ENOTH DESIGN

Светлана Самченко, Борис Юлин      В КРАЮ НЕПУГАНЫХ ЛАУРЕАТОВ Роман В.С. Пикуля "Крейсера" в 1988 году был отмечен Государственной премией РСФСР имени М. Горького. (факт.)

1.

Как просто нынче стало сделаться знаменитым писателем-историком! Рецепт популярного современного исторического романа предельно прост: выбрать "ходовую" тему, взять чью-либо не слишком сложно написанную монографию, данной теме посвященную, невнимательно прочесть. Затем аккуратно, стараясь не перепутать местами события и даты, переписать "художественным" языком, насыщая текст искусственными "красивостями". Ввести пару-тройку плоско и аляповато намалеванных несуществовавших персонажей, приправить их плакатную речь - в зависимости от того, положителен сей герой или отрицателен,- либо откровенными проявлениями квасного патриотизма, либо не менее тупыми знаками вероятного предательства... Дополнить собственными мыслями - подчас, бредовыми...
Именно подобного типа литература сегодня - "на коне", она приветствуется официальной властью, поощряется рынком, приносит живым авторам многотысячные гонорары и государственные премии, а почившим - славу. В краю непуганых идиотов легче править. Народ, потерявший представление о собственном прошлом - идеальный материал для обворовывания и помыкания. А что еще нужно нынешнему политику, кроме сообщества рабов?..
Девиз нынешнего популярного писателя - коньюнктура , цель - поменьше работать - побольше получить. Во всяком случае, ничего другого в нашумевшем произведении В.С. Пикуля "Крейсера" не обнаружишь при всем желании. Тема - русско-японская война. Якобы "малоизученная" деятельность Владивостокского крейсерского отряда. Монография, послужившая событийной канвой - "Операции Владивостокских крейсеров" профессора В.Е. Егорьева. "Цитируется" целыми абзацами - без указания подлинного автора, разумеется.
Вводные персонажи - положительный (он же главный) герой мичман Панафидин и отрицательные герои мичман Щепотьев и мичман Житецкий. Нарисованы, согласно канонам плохого голливудского фильма, - без ума и души. Реакции - примитивны, мотивации действий далеки даже от элементарной логики. Как авторская левая пятка зачешется - так и поступят, то и сделают, соблюдая один-единственный святой принцип: до конца держаться своей "положительной" или "отрицательной" стороны... События предвоенного времени и сама война не оставляют никакого заметного следа в характере этих молодых людей...

В России не принято критиковать усопших. Мол, о мертвых - либо хорошо, либо ничего. Честное слово - хотелось бы соблюсти приличия. Но автора уже нет среди живых - а книга переиздается. И ладно бы она просто бесследно потонула в той массе низкопробного чтива, которое на потребу обывательскому вкусу ежегодно тоннами завозится на прилавки книжных магазинов, лавочек и лотков. Пикуль популярен и доступен - вот в чем беда... "Карамзин для бедных", иначе говоря - профессиональный засоритель мозгов той части читателей, в которых только пробуждается интерес к отечественной истории.

2.

Итак, роман "Крейсера", переизданный в 1990 году в Москве "Современником", страница 3-4:
"...зимою бухта Золотой рог сковывала в тисках ледостава русские крейсера, которые экономно подогревали свои ненасытные желудки-котлы дорогим английским углем кардифом..."
Во-первых, найдите мне в России в 1903 году, вскоре после экономического кризиса, такого портового коменданта, который позволил бы тратить на зимнем стояночном режиме боевой кардифский уголь. Во Владивостоке испокон веков использовался для этого местный уголь из Сучанских копей, которого было довольно на складах перед войной. Во-вторых, все проекты русских тихоокеанских крейсеров МТК Адмиралтейства отбирал по многим критериям, и не последним среди них был критерий экономичности. А потому "ненасытность" их котлов - вопрос более чем спорный.

Страница 6: "Английские солдаты готовились штурмовать кручи Тибета, их канонерки сторожили устье Янцзы, из гаваней Вейхайвэя британский флот вел наблюдение за русскою эскадрою в Порт-Артуре."
Интересный вопрос возникает: кому принадлежали эти самые "их канонерки" - кручам Тибета или английским солдатам? Зато не вызывает сомнения чисто географический факт: из Вейхайвэйского залива Порт-Артур не просматривается.

Страница 8: "Николай Карлович Рейценштейн, командир бригады крейсеров..."
В довоенное время, с 1903 по январь 1904 года, Владивостокским отрядом крейсеров командовал не Рейценштейн, а контр-адмирал Эвальд фон Штакельберг. Только накануне начала боевых действий он уступил свой пост Николаю Карловичу, да и то как временному командиру, поскольку съехал на берег по болезни.

Страница 10: "В отдалении от мыса Эгершельд подымливала большая транспортная лохань - "Лена".
Пароход Добровольного флота "Херсон" получил имя "Лена" только одновременно с зачислением в боевой состав флота в ранге вспомогательного крейсера. Это произошло зимой 1904 года, а не на полгода раньше, как следует из пикулевского текста. И кроме того, трансокеанский пакетбот "усиленного" типа - с изящнейшим клиперным профилем форштевня, со стремительными обтекаемыми обводами и весьма выразительным трехтрубным силуэтом - менее всего подходил под определение "лохань". Это было редкостно красивое для транспортного парохода создание, выносливое и мореходное. Впрочем, уродов во вспомогательные крейсера в России никогда не брали.

Страницы 11 - 12: "...эшелон боеприпасов для Владивостока пришел в Порт-Артур, и снаряды иного калибра не влезали в пушки, а эшелон для Порт-Артура прибыл во Владивосток, и когда один бронебойный "засобачили" в орудие, то едва выбили его обратно."
Идиотизма на русских железных дорогах всегда хватало, могли и в самом деле перепутать эшелоны. Но насчет снарядов... Да будет читателю известно, что русский флот тех лет использовал артиллерию следующих калибров:
1. Двенадцать дюймов (305 мм) - для башенных установок эскадренных броненосцев и для тяжелых батарей береговой обороны.
2. Десять дюймов (254 мм) - для "облегченных" броненосцев-крейсеров типа "Пересвет", для черноморского "Ростислава" и также в береговой обороне.
3. Восемь дюймов (203 мм) - для броненосных крейсеров и крупных мореходных канонерок и реже - в береговой обороне.
4. Шесть дюймов (152 мм) - самая распространенная средняя артиллерия. Используется в качестве среднего калибра в казематах и башнях эскадренных броненосцев, является главным калибром большинства бронепалубных крейсеров и канонерских лодок, массово устанавливается на береговых батареях.
5. 120 миллиметров - для легких бронепалубных крейсеров-разведчиков и канонерок, а также в качестве "второго среднего" калибра броненосного крейсера "Рюрик". Нередки и случаи установки этих пушек на береговых батареях.
6. Три дюйма (75 м) - в качестве противоминного калибра для крупных кораблей и в качестве главного артвооружения миноносцев.
Более мелкую артиллерию мы даже не будем рассматривать, поскольку уже трехдюймовый калибр не имеет разделения боеприпасов на бронебойные и фугасные, в лучшем случае можно выделить цельнолитые и разрывные снаряды... Так что там у Пикуля не влезало в пушки в Порт-Артуре, если русские броненосцы имеют артиллерию калибром 305 миллиметров - наиболее крупную из применяемых флотом? И какой дурак будет вкладывать во время учений в орудие тот боеприпас, который видимо отличается по диаметру от калибра ствола? И заодно, пожалуйста, объясните мне, непонятливому, как можно "засобачить" в пушку то, что туда заведомо не лезет?..
Странно. Очень странно... В особенности странно то, что этакую чепуху написал человек, который в юности сам был моряком и даже успел поучаствовать в военных действиях Великой Отечественной - в качестве юнги на эсминце.

