ENOTH  DESIGN

Вступительный очерк

Я, вольный историк, говорю:
Я пишу историю наследственно-воеводских родов и, когда дело доходит до времен годов Хэйдзи [1159 г.] и Сёкю [1219-1221][1], то еще не бывало, чтобы я не скорбел, отбросив кисть в сторону. Увы! Увы! Изменился уклад жизни мира, и имя не стало соответствовать действительности[2]. Вот до чего дошло все! В древности те, которых называли бусин, подданными военными по профессии, только и знали, что изо всех сил служить государю, и такие роды, как Тайра и Минамото, все были именно таковы; но после годов Хэйдзи они воспользовались тем, что кормило правления ослабело, и вот тут-то они стали проявлять во всю ширь свои хищнические инстинкты, совиную жадность. Появился один хладнокровно жестокий, беспощадный, беззастенчивый[3]; появился и другой - смелый, глубоко подозрительный, замкнутый и скрытный[4]; и хотя поступки того и другого, то, что сделано каждым из них, и неодинаково, но то, что и тот, и другой ни во что не ставили верховное право государя, что каждый из них старался лишь для своей личной выгоды - это совершенно одно и то же у обоих их. Но об них можно еще толковать: один был царского рода, другой принадлежал к роду наследственных воевод. А вот, когда доходит до рода Ходзё, то это были ведь всего лишь челядинцы, подвластные воеводскому роду, и, несмотря на это, они, сидя на месте, крепко держали в руках и жали императорское правительство. Нет, нестерпимо говорить снова о делах Поднебесной[5]! Далее затем; на чьей стороне правда, на чьей кривда[6] в событиях годов Сёкю? Передающие об этом кистью запечатленные истории все вышли во времена процветания и могущества Ходзё; так можно ли теперь иметь веру в них? Да кроме того еще, какое может быть сравнение относительно правоты и неправоты государя и его подданных в их взаимных отношениях[7]? А вот же Ходзё изгоняли императоров, обрушивались на них жестоким гневом, бесчестили и позорили их до крайних пределов; на того, у кого десять тысяч колесниц[8], кого надо чтить, они смотрели не более, как на одинокую, беспомощную свинью. Ах! Ах! Кто только из народа Восьми больших островов[9] не облагодетельствован милостями, оставшимися от прежних императоров? Но в то время[10] те, что называются буси, ратными мужами, были прикормлены, приручены домом Ходзё и смиренно состояли у них на посылках, повиновались их науськиваньям. И те, кто стоял значительно выше Ходзё по своему общественному положению, титулам и родовитости, были тем не менее у них на побегушках, старались для них; без всяких притязаний несли они службу для Ходзё и отдыха не знали. Одного духа, одного направления они призывали друг друга признать над собой главенство Ходзё и, свыкнувшись, считали подчинение этому роду делом обыкновенным, каким оно и должно быть. Поистине нет слов, чтобы выразить это!

Но вот те другие, что называются кугё, высшими сановниками, придворной знатью! В спокойное время, занимая высшие правительственные посты, получая от императора чины, титулы и содержание, они кичатся перед всей Поднебесной, но когда наступило то время[11], никто из них не придумал плана действий, чтобы помочь в несчастии, отвратить беду. Спрятав руки в рукава, они оставались посторонними зрителями и таким путем допускали делаться всему, что делали Ходзё. Так что же, значит, упрекать тех, ратных людей! И хотя общее положение дел в стране не было еще благоприятным для императорского дома, хотя добродетель государя не проникла еще повсюду[12], вследствие чего и произошло это несчастье годов Сёкю[13], тем не менее, однако, есть также тяжелая вина и за кугё, слугами государя.

После этого в течение ста с лишним лет Ходзё по произволу смещали с трона и возводили на трон императоров, назначали на должности и увольняли кугё. Все смотрели из их лишь рук; императорское правительство съежилось и притихло, как связанное, скрученное, и дошло до того, что в зависимости от перемен в лице Ходзё оно или беспокоилось и унывало, или радовалось. Не ужасно ли это? Я слышал, что когда экс-император Готоба был отправлен на о-ва Оки, то там для него приделали к каменному гроту крышу, чтобы немного лишь преградить доступ дождю и ветру; там он прожил девятнадцать с лишним лет, там и умер. Подумать только! Три императора, отец и сыновья[14], были отделены один от другого тысячей ри[15]; каждый пребывал в далеком море и свидеться им друг с другом уже невозможно было, пока не окончат они дни свои в этом мире. Так как же, хоть на один день, могли забыть они в сердцах своих про Ходзё? События годов Гэнко[16] [1331-1333] должны были произойти так или иначе; они были неизбежны. И все же из оказавших тут подвиги ревностного служения государю в первую голову я ставлю Кусуноки; не будь только Кусуноки, то колесница западной охоты[17], по-моему, пошла бы точь-в-точь по той же колее, что и в годы Сёкю; этим бы все и окончилось, не больше!

Почему так? А вот почему! Хотя те, Ходзё, и стали относиться небрежно к делам правления, однако сила власти их в это время была особенно велика. Имея в своем распоряжении мощь, накопленную рядом предшествовавших поколений, они всей ею налегли на слишком ослабевшее в течение нескольких поколений императорское правительство. Сотни десятков тысяч тигров и волков[18], послушных призыву и мановению Ходзё, хозяйничали окрест Киото, и не было никого, кто решился бы тягаться с ними; все в Поднебесной имели грозное напоминание и предостережение в событиях годов Сёкю и, наступив нога на ногу, не смели двинуться с места, затаили дыхание. Кусуноки один единственный при всем своем невидном, ничтожном положении воззвал в это самое время к долгу перед верховным главой, воззвал к справедливости. Он загородил Ходзё путь, по которому они могли ударить; он вырвал у них их когти и зубы[19] и этим он поднял, оживил дух преданных долгу мужей во всех четырех сторонах и в то же время заставил их подняться одного за другим. Под топор и секиру, в прах поверг он и сокрушил без остатка главного злодея[20]; лютой местью воздал врагу за глубокую вражду, накопившуюся у целого ряда священных[21]; смыл великий позор и обиду ряда поколений их, и десятки тысяч родов Поднебесной снова получили возможность взирать на сияние солнца и луны[22]. Хотя и можно сказать, что, с одной стороны, счастье улыбалось императору, судьба стала благоприятствовать ему, но, с другой стороны, все же, как могло бы дойти благополучно до такого исхода, не явись князь[23] первым провозвестником, первым борцом? И как знать, не создало ли небо этого человека нарочно с той целью, чтобы он выправил и спас устои жизни, путь мира?

Некоторые их тех, кто потом рассуждал и писал трактаты об этом деле, уподобляют Кусуноки подвижнику Тё Дзюну из То[24], но Дзюн имел над собой династию То в полном расцвете ее могущества и отражал всего лишь одну часть армии бешеного варвара[25]; впереди его были два Гана[26], Кё Эн[27] помогал ему и все же дело не пошло дальше того, что он, преградив доступ к рекам Ко и Вай[28], заперся в замке обороняя его, и там же пал мертвым. Если сравнивать с ним князя, то для кого из них современное положение дел было труднее, для кого легче? Чьи подвиги и заслуги больше и чьи меньше? Можно разве говорить о них, как об одном и тот же, одинаковом?

В конечном выводе официальное положение, ранг Кусуноки были слишком малы по его способностям, и потому он не мог проявить как следует своих природных талантов, тем не менее все же, в конце концов, хорошо сумел он принести в жертву свою жизнь за благо государства, отдал все свои помыслы прежним государям[29], беззаветно выполнив свой долг. И оставшаяся от него завещанная преданность и верность государю проникла не в одно лишь только его потомство. Как в среде кугё, так и в среде военачальников и дружинников каждый хватал лук и стрелы и старался послужить для государева дела; так поднимались вообще все, слыша про образ действий Кусуноки. Ах! Ах! Такой, как Кусуноки действительно, можно сказать, не посрамил имени бусина, и поэтому я, повествуя про дела Кусуноки, ставлю это вслед за повествованием о Тайра и Минамото.

КУСУНОКИ

Основная фамилия рода Кусуноки - Татибана, а происхождение свое он ведет от императора Битацу[30]. Императорский правнук Мороэ был назначен на пост левого государственного канцлера [садайдзин] и ему было пожаловано фамильное имя Татибана. Некоторые из потомков Татибана захирели и сошли в ряды обыкновенного простого народа, а те из них, что проживали в области Кавати, для фамилии себе взяли слово кусуноки[31]; этот род Кусуноки впервые стал известен, как говорят, именно во время императора Годайго.

Император Годайго был сыном праправнука императора Готоба. У Готоба было два сына: Дзюнтоку и Цутимикадо, которые оба были сосланы Ходзё в ссылку, где и умерли, а на престол Ходзё возвели императора Госага, сына Цутимикадо. Госага, однако, всегда скорбел о том, что прежние императоры[32] приняли на себя пыль[33], и выжидал только времени, тая желание воздать за это Ходзё как должно. Между тем на престол один за другим взошли Гофукакуса и Камэяма, сыновья Госага; Госага считал Гофукакуса очень слабым, мягким и негодным для того, чтобы совершить вместе с ним задуманное дело, но зато ему очень по душе было, что Камэяма при его выдающейся энергии и непреклонном характере мог быть его преемником в осуществлении взлелеянных им замыслов; поэтому он оставил завещание-указ, которым повелевал навсегда вести линию императоров именно в потомстве Камэяма. Результатом этого и было, что на престол [после Камэяма] взошел Гоуда как сын-наследник Камэяма; однако после этого Ходзё возвели на престол сына Гофукакуса[34], а затем опять его внука[35] и решили продолжать линию в потомстве Гофукакуса. Тогда Гоуда, бывший в это время уже экс-императором, командировал старшего государственного секретаря [дайнагон] Фудзивара Садафуса к Ходзё с упреками в том, что они дважды нарушили завещание-указ Госага, вследствие чего Ходзё возвели на престол сына Гоуда; это и есть император Гонидзё. В конце концов принято было за принцип возводить императоров попеременно от каждой из двух линий: Гофукакуса и Камэяма, так что когда император Гонидзё умер, то на престол был возведен опять младший брат Гофусими[36]. В это время как раз второй сын Гоуда, принц Такахару, будучи еще в малых летах, стал обнаруживать крепкий, непреклонный характер и удивлявшийся ему экс-император Камэяма командировал Садафуса, чтобы сговориться с Ходзё, в результате чего Такахару и был возведен на престол, став императором Годайго.

