Померании. Положение датчан было чрезвычайно выгодным; они намеревались немедленно произвести высадку в Сконии, где впоследствии встретились оба короля.

Датскому королю было 30 лет; он царствовал уже 6 лет. Молодой, жизнерадостный, добродушный и храбрый король отличался легкомыслием и жаждой наслаждений. Еще будучи наследным принцем, он начал проявлять большой интерес к флоту и впоследствии немало способствовал его развитию.
Христиан V почти сломил мощь дворянской партии, основав графское и баронское сословие и учредив орден Даннеброга. Своей неограниченной королевской властью он пользовался весьма разумно.
Шведскому королю не было еще и 21 года. Четыре года он уже царствовал; до того времени страной управляла особая Верховная Комиссия. Расчетливому и строгому молодому королю удалось поправить плачевное финансовое положение страны. Карл XI лишил государственный совет власти и работа только со своими тайными секретарями. Вспыльчивый, живой и благородный, молодой король считал необходимым выполнить принятые на себя обязательства по отношению к Людовику XIV; он объявил войну почти без приготовлений к ней. Карл XI сильно развил за время войны свои природные способности и проявил большую храбрость и твердость воли. Внутреннее состояние страны им также было упорядочено.

Христиан V приказал Тромпу произвести демонстративные высадки в восточной части Сконии и Блекингена, чтобы отвлечь шведов от места действительной высадки. Юэль выполнил весьма удачно ряд таких высадок у Треллеборга и Истада и в некоторых других местах; датчане не рискнули высадиться на Рюгене из-за недостаточного количества войск.
Датская армия высадилась под личным начальством короля у Раа, южнее Гельсингборга. Войска (13 000 чел.) были перевезены на 600 судах под защитой флота. Шведская армия, находившаяся в Сконии, должна была разместить большое количество войск по крепостям: Мальме, Ландскроне и Гельсингборгу в Зунде; Христианштадту, Карлсхамну; Христианополю на побережье Балтийского моря и Галмаштадта в южной части Каттегата.

Карлу XI пришлось немедленно отступить с остатками армии; это отступление обратилось в паническое бегство, лишь у Христианштадта шведскому королю удалось собрать около 4000 человек. Не малую роль при этом сыграло душевное состояние короля, энергия которого была совершенно сломлена известием о поражении флота. Король тяжело заболел. Никто не думал об обороне государства, никаких распоряжений не отдавалось...
Христиан V сделал роковую ошибку; он не использовал победы, не преследовал противника и не уничтожил его окончательно. Король решил сначала овладеть крепостями; Гельсингборг пал через несколько дней, Ландскрона через месяц, Христианштадт через два месяца, а Мальме продолжал держаться и приковывал к себе датскую армию.
Тяжело отражалась на шведской армии партизанская война, которую начали пограничные крестьяне, прежние датские подданные. В середине августа Карл XI взял себя в руки, двинулся на запад и взял у датчан в бою у Галмштадта 3000 пленных, кроме того датчане потеряли 1000 человек убитыми. Разбросанность датских войск и плохое состояние разведки были причиной поражения. В Богуслене датчане тоже потерпели неудачу.
Датская армия рано расположилась на зимних квартирах. Карл XI довел постепенно численность своей армии до 20 000 человек. Внезапное нападение на датскую армию ему не удалось, так как последняя успела отступить.
Когда начались сильные морозы, Карл решил снова наступать. У Лунда, северо-восточнее Мальме, 4 декабря произошел бой, самый кровопролитный в истории шведско-датских войн; оба короля лично командовали армиями. Против 12 000 шведов сражались 14 000 союзников, в числе последних 3000 матросов. Личное вмешательство храброго Карла XI доставило ему блестящую, но кровавую победу. Датчане оставили на покрытом снегом поле битвы 5000 убитых, 3000 раненых; 2000 пленных и 50 орудий попало в руки шведов; потери последних - 3000 чел. убитыми и ранеными. Датчане потеряли более половины своей армии. Почти все голландские матросы, около 1500 человек, пали смертью храбрых. С остатками армии Христиан V бежал в Ландскрону и вскоре вернулся на Зеландию. Шведы отвоевали Христианополь, Карлсхамн и Гельсингборг обратно. Христианштадт, Ландскрона и Мальме еще держались; от последнего датчане должны были отступить.

Датский флот дальнейших успехов не имел. Высадка датско-бранденбургских войск на Рюген, предпринятая из Висмара, не удалась; не удалась и попытка помешать перевозке финских полков в Швецию. Лишь нападение на Христианополь и Карлсхамн были успешны.
Датский флот стал рано на зимовку. Вице-адмирал Корнелий Эвертсен, прибывший в конце июня с большими подкреплениями, вернулся с флотом обратно; Альмонд был еще ранее командирован в Неаполь. Тромп отправил на сухопутный фронт 3000 матросов для усиления армии. Адмирал Родстэн потерял летом при осаде Готенбурга один линейный корабль; он не мог помешать адмиралу Шёбладу выходить оттуда и захватить большое количество призов в Каттегате и Скагераке.

Война, несмотря на морскую победу, приняла для датчан неблагоприятный оборот; все достигнутые ими успехи пропали даром исключительно благодаря неумелым действиям в Сконии. Стратегическое использование тактического успеха флота было сведено на нет ошибками армии; поражение испортило благоприятное стратегическое положение Дании. Швеция в течение зимы окрепла на суше и на море и могла снова перейти в наступление.

3. Третий год войны, 1677
В обеих странах сознавали ясно, что наступающий год будет решительным; обе стороны энергично готовились к борьбе. Датчане хотели сначала освободить Христианштадт, потом взять при помощи флота Мальме и Готенбург и двинуться внутрь страны.
Флот, как и в прошлом году, не должен был начинать решительных действий до прибытия голландской эскадры. Временно ему было приказано мешать сообщениям Швеции с Померанией; главной задачей его оставалась охрана Зунда и столицы. Как видно, датчане опять не понимали необходимости сосредоточения всех сухопутных сил в одном месте.

Совершенно иное мы наблюдаем в Швеции; здесь стремились до прибытия голландцев в Зунд дать соединиться эскадре, оставшейся в Готенбурге, с главными силами Балтийского флота. После их соединения предполагалось немедленно продолжать операции точно следуя планам прошлого года. Высшее командование настаивало главным образом на том, чтобы начать операции как можно раньше и сразу действовать как можно энергичнее. Все необходимые инструкции были даны своевременно адмирал-лейтенанту Шёбладу.
В этом году море освободилось от льда лишь в середине марта; к этому времени Шёблад успел уже изготовить к плаванию свои корабли; датские еще не были готовы. Эскадра Шёблада состояла из 7 линейных кораблей, 2 фрегатов и 3 малых судов. Обстоятельства ясно указывали, что шведам следовало немедленно выйти и перейти в западную часть Балтийского моря; вместо этого шведский адмирал пошел в начале мая в крейсерство в Каттегат, взял несколько призов и даже сделал высадку в Лаезо и Ангольте.
Совершенно непонятно, почему Шёблад ушел на юг лишь 15 мая. Ему казалось слишком рискованным идти через Зунд мимо стоявшей в Копенгагене в полной готовности датской эскадры; в начале апреля все это можно было сделать почти безнаказанно. Фарватер восточнее острова Сальтхольма в Зунде, шедший под самым шведским берегом, считался для больших кораблей слишком опасным. Шёблад остановился на пути через Бельты, как наименее рискованном в военном и навигационном отношениях.
Этот путь, однако же не исключал вероятности встретить в западной части Балтийского моря, например, южнее Зунда, значительные силы противника; поэтому следовало двинуться в путь как можно скорее. Тем временем Шёблад получил еще ряд новых приказаний; между прочим, помешать перевозке войск епископа Мюнстерского, сосредоточенных в Голштинии для высадки в Зеландии.