Страница 15: "..."Богатырь" околачивался в Свюнемюнде..."
Во-первых, в Свинемюнде, а не в Свюнемюнде. А во-вторых, не околачивался, а достраивался и проходил приемные испытания, поскольку германский военный завод "Вулкан", строивший для союзных русских этот крейсер, располагал в этой балтийской бухте специальными испытательными акваториями. Боевые корабли вообще-то крайне редко где-нибудь просто так околачиваются. Хотя бы уже потому, что это было бы накладно для их державы.

Страница 17: "С флота поступил запрос - требуются грамотные священники для кораблей со знанием английского языка."
Хороша формулировка! В особенности - про корабли со знанием английского языка... Воистину - человеческие сигнальные системы несовершенны, и тем несовершеннее, чем вольнее с ними люди обращаются...

"...А теперь в институте поглощал грамматику и фонетику японского языка."
Кажется, Алексей Оконечников, о котором у писателя идет речь, никуда не поглощал, а просто изучал эту самую грамматику и фонетику... А иначе получается какой-то сюрреализм.

Страница 21: "репетициями назывались годовые экзамены; их было три - осенняя, февральская и мартовская."
Если экзамены проводятся дважды в год, то они не годовые, а семестровые.

Страницы 22- 23; "рейценштейн сидел за столом - лысый, а бородища лопатой, как у Кузьмы Минина. Бахрома эполет, почерневшая от морской сырости, свисала с его дряблых плеч, как подталые сосульки с перегретой солнцем крыши."
Хотя у Пикуля Николай Карлович и назван адмиралом, в эту пору он был еще капитаном первого ранга. И возраста был еще довольно молодого для "дряблых плеч". Если читатель сомневается - пусть посмотрит на фото Рейценштейна, сделанное весной 1904 года в Порт-Артуре, на бору "Аскольда". Копия этого снимка имеется в Морском Музее Санкт-Петербурга.

Страница 26: "Корабли, как заядлые сплетники, переговаривались между собою короткими и долгими проблесками сигнальных прожекторов."
Вы знаете, я еше не видел сплетников, которые бы использовали для общения ратьер... Им, сплетникам, обычно простого человеческого языка хватает. А если писатель не понимает, что при нем говорят, то зачем сразу же предполагать сплетни?..

Страница та же: "Стерильно-праздничная окраска крейсеров заставила Панафидина вспомнить визит англичан - у них корабли были грязно-серые, даже запущенные..."
Сравните это описание англичан с тем, которое привел в своей книге современник описываемых событий, военврач Второй Тихоокеанской эскадры Кравченко, служивший на "Авроре": у Пикуля англичане - грязные и даже запущенные, а у Кравченко - щеголеватые, вылощенные, светло-серого цвета, аналогичного свинцеватому цвету уреннего тумана... Вообще, при известной любви британцев к своему флоту довольно трудно представить себе более-менее запущенный английский боевой корабль. Даже в колониях. Даже - в ремонте. Уж что-что, а внешний вид они блюсти умеют - в соответствии со своим положением законодателей мод в области военно-морского дела.

Страница 28: "Как ни странно, ссор среди офицеров, личных или политических, на кораблях почти не возникало..."
Да нет, не странно! Достаточно вспомнить, что в кают-компаниях русского флота, равно как и других великих флотов, исключая лишь американский, существовало неписанное, но вечное правило: разговоры о любви, религии и политике на борту не вести. Ибо любит каждый - свою прекрасную даму, каждый по-своему понимает бога и каждый молится своим политическим идеалам. Споры на любую из этих трех тем равно бессмысленны, поскольку переубедить собеседника почти невозможно - а вот при резкой противоположности взглядов и до дуэли недалеко... Забыл писатель об этом правиле? Или вовсе никогда не знал его, что, впрочем, простительно юнге советского флота - в его эпоху все было немного иначе... Религия была забыта ввиду отделения церкви от государства, политику заменила похожая на религию система коммунистического воспитания - и у советского офицера не могло быть иной позиции, кроме одобренной политотделом, (по крайней мере, иные взгляды было неприлично, а подчас и опасно высказывать вслух). А любовь... Что же, о любви просто не все умеют говорить откровенно, поскольку это все-таки - дело влюбленных... Впрочем, незнание старого традиционного закона не освобождает автора книги от отвественности за обработку ее текста. Согласитесь, вышепроцитированная Фраза стилистически уродлива сама по себе.

Страница 31: "Однажды он сам остановил Панафидина на палубе "Рюрика", которая всегда поражала своей пустынностью - хоть в футбол тут играй."
Любой боевой кораль устроен так, чтобы как можно рациональнее использовать полезное пространство, в том числе - и палубное. Желающим сыграть в футбол на палубе "Рюрика" пришлось бы вести мяч промеж различных деталей оборудования - орудийных барбетов, кнехт, лебедок, люков для угольной погрузки... Неудобная получается спортплощадка, Валентин Саввич!..

Страница 32: "За счет ослабления бортовой брони крейсера России обладали неповторимой для других флотов мира способностью надолго отрываться от своих берегов, не зная усталости, не ведая трагического истощения бункеров, погребов и провизионок..."
Судите сами, чтатель, насколько ослабленной можно считать защиту крейсеров Владивостокского отряда: "Россия" имела бортовой пояс по ватерлинии 203 миллиметра броневой гарвейской стали. "Громобой" обладал 152-миллиметровым броневым поясом из стали, закаленной по методу Круппа - эластичнее и прочнее гарвейской, плюс еще скосы броневой палубы обеспечивали ему дополнительную защиту. "Рюрик" нес броню более старого образца, но зато, при средней толщине пояса 203 миллиметра, над жизненно важными частями она достигала 254 миллиметров.
А что касается феноменальных показателей дальности и ходовой выносливости русских крейсеров, то это достигалось, в основном, не за счет ослабления защиты, а благодаря расширенным объемам расходных бункеров и угольных ям. Это были крупные корабли - от 11 609 до 12 с половиной тысяч тонн водоизмещением, им было где разместить запасы без того, чтобы потребовалось облегчать защиту.

Страница та же: "На рождение "Рюрика" королевская Англия нервно отреагировала спешной закладкой своих крейсеров типа "Поверфул", резко усилив их скорость, броневой пояс и артиллерию."
"Рюрик" показал на испытаниях скорость, соответствующую проектному предположению - 18 узлов. "Пауэрфул" (так все же правильнее) проектировался под двадцатиузловой ход, но реально тоже делал не более 18. А что же касается его "усиленной" поясной брони, так пусть читатель узнает: ее не было вовсе. Это бронепалубный крейсер, а не броненосный, и с русскими рейдерскими крейсерами его роднит только крупнота внешних размеров.