Как раз именно во время императора Годайго сиккэн Ходзё Такатоки попустился делами правления, и властью распоряжался по своему произволу его мажордом [касай][37] Нагасаки Такасукэ и другие. Военачальники и самураи отвратили свои сердца, и возмутившихся против Ходзё было много, а император тайно стал составлять планы, чтобы, воспользовавшись этим временем, покарать и сокрушить Ходзё. И вот, придав себе бодрости, он взялся за дела правления; он учредил присутствие по важнейшим делам [кирокусё] и сам лично выслушивал судебные дела. Выработав вместе со старшим государственным секретарем [дайнагон] Фудзивара Сукэтомо[38] и правым младшим правителем дел государственного совета [усёбэн] Фудзивара Тосимото план действий, он начал понемногу привлекать к себе выдающихся людей, витязей и, устраивая пирушки, говорил с ними по душе; этикет и церемониал на этих пирушках были оставлены и относились друг к другу сердечно, проявляя взаимные симпатии. Эти собрания были прозваны бурэйко, т. е. "бесцеремонными сборищами". В числе присутствовавших на них были Токи Ёриканэ и Тадзими Кунинага, оба из области Мино. У Ёриканэ был родственник Ёрихару, женатый на дочери Сайто Тосиюки, который состоял чиновником в резиденции Ходзё в Рокухара; как-то вечером, разговаривая со своей женой, Ёрихару залился вдруг слезами, и когда жена спросила его, отчего он плачет, он поведал ей всю истину; жена побежала сообщить своему отцу, а тот доложил об этом в Рокухара. Из резиденции выслали воинов, которые напали на Ёриканэ и Кунинага; оба они дрались до последних сил, но не могли одолеть врага и покончили самоубийством. Когда Такатоки узнал об этом, то послал воинов и захватил Сукэтомо и Тосимото, а император в результате всего этого дал письменную клятву о неимении никаких умыслов против Ходзё. Так дело на этом и закончилось. Затем Тосимото был прощен, а Сукэтомо отправлен в ссылку.

Однако замыслы императора не угасли, а приняли еще более острый характер. Посоветовавшись со своим сыном Моринага, он привлек к себе монахов Нанто и Эйдзан[39]. Такатоки опять узнал об этом; схватив монаха Энкана и других, он вторично захватил Тосимото и, обсудив дело вместе со своим мажордомом Такасукэ, вознамерился свергнуть императора и поступить подобно тому, как было сделано давно в годы Сёкю [1219-1221]. Командировав Никайдо Садафудзи, он отправил его на запад с воинами, которые шли скрытно. Ночью они прибыли в Рокухара, но не успели еще военачальники резиденции Ходзё Накатоки и Ходзё Токимасу вскрыть конверта письма, полученного ими от Такатоки, как император через шпиона узнал обо всем и немедленно же применил план, предложенный Моринага. Сев в простые тростниковые носилки, он отправился в Нанто, а старшему государственному секретарю [дайнагон] Фудзивара Мороката приказал надеть парадную императорскую мантию и, назвавшись ложно императором, отправиться на Эйдзан. Монахи были очень обрадованы появлением императора и стали быстро собираться, так что в течение одного вечера их набралось десять тысяч человек. Между тем Накатоки и Токимасу, рассчитывая что император находится во дворце, послали воинов, но хотя его искали повсюду, найти, однако, не могли, и воины ушли обратно, взяв с собой старшего государственного секретаря [дайнагон] Фудзивара Нобуфуса и других, всего четырех человек. Затем резиденты с десятью тысячами человек напали на Эйдзан, откуда их отбивал Моринага и другие. Однако монахи узнали, что у них не настоящий император, и все разбрелись в разные стороны.

В это время император Годайго находится на Касагидзане[40]. Узнав об этом, Накатоки и Токимасу послали воинов, чтобы напасть на его убежище, но еще прежде, чем они успели подойти, император разослал во все четыре стороны манифесты, призывая явиться к нему на выручку; однако на повеление никто не откликнулся, и скорбь и горе охватили императора. Но вот как-то он видит сон, будто на юг от Сисиндэна стоит большое дерево, а под деревом устроен пустой трон; приходят два мальчика и, роняя слезы, говорят: "Во всей Поднебесной нет места, чтобы поместить его величество, только это седалище[41] и есть одно!" Так говорили они. Воспрянув от сна, император стал думать: "По иероглифам, если иероглиф юг[42] следует[43] за иероглифом дерево[44], то получается иероглиф кусуноки[45]. Возможно, что есть человек по фамилии Кусуноки, который явится и поможет мне, положив конец бедствию!" Вслед за этим призвал он горного монаха и, вопрошая его, сказал: "Есть ли в здешних местах витязь родом Кусуноки?" Отвечая ему, монах вещал: "На запад от Конгосэна есть человек, которого называют Кусуноки Масасигэ; отец Масасигэ, горюя однажды, что у него нет детей, принес вместе с женой своей моления божеству на Сикисэне, и вот родился он. Детское имя его Тамон[46]; подросши, он приобрел известность своими талантами и мужеством; как-то он усмирил местный бунт и за заслугу эту пожалован званием старшего офицера императорской гвардии [хёэ-но дзё]". "Это он!" - изрек император и послал старшего государственного секретаря [дайнагон] Фудзивара Фудзифуса, чтобы он пошел и позвал Масасигэ. Масасигэ сразу же решил стать на сторону государя и отправился к нему; следуя за Фудзифуса, он прибыл в резиденцию императора, который, повелев Фудзифуса передавать императорские слова, сказал: "Дело покарания разбойником мы все вообще поручаем тебе!" Затем, повелев ему сесть, он стал вопрошать о плане действий. Масасигэ был глубоко тронут и почувствовал прилив энергии и сил; отвечая императору, он сказал: "Раз наступило время небесной кары, то какой только разбойник не будет повергнут во прах? У восточных варваров есть мужество, храбрость, но нет ума, тактики. Если делать сравнение со стороны храбрости, то хотя бы поднять воинов всех шестидесяти областей, у них не хватит сил, чтобы противостоять воинам двух лишь областей - Мусаси и Сагами; если же сравнивать со стороны ума, изворотливости, то я именно владею тактикой, умею соображать. Но, хотя это и так, однако, победа и поражение - дело обычное и, хотя бы понести немного неудачу, быть разбитым, то все же отказываться от своего заветного желания нельзя еще. Если ты, твое величество, будешь слышать, что Масасигэ еще не погиб, то не изволь более утруждать беспокойством твое драконовое сердце!" После этого он почтительно совершил прощальные приветствия и возвратился к себе. Это было именно в восьмой луне 1-го года Гэнко [1331 г.].

Вот тут-то Масасигэ оборудовал замок в Акасака и хотел было препроводить туда императорский паланкин[47], но разбойничьи воины успели уже осадить резиденцию императора, откуда с успехом пока отбивал их Асукэ Сигэнори из области Микава; на сторону императора стал также, подняв воинов, Сакураяма Корэтоси из области Бинго. Тогда Такатоки командировал Ходзё Саданао, Асикага Такаудзи и других, всего шестьдесят три военачальника, со ста тысячами всадников из Мусаси, Сагами и других, всего пяти областей. Они не успели еще подойти, как замок на Касаги[48] уже был взят; Сигэнори был взят в плен, а Нисигори Тосимаса и Исикава Ёсидзуми пали в бою. Император Годайго бежал вместе с Фудзифуса, захватив с собой три священных сокровища[49].

Тогда войска Саданао и других все немедленно же направились на замок Акасака. Замок был оборудован не вполне; для продовольствия был забран рис у крестьян, и воинов было еще едва пятьсот человек. Масасигэ отделил триста человек и, отдав их под команду своего младшего брата Масасуэ и родственника Вада, приказал им выйти из замка и, прикрывшись горой, поджидать в засаде восточную армию. Она подошла и снизу начала рассматривать замок[50]; площадью он был всего лишь в сто с небольшим квадратных бу[51], и враги, жалостливо улыбаясь, заговорили: "Ну, это можно поднять вверх всего одной рукой!" Наперерыв один перед другим начали они спешиваться и плечо к плечу пошли на штурм замка. Масасигэ скомандовал замковым самураям и простым воинам стрелять из луков всем вместе одновременно и сразу же свалил более тысячи человек врагов. Восточные воины были обескуражены и отступили; сняв доспехи, они хотели было передохнуть, но тут справа и слева у них появились воины засадного отряда, а Масасигэ с двумястами всадников открыл ворота замка и ударил на них с фронта. Атакованная с трех сторон восточная армия пришла в ужас и, смешав строй, бросив оружие, бежала. На следующий день восточная армия разделилась на две части; одна из них засела в засаду, а другая окружила замок. Масасигэ еще заранее устроил у замка [снаружи его] вторую ограду и эту наружную ограду поддерживал веревками[52]. Враги, как муравьи, полезли на ограду, но в тот же момент веревки были перерезаны, и нападающие вместе с оградой упали вниз[53], а обороняющиеся начали сваливать на них большие камни и громадные бревна, перебив таким образом около семисот человек врагов. Прошло еще четыре-пять дней, и восточная армия, заготовив приспособления для штурма, пошла на приступ, прикрываясь щитами; враги начали цеплять крючьями в виде медвежьих лап за ограду, и она вот-вот готова была рухнуть, но Масасигэ приказал каждому из замковых воинов взять по большому ковшу на длинной рукояти и лить на врага кипящую воду. Получив обжоги, неприятель отступил.

После этого восточная армия соорудила бараки и окружила ими замок, составив план взять осажденного временем. Продовольствия в замке оставалось всего на пять дней, и Масасигэ, обратившись к своим дружинникам, сказал: "Я первый в Поднебесной положил начало большому делу и с самого начала, конечно, вовсе не рассчитывал остаться в живых. Это так, но, однако, есть еще государь, и потому погибать мне пока еще нельзя. Теперь, если обмануть врага, что будто я умер, то он немедленно отступит, а когда он отступит, я опять появлюсь. Я хочу истомить его, заставив носиться туда и сюда во исполнение повелений пославших его; это и есть мой план: сохранить себя в целости, чтобы сокрушить врага!" Все одобрили его план. Тогда вырыли яму и положили туда трупы, а сверху навалили дров и, воспользовавшись дождем и бурей, ночью бежали из замка частями и прибыли на Конгосэн. В замке был оставлен лишь один человек, которому было наказано, чтобы он поджег замок, когда по его расчету они будут уже далеко. Начался пожар, и враги наперебой стали подниматься к замку, увидев яму и наваленные в ней трупы, они решили, что Масасигэ уже умер[54] и, уведя воинов, ушли на восток, поручив Юаса Дзёбуцу охранять доставшийся им замок. Воины Сакураяма, услышав обо всем этом, разбрелись в разные стороны, а сам Корэтоси[55] покончил самоубийством.

Разбойники захватили императора Годайго в Удзи и поместили его в монастыре Бёдоин, а затем решили перевезти в Рокухара; император приказал приготовить все, что полагается по церемониалу для августейшего путешествия, и тогда отправился[56]. После этого разбойники возвели на престол сына императора Гофусими принца Кадзухито, который и стал императором Когоном; они просили, чтобы император Годайго передал новому императору священные сокровища, но он не внял их просьбам; просили, чтобы он постригся в монахи, но он опять-таки не послушал их. Каждое утро делал он омовения, моя волосы и все тело, и совершал поклонение предкам, исполняя этот церемониальный обряд неукоснительно, по обычаю[57]. Разбойники стали бояться и терять смелость перед ним. Некий монах Рётю хотел было, похитив императора, вырвать его из рук разбойников, но это дело не удалось. Во второй луне 2-го года [Гэнко - 1332 г.] Такатоки приказал перевезти Годайго на о-ва Оки[58], причем при проезде императора все по сравнению с годами Сёкю[59] [1219-1221] было устроено заботливее и этикет соблюдался строже. Вместе с императором отправились государственный советник [санги] Минамото Тадааки и фрейлина[60] из фамилии Фудзивара; конвоировали же императора разбойничий военачальник Сасаки Такаудзи и другие с тремя тысячами воинов; шли через Санъёдо. Кодзима Таканори также замыслил было отбить императора у разбойников на пути, но дело опять не удалось.

