| «БРАТЬЯ ЧИСТОТЫ» (X век) Тайная религиозно-философская организация «Братья чистоты», политически связанная с иcмаилитскими кругами шиизма, возникла в Басре (Ирак) в середине Х века. Члены этой организации ставили своей целью распространение философских и научных знаний с целью искоренения пороков современного им общества. «Братьями чистоты» были написаны 52 трактата (или «послания»), которые составили своеобразную энциклопедию, известную под названием «Послания братьев чистоты и друзей верности». В этом обширном сочинении нашли отражение все отрасли знания того времени: математика, естествознание, философия и другие. В разделе «Посланий», посвященном математическим наукам, имеется специальный трактат «О музыке», фрагменты из которого приводятся ниже. «Послания «Братьев чистоты» 5. О музыке [1] Знай, о брат мой (да поспешествует аллах тебе и нам духом, от него исходящим): материей всякого искусства, требующего ручного труда, являются природные тела, и все, что производится им, составляет телесные формы. Иначе обстоит дело с музыкой, материя [2] которой целиком представляет собой духовные субстанции, а именно души слушателей, и всякое ее воздействие на душу находит также <чисто> духовное проявление. Ведь музыкальные мелодии <слагаются > из звуков и тонов, кои воздействуют на души так же, как искусство мастеров в других <областях> воздействует на материи, лежащие в основе их ремесла. Эти тона и звуки могут побуждать души к выполнению тяжелых работ и к тому, чтобы заниматься утомительными ремеслами, вливать в них бодрость и укреплять решимость при совершении дел трудных, изнурительных для тела и поглощающих лучшие <силы> души и запасы средств. Это те бодрые мелодии, кои находят свое применение на войне. В сражениях к ним прибегают для хулы [3]. особенно когда ее сочетают с ритмичными стихами, описывающими 6итвы и прославляющими доблестных <воинов>. Эти мелодии и тона могут также подавлять вспышки гнева, класть конец вражде, примирять <людей> и внушать <им> дружбу и любовь. Так, рассказывают, что на одной пирушке встретились два враждовавших между собой человека, с давних пор питавших друг к другу ненависть и затаенную злобу. И вот в то время, когда они вместе пили, ненависть их прорвалась наружу, страсти их разгорелись и оба уже были готовы порешить друг друга. И тогда музыкант, увидев, к чему у них клонится дело (а в своем искусстве он был большим мастером), изменил извлекаемые им из струн тона, начал исполнять для них нежную, успокаивающую мелодию и продолжал свою игру до тех пор, пока гнев их не остыл, пока они не встали, не обнялись и не примирились. Мелодии и тона, далее, могут изменять состояния души и претворять друг в друга ее противоположные нравственные качества. Так, рассказывают, что несколько музыкантов собралось по приглашению одного знатного мужа. Тот рассадил их на своем собрании соответственно их мастерству, как вдруг к ним явился некий оборванец и хозяин усадил его выше их всех. Это вызвало на лицах музыкантов выражение несогласия, и тогда хозяин, желая показать им преосходство <пришельца> и умерить их недовольство, попросил его исполнить им какую-нибудь мелодию. <Незнакомец> извлек какие-то бывшие при нем деревянные предметы, приладил их друг к другу, натянул на них струны, ударил по ним, заиграв на один лад, и заставил всех, кто был на том собрании, рассмеяться — такую утеху, веселье и радость вселил он в их души. Потом он ударил по струнам, заиграв на другой лад, и заставил всех разрыдаться — так трогательна была мелодия и такую грусть вселила она в их сердца. Затем он перестроился и заиграл на новый лад так, что всех усыпил. После этого он встал, вышел и был таков. Из того, о чем говорилось выше, явствует, что воздействие музыкального искусства на души слушателей бывает столь же разнообразно, как и воздействие искусства мастеров <в других областях> на материи, лежащие в основе их ремесла. Именно поэтому им пользуются все народы, составляющие род человеческий, а также многие <виды> животных. О том, что это искусство имеет действие на душу, свидетельствует следующее: люди к нему прибегают и на свадьбах, пиршествах и званых собраниях, когда им радостно и весело, и на похоронах, когда их одолевают грусть, тоска и горе, и на рынке, и дома, и в пути, и на привале, и на отдыхе, и на работе, и на собраниях у царей, и в жилище простолюдина; к нему обращаются мужчины и женщины, дети и старцы, ученые и неученые, ремесленники и торговцы — люди всех сословий. Глава о том, что музыкальное искусство обязано своим происхождением мудрецам. Знай, о брат мой (да поспешествует аллах тебе и нам духом, от него исходящим): все искусства были изобретены мудрецами благодаря их мудрости, а затем люди научились им у этих мудрецов и обучили друг друга, так что эти искусства стали наследием, перешедшим простым людям от мудрецов, обучающимся от ученых, ученикам от наставников. Таким образом, <и> музыкальное искусство было изобретено мудрецами благодаря их мудрости, а люди научились ему у этих мудрецов и использовали его так же, как и другие искусства, <...