Страница 33: "Ненадежность искусственной тяги в котлах заставила русских ставить на своих крейсерах по три и даже по четыре дымовые трубы..."
Во-первых, к сведению читателя: использование искусственной форсировки котлов в русском флоте не поощрялось как таковое. Испытания сдавали только при естественном режиме работы ходовых. Во-вторых, покажите мне английский крейсер, который бы появился на свет где-то между 1895-1900 годом, и который не имел бы три или четыре трубы!.. А вот у русского "Рюрика" - трубы только две. Вообще, количество труб обычно соответствовало в те годы числу котельных отделений. Это немного позже стали ставить "сведенные" в одну-две общих трубы дымопроводы.

Там же: ""Рюрик" родился в 1892 году, и в молодости считался лучшим крейсером мира. Но годы и бешеная гонка вооружений капиталистических государств взяли свое, в борьбу с новейшими крейсерами новой эпохи он вступил уже ослабленным, устаревшим..."
Средний срок сроевой службы броненосного крейсера по нормам 1900 года - около двадцати лет. "Рюрик" в 1904 году насчитывал двенадцать лет со дня спуска. Это - возраст опыта, но еще не старость для крупного, выносливого рейдера, каким он был. Кстати десять-двенадцать лет службы - средний возраст участников этой войны как с русской, так и с японской стороны. Например, тот же "Нанива", которого Пикуль устаревшим не называет, появился на свет в 1883 году, и он такой в японском флоте - не единственный.

Страница 34: "... в Сингапуре при погрузке австралийских углей крейсер приобрел клубки ядовитых змей, которых кочегары убивали потом в бункерах горячим паром высокого давления"
По свидетельству А. Стеммана, командира крейсера "Богатырь", змеи были занесены на борт не с углем, а с мокрой провизией, вероятнеее всего - при закупке в том же Сингапуре фруктов на компот.

Страница та же: "Среди четырех крейсеров Владивостока "Богатырь" был самым молодым, его борта были обшиты никелевой сталью."
"Богатырь" относится к разряду бронепалубных, а не броненосных крейсеров, поэтому сравнение его с другими крейсерами Владивостокского отряда вряд ли уместно. Кстати, бронепалубный крейсер тем и отличается от броненосного, что не имеет броневого пояса по борту, а в качестве защиты несет только палубную броню - в виде карапаса, панциря со скосами.

Страница 43: "... адмирал Того выбрал для своего флота из английских проектов самые лучшие варианты крейсеров - цельная броня, повышенная скорость, орудийные спарки в броневых башнях."
Ответьте мне на один вопрос, читатель, почему в таком случае в английском флоте нет ни одного крейсера, полностью однотипного с "Асамой" или "Идзумо"? Или англичане настолько глупы, что не стали свои лучшие проекты реализовывать в собственной стране?.. Зато бесспорным является следующий факт: Япония, как страна в то время не самая богатая в мире, заказывая боевые корабли англичанам, выбирала проекты, которые были бы не слишком накладны. Именно поэтому при относительно небольшом водоизмещении японские броненосные крейсера имеют довольно много вооружения, в том числе - и орудия в броневых башнях. Но всякая палка - она, как известно, о двух концах. Превосходя русских по вооруженности и, отчасти, по защищенности, японские крейсера были значительно тяжелее на ходу, недобирали контрактных показателей скорости и совершенно не могли конкурировать с русскими по мореходности. Японцы британского происхождения - "Идзумо", "Асама", "Токива", "Иватэ" - по своим тактико-техническим данным стоят ближе к линейному, нежели к крейсерскому типу боевого корабля. Они более приспособлены к строевому бою в составе эскадры, а не к дальним набегам и длительной работе на коммуникациях, и строго говоря, их вообще грешно считать крейсерами. Скорее они - немного измельчавшая разновидность относительно быстроходных эскадренных броненосцев. Но при всем желании "лучшими из лучших" их считать невозможно.

Страница 46: "...Германия владела фортами Кью-Чао (Циндао), английский флот громыхал броней крейсеров в Вейхайвее..."
Германия, допустим, владела в Циндао не одними фортами, а всем городком и побережьем, используя бухту Киао-Чао в качестве колониальной военно-морской базы... Но где вы, читатель, видели крейсер, у которого броня громыхает?.. Она что - плохо держится на болтах? Или несчастные англичане настолько плохо ориентировались в навигационной обстановке, что скребли бортами каменные отмели? Или не держались в строю, громыхая своей броней друг об друга?.. Конечно, я понимаю: автор пытался выразиться образно! Попытка, конечно, не пытка... Но вместо образно, извините, получилось безобразно. А это - уже пытка, причем, для читательского глаза.

Страница 48: "А чуть профланируй подалее, и увидишь в витрине прекрасный гроб, весь в лакомых завитушках, словно праздничный торт с цукатами."
Начиная эту работу, я честно не намеревался цепляться за все стилистические перлы в этом романе, действуя только в пределах своей компетенции, как историк военного флота. Но эта фраза меня совершенно добила... Гроб, похожий на торт, да еще и в лакомых завитушках!..

Страница 53: "Если уж мы собираемся здесь раз в неделю, так совсем не для того, чтобы господин мичман мух ноздрями ловил."
Хамелеоны ловят мух языком. А русские мичманы - ноздрями... Конечно, можно считать, что писатель просто привел в своей книжке редкое идиоматическое выражение. Но что-то не верится, чтобы такие слова в реальности звучали когда-либо в музыкальном салоне высокого светского собрания. Пикулевские герои - вне зависимости от их социального происхождения - частенько разговаривают, как подвыпившие малограмотные портовые грузчики. Очевидно, таким способом писатель иллюстрирует не раз высказанную им самим позицию: "Все мы - люди, и исторические персоны - тоже".

Страница 59: ""Рюрик", казалось, вздрогнул в едином откровении железных дверей и люков..."
Согласитесь, "откровение" и "открывание" (дверей и люков) - все-таки очень разные понятия. И объясните мне, пожалуйста, как можно "вздрогнуть в откровении"?..

Страница 60: "...матросы растворились в проемах дверей и люков, исчезли в клинкетах и горловинах..."
Клинкет - это клапан, например, на водяной или паровой магистрали. Он обыкновенно представляет собой патрубок, в котором под давлением пара или жидкости перемещается шарик или клапанный конус, перекрывая поток по трубе в том или ином направлении. Конечно, некоторые клинкеты имеют довольно крупные размеры, и если разобрать сам клапан, внутрь его корпуса вполне может влезть человек. Но чтобы после отмены сигнала "большой сбор" в каждом клинкете исчезло по матросу - это уж слишком.

Страница 62: "...нам не миновать проливов возле Цусимы, откуда давно торчат желтые зубы адмирала Того."
Хороши зубы, если они торчат из пролива!.. И, кстати, почему желтые? Хотя адмирал Того и долго жил в Англии, он так и не приобрел традиционной привычки британских морских офицеров не расставаться с сигарой или трубкой... Кажется, Пикуль снова переборщил с "образностью выражений"...

Страница 65: "На рейде появился громадный английский транспорт "Африди", чтобы разом покончить с японской колонией во Владивостоке."
Не беспокойтесь, читатель. Английский пароход вовсе не собирался физически уничтожать японских колонистов. Это только Пикуль так неаккуратно выразился. На самом деле англичанин пришел, чтобы просто вывезти на родину все владивостокские японские семьи.

Страница 67: "Британский "Африди", словно торжествуя победу, снова взвыл похоронной сиреной, и этот мерзостный вой совместился с истошными криками паровозов, которые покидали Владивосток..."
Итак, один и тот же звук пароходной сирены рассматривается одновременно как торжественная победная песнь, похоронный плач и мерзостный вой! Да этот "Африди", похоже, обладает незаурядным актерским талантом, коль скоро он сумел вложить в один взвизг сирены столько эмоциональной нагрузки!..