Шёблад дрейфовал 23 мая около Ниборга - целых 8 дней ему понадобилось, чтобы дойти туда; там он сделал высадку и грабил окрестности, что конечно, никоим образом не соответствовало вышеприведенному приказанию.
Как только весть об этом достигла Копенгагена, Нильсу Юэлю, ушедшему в море неделей раньше, были немедленно даны соответствующие приказы. Ближайшие месяцы показали, что среди датских флотоводцев был человек, сумевший в тяжелых обстоятельствах добиться выдающихся результатов; что среди датского офицерского корпуса были люди, не уступавшие в военно-морском искусстве знаменитым адмиралам других держав. Нильс Юэль выказал себя выдающимся морским тактиком. Он родился в 1629 году в Ютландии в знатной дворянской семье; юношей служил пажом при дворе, а затем был послан во Францию продолжить образование. Но в 1650 году, 21 года от роду, любовь к морю заставила его направиться в Голландию. Там он сначала служил под начальством, Тромпа Старшего, а затем принимал участие в морских сражениях в Средиземном море вместе с де Рюйтером и неоднократно за свою деятельность заслуживал похвалы.
Несколько лет спустя, он в 1656 году, после непродолжительной службы при дворе, всего 27 лет от роду, получил в командование корабль в эскадре, оперировавшей у Данцига. Через год его назначили главным директором копенгагенской верфи. Оставаясь в этой должности, он был назначен младшим флагманом в эскадру де Рюйтера, когда последний, в 1659 году, взял остров Фюнен. В последующие 20 лет он был очень полезным и дельным руководителем верфи; благодаря ему как на верфи, так и на кораблях, было проведено много серьезных улучшений. Хорошее состояние датского флота во многом обязано только ему.

19 мая Нильс Юэль покинул со своей эскадрой Копенгаген; вскоре к нему подошли подкрепления; к 25 мая он, находясь у южной оконечности острова Фальстера, располагал 9 линейными кораблями, 2 фрегатами и 2 брандерами. Юэлю была поставлена задача всюду мешать шведским сообщениям и обеспечить перевозку 3000 мюнстерских войск. Последние были отправлены на транспортах под конвоем двух военных кораблей на север. 28 мая Юэль получил известие из Копенгагена, что шведская эскадра приближается, идя через Большой Бельт. Юэль собрал военный совет; было решено немедленно дать бой шведам. Пришлось из-за штиля оставаться на месте, хотя 30 вечером неприятель уже показался.
Шведы увидели своих врагов лишь на следующее утро, 31 мая, когда ветер перешел от северо-запада к западу и погода прояснилась; шведская эскадра стояла на якоре в 3-4 милях северо-западнее Вернемюнде. Шёблад немедленно приказал обрубить канаты и попробовал продолжать путь на северо-восток. Задул слабый юго-западный ветер. Затем ветер стих настолько, что обеим эскадрам пришлось буксироваться шлюпками. В 7 часов вечера они сблизились на боевую дистанцию; до полуночи шла перестрелка между отдельными кораблями; ночью одному датскому кораблю удалось захватить шведский корабль. Обе эскадры продолжали буксироваться ночью, но датчанам не удалось приблизиться.
Около трех часов ночи ветер перешел к юго-востоку и вскоре засвежел; датчане стремились догнать уходившего противника, форсируя паруса.
Вскоре датский флагманский корабль и еще один линейный корабль догнали южнее острова Мёена три замыкающих шведских корабля. После продолжительного и ожесточенного боя два шведских корабля сдались, третий начал тонуть и выбросился на берег Мёена.

Юэль сумел сразу оценить положение; около 4 часов утра он заметил, что передние шведские корабли, в их числе и флагманский, стараются уйти, пользуясь густым пороховым дымом. Он прекратил бой и предоставил своих противников подходившим датским линейным кораблям, а сам, поставив все паруса, бросился за передними шведскими кораблями. Флагманский корабль Шёблада удалось догнать на траверзе Мёена и принудить к сдаче. Та же участь постигла шведский линейный корабль, подошедший на помощь своему флагману.
Во время боя и позже, во время преследования, датчане взяли 5 линейных кораблей и три малых судна. Шведы потеряли, не считая многих убитых, 1600 человек пленными; в числе последних находился адмирал Шёблад. Лишь один шведский корабль и оба фрегата вернулись к главным силам; еще одному линейному кораблю удалось пробраться под английским флагом через Зунд в Готенбург.
Шведский адмирал сделал ряд ошибок, как стратегических, так и тактических. Но вина в этой тяжелой неудаче падает также и на высшее командование с Стокгольме. Там не было принято никаких мер для встречи Шёблада южнее Зунда главными силами, несмотря на то, что его выход из Готенбурга откладывался. Следовало прикрыть хотя бы конец 300 мильного плавания Шёблада через датские воды и заставить Юэля вернуться в Зунд. Намерения так поступить вначале были, но никаких распоряжений не последовало. Было достаточно прислать эскадру хотя бы одинаковой силы с отрядом Шёблада, чтобы отвлечь Юэля. В случае невозможности выслать такую эскадру, нельзя было разрешать Шёбладу выходить в море. Замечалось отсутствие толкового, твердого и знающего верховного главнокомандующего и руководителя войны, - также, как и в последних англо-голландских войнах. Подобные стратегические ошибки делались и датчанами: последние, например, не озаботились наблюдением за готенбургским отрядом или его блокированием до прибытия голландского флота.

Присутствие Юэля у Гиедзера и встреча его с Шёбладом произошли совершенно случайно. Следовало держать дозоры еще и севернее Зунда, чтобы обеспечить Копенгаген от внезапного нападения и обезопасить сообщения со Сконией.
Шёблад пренебрег в бою принципом сосредоточения сил, что повлекло за собой полное поражение. Но и Юэль не был доволен своими командирами; при лучшей взаимной поддержке все шведские корабли должны бы были попасть в руки датчан. Трое из его командиров были приговорены к большим денежным штрафам. Один из перешедших на датскую службу голландских капитанов был разжалован и приговорен к смертной казни; он бежал до приговора - ему удалось пробраться на шлюпке из Киеге в Висмар.
Шведский план операции был временно нарушен. Так как шведский флот был все еще значительно сильнее датского, а голландцы не показывались, то шведское высшее командование решило продолжать следовать основному плану войны. При быстром наступлении успех был не только возможен, но почти обеспечен; надо было тем более торопиться, что шведская армия уже 26 мая начала наступать в Сконии. Спешное появление флота должно было и здесь оказать свое действие.

В конце мая оба короля снова встретились в Сконии; но их силы были значительно слабее, чем предполагалось. Против 14 000 датчан (в числе их 5 бранденбургских полков) шведы смогли выставить всего лишь 10 000 человек. Христиан V повторил ошибки прошлого года; он со всем своим войском начал осаду Мальме; гарнизон крепости (всего 3000 человек) сумел отразить врага. Последний штурм датчане предприняли 26 июня. Отступившие вследствие своей малочисленности шведы не преследовались датчанами, и только Христианштадт был освобожден конным отрядом под начальством графа Бодиссина.
Положение Карла XI сделалось крайне тяжелым, несмотря на то, что голландцы, благодаря начатым со Швецией переговорам, медлили с высылкой флота; но все переговоры, в конце концов, не привели ни к чему.
Несмотря на все усилия свыше и в этом году шведский флот был приведен в боевую готовность очень поздно; не хватало людей и материалов; к середине июня еще не было готово 8 линейных кораблей. Команды набирались насильно, подготовка офицеров оставляла желать лучшего. Флот состоял из 25 линейных кораблей, 11 фрегатов, 6 брандеров и 12 шлюпов, с 180 орудиями и 9000 чел. команды. На транспорты (перевооруженные купеческие суда) был посажен десант в 3000 человек.
Впервые флот был разделен на три, а не на четыре эскадры. Флотом командовал фельдмаршал, генерал барон Хенрик Горн, не моряк, но человек, успевший себе снискать боевую славу на берегу. Опять таки интриги господствовавшей дворянской партии были причиной его назначения: дворяне старались во что бы то ни стало провести в командование флотом кого-нибудь из принадлежавших к их партии высших сановников. Возможно также, что правительство не доверяло ни одному из старших адмиралов.