Основным родом Кодзима был род Миякэ[61]. Кодзима из поколения в поколение жили в местности Кодзима области Бидзэн. Один из них, именно Кодзима Норинага, был назначен правителем области Бинго и его сыну Таканори дали прозвище Бинго Сабуро[62]. Когда император пребывал на Касаги, Норинага и Таканори собрались было отправиться туда ему на помощь, но, услышав, что замок Касаги взят и Кусуноки разбит, они остались дома. Однако, когда стало известно, что император отправлен на запад[63], Таканори обратился к своим дружинникам и сказал им: "Слышал я, что мужи, у которых есть помыслы служить государю, и люди, которые хотят помочь в несчастьи, выполняют это, принося в жертву свою жизнь. Сознавать свой долг и не выполнять его - это далеко не мужество. Выполним же мы свой долг, пойдя навстречу врагу[64] и отбив у него августейшую колесницу[65]!" Все пришли в воодушевление и последовали за Таканори. Засев в засаду на Фунасакаяма, они стали поджидать прибытия шествия, но прошло уже много времени, а оно не подходило, вследствие чего послали на разведку человека, который возвратившись доложил, что высочайшая колесница направилась в Санъиндо. Тогда скрытными тропами они перебрались в Сугисака, но тут оказалось, что шествие уже прошло. Дружинники рассеялись в разные стороны, но Таканори, которому было и грустно, и досадно, не мог решиться уйти и, переодевшись, следовал за колесницей в течение нескольких дней; однажды ему удалось видеть императора и он хотел заговорить с ним, но никак не мог улучить удобного момента. Тогда ночью он пробрался к императорскому помещению и, соскоблив добела кору с дерева сакура, написал следующее: "Тэн Косэн во мунасю суру накарэ (наси) токи ни Ханрэй наки ни си мо арадзу[66]". На следующий день охранные воины собрались и стали рассматривать надпись, но никто не мог ее прочесть[67]; тогда доложили императору; он внимательно прочел написанное и возрадовался, поняв, что есть еще такие, которые изо всех сил будут служить государю.

Когда император прибыл в Оки, то был помещен на остров, где находилось управление областью[68], и Такатоки из своей резиденции повелел протектору [сюго] области Оки Сасаки Киётака присматривать за императором и караулить его, имея под командой воинов. Затем он отправил в ссылку шесть человек придворных сановников [кугё], начиная с Фудзифуса, а Фудзивара Тосимото и других - всего четырех человек - казнил. Фудзивара Сукэтомо был в ссылке на острове Садо, и его сын Кунимицу отправился из столицы, чтобы повидаться с отцом, но когда он пробрался туда, отца уже не было в живых; он был убит Хомма Сабуро; Кунимицу ночью зарубил Хомма и бежал. Такатоки в конце концов отправил в ссылку и сыновей императора: Таканага, Мунэнага и Цунэнага, а Косё[69] был убит. Из всех их бежал и укрылся в Ёсино один лишь третий сын императора, военный министр[70] [хёбукё] Моринага. И вот тут сделалось так, что во всех четырех сторонах не было никакой войсковой силы, которая снова бы стала грудью за государево дело.

В четвертой луне [2-го года Гэнко - 1332 г.] Масасигэ вышел с Конгосэна и с пятьюстами всадников двинулся для нападения на замок Акасака. Замковый военачальник Юаса Дзёбуцу затребовал как раз из области Кии продовольствие для воинов, и Масасигэ, остановивший этот его продовольственный транспорт[71], забрал продовольствие себе, а в кули из-под продовольствия уложил вооружение, приказав тремстам из своих воинов нести кули на плечах в замок. Затем, отделив часть воинов, он приказал им преследовать этих носильщиков[72]. Увидев это, замковые воины решили, что враг хочет отбить продовольствие и, открыв ворота, поскорее впустили носильщиков в замок. Тогда все триста человек лостали из кулей вооружение и, облачившись в доспехи, с воинским кличем кинулись в бой. Тем временем Масасигэ сбил стражу у ворот и ворвался вовнутрь; Дзёбуцу не знал, что ему предпринять, и изъявил покорность. Присоединив его воинов к себе и имея теперь под командой семьсот всадников, Масасигэ обратился на области Кавати и Идзуми и, воззвав к населению их, подчинил их себе полностью, так что, когда он дошел до Ватанабэ, то у него было уже две тысячи человек. Двигаясь дальше вперед, он стал станом у Тэннодзи.

Отправив императора в ссылку, Ходзё решили, что опасаться теперь опять чего-нибудь в стране уже нечего, так что, когда Масасигэ поднялся опять, они пришли положительно в ужас, и рокухарские резиденты[73] для действий против него командировали Суда Мититомо и Такахаси Мунэясу с пятью тысячами всадников. Масасигэ разделил своих воинов на четыре отряда; три из них он поставил в засаду, а с четвертым, состоявшим из слабейших воинов[74], занял сам оборонительную позицию у реки Ватанабэ. Увидев перед собой такой отряд, враги отнеслись к нему с презрением и начали переправляться[75] наперебой один перед другим. Слабые воины Масасигэ сделали вид, что бегут перед неприятелем, который начал преследовать их и проходил уже мимо Тэннодзи, где и попал в засаду. Неприятельские военачальники немедленно же дали воинам сигнал отступать, а наши[76] воины стремительно ударив на них в это время, навалились на врага всеми силами. Неприятельские воины бежали, и военачальники не могли уже остановить их; один у другого отбивали они переправу по мосту и утонувших было бесчисленное множество. После этого в столице по поводу этого события начали распевать песенку:

Река Ватанабэ мосты сорвала
И воды разлившись покрыли поля.

Эта песенка[77] конфузила резидентов, и они снова отдали приказание Уцуномия Кинцуна, чтобы он с пятьюстами всадников обоих его кланов - Ки и Сэй[78] - выступил против Масасигэ. Один из родственников Масасигэ, некий Вада, просил разрешения ударить на врага им самим, сказав при этом: "Мы победили пять тысяч человек, так что же такое составляют для нас пятьсот!" Масасигэ погрузился в молчание, и прошло порядочно времени прежде, чем он заговорил. "То, от чего бывает победа и поражение, зависит от единения и розни сердец, а не от численности! - сказал он. - Кинцуна приобрел известность своим мужеством и, если он с малым числом воинов стал на место разбитых, то из этого следует заключить, что его военачальники и самураи все в одну душу решили умереть. Если бы даже мы и победили его, то это никак не обойдется нам без больших потерь. На мне лежит великая обязанность и очень длинен еще путь впереди. Однако, если я с самого начала стану подставлять под раны своих самураев, то кто же потом согласится делать для меня дело? А теперь я управлюсь с ним и так, без всякого боя!" Вслед за этим он вывел воинов из стана и ушел с ними с позиции, которую вместо него занял Кинцуна. Но вот ночью, куда ни глянуть, со всех четырех сторон вокруг стана Кинцуна появились факельные огни; чем дальше, тем становилось их больше и больше, и они все приближались да приближались, так что в стане пришлось бодрствовать всю ночь, не снимая доспехов. Так в ожидании нападения прождали трое суток, и оба клана Кинцуна стали трусить; они потребовали, чтобы вернуться домой[79], говоря, что число воинов у Кусуноки увеличивается с каждым днем и справиться с ними будет не под силу. Кинцуна увел воинов обратно.

Масасигэ опять расположился в Тэннодзи и время от времени выходил оттуда, чтобы показать силу своего войска, войску же он дал строгий наказ, запретив ему грабеж и насилие; сердца людей как в близких, так и в далеких местах стремились к нему, и явившихся, чтобы стать под его команду, было много, так что мощь Масасигэ и влияние его в пристоличных землях стали очень велики. В монастыре[80] было издревле хранившееся там предсказание будущего, написанное [наследником] Дзёгу[81]; Масасигэ попросил достать его, чтобы посмотреть. В тексте этого предсказания было сказано так: "Как раз при девяносто пятом поколении человеческих императоров[82] учинится в стране смута, и властелин не будет покоен, и придет тогда рыба востока и поглотит четыре моря, и солнце скроется на небо запада на триста семьдесят денниц; придет же птица запада и пожрет рыбу востока, и внутри морей на три года все придет к одному[83], и потом существо, подобное длиннорукой обезьяне[84], завладеет Поднебесной на тридцать с лишним годов, и исправится потом великое зло, и возвратится все к одному началу[85]" Указывая рукой на документы, Масасигэ начал внушать своим дружинникам, говоря им: "То, что названо здесь девяносто пятым поколением, есть разве нынешний государь[86]? Рыба востока - это Такатоки; однако она пожирается птицей запада[87], и это значит, что в конце концов род [Ходзё] будет уничтожен. Солнце, скрывшееся на небе запада на триста семьдесят дней, означает, что император опять восстановит свои права, займет трон и, надо думать, это совершится будущей весною. Так смотрите же все вы, господа, всеми силами служите государеву делу!" Все пришли в воодушевление и стали бодры.

В это самое время сын императора Моринага собрал воинов и расположился с ними в Ёсино; кроме того, он убедил Акамацу Норимура также стать за императора, и в восьмой луне [2-го Гэнко - 1332 г.] Норимура поднял воинов в области Харима; тогда из пристоличных земель одно за другим начали приходить в Камакура известия с предостережениями, вследствие чего Такатоки разослал в восточные[88] и северную[89] - три территории - циркулярные послания об усиленном наборе воинов. Назначив своего сына Токихару, родственника Таканао и важного сёгунского вассала Садафудзи военачальниками, а своего мажордома Такасукэ цензором[90] при войске, он приказал им идти на запад для действий против Масасигэ и прочих. Масасигэ, обследовав хорошенько местность Тихая на Конгосэне, построил там укрепленный замок; замок окружал собою горный пик и с фронта защищался обрывистой пропастью; в окружности он имел одно ри[91] и возвышался [над окружающей местностью] на несколько сот саженей. Внутри замка было пять ключей, которые не пересыхали даже во время засухи; Масасигэ понаделал деревянных цистерн, в которых и сохранял воду, а для предохранения ее от порчи он применил глину[92]; когда шел дождь, то стекающую с крыш воду он приводил также в цистерны. Командировав для обороны замка Акасака особого военачальника, он сам перебрался на Конгосэн.