На той же 67 странице автор пускается в пространные объяснения по поводу ошибок и недочетов в расположении сил русского флота перед войной. Пускается, выдавая за свои собственные мысли некоторые положения, высказанные еще Костенко в своей книге "На "Орле" в Цусиме". Разумеется, никаких ссылок на подлинного автора нет... А чего же мы хотели?

Страница 68: "...самураи захватили все телеграфы в Корее, оборвали провода связи, не нарушив лишь линию Сеул - Чемульпо, где стоял наш крейсер "Варяг"..."
Где стоял? В Чемульпо или... на телеграфной линии? Из формулировки Пикуля следует, что именно на линии. Или популярный историк не счел нужным выверить свой текст, дабы избежать подобных недоразумений?

Страница 69: " - Я, - отвечал Руднев, - вообще не понимаю, зачем наместник заслал моего "Варяга" в Чемульпо, а "Маньчжур" и "Сивуч" застряли в китайских портах... Не кажется ли вам, господин посол, что эти корабли уже обречены на гибель? В лучшем случае мы будем интернированы."
Да будет известно читателю, что в мемуарах посла России в Корее графа Павлова диалог между дипломатом и капитаном первого ранга Рудневым приведен почти полностью. Представьте себе, командир крейсера прекрасно понимал, зачем его "Варяг" пребывает в качестве стационера в Корее - русские офицеры с графом Павловым долго обсуждали возможности защиты корейского нейтралитета... А что касается фразы: "в лучшем случае мы будем интернированы", то здесь необходимо вспомнить некоторые исторические факты. Японцы, явившись в Чемульпо, предлагали "Варягу" плен - и кают-компания крейсера на военном совете приняла решение выйти и биться. Английский стационер в Чемульпо - "Тэлбот" - осознавая, что шансов на победу в бою у "Варяга" практически нет, предлагал "принять русские экипажи под защиту нейтральных флагов", то есть, по сути, британские офицеры были готовы устроить "Варяга" на интернирование. И это предложение было с подачи того же Руднева отвергнуто. С не меньшим жаром, нежели слова японцев о капитуляции!.. Судите сами, насколько мог Руднев рассуждать о перспективе интернирования для своего корабля всего за неделю до того, как сам принял решение выходить в битву! Да, кстати, уж не знаю, в чей огород- писателя или корректора - получится камень, но слово "Манчжур" следует писать без мягкого знака.

Страница 75: "...Ледокол "Надежный" зигзагами ходил вдоль рейда, взламывая пласты льда между бортами крейсеров."
Возникает вопрос: как располагались русские крейсера на внутренннем рейде Владивостока? И где "вдоль", где "поперек" у бухты Золотой Рог? А также поясните мне пожалуйста, как все-таки ледокол двигался - зигзагами вдоль рейда?..

Там же: "Громадное знамя японского флагмана полоскалось над палубой броненосца "Миказа"..."
Термин "знамя" относится исключительно к сухопутной военной лексике. Во флоте о флагманских знаках различия никогда не скажут - "знамя". Любой юнга знает, что полотнище на фоке, обозначающее факт пребывания на корабле штаба и командующего, называется адмиральским флагом.

Страница 77: "Они слушали приказ императора. При этом они слышали, как в командных гальюнах трюмные машинисты с шумом продували фановую систему, освобождая "Миказу" от бытовых нечистот."
Японские офицеры слушали приказ императора, находясь в адмиральском салоне флагманского броненосца - в помещении, имеющем неплохую звукоизоляцию. А командные гальюны у "Микасы" расположены вполне традиционно для корабля, построенного в Англии - в носовой части, в районе форпика. Даже если шум продувания фановой системы и слышался в салоне, то этот шум был бы с трудом уловим. К тому же, при традиционно почтительном отношении японцев к своему императору - Божественному Тэнно - его слова они скорее всего будут слушать в тишине. И с продувкой фанов броненосца повременят.

Страница 78: " - Вам предстоит налет на Чемульпо, где вы обязаны разломать русский крейсер "Варяг" и канонерку "Кореец"..."
Странноватенький приказ. В особенности, если учесть, что основной целью эскадры адмирала Уриу в Чемульпо было обеспечение высадки армии с транспортных кораблей. Японцы, разумеется, были в курсе, что на защите корейского нейтралитета находится русский крейсер. Но на серьезный бой с ним не рассчитывали, поскольку были в курсе о том, что "Варяг" испытывает некоторые проблемы с ходовыми системами. Они намерены были не "разломать" русские корабли, а по возможности - захватить их в плен.

Там же: "В 7 часов утра 24 января Соединенный флот японского императора, расталкивая тяжелые осыпи волн, выступил в море."
Вода - сыпучее вещество? Впервые слышу, Валентин Саввич!..

Страница 79: "...именно из английской гавани японские миноносцы, дрожа от свирепого напряжения, ринулись в атаку на корабли нашей Порт-Артурской эскадры."
Не из английской гавани, а с принадлежащей британии колониальной станции, если быть точнее. Сами англичане проводят очень конкретное различие между базами метрополии и колониальными владениями своей Империи.

Страница 83: "Колокола громкого боя возвестили экипажам первый воинственный "аллярм" - тревогу." И здесь же, спустя несколько строк: "За кормою растаял остров Аскольд; крейсера, натужно стуча машинами, вышли в открытое море, составляя четкий кильватер. Мороз усиливался. Стемман вскрыл пакет."
Итак, вопрос: зачем была пробита боевая тревога - еще до выхода в открытое море? По Уставу тревогу, если, конечно, она не учебная, бъют в момент контакта с неприятелем, не ранее... Если считать за надежный источник текст работы В.Е. Егорьева, то первые колокола громкого боя в этом выходе прозвучали только с наступлением темноты, когда флагманская "Россия" по ошибке приняла за вероятный опознавательный огонь японского корабля низко стоящую над горизонтом одинокую звезду.

Страница 84: "Началась зверская качка. Сильная волна перекладывала крейсера с борта на борт, в каком-то тумане плавали расплывчатые фигуры комендоров, завернутых в тулупы. С флагмана последовал сигнал: "Возможны атаки японских миноносцев."..."
Во время этого боевого выхода, проходившего в первые дни войны, крейсера Владивостокского отряда попали в полосу шторма, довольно сильного - от шести до девяти баллов. В такую погоду, даже при самом благоприятном для торпедной атаки ограничении видимости, на всем Дальнем Востоке не найдется ни одного миноносца, способного выйти в море. Если с борта на борт валяет огромные высокобортные рейдерские кресера, то даже крупный эсминец-истребитель будет попросту захлебываться в волнах. И русские это знали, а потому держали заряженными орудия главного калибра - на случай встречи не с эсминцами, а с крупными боевыми кораблями противника.