Фельдмаршал Горн исполнил приказ короля вступить в командование флотом, но настойчиво подчеркивал, что за последствия своей деятельности снимает с себя ответственность. Это редкий случай в военно-морской истории - и не очень действенный, чтобы возбудить доверие в среде подчиненных. Горн вступил в командование флотом без всякой подготовки. Морские офицеры, крайне недовольные его назначением, прозвали его "комиссаром в чине генерал-адмирала".
Горн командовал 1-й эскадрой (авангардом), состоявшей из 11 линейных кораблей; флаг на "Виктории" (86 орудий); младшие флагманы адмирал-лейтенанты Горн и Розенфельд. Адмирал Клерк командовал центром (7 линейных кораблей). Арьергард (7 линейных кораблей) вел адмирал граф Вахтмейстер; у него младшим флагманом был граф Горн.

В середине июня флот покинул шхеры и, несмотря на благоприятные ветры, стал 30 июня на якорь под берегом Мёена лишь через две недели. У Истада Горн получил от короля категорическое приказание немедленно продолжать плавание. Король приказал "заставить датчан как можно скорее принять бой", чтобы помешать соединению голландцев с датчанами. Быстрое наступление флота должно было помочь действиям сухопутных армий в Сконии и способствовать освобождению Мальме. Карл XI только что получил известие о выходе голландцев и всячески торопил Горна. Ему, кроме того, хотелось добиться, как можно скоре, морального успеха, так как положение в Померании внушало серьезные опасения.
Дания следила с тревогой за наступлением и развертыванием более сильного шведского флота; сухопутные операции были приостановлены, высадка неприятеля на Зеландии могла быть предотвращена только при помощи датского флота. Таким образом, дела Швеции обстояли неплохо. Знающий и энергичный морской вождь мог бы добиться с таким сильным флотом крупных результатов, несмотря на недостатки личного состава и материальной части. Но суждено было иначе.

Юэль постепенно собрал в бухте Киеге флот из 19 линейных кораблей, 6 фрегатов, 3 брандеров и 8 галиотов с 1270 орудиями и свыше 6500 чел. команды. Сам он командовал центром (флаг на "Христиане V"). Адмирал Родстен командовал авангардом, адмирал Иенс Родстен - арьергардом. Во флоте, кроме того, находились три вице-адмирала и три шаутбенахта; офицеры и команды почти без исключения были опытными моряками.
Состав этих судовых команд был весьма своеобразен. Как среди офицеров, главным образом командиров, так и среди команды было много иностранцев, особенно голландцев; добрая половина матросов - голландцы. Отношения между последними и коренными датчанами оставляли желать много лучшего; после боя у Ясмунда-Борнхольма эти отношения весьма обострились. Товарищеской связи между теми и другими не было почти никакой. Из всех голландских донесений того времени наглядно видно, насколько пренебрежительно голландцы относились к датчанам.
Во всем сказывалась политическая сдержанность Генеральных Штатов, заботившихся лишь о том, чтобы ни одна из прибалтийских держав не стала слишком могущественной; Нидерландам было важно ослабить и Швецию, и Данию. Голландские адмиралы и капитаны, даже находившиеся на датской службе, получали от своего правительства определенные инструкции; иногда они действовали в этом направлении по собственному усмотрению. При таких обстоятельствах, конечно, не могло быть и речи о взаимодействии между офицерами, а тем более командами; не могло быть дружной совместной работы для достижения одной общей цели.
Каждый голландский моряк того времени, от адмирала до матроса, как современник Тромпа и де Рюйтера, был полон чувством превосходства своей страны над всеми прочими морскими державами.
Этим людям было обидно, что моряки другой, менее значительной нации, могли проявлять себя на море не хуже их. Ревность прежних учителей к своим столь способным ученикам давала себя чувствовать. Разница в языке не играла роли; между мореплавателями севера в те времена было распространено нижнегерманское наречие, понятное всем датчанам, голландцам, скандинавам, северо-германцам и даже англичанам. Сообщение приморских городов с своими внутренними областями было более затруднительно, чем международные сношения через море с заграничными странами.
В одном направлении эта рознь была полезна: она развивала дух соревнования между обеими сторонами. Король старался стимулировать это соревнование различными наградами и поощрениями. Как только приближался голландский флот, трения усиливались; зависть и ревность развивались с новой силой. Несмотря на то, что в датском флоте в отношении материальной части и личного состава было заметно голландское влияние, датчане все же сумели придать своему флоту национальный характер. Все ценное, что они переняли у голландцев, было ими использовано.
Многие голландцы постепенно свыклись с датской жизнью и с обычаями этой страны и охотно служили в датском флоте. Не только служебные преимущества, лучшие жалованья, пища и обращение делали службу под датским флагом заманчивой; многие ею прельщались из-за почетного и прочного положения, которое они занимали в Дании.

Такое положение вещей было особенно тяжким для Юэля. Часто ему приходилось жертвовать своим самолюбием и добровольно отходить на задний план ради блага родины; часто этот горячий патриот забывал свое собственное я и личным примером подчеркивал необходимость подчиняться чужеземным распоряжениям. Он, вместе с тем, отлично умел противодействовать выходкам голландцев и их желанию все захватить в свои руки.
Особенно трудно бывало Юэлю с Тромпом, так как пренебрежительное отношение последнего его часто оскорбляло. Как только голландские корабли присоединялись к датскому флоту, все трения обострялись еще более; обе стороны, голландская и датская тогда особенно враждовали. Когда политика Нидерландов приняла свой обособленный характер, эта разница сказалась еще сильнее.

Христиан V в начале января послал Тромпа, пожалованного осенью графским титулом, в Голландию, чтобы завербовать матросов и выхлопотать присылку сильного голландского флота. Намерение Людовика XIV помочь шведам присылкой своей эскадры сильно беспокоило датчан. Датское верховное командование хотело облегчить положение бранденбургского курфюрста в Померании, чтобы затем привлечь его войска к экспедиции в Сконию, в силу чего необходимо было помешать шведскому флоту переправить войска и боевые запасы на южный берег.
Тромп успешно навербовал команды, но его хлопоты относительно присылки эскадры вначале успеха не имели. Генеральные Штаты опасались чрезмерного усиления могущества Дании на Балтике, хотя с другой стороны им было выгодно, чтобы датчане были сильны как нейтральное государство или даже союзник - на случай войны с Англией.
Торговля Голландия сильно пострадала и все более переходила в руки англичан. Финансовое положение страны становилось неудовлетворительным. Прибрежные провинции предъявляли высокие требования к внутренним: они уже больше не хотели давать денег для снаряжения флота.
Несмотря на то, что Тромп состоял на датской службе, он все же после смерти де Рюйтера был назначен лейтенант-адмирал-генералом Голландии и Западной Фрисландии; ему это звание было обещано еще ранее. Через год на эту должность был назначен Бастианс.

Большинство набранных для Дании 1500 матросов Тромпу удалось поместить на уходившей под начальством лейтенант-адмирала Бастианса 19 июня в Балтику эскадре из 10 кораблей с 2600 человек команды.
По настоятельному приказанию Генеральных Штатов, Тромп находился на эскадре только в качестве пассажира, несмотря на то, что все эти корабли должны были перейти под его начальство. 1 июля эскадра вошла в Зунд.
Юэль, стоявший на якоре со всем датским флотом в бухте Киеге, получал от своего короля, находившегося с армией под Мальме, часто неясные и противоречивые приказания. 8 июня ему было приказано крейсеровать между Борнхольмом и Эландом и там ждать голландцев, но в случае приближения более сильного шведского флота заблаговременно отступить. Через два дня король приказал вернуть уже уходившие корабли; он приказал флоту находиться между Зундом и Борнхольмом и обратить особое внимание, чтобы не быть отрезанным от приближающихся голландцев и от Копенгагена; далее король требовал созыва военного совета перед каждой операцией; он высказал пожелание, чтобы Юэль не допустил неприятеля на фарватер между шведским берегом и Рюгеном. Во всем этом высказывалась нерешительность и отсутствие доверия к адмиралу.
Юэль созвал военный совет и решил перейти с флотом севернее Рюгена, но из-за слабого ветра дошел лишь до Стевнс Клинта. Юэль широко использовал для боевой подготовки три свободные недели в июне: датская эскадра производила одиночные учения, часто эволюции и эскадренные боевые маневрирования. Офицеры решали тактические задачи на шлюпках. 22 июня Юэль выпустил особый свод сигналов для тактических упражнений и боевого маневрирования. Суда выходили далеко на восток для разведки. Юэль сам несколько раз ездил в Копенгаген, чтобы торопить вооружение кораблей.