> применительно к тем или иным целям. Что касается цели, ради которой <музыкальное искусство> используется поборниками божественных законов в храмах и молитвенных домах при богослужении, при жертвоприношениях, при молебствованиях и при оплакивании — как это делал пророк Дауд (мир да будет над ним), когда он читал свои псалмы, и как это делают христиане в своих церквах и мусульмане в своих мечетях, устраивая красивые песнопения и читая напевно <священные тексты>, — то заключается она в том, чтобы растрогать сердца, подчинить и смирить души, <склонить их> к повиновению, повелениям и запретам всевышнего, к покаянию пред ним в грехах своих и к возвращению в <лоно> господа, славного и всевышнего, по стезе предначертанных <им> законов. При богослужении, при восславлении <господа> и при чтении <священных текстов> использовали музыкальные мелодии, называющиеся «печальными», т. е. такие мелодии, которые трогали сердца <людей>, когда <они> внимали им, вызывали в их глазах слезы, внушали <их> душам раскаяние за прошлые грехи, делали их более искренними и совестливыми. В этом заключается одна из причин изобретения мудрецами музыкального искусства и его применения в храмах при жертвоприношениях, молебствованиях и богослужениях. Еще одна изобретенная ими мелодия, которую называют «бодрой», использовалась полководцами в сражениях и для хулы: она вселяла в души смелость и отвагу. Еще одна изобретенная ими мелодия использовалась в лечебницах на рассвете: она облегчала больным страдания, причиняемые хворью и недугом, смягчала их остроту и исцеляла от многих недомоганий и болезней. Еще одна изобретенная ими мелодия используется на похоронах, когда <люди охвачены> горем, печалью и унынием; она утешает души, облегчает страдания, причиняемые несчастьем, разгоняет тоску и утоляет печаль. Еще одна изобретенная ими мелодия используется при выполнении тяжелых работ и когда занимаются утомительными ремеслами — таковы мелодии, исполняемые носильщиками, строителями и лодочниками: она облегчает усталость тела и утомление души. Другие изобретенные ими мелодии используются на свадьбах и пиршествах, когда <людям> радостно, приятно и весело. Эти мелодии хорошо известны — они исполняются и в наши дни. <Музыкальное> искусство могут применять и <при обращении> с животными. Так, например, поступают погонщики верблюдов, которые прибегают к «хида» [4] на заре и ночью для понукания верблюдов и облегчения им бремени поклажи. Оно применяется и теми, кто пасет овец, коров и коней, когда последние подходят к водопою, чтобы посвистом возбудить в них желание напиться. <В обращении> с теми же <животными> используются и иные мелодии: <одни> — при наступлении времени течки и при случке, другие — при доении, чтобы получить больше молока. Охотники за газелями, фазанами, катами [5] и другими птицами используют по ночам мелодии, с помощью которых они заставляют их падать, так что их можно потом брать <голыми> руками. Женщины, <нянчащие> детей, используют мелодии, останавливающие плач и навевающие сон. Из того, о чем говорилось выше, явствует, что музыкальное искусство используется каждым народом и доставляет наслаждение всем животным, наделенным чувством слуха. Напевы воздействуют на души, имеющие духовную <природу>, так же как другие искусства воздействуют на материи, обладающие телесной <природой>. И мы теперь говорим: музыка — это напев; музыкант — это тот, кто исполняет напев; музыкальные <инструменты> — это орудия, <воспроизводящие> напев; напев — это мелодии, находящиеся друг с другом в определенном сочетании; мелодия — это следующие друг за другом тона; тона — это размеренные звуки; звук — это удар, возникающий в воздухе от взаимного столкновения тел, как мы это уже разъясняли в послании о воспринимающем и воспринимаемом. Глава о <.