Во второй луне 3-го года [Гэнко - 1333 г.] восточные воины выступили из всех трех территорий и, разделившись на три армии, направились: одна для нападения на Конгосэн, другая - на Ёсино, а третья - на Акасака. Воины замка Акасака отбивали врага изо всех сил, но разбойники отрезали им путь к воде, и замок в конце концов пал; в Ёсино выдерживали осаду в течение семи дней и тоже были взяты, а после того, как пали Акасака и Ёсино, все три армии Канто собрались у Конгосэна вместе, да кроме того, к ним еще присоединились те из южных и западных территорий, кто откликнулся на призыв Такатоки, так что всех насчитывалось восемьдесят тысяч человек; соединив все свои силы вместе, они пошли на Масасигэ, который оборонялся от них, имея при себе всего тысячу с небольшим воинов. Разбойничьи воины полезли на штурм со всех сторон, и клич их потрясал небо и землю; Масасигэ же приказал самураям и простым воинам свалить на врага громадные камни, а вслед за тем не целясь учащенно стрелять в гущу его из луков, и ни одной стрелы не пропало даром. Войсковой цензор Такасукэ приказал двенадцати секретарям записать убитых и раненых, и они писали трое суток, не оставляя кисти; Такасукэ отдал всему войску приказание не приближаться к замку.

То время было как раз сухое, и разбойники начали стрелять по замку огненными стрелами[93], но Масасигэ с помощью машин[94] делал поливку водой и не дал замку загореться. Тогда разбойничий военачальник Таканао высказал свое мнение, что на таком маленьком пике не должно бы быть воды и что, очевидно, враг ходит за водой из замка по ночам. "Раньше, когда мы нападали на Акасака, - сказал он, - мы отрезали врага от воды и тогда победили; надо повторить опять этот прием!" После этого командировали Нагоя с тремя тысячами человек, чтобы он устроил засеку в восточной долине и охранял ее[95]; но прошло немало времени, а за водой из замка никто не являлся. Масасигэ же, подметив, что этот отряд заленился и не принимает мер предосторожности, ночью выслал воинов, которые, напав на отряд, обратили его в бегство и возвратились в замок с отбитыми у неприятеля значками. На следующий день Масасигэ выставил значки на валах замка и начал выкликать: "Это милостивый дар нам князя Нагоя, на них и герб его, но нам они не нужны; просим пожаловать за ними, мы почтительно преподнесем их!" Нагоя испытывал и стыд и досаду; собрав всех своих родственников, он приблизился к замку. В замке, наверху его, еще заранее были подвешены параллельно валам громадные бревна[96], и, когда неприятель приблизился, их спустили на него, а в то же время начали стрелять из луков, свалив тут таким образом около четырех тысяч человек. Разбойники все больше стали терять спокойствие и проникаться страхом; они прекратили бои и, выстроив длинную ограду, засели за ней, окружив замок издали. Тогда Масасигэ сделал из соломы несколько десятков человеческих чучел и, облачив в доспехи, расставил их всех в ряд внизу замка[97], а за ними спрятал своих воинов, которые воспользовавшись предрассветным туманом, подняли громкий воинский клич. Разбойники, говоря один другому, что это, наверно, замковые воины, дойдя до крайности, решили выйти на бой, устремились на них всей массой, опережая один другого; наши же воины, выпустив по наступающему большое количество стрел, тотчас же отступили и укрылись в замке, а когда вражьи воины массой собрались у чучел, то головы их вдребезги были разбиты сброшенными сверху громадными камнями, и в один момент было перебито более пятисот человек. После этого разбойники ни за что уже не решались приблизиться к замку.

В третьей луне [3-го года Гэнко - 1333 г.] Такатоки, послав гонца, стал понуждать всех военачальников, чтобы они шли на штурм замка, вследствие чего после общего совещания военачальников было приказано мастерам соорудить облачную лестницу [унтэй]; длиной она была в двадцать дзё[98] и ее через обрыв перекинули на валы замка. Шесть тысяч самых отчаянных воинов начали карабкаться по этой лестнице, стремясь попасть в замок, но Масасигэ приказал бросать на лестницу большие зажженные факелы и вместе с тем поливать ее маслом из ручных насосов, благодаря чему и зажег ее. Поднялся дым, заклокотало пламя, и разбойники в суете начали метаться взад и вперед; наконец лестница перегорела посередине и несколько тысяч человек, полетев в обрыв, были сожжены и погибли[99]. После этого витязи разных территорий стали с верой взирать на Масасигэ, и на сторону правительственных войск перешло много. Моринага[100] со своей стороны дал повеление разному беспокойному люду области Ямато отрезать пути, по которым подвозилось врагу продовольствие, и во вражьем войске началось сильное дезертирство. Среди неприятеля был некто Нитта Ёсисада; испросив себе приказ у Моринага, он сказался больным и возвратился к себе домой, на восток, начав составлять там план нападения на Камакура. Тогда оба рокухарские военачальника опять командировали Уцуномия Кинцуна, чтобы он с тысячей человек отправился на помощь осаждающим. Стремительно напав и выломав засеку[101], Кинцуна хотел подрыться под валы замка, но Масасигэ каждый раз с успехом отбивал все его попытки и, в конце концов, овладеть замком неприятель не смог.

Видя, что в Поднебесной служить государю стали многие, Ходзё начали опасаться, как бы император не бежал из заключения, почему и дали наказ Сасаки Киётака, чтобы он принял еще более строгие меры к воспрепятствованию бегства. Однако родственник Киётака по имени Ёсицуна, который охранял средние ворота, задумал втайне вывести как-нибудь императора на свободу, но только не решался еще приступить к делу. Однажды ночью дворцовая фрейлина передала ему распоряжение императора о том, что он жалует от себя караульным воинам сакэ. Воспользовавшись представившимся случаем, Ёсицуна заговорил с ней. "А слышал ли император о том, - сказал он, - что Кусуноки Масасигэ укрепился на Конгосэне и начал войну во имя долга[102]? Такатоки напал на него со ста тысячами воинов, но хотя с тех пор пришлось созерцать уже три луны[103], а взять его все не могут. В областях Харима, Бидзэн и Иё один за другим поднимаются воеводы и самураи, становясь на сторону государя; одни из них составляют планы провести высочайшую колесницу[104], другие улавливают момент, чтобы напасть на столицу[105]. Наступило, значит, время, что счастливая судьба императора вот-вот вернется к нему опять. Однако же, как ходят слухи, Такатоки, который теперь дрожит и боится, задумал тайно лютое дело[106]. Поэтому императору надлежит как можно скорее, обрядив корабль в гавани Тибури[107], совершить высочайшее путешествие туда, где сходятся области Идзумо и Хоки; я же, сделав вид, что преследую его, на самом деле буду в его распоряжении, и дело вне сомнений удастся!" Император не сразу поверил и пожаловал Ёсицуна в дар дворцовую фрейлину[108], чтобы она исподволь разузнала истинные его намерения; оказалось, что Ёсицуна укреплялся в своем решении все больше и больше, почему император и повелел ему отправиться прежде одному в область Идзумо, чтобы сговориться там с его родственниками. Ёсицуна отправился, но был схвачен и задержан своим родственником Энъя Такасада, и так как прошло уже много времени, а он все не возвращался, то император, наконец, решился сам и, выдав себя за дворцовую фрейлину[109], ночью вышел пешком вместе с Минамото Тадааки и бежал из заключения. Постучавшись в дом одного поселянина, они стали расспрашивать, где находится гавань, причем хозяин дома, всмотревшись во внешность императора, сообразил, что перед ним не обыкновенный простой человек; он посадил императора к себе на плечи и донес его до гавани, где сдал и поручил его лодочнику, который также проявил трогательное волнение и радость; тогда Тадааки поведал лодочнику всю правду и, поставив парус, они взяли свой путь на юг. Рассвело и, оглянувшись назад, они увидели несколько десятков судов; когда суда приблизились к ним, то оказалось, что это Киётака. Лодочник спрятал императора и Тадааки на дно лодки[110] и, наложив сверху тук вяленой рыбы[111], сам уселся поверх него. Когда Киётака начал делать обыск, лодочник спросил, что они ищут. "Прежний император[112] бежал!" - отвечал Киётака. "Ну, так это оно, значит, и есть! Накануне два человека в столичных одеждах сели на судно и отплыли из гавани! - сказал лодочник и, указывая рукой, добавил: - Вон туда!" Киётака ушел, и император в конце концов добрался до гавани Нава, где и нашел убежище у фамилии Нава.

Нава, основным родом которых был род Мураками, из поколения в поколение жили в местности Нава области Хоки. В экспедицию годов Сёкю [1219-1221] один из них, именно Нава Юкиаки, вместе со своим внуком Юкитака был на стороне правительственных войск и, когда их дело провалилось, он был лишен своих владений. У Юкитака было четверо сыновей: Нагатака, Нагасигэ, Наганари и Удзитака; все они были искусны в ратном деле. Когда император Годайго прибыл в гавань Нава, он повелел Тадааки выйти на берег и расспросить у местных жителей о здешних могущественных родах, у которых можно бы приютиться; в ответ на вопросы Тадааки ему был назван Нагатака, вследствие чего Тадааки сейчас же и направился в его дом, где в это время как раз шел пир. Тадааки вошел прямо в дом и передал высочайшее повеление, но прежде, чем Нагатака успел дать ответ, выступил вперед Нагасигэ, который и сказал: "То, что люди ценят особенно, - это есть именно слава, почет; ныне мы имеем честь удостоиться того, что император соизволил почтить нас, обратившись к нам с просьбой непосредственно; удастся дело в дальнейшем или нет, все равно этого одного уже достаточно, чтобы поднять нашу славу на всю Поднебесную!" Нагатака сразу же решил стать на сторону императора Годайго и, составив план, чтобы укрыть его на Фунэноэяма, приказал Нагасигэ и прочим, всего пяти человекам, вооружиться и пойти встретить императора. Они преклонили колена у высочайшей ладьи, и государь возрадовался; Нагасигэ покрыл у себя на спине доспехи циновкой и, взяв императора на свои плечи, понес его в гору; там он устроил из древесных листьев ложе и преподнес яства. Нагатака решил перенести запасы зерна[113] из своих житниц на гору, и собрав для этого поселян, платил по пятьсот мон[114] тем из них, кто мог переносить зараз груз, полагающийся на одного носильщика; таким образом, он переправил на гору в один день более пяти тысяч коку риса[115]. Затем он дотла сжег все свои палаты и во главе ста пятидесяти всадников стал на защиту убежища императора, причем между росшими там деревьями он поставил палисад, а из полотнищ домовых дверей, расположив их в ряд, устроил забор[116]. Удзитака наделал из полотна несколько сот фамильных значков и, оттиснув на них сажей значковые гербы разных витязей ближайших областей, расставил их на горе.