Стоянка датских кораблей была при восточном ветре из-за близости берега небезопасной. 28 июня Юэль перешел к другому берегу, где стал у рифа Фальстербо. Вечером Юэль узнал, что шведы уже у Истада; состав их сил был заранее известен благодаря перехваченному донесению Горна шведскому королю. Горн, кроме того, передавал Юэлю через нейтральные суда, что он непременно, при любых обстоятельствах, нападет на датчан. О выходе голландской эскадры Юэль был оповещен самим Тромпом.

29 июня шведы показались в южном направлении. Юэль немедленно об этом донес в Копенгаген и просил определенных инструкций. Правительство обратилось к королю, стоявшему у Мальме, но от себя просило Юэля по возможности не начинать боя до прибытия голландской эскадры. Приходится удивляться что не было непосредственной связи межу лагерем короля и флотом.
Военный совет постановил обождать ответа. 30 июня прибыл брат Юэля, статский советник барон Иенс Юэль, которого адмирал просил доложить королю просьбу о разрешении вступить в бой со шведами. Король приказал Юэлю действовать по усмотрению, в зависимости, от обстоятельств, если условия выгодны - принять бой, но непременно до того, как к шведам подойдут подкрепления. Было приказано собрать военный совет в присутствии брата адмирала, решительного же боя, по возможности, избегать до прибытия голландцев.

Положение датского адмирал было незавидным. Для отечества, для флота, для самого Юэля все стояло на карте. Юэль ясно сознавал, что с прибытием голландцев начнутся снова ссоры и партийные раздоры, которые будут сильно тормозить действия союзников. Пока же в его распоряжении был хорошо спаянный и дисциплинированный, отлично обученный флот.
Юэль прекрасно понимал, что ничего в сущности нельзя было возразить против желания короля выждать несколько дней до прибытия союзников. Поражение Юэля было бы губительным для армии, находившейся в Сконии; успех всей кампании зависел от исхода морского боя. Победа подняла бы престиж Дании на небывалую высоту. Юэль в этих сложнейших обстоятельствах проявил себя человеком сильной воли. Как только он принял решение действовать самостоятельно, все его былые колебания исчезли сразу. Юэль решил начать действовать самостоятельно, несмотря на постоянный контроль со стороны короля, на необходимость считаться с целым рядом обстоятельств и на то, что правительство постоянно ставило Юэлю палки в колеса. Смелое, но рискованное решение. И он рискнул.

4. Бой у бухты Киеге, 1 июля 1677 г.
Бой у бухты Киеге (не смешивать с боем в бухте Киеге в 1710 г.) следует отнести к самым интересным сражениям военно-морской истории. Бой этот, как и все военные события на Балтике, до сих пор не получил должной оценки, так как во всех сражениях в Балтийском море принимали участие лишь две второклассные морские державы. Исход боев не имел влияния на судьбу великих держав, а театр этих войн находился далеко в стороне от главного театра великих войн того времени - поэтому ими интересовались так мало.
И все-таки этот бой у Киеге в тактическом отношении является одним из самых замечательных образцов военно-морского искусства. Мы уже знаем силы флотов; шведы были сильнее больше чем на треть - они имели на 6 линейных кораблей, 5 фрегатов и 3 брандера, т. е. свыше чем на 500 орудий больше, чем датчане. Шведские корабли имели еще и большее водоизмещение и больший калибр артиллерии. Но личный состав шведов был хуже, он не был проникнут сильным военным духом.
На стороне датчан было горячее желание победить врага и доказать миру свою удаль, на стороне шведов - не охота сражаться; у датчан неясные, тормозящие дело инструкции, у шведов категорическое приказание вступить в бой как можно скорее.

Бухта Киеге расположена южнее Копенгагена и острова Амагер. С юга она ограничивается полуостровом Стевнс; восточный берег последнего имеет возвышенности до 40 метров. На полмили вокруг полуострова 20-футовая глубина; между нею и берегом несколько банок, из которых самая значительная банка - Калькгрунд у северо-восточной оконечности полуострова. От Калькгрунда начинается бухта Киеге; длина ее по направлению север-юг (от Калькгрунда до южной оконечности Амагера) - 12 миль. В виду того, что к югу от Амагера тянутся на 2 мили отмели, протяжение бухты, на котором можно маневрировать, ограничивается для больших кораблей 10 милями. Расстояние от Стевнса до рифа Фальстербо, тянущегося на 2 мили южнее зюйдовой оконечности Сконии также около 12 миль. Вход в Зунд имеет еще и севернее ряд банок; поэтому весь район в навигационном отношении очень опасен для боевого маневрирования.

В полдень 30 июня Горн, стоя на якоре у Мёена, послал в разведку три корабля; вскоре они были отогнаны назад двумя датскими кораблями. Оба флота снялись с якоря; свежий юго-юго-западный ветер дул из бухты Престэ, расположенной южнее полуострова Стевнс. Ночью оба флота убавили парусов и крейсеровали взад и вперед.
На следующее утро, в 4 часа, флоты шли на запад южнее линии Фальстербо-Стевнс, в бейдевинде левым галсом в расстоянии друг от друга около 13 кабельтовых.
Несколько датских кораблей, преимущественно из авангарда, шли под ветром; Юэль не пошел на соединение с ними, чтобы не расстроить своей линии и не дать подумать, что он уклоняется от боя. Наоборот, он держал как можно круче, чтобы сблизиться с неприятелем; в знак готовности вступить в бой он сделал три выстрела, так называемый "датский лозунг" ("шведский лозунг" состоял из 2 выстрелов).
В боевой линии шведов также были не все суда; отделившиеся корабли шли в тесно сомкнутой кильватерной колонне сзади, на ветре, благодаря чему находились в лучшем положении, чем соответствующие корабли датчан.
Около 6 часов утра противники сблизились на расстояние пушечного выстрела; когда открыли огонь, пороховой дым густо окутал оба флота, особенно датский. Три шведских брандера использовали создавшееся положение и попробовали сблизиться с неприятельским флагманским кораблем; их вовремя заметили и успели отбуксировать шлюпками, после чего брандеры сгорели под ветром.
Противники между тем приблизились к побережью Зеландии и должны были изменить курс. Тут Юэль выполнил первый из его трех очень ловких тактических маневров, доставивших ему победу. Он мог либо уклониться, последовательно начиная с головных кораблей под ветер, чтобы отойти от берега, либо повернуть всем флотом вдруг вправо и затем снова привести к ветру, наконец, мог лечь на обратный курс и вести бой на контр-галсах.
Если бы Горн со своей стороны выполнил один из первых двух маневров, то немедленно произошел бы решительный бой на ближайших дистанциях и общая свалка; поворот последовательный или всем кораблями вдруг вывел бы его флот в открытое море.

Юэль приказал авангарду спуститься под ветер и идти курсом, безопасным от банки Калькгрунд. Шведы также уклонились вправо. Таким образом Юэль сблизился с своими подветренными судами, сохранив строй в полном порядке. Он кроме того мог надеяться, что шведы, оставаясь на параллельных курсах, выскочат на мель. В случае оттеснения Горном датчан дальше от берега, произошел бы бой на ближайших дистанциях, что также было выгодно Юэлю, ибо он имел в этом случае под рукой все свои корабли. Юэль не ошибся в расчетах: одно из судов шведского авангарда, флагманский корабль шаутбенахта Таубе "Дракен" (64 орудий), село на мель в 4 кабельтовых от берега.
Горн был принужден держаться мористее, что при перешедшем к юго-западу ветре было легко выполнимо. Он мог лечь на новый безопасный курс от отмели и продолжать плавание, пользуясь "Дракеном" как маяком.
Но на шведском флоте не было хороших карт и знающих лоцманов. Горн немедленно решил лечь на другой галс, чтобы продолжать бой в безопасных водах. Около 7 часов шведы последовательно повернули через фордевинд и легли на юго-восток. В то же время Горн приказал 6 линейным кораблям и нескольким мелким судам оставаться у "Дракена". Это было грубой ошибкой. Вместо сосредоточения сил, он их разделил во время самого боя; посылка к "Дракену" хотя бы одного линейного корабля была бы неправильна.