Страницы 85-86: "Опять "аллярм"! Где-то вдали едва просвечивал берег Японии, а из скважины Сангарского пролива вдруг выхлопнуло клуб дыма. Скоро показался пароход под японским флагом.
 - Будем топить, - без волнения сказал Стемман."
Даже если рейдеры заметили транспортный пароход под неприятельским флагом, они должны были, согласно Конвенции, для начала портебовать его остановки и допуска на борт призовой партии для досмотра груза. Только после того, как будет установлено, что груз на борту имеет военное значение, закон дозволяет уничтожить транспорт. Стрелять принято в случае неподчинения транспорта: пытающийся скрыться бегством развязывает рейдеру руки, раз бежит, значит, есть, что прятать... Но в этом случае положено для начала сделать холостой выстрел - предупредительный, затем - выстрелить в воду по курсу уходящего транспорта, и только после того, как все предупреждения останутся без ответа, можно открывать огонь на поражение. Конечно, на войне во всех деталях законы соблюдаются достаточно редко, но для русских рейдеров характерно подчиняться традиционным нормам вежливого поведения по отношению к врагу. Стемман, командир "Богатыря", в этом походе действовавшего не в одиночку, а совместно со своим отрядом, не мог принять решение топить японца, не посоветовавшись с флагманом. Таким образом, Валентин Саввич из добропорядочных и воспитанных русских рейдеров сделал нарушителей международного права, плюющих даже на субординацию в собственном соединении. И не совестно было такое писать?..
На деле "Наканоура-Мару" был утоплен артогнем "России", а не "Богатыря". Утоплен честно - после диалога в международном коде о содержании груза и после своза с борта парохода его экипажа. "Богатырь" в это время преследовал другой японский каботажный пароход, и свою жертву благополучно упустил.

Страница 88: "Объятые стужей и морем, Владивостокские крейсера тяжко разворачивали бивни своих форштевней - к норду."
Не будем останавливаться на чисто стилистических моментах, спишем фразу типа "объятые стужей и морем" на очередные авторские странности. Но пусть знатоки объяснят мне, неумному, где у русских крейсеров находятся бивни? Располагая подробнейшими построечными чертежами "России" и "Громобоя", мне не удалось обнаружить у них на форштевнях ничего, даже отдаленно напоминающего эти самые бивни. Изящные профили, слегка таранного типа... У "Громобоя" чуть более выражен легкий изгиб носа. Но не более!

Страница 92: "Я уж молчу о поломках в машинах старого "Рюрика"..."
Вот и надо было молчать. А не упоминать того, чего в первом боевом выходе вообще не было. "Рюрик" перед войной прошел капитальный ремонт с полной переборкой механизмов, и был в хорошей для своего возраста форме. Никаких аварий и неполадок в ходовых системах во время этого похода у него не обнаруживалось, и более того, передвижение по штормовой волне он перенес даже лучше, нежели другие крейсера отряда, поскольку при меньшей длине в корпусе, нежели у "Громобоя" и "России", реже испытывал перегрузки машин и редуктора при обнажении винтов от воды.

Опустим сусальную сцену самоубийства Щепотьева - к счастью, в реальных списках кают-компании "Рюрика" никогда не было такого офицера. Читаем далее:

Страница 99: "Тоько вчера подорвался на минах заградитель "Енисей", и потому флагманы рассуждали о минной опасности."
Заградитель "Енисей",- злосчастное создание,- сгинул вовсе не в результате неприятельской "минной опасности".

Страница 99: "...Контр-адмирал Вильгельм Карлович Витгефт говорил тихонечко, словно во дворце наместника лежал непогребенный покойник."
Конечно, всевозможные аллюзии на тему смерти вполне могут возникать в сознании писателя, создающего роман о проигранной войне. Но не слишком ли много? Вильгельм Карлович Витгефт был, несмотря на офицерский чин, человеком совершенно "некомандирского" характера, его не случайно современники именовали "адмиралом, не умеющим приказывать". Он всегда говорил довольно тихо и очень вежливо. Но у Пикуля в этом почему-то виновато не интеллигентное воспитание человека, а какой-то мифический "покойник" в доме Наместника. Через строку мы узнаем, что роль "покойника" почему-то играет Оскар Викторович Старк (который в это время находился не у Наместника в Мукдене, а на эскадре в Порт-Артуре, причем, в полном здравии). Нелогично получается, честное слово!

Страница 102: "Бродим по морю, как по кладбищу."
Оригинальная трактовка сути рейдерства! На кладбищах, извиняюсь, люди обыкновенно в гробу лежат, а не бродят. Впрочем, это уже черный юмор, а не конструктивная критика...

Страница 103: "...огни миноносок Старка блуждали по ночам неподалеку от Вэйхайвэя".
В распоряжении адмирала Старка в Порт-Артуре было немало мореходных миноносцев - истребителей типа "Сокол" или чуть более ранних проектов. А вот миноноски - ни одной. Дело в том, что согласно русской флотской классификации 1900 года, миноносками именуются малые боевые корабли, вооруженные минными аппаратами и легкой артиллерией, но уступающие миноносцам в водоизмещении, скорости и мореходности. Они, по малости своей, даже имен часто не имеют, называются номерами. Впрочем, уже в период русско-японской войны к этим кораблям чаще применялся термин "номерные миноносцы". Пикуль и сам так именует корабли стоявшего во Владивостоке отряда капитана второго ранга Радена. (Вспомните - пресловутые "собачки")... Из-за маленького водоизмещения миноноски не обладают достаточной дальностью для того, чтобы, достигнув Вэйхайвэя, еще и всю ночь там блуждать.

Страница 107: " - Я думаю, - сказал ему Камимура, - что семи моих броненосных крейсеров вполне хватит для того, чтобы привести в ужас жителей Владивостока."
Придется привести здесь поименный список броненосных крейсеров эскадры Хиконодзе Камимуры. Итак, флагман - "Идзумо" (здесь Пикуль даже не ошибся). Далее, по традиционному порядку строя: "Адзума", "Токива", "Иватэ"... И - все. Поскольку пятого - "Асаму" адмирал отпустил усиливать отряд Уриу, а шестой броненосный крейсер - "Якумо" - был взят самим Того для артиллерийской поддержки легких сил под Порт-Артуром. Для участия в налете на Владивосток главнокомандующий отпустиил "Якумо" обратно в соединение Камимуры, а вот вернуть "Асаму" не вышло: после боя с "Варягом" в Чемульпо японский крейсер угодил в ремонт. Итого, получается пятеро. Откуда взялись еще два крейсера?.. Камимура не мог претендовать на перекупленных на заводе Ансальдо "Ниссина" и "Кассугу", которые еще до Дальнего Востока не добрались, и уже известно было, что Того возьмет их под Артур - поддерживать главные силы. Остается только один крейсер, претендующий на статус броненосного. Это - "Чиода", весьма удивительное создание водоизмещением всего около 2800 тонн, но обладающее узеньким броневым поясом по ватерлинии. Он по сути своей представлял собой межклассовый гибрид крейсера с канонеркой, был уже довольно стар, и вряд ли Камимура хотел бы видеть его в составе своей эскадры. Тем более, что "Чиода" - один из участников боя в Чемульпо, входил в соединение адмирала Уриу и был в этот момент занят на контрольных операциях в Цусимском проливе.

Cтраница 113: "...Тут послышался странный завывающий звук, словно в небе какой-то ангел заработал пневматическим сверлом."
Речь идет о звуке пролетающего снаряда... Доводилось мне слышать и завывание снаряда на военных учениях, и звуки, издаваемые пневматической дрелью. Ничего общего, даже при работе дрели на очень высоких оборотах.