На следующий день явился сюда с тремя тысячами воинов Киётака с намерением произвести нападение и с фронта, и с тыла, спереди и сзади горы, но, увидев снизу гербы на значках, не решился пойти на приступ сразу, а тем временем наши воины, прикрываясь деревьями, открыли стрельбу из луков и сразили стрелой одного из вражьих военачальников, после чего восемьсот неприятельских всадников сейчас же изъявили покорность. Сам Киётака находился в тылу горы и не знал еще этого; заменив своих уставших воинов свежими, он быстро пошел в наступление, но тут как раз перед тем, как солнцу уже садиться, случилась гроза с ливнем; этим воспользовались Нагасигэ и Наганари; они стремительно ударили на врага и, отбросив разбойников в долину, перебили более тысячи человек; Киётака бежал один в маленькой лодке. Император пожаловал Нагатака званием старшего офицера левой дворцовой гвардии [саэмон-но дзё] и должностью правителя [ками] области Хоки, причем соизволил дать ему имя Нагатоси[117]; сыновья и братья Нагатоси также удостоились пожалования должностями, причем между ними было сделано различие[118]. Вскоре после этого прибыли сюда более чем с тысячей всадников Ёсицуна и Такасада[119], а затем явилось и стало на сторону императора несколько десятков фамилий из могущественных родов территорий Санъёдо и Санъиндо; из области Бидзэн двинулся Кодзима Таканори.

Тогда император приказал Таканори и другим присоединиться к Минамото Тадааки и, став под его команду, напасть на Рокухара. У Нагатоси был сын Ёситака, который, откликнувшись раньше еще на призыв Такатоки, теперь принимал участие в осаде Конгосэна; узнав, что Нагатоси стал на сторону правительственных войск, он ушел из той армии и, возвратившись, стал тоже под команду Тадааки. Тадааки выступил и, собирая по пути воинов, набрал тридцать тысяч человек; дорогой он встретился с протектором [сюго] области Тадзима по имени Ота Моринобу, который шел к ним, имея при себе императорского сына Цунэнага. Соединив своих воинов вместе, они стали станом в Минэнодо. Монах Рётю занимал позицию на Отокояма, а Акамацу Норимура стоял в Ямасаки[120], и все они, исполняя приказание военного министра [хёбукё] Моринага, вошли в соглашение с эйдзанскими[121] монахами и, соединив все силы вместе, собирались вступить в столицу, но Тадааки, стремясь выказать особенные подвиги, двинулся в наступление в одиночку и, пронеся поражение, бежал; Моринобу был убит, а Таканори и Ёситака, оставшись на месте боя, продолжали еще драться изо всех сил. Между тем Тадааки, который был уже в Минэнодо, окончательно перетрусил и, не находя себе от беспокойства места, вознамерился увести войска назад, но Таканори настоятельно стал убеждать его, осуждая его намерение, и успел в конце концов остановить его. Сам Таканори с тремястами всадников занял оборонительную позицию у Ситидзёбаси[122], приняв меры предосторожности против ночного нападения врага; в полночь, оглянувшись назад, он поднял взоры в сторону Минэнодо и заметил, что факельные огни там постепенно гаснут; это показалось ему подозрительным и, оставив позицию, он двинулся назад. Дорогой он встретился с неким Огино Томотада из области Танго, который и сообщил ему, что главнокомандующий бежал. Таканори продвинулся дальше и начал осматривать оставленный Тадааки бивак; парчовое знамя[123] валялось на земле и повсюду в беспорядке были разбросаны доспехи, оружие, снаряжение и одежда. Таканори подобрал знамя, нагнал Томотада и, собрав рассеянных повсюду воинов, занял оборонительную позицию в Косэндзи.

Узнав, что взять замок на Конгосэне все еще не могут, Такатоки командировал в помощь для действий против неприятеля еще Асикага Такаудзи и Ходзё Такаиэ[124], двинув их к столице во главе десяти тысяч всадников. Такаиэ понес поражение от Тадааки и Норимура и сам был убит. Такаудзи уже давно пользовался большой популярностью; он получил от нового императора[125] тайное распоряжение вторгнуться в резиденцию Годайго, но пока двоедушничал, не решая ни в ту, ни в другую сторону, а когда дошел до области Тамба, то, узнав о поражении и смерти Такаиэ, тотчас же примкнул к правительственным войскам и совместно с ними начал действовать против столицы. Все военачальники и самураи наперерыв спешили стать под его команду, и не захотел примкнуть к нему один только Таканори, который вместе с Томотада двинулся в столицу отдельно от прочих по дороге Вакаса и в пятой луне [3-го года Гэнко - 1333 г.] вместе с прочими военачальниками принял участие в осаде Рокухара, один из военачальников которой Юки Тикамицу явился с изъявлением покорности. Тадааки, опасаясь, чтобы войска разбойников, сняв осаду Конгосэна, не явились для нападения здесь, приказал штурмовать Рокухара безотлагательно; тогда воины областей Хоки и Идзумо, соединив вместе несколько десятков телег, наложили на них древесного материала от [разрушенных] домов и, подтолкнув телеги к замку, зажгли их. Замковые воины начали дезертировать один за другим, а в конце концов оба военачальника-резидента бежали на восток и оба погибли в области Оми. После этого только впервые и снята была осада замка на Конгосэне!

Известие о победе пришло в область Хоки, и император начал обсуждать вопрос о своем возвращении в столицу. Он сам лично совершил гадание по диаграммам и, когда вышло, что диаграмма под названием си перешла в диаграмму под названием мо, причем текст, соответствующий этим комбинациям гласил: "Есть судьба у великого государя; он просветит государство и наследует свой дом, но отнюдь не пользоваться человеком низкого сердца[126]!", император решился окончательно. 23-го дня [пятой луны 3-го года Гэнко - 1333 г.] высочайший поезд оставил фамилию Нава; Нагатоси, препоясанный мечом, состоял при особе императора, находясь по его правую сторону; весь штат должностных лиц был в боевых доспехах. Когда дошли до области Харима, то здесь было получено известие о победе, одержанной Нитта, и о том, что Такатоки, покаранный во имя неба, повержен уже во прах; затем в Хёго встретил императора, представившись ему, Масасигэ с семью тысячами всадников. Император благодарил его лично сам и сказал: "Нынешнее дело все сделано твоими боями во имя преданности и долга!" "Но не опирайся я на неземную мощь твоего величества, - отвечал Масасигэ, - каким образом удалось бы мне отделаться от не прекращавшейся осады и зреть опять солнце неба[127]?" Император повелел Масасигэ отправиться вперед в столицу и затем сам вступил опять в императорский дворец. Новый император Когон был низвергнут, и на престол взошел опять император Годайго.

Тут начался усиленный сыск последних оставшихся приверженцев разбойников и последовал указ, которым Фудзивара Моромото назначался генерал-губернатором Кюсю [дадзай-но соцу][128], и ему повелевалось разгромить диктатора Кюсю [Тиндзэй тандай] Ходзё Хидэтоки, но Моромото не успел еще выступить, как от фамилий Кикути, Сёни и Отомо прискакал гонец с извещением о победе, одержанной ими на Тиндзэй[129].

Род Кикути ведет свое начало от рода Фудзивара. Масанори, предок Кикути, выказал подвиги, участвуя в отражении нашествия Гэн[130], и при его сыне Норитака им был пожалован в области Хиго во владение округ Кикути, который и передавался по наследству в их роде из поколения в поколение. В третьей луне этого года [3-го года Гэнко - 1333 г.] Такэтоки, как назывался потомок этого рода приблизительно в десятом его поколении, задумал вместе с Сёни Садацунэ и Отомо Садамунэ стать на сторону правительственных войск, но его планы были раскрыты и Ходзё Хидэтоки, который находился тогда в дадзайфу[131], потребовал его к себе. Тогда Такэтоки решил начать дело первым, не ожидая, пока на него нападут, и послал к Сёни и Отомо гонца, чтобы условиться о времени начала действий. Садамунэ и решался, и не решался, и ответа не дал никакого; Садацунэ же, который прослышал, что столичная правительственная армия несет поражения, кончил свои колебания тем, что обезглавил присланного к нему гонца и представил его голову Хидэтоки. Такэтоки пришел в сильнейший гнев. "Я ошибся, - сказал он, - затеяв дело вместе с этими негодяями, и неужели же не смогу я вести войну один без них?" После этого он выступил в поход, имея при себе сто с небольшим всадников. Когда он проезжал мимо синтоистского храма в Кусида[132], впереди храма его лошадь вдруг уперлась и не пошла дальше. "Какой бычачий дух смеет еще препятствовать воинам, идущим во имя долга[133]?" - воскликнул Такэтоки и, обернувшись, выстрелил из лука в киот[134] храма; лошадь тотчас же двинулась вперед. Наступая дальше, он напал на Хидэтоки и, одержав победу в стычке перед воротами сторожевой башни, он подвинулся дальше и стал уже пробираться к самому акрополю замка[135]. Хидэтоки решил было уже совершить самоубийство, но тут подошли к нему на помощь Садацунэ и Садамунэ с шестью тысячами всадников; тогда Такэтоки отослал обратно домой своего старшего сына Такэсигэ, а сам с четырьмя следующими сыновьями кинулся вперед и пал в бою. Когда потом Садацунэ и Садамунэ узнали, что столица уже усмирена и осада Конгосэна снята, они пришли в страх и после совместного обсуждения дел напали на тандайфу[136] и овладели им; Хидэтоки они убили. Диктаторство области Нагато [Нагато тандайфу] также подверглось нападению фамилий Дои и Токуно и пало под их ударами.

Фамилии Дои и Токуно обе происходят от фамилии Коно; эта же последняя происходит от одного и того же рода, что и фамилия Кодзима[137]. Фамилия Коно поколениями проживала в области Иё, и в годы Сёкю [1219-1221] один из Коно по имени Митинобу пал за государево дело; его два сына от наложницы отделились и явились основателями двух фамилий Дои и Токуно, представителями которых во время годов Гэнко [1331-1333] были Дои Митихару и Токуно Мититоки; оба они были храбры, решительны и крепко преданы долгу[138]. Во второй луне этого года [3-го года Гэнко - 1333 г.] они оба разом подняли воинов и, став на сторону правительственного войска, овладели землями области Тоса. Диктатор Нагато [Нагато тандай] Ходзё Токинао выступил против них с тремястами военных кораблей, но Митихару и Мититоки сами пошли ему навстречу и, дав бой при Хосигаока, нанесли ему решительное поражение, после чего явилось и примкнуло к ним множество воинов острова Сикоку. Тогда они начали снаряжать суда в Имахару, задумав ударить на восток, на Рокухара, но узнав, что осада Конгосэна снята и августейшая колесница возвратилась в императорский дворец, они направились в Хёго, где и представились императору. Между тем Токинао, понеся от них поражение, бежал, рассчитывая направиться к Хидэтоки, а так как Хидэтоки к этому времени уже погиб, то он примкнул к Сёни и Симадзу, изъявив при посредстве их покорность. Итак, Поднебесная была теперь совершенно успокоена и умиротворена; однако воины, разбежавшиеся с осады Конгосэна, собрались у Ханнядзи; всего их было еще несколько десятков тысяч человек. На них напали Масасигэ и Минамото Садахира, имея у себя под командой воинов пристоличных земель; тогда Токихару, Таканао, Садафудзи, Такасукэ, Кинцуна[139] и другие - всего шестьдесят человек - изъявили вместе со своими дружинниками покорность. Все они были приговорены к смертной казни, и получил прощение в силу особого повеления императора один только Кинцуна.