Теперь Юэлю предстояло решить: следовать ли движениям противника или напасть на отделившиеся корабли. Последнее было равносильно беспорядочной свалке, в которой нельзя было использовать преимущества отличной тактической подготовки датского флота. Юэль решил сделать одновременно и то и другое: напасть на прикрывавшие "Дракен" суда и, связав в то же время шведский, флот своими главными силами, продолжать бой на новом курсе.
Юэль до того верил в свои силы, что смело решился на этот столь рискованный шаг. Адмирал Родстэн получил приказание идти с шедшими под ветром и не вступившими еще в линию судами к "Дракену", овладеть кораблями, посланными на поддержку последнего и как можно скорее вернуться к главным силам. Юэль с главными силами тоже повернул через фордевинд и продолжал бой на новых параллельных курсах.
"Дракен" вскоре был вынужден спустить флаг; им с суши овладела береговая стража. Все шесть линейных кораблей, посланных на его выручку, бежали: 2 были взяты датчанами, 1 сел на мель на рифе Фальстербо; 3 последних отправились на север в Зунд, после неудачной попытки прорваться южнее рифа.
Родстэн продемонстрировал большое тактическое мастерство; он задержался не слишком долго при преследовании бежавшего противника, прекратил бой и поспешил со своими 6 линейными кораблями к главным силам. Ветер, перешедший к западу, ему способствовал. Юэль предвидел эту перемену ветра, посылая Родстэна.

В то время, как флоты поворачивали на новый курс, стрельба временно прекратилась. Когда линии снова пришли в порядок, бой опять возобновился на параллельных курсах. Отставшие шведские корабли присоединились тем временем к главным силам, и Горн стал почти вдвое сильнее Юэля; по-прежнему он шел на ветре. Шведская линия однако вскоре пришла в беспорядок; часть судов начала отставать.
Юэль зорко следил за неприятелем; когда за серединой шведской линии образовался значительный интервал, он приказал авангарду привести к ветру и со всем флотом прорезал шведскую линию, оставив около 16 неприятельских кораблей, из них 7 линейных, на ветре и отрезав их от главных сил. Это было около 11 час. утра. Обе части шведского флота конечно тоже привели к ветру, бой достиг наивысшего напряжения.
Тотчас после этого ловкого маневра Юэлю пришлось переменить флагманский корабль; последний, имея до 5 фут воды в трюме, отошел к северу. Юэль со штабом перешел на "Фридрих III" (60 орудий).

Тем временем подошел, форсируя парусами, Родстэн и вышел на ветер, оставшейся сзади меньшей части неприятельского флота, попавшей таким образом в два огня. Бой еще продолжался некоторое время на четырех параллельных курсах. Около полдня главные силы шведов спустились под ветер и обратились в бегство. Наветренные суда шведов частью обогнули с северо-востока главные силы датчан, частью прорывались через них, преследуемые Родстэном. Один шведский линейный корабль при этом попал в руки датчан, другой взлетел на воздух, третий затонул.
Строй обоих флотов был совершенно нарушен; сражение превратилось в ряд одиночных боев. Вскоре, в 3 часа дня, Юэль должен был вторично переменить флагманский корабль; он перешел на "Шарлотту Амалию" (64 орудия).
До наступления темноты (около 10 час. вечера) преследование продолжалось дюжиной датских кораблей. Около полуночи флот Юэля собрался у Истада; на следующее утро, в 8 часов, датчане окончательно прекратили преследование. Большинство лучших шведских кораблей к тому времени уже скрылось за горизонтом.
Перешедший к северо-западу ветер значительно засвежел; Юэль пошел в Зунд, но оставил в дозоре 5 фрегатов. Последний период боя имел место в 10 милях на юго-восток от Стевнс-Клинта.
Выскочивший на риф Фальстербо линейный корабль был еще ночью захвачен большим фрегатом, пришедшим из Копенгагена; та же участь постигла 3 корабля, бежавших в Мальме.

Голландская эскадра под командованием Бастианса вошла 1 июля вечером в Зунд, где получила донесение о начавшемся сражении. Бастианс оставил в дозоре несколько кораблей севернее Копенгагенских отмелей, а сам, под всеми парусами, направился на юг; Тромп остался в Копенгагене. Бастианс был убежден, что опоздает принять участие в бою; поэтому он погнался за тремя шедшими в Мальме кораблями, но не вступил с ними в бой в силу полученных определенных инструкций (чтобы не раздражать Людовика XIV - и это называется помощью!).
Утром 2 июля Христиан V категорически приказал Бастиансу взять эти 3 корабля; они сели на мель около защищавших их береговых батарей. Один корабль сгорел, два были взяты.

Выдающийся в тактическом отношении бой закончился полным поражением шведов. Их потери: 10 линейных кораблей (из них 7 попали в руки датчан), 3 брандера, 10 небольших судов. По некоторым данным еще 2 линейных корабля затонули во время возвращения. 2 адмирала, 70 офицеров и 3000 человек взяты в плен. Потери убитыми и ранеными не установлены точно - около 1200 - 2000 человек. Большинство шведских кораблей исправляло свои тяжелые повреждения в Кальмаре. Итак, шведы потеряли 40% линейных кораблей, 55% мелких судов, 35% команды.
Во время большого четырехдневного боя в 1666 г. англичане потеряли лишь 21% своих кораблей и столько же пленными; на своих 80 кораблях они имели 5000 человек убитыми.
Победители не потеряли ни одного корабля; потери в людях: 80 убитыми и 270 ранеными. Лишь 4 корабля должны были быть посланы на верфь для исправлений, все остальные были в несколько дней снова приведены в боевую готовность.

Донесения об этом бое во многом недостаточно ясны и полны. Приведенное выше описание не может поэтому претендовать на безусловную точность, но все же можно считать установленным, что победа досталась Юэлю благодаря его трем главным маневрам. Датчане не только врезались в строй противника, как то имело место в большинстве прежних сражений, они совершенно прорвали неприятельскую линию по всем правилам военно-морского искусства.
Этот бой может служить примером сражения большого масштаба, проведенного с начала до конца строго следуя законам тактики; он должен быть поставлен в один ряд с боями Тромпа и де Рюйтера. Оба флотоводца все время старались держать свои корабли в руках и сохранить боевую линию тесно сомкнутой, в образцовом порядке.
Обе стороны по возможности избегали общей свалки, но не держались выработанных ранее форм; оба создавали во время боя, один удачно, другой неудачно, новые тактические положения. Юэль сумел, использовать лучшую боевую подготовку более слабого флота.
Наиболее рискованным было решение, принятое Юэлем у Кальгрунда; прорыв окончательно решил участь боя. Оба мероприятия очень своеобразны; прорыв Юэля открыл тактике новые горизонты, но последователей не имел. Лишь через сто лет Родней совершил свой знаменитый, считающийся первым в истории военно-морского искусства, прорыв через неприятельскую линию; обстоятельства боя тогда были совершенно иными, так как флоты шли контр-курсами.