гармоничном> слиянии звуков и их дисгармонии. Знай: высокие и низкие звуки составляют противоположности. Однако, если между ними окажется гармоническое отношение, они будут согласованными, сольются и соединятся, став размеренной мелодией, и тогда они доставят слушателю удовольствие, духам — радость и душам — наслаждение. Если же между ними не окажется <такого> отношения, они будут несогласованными и чуждыми друг другу, гармонии в них не будет, и тогда они не только не доставят слушателю удовольствия, но будут для него неприятны, души проникнутся к ним отвращением, духи — неприязнью. Высокие звуки бывают горячими; они нагревают грубую смесь «химусов» [6] и утончают ее. Низкие звуки бывают холодными; они увлажняют горячую, сухую смесь «химусов». Умеренные же звуки, <занимающие среднее положение> между высокими и низкими, сохраняют умеренную смесь «химусов» в ее <прежнем> состоянии так, чтобы она не вышла из равновесия. Громоподобные устрашающие дисгармонирующие звуки, внезапно и разом достигая слуха, нарушают смесь, выводят ее из равновесия и <могут> вызвать смерть от неожиданности. Для <извлечения> подобных звуков существовал <особый> инструмент, которым пользовались греки на войне, вселяя им страх в души своих противников. Те, кто дул <в этот инструмент>, пуская его в ход, затыкал себе уши. Что же касается гармоничных, размеренных и умеренных звуков, то они приводят смесь в равновесие, вызывают радостное настроение, доставляют усладу духам и утеху душам. Глава о действии звуков на смеси. Знай, о брат мой (да поспешествует аллах тебе и нам духом, от него исходящим): смесь тел бывает многих разновидностей и природа животных — многих видов. Каждой же смеси и каждой природе соответствует определенный тон и подходит определенная мелодия, а число их ведомо лишь одному аллаху, великому и всемогущему. Об истинности сказанного и верности описанного нами ты можешь убедиться по собственным наблюдениям, если обратишь внимание на то, что у каждого народа существуют мелодии и напевы, кои доставляют ему наслаждение и радость, не вызывая их у остальных народов. Таковы, например, песни <жителей> Дейлама [7] . тюрок, арабов, армян, эфиопов, персов, румов [8] и других народов, различающихся между собой по языку, природе, нравам и обычаям. Точно так же и в одном из этих народов, взятом отдельно, ты можешь найти людей, получающих удовольствие от тех или иных мелодий и тонов и испытывающих от них душевную радость, между тем как те же мелодии и тона не доставляют никакого наслаждения остальным <представителям того же народа>. Подобно этому ты можешь встретить и отдельного человека, который в одно время получает от какой-нибудь мелодии удовольствие и наслаждение, между тем как в другое время та же мелодия не только не приносит ему удовольствия, но заставляет его испытывать отвращение и страдание. Ты можешь заметить, что подобным же образом обстоит дело и с суждениями людей относительно того, что они едят, пьют, обоняют, одевают и относительно прочих предметов наслаждения, уборов и украшений. Все эти <суждения> зависят от различных смесей, природ, строения тела, места и времени, как мы это разъяснили отчасти в послании о нравах. Глава о том, что небесные сферы в своем движении <издают> тона, подобные тем, что <издают> лютни. Знай, о брат мой (да поспешествует аллах тебе и нам духом, от него исходящим): если бы единичные <тела> [9] небесных сфер в своем движении не <издавали> звуков и тонов, обитателям их не было бы никакого проку от имеющегося у них чувства слуха. А если бы они не обладали слухом, то они были бы глухими, немыми и слепыми — но ведь таковы <лишь> косные, несовершенные в своем существовании минералы. Посредством же логико-философских рассуждений было установлено и убедительно доказано, что обитатели небес и жители сфер — ангелы и преданные рабы божьи — слышат, видят, разумеют, познают, читают и денно и нощно без устали прославляют <своего господа>. Хвала же, <возносимая ими господу>, — это мелодии, превосходящие по красоте своей чтение Даудом псалма в святилище; это тона, доставляющие большее наслаждение, чем те, которые издают струны сладкозвучных лютен в царских палатах. Из того, о чем говорилось, явствует, что движениям небесных сфер и светил свойственны приятные, доставляющие душам их обитателей наслаждение и утеху тона и мелодии и что эти тона и мелодии напоминают обитающим там душам о радостях мира наднебесных духов, субстанции которых благороднее субстанций небесного мира, т. е. мира душ. Свидетельством верности описанного и доказательством