В первом году Кэмму [1334 г.] император Годайго занялся обсуждением боевых подвигов, чтобы присудить награды. Масасигэ был назначен протектором [сюго] областей Сэтцу и Кавати, а Нава Нагатоси получил назначение на должность протектора областей Инаба и Хоки; Масасигэ был назначен еще правителем дел полицейско-судебного правления [кэбииси-но дзё] и старшим офицером левой дворцовой гвардии [саэмон-но дзё][140]; кроме того, специально ему и Нагатоси было велено присутствовать в судебной палате [кэцудансё], выслушивать там дела и решать их. Военное положение в стране было повелено прекратить, и воинам было приказано обратиться к земледелию. Что касается земельных владений ратных людей, то все это было оставлено без перемен, в том виде, как оно было раньше[141].

Император считал, что его возвращение в столицу обязано преимущественно заслугам Асикага, и в день своего возвращения он отличил их особенно перед всеми прочими, теперь же[142], вдобавок к прежнему, он повелел им управлять четырьмя большими областями[143]; однако для Такаудзи по его вожделениям этого оказалось еще недостаточно, и втайне он стал строить свои особые планы. Император взял себе владения Такатоки, владения Ясуиэ он пожаловал своему сыну, принцу Моринага, а имения Саданао подарил фрейлине третьего ранга [самми-но цубонэ][144]. Эта фрейлина по фамилии Фудзивара была императорской наложницей и пользовалась чрезвычайной любовью императора, благодаря чему мало-помалу все и начали действовать тайно через нее. В это время все императорские сыновья возвратились к прежнему своему положению; из них Цунэнага был рожден фрейлиной Фудзивара; потом у нее родились еще Наринага и Ёсинага, и вот она задумала устранить принца Моринага; Такаудзи составил вместе с ней тайный план действий и, взведя в конце концов поклеп на Моринага, поймал его в ловушку[145].

В это время император мало-помалу стал уже пренебрегать делами правления. Что касается рода Асикага, то его благосостояние и популярность только увеличивались; следующим за Асикага был род Нитта, остальные же, начиная с Масасигэ, были лишь на посылках и побегушках. Весной этого года [1-го года Кэмму - 1334 г.] поднял восстание Ходзё Кэмпо, который и расположился в Ииморияма, а в области Иё поднялся Акабаси Сигэтоки; Масасигэ разбил Кэмпо, а Дои и Токуно нанесли поражение Сигэтоки, и волнение до некоторой степени было подавлено; однако император ко всему этому оставался равнодушен, предаваясь лишь забавам и пирам. Он все более и более начал питать пристрастие к тому, чтобы собирать у себя разные диковины и редкости; ввиду этого Энъя Такасада преподнес ему лошадь одной тысячи ри[146]; император вышел посмотреть лошадь и нашел, что она является для него благим предзнаменованием. Тогда Фудзивара Фудзифуса начал журить императора, сказав ему: "Небесная лошадь[147] вовсе не нужна в мирное, спокойное время. А вот последнее время ни у кого нет веры в правильность присуждения наград и наказаний; в широких размерах начались работы по сооружению разных зданий[148]; внутри дворца гражданские подданные льстят и угодничают, а вне его злобятся военные подданные, между тем смелый злодей лишь высматривает щель повсюду среди этого. Небесная лошадь появилась, но как знать, не есть ли она предвестник смуты?" Император изменился в лице и ушел в свои покои. После этого Фудзивара еще не раз принимался увещевать императора, но тот ничего не хотел слушать и кончилось тем, что Фудзивара, бросив службу, бежал; император перепугался и послал за ним погоню, но его не доискались. Весной 2-го года [Кэмму - 1335 г.] Фудзивара Киммунэ, стакнувшись с остатками приверженцев Ходзё, тайно составил план убить императора[149]; по повелению Годайго Нава Нагатоси с другими предал его смерти.

Летом [2-го года Кэмму - 1335 г.] Ходзё Токиюки с другими поднял восстание в Канто и, напав на Камакура, овладел городом, вследствие чего император повелел Асикага Такаудзи отправиться туда и усмирить восстание. Кончилось тем, что Такаудзи утвердился в Камакура и восстал против императора сам. Император дрожал от гнева и зимой повелел указом Кикути Такэсигэ и разным другим военачальникам стать под команду Нитта Ёсисада и отправиться на восток в поход против Такаудзи; Масасигэ и Нава Нагатоси остались в столице для охраны ее. Тадаёси[150] для отражения врага занял крутизны Хаконэ, куда первым со своими воинами подступил Такэсигэ, бывший в то время правителем [ками] области Хиго; он повел атаку снизу вверх на крутизны и обратил неприятеля в бегство, а затем после преследования отступающего расположился станом в полугоре, куда подошло затем и остальное войско. Однако другой отряд, вступивший в бой с врагом при Такэносита, понес жестокое поражение и отступил; Отомо Садамунэ и Энъя Такасада изменили и перешли на сторону Асикага; все войско рассеялось, и Такэсигэ с четырьмястами всадников, поддерживая Ёсисада, двинулся на запад. Затем восстали и приняли сторону Асикага также Акамацу Норимура и другие; тогда император, пожаловав небесную лошадь гонцу, послал его отозвать назад Ёсисада. В дороге небесная лошадь пала.

В первой луне 1-го года Энгэн [1336 г.] Такаудзи и Тадаёси вступили в столицу и овладели ею. В это время Масасигэ с пятью тысячами воинов стоял на обороне Удзи, а Нава Нагатоси, Минамото Тадааки и Юки Тикамицу с двумя тысячами человек обороняли Сэта; все они состояли в распоряжении Нитта Ёсисада, который первый дал сбить себя с обороны Оватари и Ямасаки, вследствие чего Такаудзи и вступил в столицу. Юки Тикамицу притворно изъявил покорность Такаудзи и хотел заколоть его, но это ему не удалось и он погиб. Император совершил высочайший переезд из столицы на Хиэйдзан, и Масасигэ, узнав об этом, немедленно же отправился в его резиденцию. Нава Нагатоси хотел сначала взглянуть еще раз на императорские дворцы и тогда уже отправиться к императору. Повернув с позиции, он вступил в столицу; столица была битком набита разбойничьими воинами, и он семнадцать раз вступал в бой, пока пробился к дворцовому расположению; разные дворцы уже были разрушены разбойниками; Нагатоси сошел с лошади и, обратившись лицом к дворцам, пал ниц и долго плакал; затем он отправился в высочайшую резиденцию. В числе бывших при Оватари находился некий Тэсигавара из области Синано; он не знал еще, что именно сталось с императором, и, обратившись к двум своим сыновьям, сказал: "Я слуга рухнувшей династии; с каким же лицом мог бы я служить подданному, посягнувшему на нее?" Вернувшись в столицу, он совершил самоубийство у ворот Расёмон. Разбойники сожгли дворцы и, выступив, утвердились в Ондзёдзи, чтобы оттуда насесть на Хиэйдзан. Горные монахи[151] Эйкэн и Юкаку стояли за тот план, чтобы обороняться на месте, и Юкаку получил повеление императора переплыть с семьюстами кораблей озеро Бива и, встретив воинов Китабатакэ, привезти их сюда на помощь.

Род Китабатакэ, происшедший от рода Минамото, ведет свое начало от принца Томохира[152] и на протяжении всех его поколений считался родом сановным[153]. Ко времени годов Гэнко [1331-1333] продолжателем этого рода был Акииэ и, когда император Годайго возвратил себе престол, он был пожалован чином младшей степени третьего класса, званием государственного советника [санги] и назначен правителем [ками] области Муцу, причем ему вместе с его отцом Тикафуса поручено было, имея при себе принца Ёсинага, выступить и водворить порядок на восточных окраинах[154]. В области Муцу проживал в то время некий Юки Мунэхиро, все предки которого сыздавна жили в этой области; он первый вместе со своим сыном Тихамицу стал в ряды правительственного войска и теперь получил высочайшее повеление стать помощником Акииэ.

Акииэ в это время было всего лишь семнадцать лет и он упорно отказывался от назначения, почему и последовал высочайший указ, в котором говорилось: "Нельзя специализироваться в одной только какой-нибудь гражданской или военной службе, отделяя их одну от другой[155]; знатные роды всегда ведали и военное дело; так установлено с древности". Акииэ принял назначение и теперь за восточные окраины можно было не беспокоиться; после этого он был назначен на пост начальника управления обороны [Тиндзюфу сёгун]. Когда император объявил поход против Такаудзи, Акииэ указом было велено принять участие в войне, и во исполнение указа он двинулся на Камакура, но когда он прибыл туда, Такаудзи уже не было, ибо он двинулся уже на запад. Акииэ удвоенными переходами пошел нагонять его, и северные воины наперебой друг перед другом становились в ряды его войск, так что воинов у него набралось пятьдесят тысяч человек. Прибыв в область Оми, он овладел замком Каннондзи, в котором заперся Роккаку Удзиёри, и добыл тут пятьдесят вражьих голов; в конце концов он прибыл на Хиэйдзан. Тогда все начальники собрались и начали обсуждать план войны; некоторые хотели, чтобы им немедля напасть на врага самим, и Масасигэ, а также и другие одобрили это. В ту же ночь Акииэ с разными военачальниками напал на Ондзёдзи и разрушил его, а Нитта Ёсисада в конце концов вступил в столицу; однако ночью он подвергся неожиданному нападению врага и, понеся поражение, оставил столицу, которую опять занял Такаудзи.

К этому времени разбойничьи войска разных территорий собрались в столице, так что их составилось всего сто тысяч человек, в правительственной же армии ста тысяч человек не было. Все правительственные военачальники поделили между собой воинов и, предводительствуя отрядами, двинулись опять на штурм столицы; у каждого из них было под командой всего по двадцать тысяч человек. Масасигэ с пятьюстами всадников стал станом в Тадасуномори, причем предал огню Идзумодзи. Такаудзи приказал Уэсуги Нориаки, Асикага Такацунэ и другим с пятьюдесятью тысячами конных воинов из восточных областей ударить на Масасигэ, который еще раньше заготовил несколько сот щитов и, связав их теперь вместе, соединил в непрерывный ряд; укрывшись за ними, он открыл по неприятелю стрельбу из луков. Разбойники отступили, а Масасигэ, выпустив всадников, стал наседать на них; разбойники уклонились от удара и бежали. Акииэ и Ёсисада обратили в бегство Такаудзи. Между тем стало темнеть, и Ёсисада хотел тут же и остаться, став станом в самой столице, но тут пришел к нему Масасигэ и стал отговаривать, сказав: "Сегодня наши войска одержали победу, однако реальных результатов[156] мы получили мало; стать с небольшим числом воинов в столице - это значит, что они сейчас же разбредутся в разные стороны, чтобы грабить. Разве ты не научен еще горьким опытом недавнего поражения? А если позволить врагу опять воспрянуть духом, то справиться с ним после будет трудно. Я временно уйду обратно и уведу воинов, а, оправившись и забрав силы, поднимусь опять; тогда я смогу отбить врага прочь от столицы на несколько сот ри[157]. Это и есть мой план одержания полной победы над врагом!" Ёсисада согласился, и все они, отступив, стали станом в Сакамото; Такаудзи же со всеми войсками вступил в столицу опять.