Невольно возникает вопрос: почему Юэль не продолжал преследования до полного уничтожения противника? Видимо, на датских судах не хватало провианта для продолжительного плавания у неприятельского побережья. Флот находился до сражения в течение четырех недель в отечественных водах и в непосредственной близости от главной базы; возможно, что Юэль не озаботился принять припасы потому, что из-за своей полной зависимости от короля и правительства не мог мечтать о таком решительном успехе. Ошибку Юэля можно понять, но извинить ее отнюдь нельзя!
Этот бой является одним из немногих сражений на ходу, во время которого навигационные условия сыграли значительную роль (Кальгрунд, риф Фальстербо и т. п.).
Опять таки, датский флот помешал выполнению шведского плана войны; в третий раз он его совершенно нарушил. Датским островам теперь нечего было опасаться неприятельской высадки. Победа Юэля произвела во всех морских державах громадную сенсацию. Англия и Голландия начали бояться умаления своего престижа в водах Балтийского моря. Карл II, приветствуя Христиана V, сказал, что "Юэль - величайший адмирал Европы". Датский посол в Гааге доносил о громадном уважении, которым пользовался Нильс Юэль; его ставили выше всех знаменитых адмиралов того времени. Голландия позднее всячески старалась приписать блестящий успех датчан тому, то в рядах последних находилось много голландцев; но успеха эти слухи не имели.

Христиан V наблюдал за боем из Сканёра. Иенс Юэль, брат адмирала, находясь на маленькой яхте, внимательно следил за развитием сражения и неоднократно подбадривал некоторых командиров; до начала преследования он побывал на корабле брата и лично повез его донесение королю.
Нильс Юэль получил чин генерал-адмирал-лейтенанта; адмиралы и командиры были награждены золотыми медалями с портретом Юэля и изображением боя; эти медали носились на золотой цепи. Младшие офицеры получили такие же серебряные медали. Кроме того, было пожаловано еще много наград.
В Дании торжественно праздновали победу. На медали, выбитой в память боя, помещен портрет Юэля и изображение морского боя с надписью: "Sic Codani Turbas Conciliasse Juvat" (так прекращаются беспорядки в Балтийском море). Весь громадный успех следует приписать исключительно одному Юэлю. Он обучил свой флот, его личность служила всем высоким примером. Он принадлежит к тем великим вождям, которые сумели вовремя оценить слабые стороны противника, использовать их и увлечь к подвигам своих подчиненных.
Заслуги Юэля значительны и в мирное время, как организатора, опытного техника, как учителя офицеров и команды, как флотоводца и тактика. В виду своеобразных обстоятельств, при которых протекала деятельность этого замечательного адмирала, последнему не удалось проявит своих стратегических способностей. Он зависел от верховного командования, как ни один из великих адмиралов, и редко имел полную свободу действий.
Кабинетное верховное командование могло окончательно убить всю энергию адмирала и лишить его возможности найти радость и удовлетворение в работе. Припомним, сколь неясны и необдуманны бывали посылавшиеся ему приказания. Трудно ему было при таких обстоятельствах сохранить энергию и желание работать. Ни одному из адмиралов до него не приходилось преодолевать таких больших затруднений, никому не приходилось давать бой в столь связывавшей его близости монарха и правительства.
Приказание непременно до начала операции созывать военный совет особенно стесняло деятельность адмирала; для слабого духом это было средством свалить ответственность на других, для энергичного человека военный совет являлся лишь тормозом для решительных действий.

Мы знаем, что раньше и де Рюйтер часто созывал военные советы, как теперь это приходилось Юэлю. Насколько оба умели влиять на решения совета, и насколько они потом считались с этими решениями, конечно, вопрос другой. Но уже одна необходимость быть обязанным созывать совет действует стеснительно и лишает начальника высокого чувства личной ответственности.
Военные советы отчасти были похожи на современные заседания флагманов и командиров перед маневрами или перед стратегическими и тактическими боевыми операциями. В те времена подобные заседания были особенно нужны, ибо сигналопроизводство и способы передачи приказаний были еще крайне неудовлетворительны. В те времена особенно было важно обо всем лично договориться с подчиненными и заранее разбирать всякие возможности.
Насколько обязательство созывать военные советы было стеснительно для командующего флотом, видно из донесения Юэля королю, посланного в августе 1679 г.; Юэль горько жалуется на разногласия и задержки в совете, в силу которых часто приходилось отказываться от важных операций, которые, как оказывалось потом, могли бы быть выполнены с верным успехом.

5. Конец войны 1677 и 1678 гг.
Во время неоднократных штурмов крепости Мальме датчане потеряли около 4000 человек; эта убыль была восполнена австрийскими и гессенскими вспомогательными войсками. Несмотря на громадные потери, Христиан V не снял осады крепости. Тем временем Карл XI снова собрал свои войска и двинулся в начале июля на юг. Должно было выясниться, сможет ли победа на суше загладить поражение флота, как в прошлом году. Оба противника встретились у Ландскроны 14 июля. Христиан V был разбит и потерял 3000 человек. Все орудия достались шведам. Эта победа, однако же, мало отразилась на прочих театрах; вскоре повсюду наступило затишье.
Бранденбургский курфюрст снова вторгся в Померанию и в начале августа начал осаду Штетина. Карл XI обещал придти на выручку со стороны Лифляндии. Город сдался после грандиозной бомбардировки. Швеция заключила союз с Польшей, обещав последней Пруссию; она хотела оставить себе только Мемель. Людовик XIV намеревался поддержать этот союз действиями с запада. Но военные приготовления в Лифляндии так затянулись, что всю операцию пришлось отложить до следующего года.

На следующий день после боя перед бухтой Киеге Тромп снова вступил в командование флотом, но оставался в Копенгагене. 18 июля Юэль вышел с 14 линейными кораблями и 7 фрегатами на восток, чтобы напасть на Кальмар. Бастианс с 17 голландскими судами присоединился к нему через несколько дней. Союзники стали на якорь севернее Кальмара в Кальмар-Зунде.
Ничего серьезного не предпринималось. Время уходило в непрерывных ссорах из-за старшинства; Бастианс захотел быть следующим по старшинству после Тромпа, другими словами, старше Юэля. Когда Христиан V отклонил это требование, прежняя вражда вспыхнула с новой силой. Требование голландцев иметь на всех военных советах половину голосов король ловко обошел приказанием, чтобы каждая нация обсуждала военные вопросы самостоятельно, а Тромп действовал в согласии с обеими решениями; все это давало несомненный перевес голландскому элементу.

Христиан V приказал союзному флоту действовать против Норчепинга, находившегося в тылу шведской армии. Тромп должен был "грабить, жечь, уничтожать имущество жителей, а их самих убивать или уводить в плен, дабы враг уяснил себе, сколь присутствие флота серьезно". И на захваченных шведских судах было найдено подобное приказание: "в случае победы опустошать огнем и мечом датские земли". Затем флоту было предписано взять остров Эланд и вернуться к Истад-Рюгену.
Тромп не торопился, что вызвало к нему недоверие. Король командировал своего тайного советника Иенса Юэля состоять при Тромпе. Это вызвало жалобу со стороны адмирала; последний вообще прибегал к различным уловкам и промедлениям, требовал заранее точного установления призовых денег и т. д. Далее он настаивал, чтобы все офицеры подчинялись ему, даже без какого-либо военного совета; с военной точки зрения это безусловно правильно, но не соответствовало политической обстановке того времени.
Правительство не пошло навстречу Тромпу и недоверие к нему росло. Оба Юэля неоднократно доносили королю, что лучше Тромпа уволить вовсе, т. к. он преследует лишь голландские интересы. Только благодаря своему большому такту Юэль сумел предотвратить окончательный разрыв.
Голландская эскадра присоединилась у Борнхольма к главным силам датчан лишь 22 июля. Ближайшие дни прошли в официальных визитах. Сам Тромп прибыл еще позже, 3 августа, с 2 линейными кораблями и 1 фрегатом. Флот немедленно вышел в море, Эланд был занят и варварски опустошен; лишь крепость Борнхольм на Эланде, расположенная против Кальмара и сам Кальмар остались в руках шведов. Юэль предпринял еще несколько высадок на побережье. Тромп уже через 3 недели вернулся со всеми голландскими и 6 датскими кораблями в Копенгаген, чтобы оттуда предпринять экспедицию на Рюген; Юэль был оставлен самостоятельно руководить операциями в Балтийском море.