истинности сказанного нами служит то, что тона, <издаваемые> движениями музыканта, напоминают единичным душам [10]. пребывающим в мире возникновения и уничтожения, о радостях небесного мира, подобно тому как тона, <издаваемые> движениями небесных сфер и светил, напоминают обитающим там душам о радостях мира духов. Все это следует из посылок, достоверность которых подтверждается мудрецами и кои выражены в их высказывании о том, что вторичное сущее, выступающее в качестве действия, в своих состояниях подражает состояниям первичного сущего, выступающего в качестве его причины. Это одна посылка. Другая посылка заключена в их высказывании о том, что единичные <тела> небесных сфер служат первыми причинами единичных <тел>, пребывающих в мире возникновения и уничтожения, что движения первых суть причины движений последних, что движения последних уподобляются движениям первых и что, следовательно, тона, <издаваемые> последними, должны уподобляться тонам, <издаваемым> первыми. Дело здесь обстоит так же, как с движениями детей, которые, играя, подражают поступкам отцов и матерей. Точно так же ученики и обучающиеся подражают в действиях своих и занятиях действиям и поступкам учителей и наставников. Поскольку в мире возникновения имеют место упорядоченные движения, таковые издают согласованные тона, свидетельствующие о том, что в мире небесных сфер их упорядоченные, непрерывные движения <также издают> согласованные тона, доставляющие радость их душам и побуждающие их стремиться ввысь, подобно тому как дети по природе своей стремятся <подражать> поступкам отцов и матерей, ученики и обучающиеся — поступкам наставников, простолюдины — поступкам царей, а разумные <люди> по природе своей стремятся <подражать> поступкам ангелов и уподобиться последним. Ведь и определение философии гласит о том, что она есть уподобление божеству в меру человеческой способности. Говорят, что мудрец Пифагор благодаря чистоте субстанции своей души и проницательности разума своего услышал тона, <издаваемые> движениями небесных сфер и светил, и благодаря превосходным врожденным качествам своим вывел основы музыки и тона мелодий. Из мудрецов он был первым, кто рассуждал об этой науке и поведал об этом таинстве. За ним последовали Никомах, Птоломей, Эвклид и другие мудрецы. Именно такую цель преследовали мудрецы в использовании музыкальных мелодий и тонов, <издаваемых> струнами, в храмах и молитвенных домах при жертвоприношениях, <предписываемых> божественными законами, — особенно тех мелодий, которые размягчали черствые сердца и напоминали беспечным душам и беззаботным, суетным духам о радостях их духовного мира, светлой их обители и пристанища в их <потусторонней> жизни. Ударяя по этим струнам, они читали нараспев слова и стихи того же содержания, описывающие блаженство мира духов, наслаждение и радости его обитателей, подобно тому как мусульманские воины, отправляясь в поход, декламируют коранические стихи такого же содержания, дабы растрогать сердца и пробудить в душах влечение к миру духов и к блаженству рая. Причина же, по которой в некоторых законоположениях пророков (мир да будет над ними) на музыку наложен запрет, заключается в том, что люди прибегали к ней не с той целью, с какой ее использовали мудрецы, а ради развлечения и забавы, для разжигания страстей, связанных с наслаждениями и суетой дольнего мира. Примером стихов, распеваемых на один лад <с подобной музыкой>, могут послужить слова того, кто сказал: Берите свою долю счастья и наслаждения, Ибо всему, как бы ни был долог срок, приходит конец! или того, кто сказал: Никто еще не пришел к нам и не поведал, В раю он после смерти или в аду. Знай: большинство людей, заслышав подобные стихи, начинает думать и воображать, что нет ни наслаждения, ни блаженства, ни утехи, ни радости вне окружающих их чувственных, предметов, что изречения пророков (мир да будет над ними) о блаженстве рая и наслаждениях их обитателей — небылицы, что изречения мудрецов о радостях мира духов, о его превосходстве и возвышенности — ложь и обман, не соответствующий действительности, и тогда эти люди впадают в сомнения и смущение. 