Масасигэ давно уже держал у себя одного простого воина, умевшего хорошо плакать. На следующий день, дав наставления этому воину, он приказал ему идти вместе с несколькими монахами по пустырям и болотам, делая вид, что они заняты поисками. Разбойничьи воины стали спрашивать у них, в чем дело, и воин, заливаясь слезами, отвечал, что семеро их военачальников[158] все погибли и они хотят подобрать их трупы, чтобы похоронить. Узнав об этом, Такаудзи обрадовался. "Так вот она причина того, что они отступили, хотя и одержали победу!" - сказал он и, отыскав тотчас же головы, похожие на Ёсисада и Масасигэ, выставил их на шестах, чтобы показать всем. В эту же ночь Масасигэ послал несколько тысяч простых воинов, чтобы они с факелами в руках бежали на север; они шли один за другим и конца им не было. Увидев это, войско Такаудзи решило, что правительственная армия, потеряв своих военачальников, вся разбегается; немедленно же часть войска Такаудзи была отделена и выступила по разным направлениям, чтобы перехватить беглецов и ударить на них, а те, что остались в столице, не стали уже принимать никаких мер предосторожности. Тогда Масасигэ и все военачальники, соединив воинов вместе, выступили ночью и затемно еще ударили с барабанным боем на войско Такаудзи, предавая все огню. Армия Такаудзи была совершенно рассеяна, бежала, и брошенные доспехи покрывали собою поля. Правительственное войско не особенно преследовало беглецов, передние из которых принимали задних за преследующего врага и сплошь совершали самоубийство; погибло здесь более половины всей армии. Во второй луне [1-го года Энгэн - 1336 г.] Такаудзи и Тадаёси, продолжая бегство, направились в Минатогава; правительственное войско преследовало их и вступило в бой с Тадаёси при Тэсима[159]; пока еще победа не склонялась ни в ту, ни в другую сторону, но тут подоспел Масасигэ и, сделав обход, зашел врагу в тыл; Тадаёси бежал, не вступив с ним в бой. Тут же как раз подошли еще на помощь с морскими силами Дои Митихару и Токуно Мититоки и, разбив отряд начальника разбойничьего авангарда Отомо Садамунэ, ударили на Тадаёси и опять обратили его в бегство. Тогда Такаудзи приказал Акамацу Норимура оборонять область Харима, а сам на судах бежал морем в Тиндзэй.

Кикути Такэтоси был младшим братом Такэсигэ и в это время находился в области Хико; узнав, что Сёни Ёрихиса выступил с воинами, чтобы встретить Такаудзи, он с тремя тысячами человек пошел его преследовать. Когда он дошел до переправы Мидзуки, Ёрихиса уже переправился, а часть его дружины еще ожидала лодок; Такэтоси ударил на них и перебил всех; затем он напал на Сёни Садацунэ в Утияма и убил его. В конце концов он вступил в бой с Такаудзи при Татарахама, но некоторые из его отряда изменили ему и перешли на сторону Такаудзи, так что Такэтоси понес поражение и вернулся в замок Кикути[160]. Вскоре пал и замок; Такэтоси бежал и стал скрываться в горах. Вот тут-то все девять областей[161] и подчинились Такаудзи.

Когда Такаудзи бежал на запад, Масасигэ хотел, чтобы преследовать его до крайних пределов, но Ёсисада все оттягивал, и выступили только в третьей луне [1-го года Энгэн - 1336 г.], напав на Акамацу Норимура в замке Сирахата[162]; замок был крепок и не сдавался. Тогда Ёсисукэ, младший брат Ёсисада, начал выговаривать ему, сказав: "Раньше, когда Кусуноки утвердился на Конгосэне, Ходзё для нападения на замок собрали туда воинов всей Поднебесной, однако они не взяли его; они истощили свои силы над одним всего замком, и вышло, что они потеряли и всю Поднебесную. Отчего ты не смотришь на это, как на поучительный пример? Я слышал, что Такаудзи, объединив под своей властью девять областей, собирается отправиться на восток, и тебе следовало бы, отделив часть воинов для осады этого замка, поскорее овладеть Фунасака, благодаря чему ты подчинишь себе территорию Санъёдо". Ёсисада согласился и приказал Ёсисукэ напасть на Фунасака, но разбойничьи воины на Фунасака занимали крутизны и не сдавались. Вначале, когда Такаудзи овладел императорскими дворцами, на его сторону стала вся территория Санъёдо, и один только Кодзима Таканори со своим никем не поддерживаемым отрядом напал на замок Фукуяма[163]; взять замка он не мог, и его воины один за другим начали изменять ему. Тогда он бежал в Мицуисияма и был очень обрадован, когда до него дошли слухи, что Ёсисукэ напал на Фунасака; он послал к Ёсисукэ посыльного, чтобы он тайно пробрался к нему и сообщил следующее: "На юг от Мицуиси есть тайная тропа, по которой можно выйти в тыл Фунасака; я появлюсь с воинами на Кумаяма и этим заставлю разбойников разделить их войско, ты же с частью войска проберись тайной тропой и, если мы нападем на врага, зажав его с двух сторон, то непременно овладеем Фунасака, а когда Фунасака будет в наших руках, то в западных областях[164] не будет никого, кто бы не подчинился нам". Ёсисукэ очень обрадовался и условился о времени действий. Ночью перед назначенным днем Таканори вместе со своим отцом Норинага поднялся на Кумаяма; дело было наспех, и потому собрать родственников не пришлось; воинов у них всего было едва двести человек. Когда рассвело, разбойники на Фунасака отделили три тысячи человек и направили их семью тропами для нападения на Таканори, который, отражая их, сам получил тяжелую рану. В конце концов, ринувшись неистово в бой, он обратил в бегство разбойничьих воинов; тем временем Ёсисукэ, ведя скрытно свой отряд, вышел разбойникам в тыл и кончилось тем, что Фунасака перешла в их руки[165]; для занятия Фукуяма был командирован один из военачальников, которому и было приказано расположиться там.

Акамацу Норимура послал к Такаудзи конного гонца с докладом, в котором говорил: "Если замок Сирахата падет, то хотя бы у тебя, князь, было и много дружинников, пользы от них не будет никакой". После этого доклада Такаудзи сделал большой набор воинов и двинулся на восток разом сушей и морем. Замок Фукуяма пал под ударами его войск, и Ёсисукэ, выведя воинов со своей позиции, отступил; в арьергарде его отряда шел Кикути Такэсигэ. Разбойничьи морские силы высадились на сушу и стали станом в Нисикавадзири. Узнав об этом, Таканори решил присоединиться к Ёсисукэ и, перевалив горы, двинулся на восток, но так как его рана жестоко разболелась, то Норинага оставил его на попечение монахов в одном буддийском монастыре, а сам с восемьюдесятью человеками спешно направился на восток. В это время Ёсисада как раз снял уже осаду замка Сирахата и один из отрядов Норимура, численностью в триста всадников, увидев проходившего Норинага, начал кричать ему: "Эй, разбитый! Что же ты не снимаешь доспехов и не изъявляешь нам покорности?" Норинага засмеялся и отвечал: "Много раз приглашал меня Такаудзи стать на его сторону, но я немедленно же рвал его письма и бросал их к огонь; так неужели же изъявлю я покорность вам!" Сбив их с позиции, он прошел вперед; однако разбойники передавали от одного к другому, что идут разбитые в бою, и поэтому местные воины[166] во множестве поднялись против беглецов. Норинага потерял всех своих воинов, и у него осталось всего-навсего только шесть человек. "Каюсь я теперь в том, что не собрал всех своих родичей!" - сказал он и, пав на меч, покончил с собой.

Пользуясь победой, разбойничья армия стала наступать дальше. Ёсисада занял Хёго[167] и оттуда послал в столицу с докладом о критическом положении дел. Императорское правительство заволновалось, а тут еще как раз Китабатакэ в это время уже возвратился в Тиндзюфу[168], и войск в столице было мало. Император повелел Масасигэ отправиться на помощь Ёсисада, но Масасигэ, обратившись к императору с докладом, сказав следующее: "Такаудзи снова сделал набор во всех девяти областях[169] и уже подходит сюда; авангард его войск силен и неодолим; если мы со своими истомленными воинами вступим с ним в бой и если не случится при этом чуда, то поражение наше вне всяких сомнений. Так вот, если составлять план действий применительно к теперешним обстоятельствам, то тебе, твое величество, следует совершить опять августейшее путешествие на Хиэйдзан и, отозвав Ёсисада, предоставить разбойникам свободу действий; пусть они вступят в столицу. Я возвращусь в область Кавати и отрежу им пути, по которым подвозится их продовольствие; разбойничьи воины начнут с каждым днем все больше и больше разбегаться, а у меня воинов с каждым днем будет собираться все больше; вот тогда-то я нападу на них с двух сторон и разобью наголову в одном бою. План Ёсисада будет вытекать, вероятно, из таких же соображений, и одно лишь, о чем приходится подумать, это боязнь того, что станут говорить об этом люди; но способы ведения войны разнообразны и вся суть в том, чтобы они привели к победе. Прошу, пусть императорское правительство еще раз обдумает это дело". Все высшие правительственные чины [кугё] одобрили предложение Кусуноки; не согласился с ним один лишь государственный советник [санги] Фудзивара Киётада, который сказал, что, хотя войско разбойников велико и сильно, однако, они успеют не больше, чем в прошлый поход, государева же войсковая сила имеет за собой помощь неба и отобьет врага прочь. Император последовал его совету. Масасигэ ушел и, обращаясь к своему сыну и брату, сказал: "Раз дело дошло уже до этого, то что тут возражать и советовать!"

16-го дня пятой луны [1-го года Энгэн - 1336 г.] Масасигэ, откланявшись на прощанье во дворце, выступил на запад вместе со своим младшим братом Масасуэ и сыном Масацура и дошел до Сакураиэки[170]. Масацура в это время было только одиннадцать лет, и Масасигэ, отсылая его домой в область Кавати, начал наставлять его. "Хотя ты и мал еще, - сказал он, - но все же тебе более десяти лет; так вот, хорошенько запомни слова мои! Нынешним походом решается вопрос благополучия или развала Поднебесной и думаю, что мне не видать уже больше тебя. Смотри же, берегись! Не помысли сравнивать и выбирать между счастьем и несчастьем, между благополучием и страданием. Не помысли уклониться к выгоде и забыть свой долг[171], обратив в ничтожество этим верность и преданность отца твоего властелину его! Если из моих родичей, если из моих челядинцев уцелеет, сохранится хотя один человек, возьми его под свое начало и укрепись на старом пепелище, на Конгосэне. Принеси себя в жертву ради блага государства; пусть будет для тебя впереди смерть одна и ничего больше. Этим ты воздашь мне[172], и большего воздаяния, как это, нет уже никакого!" С этими словами он передал Масацура пожалованный когда-то Масасигэ императором драгоценный меч и, простившись, расстался с ним. Масацура просил было позволить ему умереть вместе с отцом, но Масасигэ побранил его и заставил уйти. Обливаясь слезами, Масацура отправился домой.