Тем временем Христиан V, по настоянию курфюрста Фридриха-Вильгельма, решил помочь ему, вместо того, чтобы сосредоточить силы в Сконии и наступать там. Предполагалось 5000 человек германских войск посадить в Зунде на корабли и перебросить на Рюген. Высадка состоялась 16 сентября; шведы спешно очистили весь остров. Уже в октябре датский флот покинул остров. Во время этой экспедиции флагманский корабль короля попал в жестокий шторм и чуть не разбился у берегов Борнхольма.
Юэль также вернулся с своими кораблями в начале октября; Бастианс в конце этого месяца ушел с голландской эскадрой назад.

В начали января следующего 1678 года шведскому генералу графу Кенигсмарку удалось снова овладеть Рюгеном со стороны Штральзунда; все неприятельские войска были им взяты в плен. Теперь Карл XI приказал начать наступление в Померанию через Лифляндию; приказание однако же могло быть исполнено не сразу.
Во время зимних приготовлений к предстоящей кампании отношения с Тромпом все более обострялись. В мае 1678 г. он решил подать в отставку. Высокомерность Тромпа делала службу с ним невозможной. Надобность в голландском флоте миновала; Тромп лишь чинил всяческие затруднения и сам открыто отстранялся от участия в серьезных операциях против неприятеля; поэтому удерживать его на датской службе не было ни оснований, ни желания. Отставка Тромпа была обставлена весьма почетно; он перешел к бранденбургскому курфюрсту в Померанию, т. е. последний просил советов Тромпа для завоевания Рюгена - без знаменитого голландского адмирала опасались наделать ошибок.
После окончания войны Тромп вернулся в Нидерланды. Его собирались в 1691 г. назначить главнокомандующим соединенным англо-голландским флотом, но он заболел и скончался 29 мая того же года.

30 мая Юэль вступил в командование большим датским флотом в бухте Киеге. Под его начальством были 31 линейный корабль, 9 фрегатов и 13 мелких судов с 12 000 человек команды - сила внушительная. 1 июля он пошел на восток и взял Истад. Датчане всецело владели Балтийским морем. Напасть на Кальмар, за укреплением которого находился шведский флот, считалось все же слишком рискованным. Балтийское море кишело каперами, снабженными датскими и норвежскими каперскими свидетельствами; судоходство стало весьма опасным.
В начале сентября Иенс Юэль прибыл к брату с 4 норвежскими полками; датский флот стоял в Тромпвике, у северо-восточного берега Рюгена. На совещании в Волгасте Иенс Юэль не мог придти к соглашению с курфюрстом, стариком Дерфлингером и Тромпом - 12 сентября датчане высадились в Тромпвике, на полуострове Виттов; барнденбургская кавалерия немедленно двинулась на юг.
Посланному летом 1678 г. в Лифляндию фельдмаршалу Хенрику Горну, после долгих усилий удалось подготовить небольшую армию. В начале декабря он вторгнулся в Пруссию и успел занять Тильзит и Инстербург еще до конца года.
Освобождение Померании стало невозможным. Правильный план войны Карла XI разбился из-за недостаточных средств для его выполнения.
Датчане потеряли в Сконии Христианштадт и Гельсингборг, но партизанская война опять развернулась на границах. Людовик XIV хотел придти на помощь Швеции с 36 линейными кораблями и 10-тысячным экспедиционным корпусом и высадиться на Зеландии; но когда Англия пригрозила активным вмешательством, ему пришлось отказаться от своего намерения. Датский флот в начале года оставался в Зунде, чтобы встретить французский флот; лишь позднее датчане освободили силы для действий в Балтийском море.

Тем временем шведский флот неоднократно предпринимал походы, базируясь на Кальмаре; взять Готланд обратно ему не удалось. 20 июня Юэль соединился с разведывательным отрядом, оставленным у Кальмара; под его начальством было 35 линейных кораблей и фрегатов. Выманить адмирал-лейтенанта барона Ханса Вахтмейстера подальше от гавани ему не удалось. Шведы все-таки потеряли один линейный корабль во время боевых столкновений. Юэль решил предпринять более решительные действия против Кальмара; вице-адмиралу Спану удалось подойти с севера вплотную к береговым укреплениям и взять несколько неприятельских кораблей. Чтобы запереть выход с юга, датчане затопили посередине фарватера, под огнем неприятеля, старый датский линейный корабль. Шведский флот был лишен возможности действовать, морская война затихла совсем.
Несмотря на господство на море, исход войны оказался для Дании неблагоприятным. Людовик XIV сумел вселить рознь между своими врагами и войти в соглашение с каждым из них порознь; благодаря этому ему удалось заставить своих врагов принять его условия мира.
За мирным договором в Нимвегене последовал мир в Сен-Жермене. 13 августа Дания заключила мир с Францией в Фонтенбло, а 26 сентября - со Швецией в Лунде. Оба государства не приобрели каких-либо выгод.
Последний мирный договор, счетом девятый, был заключен между Швецией и Голландией.

6. Заключение
Швеция, начавшая войну исключительно ради интересов Франции, не получила ничего при заключении мира. Страна совсем ослабла, южные провинции были опустошены, потери в людях громадны, не менее 80 000, четвертую часть потерь нужно отнести на долю флота.

Флот очень пострадал; оставшиеся корабли были в совершенно негодном состоянии. Осталось всего лишь 16 линейных кораблей и 10 мелких судов; шведы потеряли за войну 70 судов. Ощущалась значительная нехватка в офицерах и команде.
В ноябре новая неудача постигла флот: при перевозке войск из Рюгена в Швецию часть кораблей потерпела крушение у Борнхольма; при этом утонуло 3000 человек.
Людовик XIV дал Швеции возможность сохранить все свои земли; благодаря этому страна несколько окрепла после четырехлетней войны и шведы могли заняться внутренним устройством страны. Мир был совершенно необходим этой еще не окрепшей стране, т. к. ее армия и финансы были не на высоте.

Дания теперь насчитывала 107 военных кораблей, из них восемнадцать 60-88 пушечных; 44 корабля с орудиями были взяты у шведов. Кроме того, было еще несколько старых кораблей, так что общее количество датских судов доходило до 124. Корабли все содержались в отличном порядке, офицеры и команды обладали боевым опытом, личный состав был надежно спаян.
Если бы датские армия проявила хотя бы долю той доблести, которую проявил флот, то война кончилась бы скорее и благоприятнее; за стратегическими ошибками датских полководцев всегда следовали тактические поражения.

Шведская дворянская партия не желала вступать в переговоры с датским правительством, несмотря на то, что датский посол в Париже, барон Сегстедт, ясно осветил вопрос о положении дел на Балтике в своем "Политическом Завещании" 1666 года. По его мнению, следовало ввести регулярную армию, которая обошлась бы несравненно дешевле, чем наемные войска; далее следовало войти в соглашение со Швецией и нести совместно военные расходы; в предполагавшемся союзе Дания должна была поставлять морские силы, а Швеция армию; обеим северным державам было бы таким путем легче сохранить свою независимость.
Дальновидный план датского дипломата не встретил сочувствия даже на его родине, хотя положение морской державы в этом союзе было бы для Дании особенно выгодным. Только теперь обе северные державы поняли, что постоянная борьба за преобладание в Балтике приносить пользу только их врагам, что они являются лишь игрушкой в руках третьих. Давление Людовика XIV на обе державы во время и после войны заставило дальновидных государственных деятелей следовать заветам Сегестедта. 7 октября 1679 г. Дания и Швеция заключили оборонительный союз на 10 лет. Численность флотов была точно определена (по 10 кораблей и несколько мелких судов); обе державы обязывались в случае нужды помогать друг другу всеми возможными средствами. Этот союз мог бы быть весьма ценным для обеих стран, если бы его сумели разумно развивать дальше. Отныне Швеция и Дания могли отражать попытки других держав овладеть островами или прибрежными областями.
Для упрочения союза Карл XI вступил в брак с сестрою Христиана V; особого влияния это тесное сближение обеих династий не имело.