Страница 115: "Оборона города еще не была оформлена до конца: форты Линевича и Суворова могли огрызнуться от противника лишь редкими пушками и пулеметами."
Оборона Вдладивостока находилась на 1904 год даже в лучшем состоянии, нежели оборона Порт-Артура. И артиллерии было больше, и те же упомянутые форты - уже достроенные - расплолагали большим количеством шестидюймовых пушек, чем артурские батареи Тигрового Хвоста... Да и географические условия делали Владивосток менее доступным для врага. Японцы пытались организовать набеги на город, но им ни разу не пришло в голову его штурмовать или осаждать. И еще. Как можно "огрызнуться от противника"? Не отбиваться, или, скажем, отстреливаться, а именно огрызнуться?.. Обычно говорят: "огрызнуться на кого-то". Так правильнее с точки зрения русской грамматики.

Та же страница: "К полудню четко выявился враждебный кильватер, во главе которого - под флагом Камимуры - двигался "Идзумо", за флагманом равнялись шесть броненосных крейсеров: "Адзумо", "Иосино", "Асамо", "Иватэ", "Касаги", "Якумо". Огонь был открыт с двух бортов..."
Вот и разрешилась загадка о количестве броненосных крейсеров в эскадре Камимуры!.. Оказывается, легкие бронепалубные разведчики "Иосино" и "Кассаги", каждый около трех тысяч тонн водлоизмещением, не только повышены Валентином Саввичем в ранге, но и поставлены в кильватер рядом с такими громадами, как "Идзумо" и "Якумо"... В налете на Владивосток 22 марта 1904 года реально принимали участие броненосные крейсера "Идзумо", "Якумо", "Адзума" и "Ивате". "Асамы" с ними не было, и быть не могло, поскольку в это время он еще стоял в ремонте.
Появившись в виду городских наблюдательных станций еще на рассвете, к 10 часам утра японцы продвинулись в Уссурийский залив мимо острова Аскольда, и галсируя вдоль восточного берега полуострова Муравьев-Амурский начали стрельбу по городу. Двоих разведчиков - "Иосино" и "Кассаги", обеспечивавших флагмана информацией об обстановке в заливе, они даже не стали подпускать близко к полуострову, оставив в проливном створе - подальше от русских наблюдателей и береговых батарей. Японские крейсера выпустили по городу около 200 снарядов. Причем, ни один важный в военном отношении объект на территории порта не пострадал: было частично разрушено только несколько зданий в восточных кварталах, и в частности, здание госпиталя. Госпиталь был обозначен флагом красного креста над крышей, но господ неприятелей, не подписывавших конвенций о гуманном отношении к небоеспособному населению на войне, это не остановило... Не поленитесь, читатель, возьмите в библиотеке книгу Егорьева. Да, ту самую, "Операции Владивостокских крейсеров." Там есть карта Владивостока и прилегающимх заливов - с указанием маршрута японской крейсерской группы. А теперь объясните мне, как можно было начать стрелять "сразу с двух бортов", находясь в описанной выше позиции по отношению к городу?..

Страница 116: "Но русские молчали - еще и потому, что многие батареи находились в проекте..."
В проекте батареи были. И уже построенные - были тоже, причем, в немалом количестве. Японцы, благодаря своей разведке, примерно знали, где эти уже построенные батареи расположены - и умышленно не приближались к берегу более, чем на 70 кабельтовых. Какому дураку охота лезть под дуло?.. Отчасти поэтому столь малорезультативным оказался обстрел города - далековато держались!

На этой же странице: " - В чем дело? Почему не выходим?
 - "Рюрик" держит; у него котлы, как в городской бане, два часа не могут набрать нужного давления."
Котлы у "Рюрика" - обыкновенные, огнетрубные, "Адмиралтейского" типа, наиболее распространенного в русском флоте до введения в обиход водотрубных систем. Время набора рабочего давления у них - около сорока минут. Это, конечно, многовато. Но не два часа!.. Тем более, что в день обстрела города японцами именно "Рюрик", а не кто-то другой, первым рапортовал своему флагману о готовности выйти в море. Это и не удивительно, поскольку "Рюрик" был дежурным по рейду и стоял ближе всех к створовым маякам. Выход отряда задержали "Россия" и "Громобой", но не из-за долгого набора давления, а по причине того, что стояли во льдах, и прошло некоторое время, прежде чем ледокол "Надежный" смог вывести крейсера на открытую воду.

На этих же страницах писатель устами офицеров эскадры дает гневную отповедь "трусу" Рейценштейну... Обидно, Валентин Саввич! Обидно и непонятно: как это столь "нерешительный" командир смог всего несколько месяцев спустя под Артуром руководить прорывом крейсеров "Аскольд" и "Новик" сквозь японское окружение?.. Или на него Святой дух снизошел?.. Комендант береговой обороны Владивостока самолично попросил Рейценштейна во время японского обстрела повременить с выходом, чтобы подпустить врага поближе к береговым батареям. А когда "добро" на выход все-таки было получено, японцы уже завершили сорокаминутный обстрел и начали уходить. Истинной причиной прекращения русским отрядом преследования японцев была не трусость и нерешительность Рейценштейна, а случайная авария первого торпедного аппарата "России". На скорости погони в аппарате, вделанном в форштевень крейсера у самой ватерлинии, произошел выброс торпеды "на противотоке" - через зарядную крышку. При этом оказался поврежден стакан взрывателя, существовала угроза разрыва торпеды, находившейся теперь на палубе в торпедном отделении крейсера. Для того, чтобы разобраться с этим досадным недоразумением и обезвредить испорченную торпеду, флагман сбросил скорость. А когда угроза взрыва была ликвидирована, неприятель уже находился далеко за горизонтом, и продолжать преследование было бессмысленно.
Не последнюю роль в неблагоприятном для русских стечении обстоятельств сыграл и тот факт, что Рейценштейн не имел адмиральского чина. Прямого подчинения коменданту, конечно, у него как у начальника отряда не было. Но положение "младшего по званию" по отношению к всевозможному береговому генералитету зачастую серьезно сковывало действия Рейценштейна. Не случайно С.О. Макаров в свое время отметил:"Во Владивостоке на крейсерах необходим адмирал."

Страница 126: "Вечно шумящая вода из открытых кингстонов..."
Эскадренный миноносец "Стерегущий", о котором здесь идет речь, погиб от боевых повреждений, а не в результате открытия кингстонов. Кстати, кингстонов в триадиционном понимании этого слова у таких эсминцев вообще нет. Клапаны подтопления отсеков, сопряженные с системой забора забортной воды, имеются только в котельном отделении, возле опреснителей, и устроены несколько иначе, чем классический кингстон.

Там же: "Японцы окружили корабль, как волки добычу, они уже бегали по нашей палубе..."
Кто бегал по палубе? Японцы или волки?.. И как вообще понимать эту фразу в контексте того факта, что "Стерегущий" сражался не с пехотным полком, а с соединением неприятельских миноносцев?.. Если у читателя достаточно богатое воображение, он может попытаться себе представить миноносцы, бегающие по палубе себе подобного.

Страница 136: ""Рюрику" предстоит вернуться и ждать нас на "бочке". Со мною идут только быстроходные крейсера."
"Рюрик" только примерно на узел уступал в скорости флагманской "России". Русские рейдеры рассчитывались на охоту за транспортами, а не на борьбу за мировые спортивные рекорды... А по-настоящему быстроходным - около 23 узлов по проекту - в отряде считался только "Богатырь", разведчик, которому высокие скорости просто нужнее при выполнении боевых задач. Поэтому Иессен вряд ли мог назвать быстроходными все крейсера своего отряда, кроме "Рюрика". Одной из причин, по которой в этом боевом выходе адмирал отказал "Рюрику" в участии, была необходимость организации дежурства крейсеров на минно-тральных работах в Уссурийском заливе. "Рюрик" первым получил это назначение отчасти еще и потому, что не успел к моменту выхода завершить межпоходную переборку механизмов.