3най, о брат мой (да поспешествует аллах тебе и нам духом, от него исходящим): если бы ты не уверовал в то, что было сообщено тебе пророками (мир да будет над ними) о блаженстве рая и наслаждениях его обитателей, и не поверил тому, что поведали тебе мудрецы о радостях мира духов, но согласился бы с тем, что внушают тебе лживое воображение и порочное мнение, то оставался бы ты смущенным, сомневающимся, заблуждающимся и вводящим в заблуждение. Но вернемся к нашему рассуждению. Мудрецы, занимавшиеся наукой о музыке, говорим мы, определили, чтобы струн у лютни было не более и не менее, чем четыре. Тем самым они хотели уподобить свои творения происходящим в подлунном мире природным явлениям в подражание мудрости создателя (да будет он превознесен), как мы это разъяснили в послании об арифметике. Вот почему <струна> «зир» является подобием элемента огня, а издаваемый ею тон соответствует его жару и пылу; <струна> «масна» является подобием элемента воздуха, а издаваемый ею тон соответствует влажности и мягкости воздуха; <струна> «маслас» является подобием элемента воды, а издаваемый ею тон соответствует влажности и холодности воды; <струна> «бамм» является подобием элемента земли, а издаваемый ею тон подобен тяжести и грубости земли. Описанные свойства <струн> соответствуют имеющимся между ними отношениям и тем воздействиям, которые оказывают издаваемые ими тона на смесь природы тех, кто их слушает. И действительно, тон, издаваемый <струной> «зир», укрепляет смесь желтой желчи, увеличивает ее силу и действие, противодействуя смеси флегмы и утончая ее; тон, издаваемый <струной> «масна», укрепляет смесь крови, увеличивает ее силу и действие, противодействуя смеси черной желчи, утончая и размягчая ее; тон, издаваемый <струной> «маслас», укрепляет смесь флегмы, увеличивает ее силу и действие, противодействуя смеси желтой желчи и смягчая ее остроту; тон, издаваемый <струной> «бамм», укрепляет смесь черной желчи, увеличивает ее силу и действие, противодействуя смеси крови и успокаивая ее кипение. Таким образом, если сочетать эти тона в мелодии сообразно с <перечисленными смесями> и исполнять <полученные> мелодии в течение дня и ночи, природа которых противоположна природе преобладающих болезней и случающихся недомоганий, то они смягчат их, уменьшат их остроту и облегчат больным страдания. Ибо когда соединяются во множестве предметы, подобные друг другу по природе, их действие приобретает большую силу, их влияние проявляется <в большей мере> и они одолевают то, что им противодействует, как это известно людям на примере сражений и ссор. Глава о редкостных <изречениях> философов о музыке. Рассказывают, что несколько мудрецов и философов собрались по приглашению некоего царя и тот повелел записывать все мудрые изречения, которые встретятся в их разговоре. И когда музыкант исполнил одну трогательную песню, один из мудрецов сказал: «Пение обладает таким достоинством, проявление которого не под силу речи и кое она не способна выразить словами. Душа же выражает его в раз- меренной мелодии, которая, доходя до слуха, доставляет <человеческой> природе наслаждение, радость и удовольствие. Так прислушайтесь же к разговору и тайному увещанию души, дайте природе <своей> и мысли <насладиться> красотой ее, и она вас не обманет». Другой сказал: «Слушая музыку, остерегайтесь, чтобы животные страсти души не возбудили в вас склонности к красоте природы, не отклонили вас от праведного пути и не сделали вас глухими к возвышенным тайным увещаниям души». Другой сказал музыканту: «Направь душу к ее благородным силам, к кротости, великодушию, смелости, справедливости, щедрости и милосердию и сделай так, чтобы природа не возбуждала животных страстей». Другой сказал: «Музыкант, если он мастер своего дела, <может> направлять души к добродетелям и отвращать от низких поступков». Другой сказал: «Некий философ услышал пение певиц и обратился к своему ученику: — Пройдем к этому музыканту — возможно, он одарит нас возвышенным <музыкальным> образом. Подойдя же к музыканту, он услышал неразмеренную мелодию и некрасивый мотив. Тогда он сказал своему ученику: — Прорицатели утверждают, что звуки, издаваемые совой, свидетельствуют о чьей-то смерти; если это верно, то звуки, издаваемые этим музыкантом, свидетельствуют о смерти совы». Другой сказал: «Музыка [11]. хотя она <даже> не животное, обладает высоким красноречием, передавая затаенные <чувства> души и сокровенные <мысли> разума. Однако все, что она говорит, подобно речи иноземца и нуждается в переводчике; ведь слова ее просты и не содержат в себе букв алфавита». Другой сказал: «Хотя звуки и тона музыки просты и не содержат в себе букв алфавита, души питают к ним наибольшую склонность и более всего к ним восприимчивы ввиду существующего между ними сходства. Ведь и души представляют собой простые, не