В разбираемую эпоху рельефно выступает связь между сухопутной и морской войнами. В предыдущую войну флоты больше действовали демонстрациями. Теперь северные флоты выступили самостоятельно как активная сила. Они преследовали одну задачу: уничтожив неприятельский флот, проложить путь своей армии. Морская и сухопутная война влияли беспрепятственно друг на друга, политика их не стесняла.
Морской войне, несомненно, принадлежит первое место; сухопутные войска действовали лишь в случае успеха флота. Войска Швеции не могли одолеть Данию, ибо шведский флот всегда терпел неудачи; и наоборот, несмотря на господство датчан на море, более слабая датская армия не могла одержать победы.
При таких обстоятельствах флот мог дать стране решительную победу лишь в том случае, если успехи его сопровождались бы удачей на суше; флот один не был в состоянии дать стране окончательной победы.
Война эта ярко подчеркивает, сколь пагубно для дела, если командование флотом поставлено в полную зависимость от высшего сухопутного командования. Несомненно очень важно, чтобы общее руководство войной, а также внутренней и внешней политикой находились в одних руках; центральная власть может руководить всем только с суши, но все же она не должна приковывать командование флотом к себе так тесно, как это должно быть по отношению командования сухопутными силами. Флотоводцам необходима большая свобода деятельности. Кабинетное командование часто мешало морской войне; мешала также необходимость созывать военные советы. Флотоводцы до того были связаны точными инструкциями и приказаниями, что к несомненному вреду для дела они вовсе были лишены какой-либо свободы действий. Почти не видно стремления заставить противника драться во что бы то ни стало.
Ни один из командующих не был проникнут мыслью, что тактическое поражение может дать стратегические выгоды, задержав наступление противника.

Часто и в эту войну повторялись ошибки, неоднократно ранее делавшиеся в английском флоте: прежде чем добиться господства на море, сажали десантные войска на военные корабли; последние, кроме того, должны были конвоировать еще и транспорты с войсками. Часто на флот давали сухопутные войска, которые на суше могли бы быть значительно полезнее. Чтобы беспокоить побережье, можно было вполне ограничиться судовыми десантами.
Диверсии на Рюген надо признать ошибкой; раздробление армии всегда сказывается вредно. Создавать второстепенные театры войны было в данных обстоятельствах ни к чему; Дании не следовало обращать внимания на настойчивые просьбы курфюрста об этом. Скония - главный объект войны; следовательно, она должна была оставаться при всех обстоятельствах почти исключительным театром войны.

Морская тактика сделала большой шаг вперед: оба командующих стараются провести бой в тесно сомкнутом строю и сохранить строй как можно дольше; вести артиллерийский бой до последней возможности, идти на абордаж лишь в том случае, когда "свалка" станет неизбежной; предварительно сосредоточив по возможности свои силы, нападать на небольшую или слабую часть противника; не быть слишком связанными строем; рисковать даже временным разделением сил, если это дает верный успех; разорвать боевую линию противника и поставить его корабли в два огня, оказывать друг другу взаимную поддержку; заранее ставить младших начальников в известность относительно намерений командующего. Герцог Йоркский утверждал, что Юэлю никогда не удалось бы выйти на ветер, если бы Горн был моряком.
Брандеры, несмотря на свои решительные действия, редко имели успех; они действовали более на психологию, чем непосредственно. Дозорная и разведывательная служба были поставлены хорошо, особенно в датском флоте.
Из всего вышеизложенного явствует, сколь велико было влияние морской силы в ходе войны за Сконию. Победоносный датский флот не мог дать своей стране окончательной победы, но не будь его, Дания была бы очень скоро покорена Швецией.
Швеция не могла использовать повсеместно свои сухопутные силы, потому что ее флот всегда терпел поражения от датского флота; последний в течение всей войны владел морем и нарушал морские сообщения Швеции. Если бы шведский флот победил, то высадка на Зеландии не могла бы быть предотвращена: Копенгаген и все датские земли оказались бы в руках шведов; датская армия была слишком слаба для серьезного сопротивления.

Помощь Голландии всегда запаздывала, ее флот оказывался почти бесполезным. Дания избегла разгрома только благодаря своему флоту. Если принять во внимание, что каждое вторжение в неприятельскую страну всегда будит в последней силы, до того времени дремавшие, - даже и при таких условиях продолжительное и успешное сопротивление Дании оказалось бы невозможным.
Барнденбургский курфюрст Фридрих-Вильгельм мог действовать на суше с таким выдающимся успехом только благодаря тому, что морские силы Дании повсеместно одерживали верх в Балтийском море, парализуя деятельность шведской армии и флота. Отсюда совершенно ясно, что влияние морских сил Дании на ход войны было громадным.

Господство датчан в Балтийском море, в Каттегате и в Северном море нанесло тяжелый урон шведской торговле и судоходству. Ресурсы бедной страны иссякли, а помощи извне получить было нельзя: боевых запасов не хватало. Повсюду датские и бранденбургские каперы настолько подрывали шведскую торговлю, что в стране ощущался недостаток в самом необходимом. Влияние морской силы, следовательно, сказывалось очень заметно.

Том I

I История мореплавания и морской торговли до 500 г. до н. э.
II Греки. Мореплавание, колонизация, торговля. Империя Ахеменидов
III Возникновение афинского морского могущества. Греко-персидские войны
IV Греко-персидские войны. Поход Ксеркса
V Расцвет Афинского морского могущества. Фемистокл
VI Расцвет Афинского морского могущества. Кимон и Перикл
VII Начало Пелопонесской войны. Формион
VIII Упадок Афин. Продолжение Пелопонесской войны. Поход в Сицилию
IX Поражение афинян под Сиракузами. Конец Пелопонесской войны
X Рим и Карфаген. Первая Пуническая война
XI Первая Пуническая война. Гамилькар Барка
XII Вторая и третья Пунические войны. Ганнибал
XIII Римский флот на Востоке. Войны с Македонией и Сирией. Родос
XIV Война с морскими разбойниками. Гней Помпей
XV Цезарь. Агриппа. Секст Помпей
XVI Антоний и Октавиан. Битва при Акциуме

Том II

I Поздняя Римская Империя, Византия, Венеция
II Венеция и Турция. Битва при Лепанто
III Итоги Лепанто
IV Северная Европа. Сражение при Ванне
V Англо-Норманнский период
VI Сражение при Слюйсе
VII Дальнейшее развитие парусного судостроения
VIII Развитие мореплавания в Германии
IX Начало Ганзейского союза
X Упадок Ганзейского союза
XI Последние дни могущества Ганзы
XII Стремление германцев к морю помимо Ганзы
XIII Эпоха Великой Армады
XIV Поход Великой Армады

Том III

I События на море с 1600 по 1650 гг.
II Первая Англо - Голландская война
III Войны морских держав до 1665 г.
IV Флоты Балтийского моря до 1665 г.
V Войны в Балтийском море против Карла X, 1652-1654 гг.
VI Вторая Англо-Голландская война
VII Третья Англо-Голландская война
VIII Война Франции с Голландией и Испанией в 1674-1678 гг.
IX Война между Швецией и Данией 1675-1679 гг.
X Бранденбург на море
XI Орлеанская война 1688-1697 гг.
XII Первое научное сочинение по морской тактике
XIII Война за испанское престолонаследие, 1702-1713 гг.
XIV Великая Северная война

ПРИЛОЖЕНИЕ: Морской Альбом  (в формате pdf)

Том IV

I Исторический обзор морских войн с 1715 по 1755 год
II Семилетняя война 1756-1763 гг.
III Россия и Турция в 1763-1792 гг.
IV Морская политика Фридриха Великого и Екатерины
V Шведско-русская война 1788-1790 гг.

VI Крымская война, 1854-1856 гг.
VII Гражданская война в Соединенных Штатах Америки, 1861-1865 гг.
VIII Прусско-датская война 1864 г.
IX Австро-итальянская война 1866 г.
X Военно-морская история с 1856 по 1900 г.
XI Война Франции с Китаем 1883-1886 гг.
XII Японо-китайская война 1894-1895 гг.
XIII Испано-американская война 1898 г.

КАРТЫ И ПЛАНЫ СРАЖЕНИЙ