Страница 138: "На миноносцах в котлах перегорели трубки, Иессен, дав им угля, отпустил их во Владивосток"...
Снова чепуха получается. Кого или что адмирал отпустил - миноносцы, их котлы или перегоревшие трубки? Конечно, умный человек поймет по контексту. Но разве писатель рассчитывал на комический эффект от двусмысленности этой фразы?..

Cтраница 139: "На палубу крейсера, сияя улыбкой, поднимался офицер японского флота, его сабля с певучим звоном бренчала о выступы трапа."
Если офицер - самурай, то скорее всего, у него была не сабля, а катана - традиционный японский клинок, который считается разновидностью меча... Кстати, это не первое упоминание Пикулем "сабель" как элемента вооружения японских офицеров.

Страница 144: "...С "России" выбросили торпеду, и она, сверля воду, устремилась к военному транспорту..."
Лихая метафора? Или просто традиционная для Пикуля неточность словоупотребления? В любом случае: торпеде нечем сверлить воду, поскольку ничего, даже отдаленно напоминаюшего сверло, нет в ее конструкции. Торпеда движется в воде за счет работы двигателя и имеет обыкновенный четырехлопастный винт в хвостовой части.

Страница 145: "Комендоры уже били в транспорт, заколачивая в его борта снаряд за снарядом."
Заколачивают гвозди молотком, Валентин Саввич!

Страница 146: "Русские крейсера, докручивая на тахометрах последние обороты винтов, втянулись в родимую гавань." Винты вращаются в воде, а не на тахометре. Тахометр - всего лишь прибор для определения числа оборотов винтов в секунду.

Страница 147: "Япония всполошилась: одним махом русские уничтожили три корабля в 5000 тонн водоизмещением, погибли 600 пленных..."
Каких пленных? Чьих? На трех транспортах, потопленных крейсерами в этом походе, не было ни одного пленного! А если писатель вел речь о тех японцах, что попали в результате этой операции в русский плен, то поспешим успокоить читателя: русские рейдеры работают в соответствии с международными законами, и пленных не уничтожают...

Страница 152: "А я спускаю свой флаг и убираюсь ко всем чертям...в Мукден!"
Так вот где у нас черти водятся! Спасибо за информацию, Валентин Саввич, будем знать!

Страница 154: "...генеральный фарватер у Владивостока протравлен..."
Спишем на корректорский ляп? Да, наверное... Что уж - и к "протравленным" фарватерам придираться?.. Ради чистого интереса раздобыл прижизненное издание этого романа - там тоже самое... Следовательно, на переиздателей имеет влияние авторитет "почти классика" - у великих писателей не правят даже откровенных описок.

Страница 155: "... Русская мина, поставленная "Амуром", рванула брюхо броненосца "Яшима"; в облаке пара он еще полз по инерции, пока эта инерция не затащила его на вторую мину: переборки треснули - конец!.."
"Яшима" после подрыва на русской мине еще некоторое время имел ход и мог эффективно управляться. С видимым креном и дифферентом, с трудом передвигаясь, он уполз за горизонт - в сопровождении крейсера-разведчика, чтобы через несколько чавсов погибнуть в открытом море от распространения затоплений. В отличие от "Хатсусе" погибшего на минном поле фактически на глазах русских наблюдателей, "Яшима" сгинул за пределами видимости, и факт его гибели позже пришлось проверять через агентурную разведку.

Там же: "...В тот же черный для него день броненосный крейсер "Касуга" врезался в крейсер "Иосино"..."
Дело было не днем, пусть даже и черным, а безлунной и мглистой темной ночью, в условиях плохой видимости. Столкновение двух крейсеров произошло из-за путаницы с опознавательными огнями и неверной оценки расстояния в строю. Авария закончилась гибелью "Иосино" от затоплений, полученных при таранном ударе форштевнем более крупного крейсера. Описанной Пикулем ситуации с "переворачиванием" "Иосино", как консервной банки, не было.

Страница 156: "Пострадал и сам "Касуга" - его с трудом оттащили в Сасебо для ремонта."
"Кассуга" в ходе аварии получил повреждения форштевня и разрывы обшивки в трех носовых отсеках. До ремонтной акватории в Сасебо крейсер добрался своим ходом - тащить его не пришлось.

Страницы 162-163: "... И тут же увидел перед собой каменную стенку, на которую с железным хрустом корпуса влезал "Богатырь"..."
При посадке на мель в бухте Славянка "Богатырь" не врезался в каменную стенку, а попал на каменный "зуб", торчавший в воде у оконечности мыса Брюса. Это отчетливо видно на фотографиях крейсера, сделанных сразу после аварии и приведенных в качестве иллюстраций в уже не раз упомянутой нами монографии Егорьева.

Страница 164: "...адмирал вызвал в бухту Славянка "Россию" - чтобы тянули совместно."
При сьемке "Богатыря" со скальной мели в качестве буксира был использован ледокол "Надежный". Крейсера были присланы в бухту для охраны района, и когда "Россия" вызвалась помочь с буксировкой, адмирал Иессен не разрешил, считая, что ледокол справится и один, а отвлекаться от основного задания не следует. Практически полностью все описание рейдов Владивостокского отряда списано с книги Егорьева - с небольшими цитатными дополнениями из мемуаров мичмана крейсера "Россия" Г. Колокольцова. Очевидно, чтобы не упоминать Колокольцова на каждом шагу, Пикуль периодически вставляет в текст вводные фразы типа: "один из очевидцев вспоминал..."

Читаем далее: Страница 213: "С помощью доков и кессонов они возрождали былую мощь броненосцев, подорванную японскими минами."
В Порт-Артуре, о котором идет у Пикуля речь, был к началу войны построен крупный док, но ремонтировать в нем броненосцы было невозможно, поскольку конструкция доковых ворот, откровенно неудачная, не допускала постановки корабля, который превосходил бы по ширине миделя крейсер типа "Диана". "Цесаревич" и "Ретвизан", два броненосца, пострадавшие в первую ночь войны от японских торпед, ремонтировались под кессонами. Позже кессоны были изготовлены и для получившей минное повреждение "Победы", и для помявшего винты во время аварии "Севастополя". А в доке ремонтировались только миноносцы и крейсера.