сложные духовные субстанции, и точно так же обстоит дело с тонами, а подобные между собой вещи испытывают друг к другу влечение». Другой сказал: «Музыкант — переводчик и выразитель музыки, так что если музыкант хорошо выражает идею <музыки>, то он доводит до понимания затаенные <чувства> души и передает сокровенные <мысли> разума. В противном же случае его исполнение будет небрежным». Другой сказал: «Мысли музыканта и тонкие <оттенки> в выражении им тайн сокровенного могут быть поняты лишь душами возвышенными, очищенными от недостатков природы и отрешенными от животных страстей». Другой оказал: «Создатель (да будет он превознесен), связав единичные души с животными телами, сотворил в их первоначальном единстве плотские страсти и предоставил им вкушать телесные наслаждения в дни детства, а затем лишил их <этих удовольствий> и удержал их от таковых в дни старости, дабы указать им на усладу, радость и блаженство, <предуготовленные> им в духовном мире, и возбудить в них стремление к ним. Когда слушаете музыкальные тона, вникайте в указание его на Мир душ». Другой сказал: «Когда разумные души очищаются от плотских страстей, удерживаются от физических наслаждений и расстаются с материальными устремлениями, они начинают исполнять печальные мелодии, вспоминая о своем высоком, возвышенном духовном мире и тоскуя по нему. А природа, заслышав эту мелодию, мешает душе прелестью своих форм и блеском своих красок, дабы вернуть ее к себе. Остерегайтесь же козней природы и не попадайтесь в ее сети». Другой оказал: «Слух и зрение — лучшие из пяти чувств, это самые благородные чувства, коими создатель (да будет он превознесен) наделил живое существо. Но, по моему мнению, зрение лучше, ибо оно подобно дню, а слух подобен ночи». Другой сказал: «Нет, слух лучше зрения, ибо зрение блуждает в поисках предметов своего восприятия и, чтобы воспринять их, служит им, подобно рабу. Предметы же слухового восприятия доводятся до слуха, чтобы они служили ему, как царю». Другой сказал: «Зрение воспринимает только по прямым линиям, а слух воспринимает из сферической среды». Другой сказал: «Предметы зрительного восприятия имеют телесную <природу>, а предметы слухового восприятия имеют духовную <природу>». Другой сказал: «Посредством слуха душа получает сведение о том, что для нее не существует как по месту, так и по времени, а посредством зрения она может достичь только того, что налично в данное время». Другой сказал: «Слух различает четче, чем зрение, так как он благодаря своей утонченности узнает размеренную речь и гармоничные тона, замечает разницу между созвучным и несозвучным, определяет нарушение ритма и ровность мелодии, тогда как зрение относительно большинства воспринимаемых им предметов допускает ошибки: так, оно может принять большое за малое и малое за большое, близкое за далекое и далекое за близкое, движущееся за неподвижное и неподвижное за движущееся, прямое за кривое и кривое за прямое». Другой сказал: «Поскольку субстанция души имеет родство и соответствие с гармоническими числами, поскольку тона музыкальных мелодий размеренны и поскольку между периодами звучания тонов и разделяющими их паузами существует определенная пропорция, они приносят удовольствие природе <людей>, наслаждение — духам и радость — душам, ибо им свойственны подобие, соответствие и родство. Точно так же <душа> судит и о красоте лица и о прелести природных предметов, ибо красота природных предметов зависит от пропорциональности их строения и гармоничности составляющих их частей». ПРИМЕЧАНИЯ 1 Перевод А. В. Сагадеева. Осуществлен по изд.: «Послания «Братьев чистоты и друзей верности», т. 1, вып. 2. Бейрут, 1957 (на арабск, яз.). 2 Слово «материя» употребляется здесь в относительном смысле: душа, как пассивное начало, выступает в качестве материи музыкального искусства, как начала активного. 3 Хула («хиджа») — жанр поэзии древних арабов, выражавшийся в сатирических стихах, с которыми они обращались к своим противникам. 4 «Хида» — пение, которым погонщики верблюдов сопровождают шаг своих животных. — Прим.. перев. 5 Ката — род куропаток. — Прим. перев. 6 «Химусы» — состав перевариваемой в желудке пищи. — Прим. перев. 7 Дейлам — область южнее Каспийского моря.— Прим. перев. 8 То есть византийцев. — Прим. перев. 9 Имеются в виду небесные светила. — Прим. перев. 10 То есть душам людей. — Прим. перев. 11 Здесь и в следующем абзаце арабского текста вместо «музыка» значится ошибочно «музыкант». — Прим. перев. |