Страница 238: "Стрелка лага дрогнула, коснувшись цифры 17. Один узел был потерян, а Камимура еще мог свободно набавить узлов".
Скорее всего, Пикуль писал эти строки, располагая како-либо таблицей тактико-технических данных японских крейсеров. Например, сравнительной таблицей приведенной у Егорьева или даже справочником Джейна. В этих источниках действительно указывается, что японские броненосные крейсера все показали на испытаниях скорость, не ниже 20 узлов. Но давайте вспомним и о том, насколько разными были испытательные программы в русском и японском флоте. Японцы, позаимствовавшие свою программу у англичан, использовали при пробегах на полный ход форсированную тягу. Русские сдавали пробеги на скорость без форсажа - исключительно на тяге естественной. При волнении моря свыше четырех баллов англичане, а вслед за ними и японцы переносили испытания - тому же "Идзумо" просто не хватило бы мореходности для полноценной провекрки работы ходовых систем. Русские крейсера строились в рассчете на среднегодовой штормовой режим в 5-6 баллов, и ограничений по погоде на испытаниях не ставилось. Японские крейсера выходили на мерную линию в недогруженном состоянии, имея запас угля и котельной воды только на время похода до места экзамена и обратно, а также на сам пробег. И более того, по английским источникам известно, что "Иватэ" и флагманский "Идзумо" испытывались "в недогрузе", без боезапаса на борту. В противоположность неприятельским, русские крейсера выходили на испытания "в полном грузу", с боезапасом и полным походным комплектом расходных материалов на борту. Та же "Россия" на Кронштадской мерной миле даже имела легкое превышение нормы осадки кормой... И кроме того, помимо традиционных прогрессивных испытаний, русские сдавали экзамен на ходовую выносливость - от восьми до двенадцати часов на скорости, близкой к предельной. Кто из японцев с их строительными перегрузами и хлипкой сборкой паропроводов был способен на аналогичный результат?..
Сравнивая фактические показатели скорости во время боя 1 августа 1904 года, можно прийти к выводу, что "Рюрик" и, скажем, японский крейсер "Токива" обладали равными возможностями и почти равными шансами во время погони. Почти - потому что энерговооруженость "Токивы" даже несколько ниже, нежели у "Рюрика", и при необходимости держать равную с русским крейсером скорость дольше двух часов, он начнет "сдавать" первым. Камимура не догнал русский отряд и не смог навязать ему бой именно потому, что несмотря на существенную разницу в табличных данных, на самом деле его соединение не превосходило русские корабли по скоростным данным... Так что "свободно набавить узлов" неприятели не могли. А если бы могли - то непременно сделали бы это, Валентин Саввич, тем более, что обстановка в японском штабе была не в пользу Камимуры, и не испробовать всех шансов при выполнении задания японский командующий не мог. Поймать русских рейдеров было для Камимуры делом чести, а это понятие - священно для самурая.

Страница 240: "Это Камимура расстреливал свои же миноносцы, приняв их во мраке за русские. Уцелевшие при атаке наших крейсеров, они тонули, избитые своими снарядами."
Факт ошибочной стрельбы японских комендоров по своему же соединению эсминцев действительно имел место. Только эсминцы отделались слишком дешево для столь интенсивного огня: попаданий почти не было. И, естественно, ни один из миноносцев не тонул. Страшно подумать, что сталось бы с соединением Камимуры, будь эти миноносцы действительно русскими...

Страница 255: "Полиция не вмешивалась. Под градом камней вылетали стекла из окон. Рухнули с петель хрупкие двери."
Речь идет о разгроме дома Камимуры в пригороде Токио. Это было традиционное японское жилье - одноэтажное и с окнами из рисовой бумаги, разрисованной в стиле витражей специальной тушью. Такую работу обычно поручали хорошим художникам, и каждое окно в богатом доме представляло собой произведение искусства. А вот стеклить окна в Японии вошло в моду гораздо позже - уже после второй мировой войны, когда центральные кварталы крупных городов полностью перешли на архитектуру европейского типа. Когда разьяренные военными неудачами горожане и студенты разгромили дом Камимуры, они устроили не побивание окон камнями, а банальный поджог. Описание последствий пожара читайте в книге Сеппинга Райта "Десять лет под флагом Того"...

Страница 264: "Широкой публике не было тогда известно, что Альфред фон Шлиффен, начальник Германского Генштаба, советовал Кайзеру использовать трудности России на Дальнем Востоке , чтобы обрушиться на нее с Запада всеми силами. Именно эта угроза со стороны Германии и Австрии не позволяла России снять со своих западных рубежей регулярные, отлично оснащенные дивизии."
Альфред фон Шлиффен, конечно, советовал. А Тирпиц за это именовал господина фельдмаршала "прусским оловянным солдатом" и чуть ли не кретином. Поскольку официально Германия считалась в союзнических отношениях с Россией, и обязана была поддерживать хотя бы соответствующее впечатление. И германскому правительству действительно было выгодно увязание русских в войне на Дальнем Востоке - но не для нападения на Россию, а для того, чтобы развязать себе руки в борьбе за Атлантику. Достаточно вспомнить, что покидая Кронштадт после визита, "Гогенцоллерн" воздел на сигнальные фалы флажное сочетание: "Адмирал Атлантики приветствует адмирала Тихого океана"...
Альфред фон Шлиффен советовал. А германские транспорта добросовестно помогали бункероваться в открытом море продвигающейся на восток русской Второй Тихоокеанской эскадре. И этот факт - красноречивее писательского упоминания о любом полоумном генерале...

Страница 285: "А перспективы у нас серьезные: сейчас в Иокогаме готовят к отправке морем новые дивизии под конвоем двух крейсеров и одного броненосца."
Эту фразу, по мнению Пикуля, произнес Н.Н. Хлодовский в кают-компании "Рюрика". В действительности офицерам рейдера было известно, что после гибели "Яшима" и "Хатсусе" японский флот испытывает недостаток в кораблях главных сил под Артуром, а следовательно, конвоирование транспортов броненосцами практически исключено.

Страницы 287 - 288: "Андреев ответил, что действие бринковского снаряда можно уподобить лишь удару топора, разрушающего ящик; японский же снаряд, напичканный шимозой, превратит его пыль."
О различии в бризантном действии русских и японских боеприпасов написано и сказано немало. Исследователи - а вслед за ними и популярные писатели, довольно часто забывают, что это снаряды разноцелевые прежде всего. А потому выссказанное Пикулем мнение - при всей аляповатости образа - вполне правомерно. Только напрасно Валентин Саввич приписывает собственные слова каперангу Андрееву, командиру "России", поскольку мнение Андреева о снарядах известно: достаточно прочесть замечания этого офицера к официальному "Отчету военно-исторической комиссии генерального штаба". Эти заметки в виде рукописей находятся в архиве РГА ВМФ ( бывший ЦГА ВМФ) и вполне доступны знаменитому писателю...

Страница 289: "Сотни глаз пронизывали коридор пролива, внутри которого затаилась крепость Хакодате, фланкирующая боевым огнем всю середину пролива."
Не фраза, а сказка! Полное единство формы и содержания!.. Не будем останавливаться на чисто стилистических "перлах", отметим лишь факт: Орудия крепости Хакодате не простреливали пролив даже на треть. Вся более-менее современная артиллерия быля японцами снята и отправлена под Артур. А бронзовым пушкам образца 1854 года не хватало дальности.

Там же: " - Семь миноносцев! - оповестили сигнальщики. В темени пролива миноносцы разом отвернули и шарахнулись в сторону берега."
Во время прорыва отряда через Сангарский пролив никаких семерых миноносцев крейсера не встречали. Были замечены на рассвете под берегом две старые канонерки - и не более того.

Cтраница 307: "..."Калхас" под конвоем матросов оторвался от крейсеров, самостоятельно следуя во Владивосток."
Писатель имел в виду тот факт, что на борту арестованного крейсерами транспорта "Калхас" пребывала призовая партия русских матросов, а не то, что вслед за плененным пароходом шел по волнам, аки посуху, матросский конвой...

Страница 326: "Японцы начали обкладывать бассейны гавани бомбами из осадных орудий." Комментарии излишни!.. Ибо зачем повторяться - в очередной раз?