Прибыв в Хёго, Масасигэ утешил и ободрил Ёсисада, а затем они устроили прощальную, предсмертную пирушку, которая длилась всю ночь. В это время сам Такаудзи предводительствовал морскими силами, а Тадаёси - сухопутными; численность сухопутной армии определялась в пятьсот тысяч человек, и этой армии противостоял Масасигэ с семьюстами подручных воинов, с которыми он стал станом в Минатогава; Ёсисада с тридцатью тысячами всадников стоял в Ваданомисаки, чтобы отбивать морские силы неприятеля. Авангард этих сил прошел мимо его позиции, направляясь на восток, и Ёсисада, снявшись с позиции, пошел параллельно с ними, следуя по берегу. Тогда главные силы Такаудзи сделали высадку в Ваданомисаки и Масасигэ, обращаясь к Масасуэ, сказал: "Итак, нам приходится принимать врага и с фронта, и с тыла; убежать нечего и думать. Разобьем же сначала передних, а потом обратимся на задних. Как ты думаешь?" Масасуэ вполне согласился с этим, и после этого братья разом врезались в ряды сухопутной армии врага, причем семь раз сходились оба они в бою вместе и семь раз расходились опять в разные стороны. Они непременно хотели захватить самого Тадаёси; лошадь Тадаёси была ранена, и он свалился с нее; наши воины вот-вот уже готовы были настичь его, но один из вражьих военачальников вступил с ними в бой, загородив Тадаёси собой, и дал ему возможность ускользнуть. Между тем Такаудзи, разделив своих воинов, подошел на помощь Тадаёси и охватил тыл нашего отряда; Масасигэ с братом повернули лошадей и ударили на Такаудзи; шестнадцать раз схватывались они с врагом в жестоком кровавом бою и потеряли всех своих всадников, так что у них осталось всего-навсего семьдесят три человека. Еще можно было пробиться сквозь кольцо неприятеля, но Масасигэ не хотелось уже больше оставаться в живых и, ускакав с поля брани, вошел в дом одного крестьянина на севере от Минатогава; там он сел и снял доспехи; на теле у него оказалось одиннадцать ран. Обернувшись к Масасуэ, он спросил его: "С каким же чувством, с какими мыслями умрешь ты?" "Я молю о том, - отвечал Масасуэ, - чтобы семь раз еще возродиться мне в мире человеком[173], дабы сокрушить разбойника, злодея государства!" Масасигэ одобрил его чувство и радостно сказал: "Ты попал именно на то, что у меня на душе". Братья одновременно пронзили друг друга мечами и умерли; Масасигэ было сорок три года от роду. Вместе с Масасигэ покончили с собой шестнадцать человек его родичей и более пятидесяти человек самураев.

Кикути Такэсигэ находился в войске Ёсисада и послал своего брата Такэтомо[174] узнать, как идет бой при Минатогава; Такэтомо попал сюда как раз к моменту смерти Масасигэ и, не имел сил уйти назад, также покончил самоубийством. Ёсисада был разбит и отступил, а Такаудзи вступил в столицу. Голова Масасигэ была отослана в Кавати[175], и весь дом, собравшись, плакал над ней; вдруг Масацура поднялся и вышел в отдельную комнату[176]; его мать пошла за ним, чтобы посмотреть, что он намерен делать, и увидела, что он, зажав в руке пожалованный ему отцом меч, собирается совершить самоубийство. Мать стремительно вошла в комнату и, вырвав у него меч, начала говорить со слезами. "Что затмилось сердце твое! - сказал она. - Разве покончить самоубийством наставлял тебя отец твой, когда расставался с тобою в последний раз, отправляя тебя домой? Проникнутый завещанным тебе повелением, возвратился ты тогда и все поведал мне; скоро же, однако, забыл ты его! Этим ли путем сможешь служить ты государеву делу?" Масацура опомнился и после этого лелеял одну лишь заветную цель - сокрушить государственного разбойника и отомстить за отца. Играя с детьми, он всегда придавал играм такой вид, что гонится за убегающим врагом, говоря при этом, что это он гонится за Асикага; он изображал, как будто рубит голову и говорил, что это он добывает голову Асикага. Родственники и приверженцы Кусуноки во множестве погибли при Минатогава, но в областях Кавати и Кии были еще люди верные и преданные им, и все они думали только о том, чтобы во главе себя поставить Масацура.

В то время император, уклоняясь от разбойников, перешел на Хиэйдзан, откуда разбойников отбивали Нава, Кикути, Дои, Токуно и другие, а во главе всех их стоял Ёсисада; Минамото Тадааки к этому времени уже погиб, пав в бою. В конце концов правительственная армия выступила с Хиэйдзана и двинулась на столицу, и встречавшиеся по дороге люди, указывая на Нава Нагатоси, говорили: "Тадааки и Масасигэ уже погибли, один только этот и остался теперь!" В последовавшем затем бою правительственное войско было разбито наголову; Нагатоси отступил и, самолично заперев задние ворота улицы Омия[177], отчаянно сопротивлялся врагу с двумястами человек и погиб со всеми ими.

Зимой [1-го года Энгэн - 1336 г.] Такаудзи, изъявив притворно императору Годайго покорность, просил его возвратиться в императорский дворец в столице; за императором последовал Кикути Такэсигэ и другие. Мунэнага, сын императора Годайго, бежал в область Тотоми, а другой его сын Канэнага[178] удалился в область Ямато; Ёсисада же по повелению императора взял с собой наследника престола принца Цунэнага, а также принца Таканага, и ушел с ними в северные области[179]; за Ёсисада последовали Дои Митихару, Токуно Мититоки и другие. Мититоки вместе со своим родственником Митицуна шел в арьергарде; как раз выпал большой снег и, дойдя до Сиоцу, шедшие в арьергарде начали блуждать и сбились с дороги; тут они и попались как раз навстречу разбойничьим воинам; военачальники и самураи, окоченев от холода и изголодавшись, не в силах были держать оружие в руках, и все триста человек, уперев мечи в землю, бросились на них и, пронзив себя, пали все мертвыми. Митихару с другими военачальниками расположился в замке Канагасаки, где и оборонялся от разбойников; замок был взят, и после отчаянного сопротивления они покончили самоубийством; принц Таканага погиб, а Цунэнага был взят в плен и уведен в столицу.

Когда император Годайго возвратился во дворец, Такаудзи тотчас же возвел на престол младшего брата нового императора[180]; это и есть император Комё северной династии; затем у императора Годайго потребовали, чтобы он передал священные сокровища императору Комё, но Годайго не согласился, и тогда Такаудзи заключил его в Кадзанъин, перебив при этом бывших при императоре монаха Юкаку и других; остальных он арестовал и заключил в тюрьму; императору позволено было оставить при себе одного лишь Сандзё Кагэсигэ. Кагэсигэ предложил императору план, чтобы он бежал, совершив высочайшее путешествие в область Ямато, и император ночью, переодевшись в женское платье, выбрался наружу через пролом в ограде и вышел; тут ему помогли сесть на лошадь, и Кагэсигэ последовал за ним, неся на себе священные сокровища. Ночь как раз была темна и путь им освещала яркая молния; на рассвете они прибыли в Ано[181], и тут император послал Кагэсигэ сговориться с монахом Сосином из Ёсино, чтобы он принял их. Сосин когда-то помогал принцу Моринага, когда тот был военачальником, и теперь немедленно же отправился встретить императора, опередив всех других. Когда Масацура узнал об этом, то очень обрадовался и, прискакав сюда вместе со своим двоюродным братом Вада Масатомо, взял под свою охрану высочайшую колесницу и, сопровождая ее, прибыл в Ёсино; следом за ним явились и стали на охрану императора другие военачальники и самураи областей Кавати и Кии, и правительственное войско опять оправилось силами и воспряло духом. Признавая, что Масасигэ пал за государево дело, император пожаловал ему посмертно чин третьего класса старшей степени [сёсамми] и звание среднего командира левой лейб-гвардии [саконъэ-но тюдзё], а Масацура чин младшего разряда старшей степени четвертого класса [сёсиигэ], назначил его конвойцем наследника престола [татэваки][182] и, наконец, преемственно от его отца назначил его правителем дел полицейско-судебного правления [кэбииси-но дзё], старшим офицером левой дворцовой гвардии [саэмон-но дзё] и вместе с тем правителем области Кавати [Кавати-но ками]. Вот тут-то именно и воздвиг император Годайго временный дворец в Ёсино и сделал оглашение об этом во всех четырех сторонах.

Еще раньше этого Кикути Такэсигэ, который, состоя при императоре [Годайго], был арестован и содержался под стражей, подметив, что стража несет свои обязанности невнимательно, бежал и, возвратившись домой, укрепился в [своих владениях] Кикути, вследствие чего император назначил своего сына Канэнага сёгуном карателем запада [сэйсэй сёгун] и отправил его в Кикути. Бежал также и Одатэ Удзиаки, который направился в область Иё, где Митисато, сын Дои Митихару, и Дандзё, сын Токуно Мититоки, встретили его и подняли вооруженную силу [за императора]. Акинобу, младший брат Китабатакэ Акииэ, также поднял воинов в области Исэ; сам же Акииэ, подавив мятеж внутри областей [восточных], расположился в Рёсэне[183], обосновав там свою базу. Осенью следующего года [2-го года Энгэн - 1337 г.] Акииэ вознамерился прибыть на помощь в императорскую резиденцию; взяв под свою команду все войска Юки Мунэхиро и других и имея при себе принца Ёсинага, он стал станом у заставы Сиракава, где к нему явилось, став на его сторону, несколько десятков тысяч человек воинов. Он двинулся вперед и занял позицию у реки Тонэгава[184], прикрывшись ею от Ёсиакира, сына Асикага Такаудзи, который расположился по другую сторону реки. Сайто Санэнага, смутив течение реки, переправился первым, а за ним последовало и все войско [Акииэ]; воды свирепо устремились на западный берег; вражьи воины всплыли, начали тонуть[185] и, понеся поражение, бросились бежать. Преследуя бежавших, Акииэ напал на Ёсиакира в Камакура и обратил его в бегство.

Весной 3-го года [Энгэн - 1338 г.] Акииэ соединил свои войска с войсками принца Мунэнага, и они вместе двинулись на столицу. Разбойничьи воины поднялись во множестве и начали действовать на его тыл, вследствие чего Акииэ, повернув фронт, дал им сражение в Аоногахара и разбил их, а затем, прослышав, что Такаудзи выслал против него навстречу Ко [но] Мороясу, он изменил направление своего движения и пошел в область Исэ. Мороясу начал бить его с тыла, и Акииэ, повернув фронт, дал бой при Кумодзугава и, разбив его, прибыл в Нанто. Здесь Юки Мунэхиро сказал ему: "Вместо того, чтобы отбивать врага от императорской резиденции [Ёсино], гораздо лучше будет очистить от разбойников императорские дворцы [столицу]!" Последовав его совету [и двинувшись на столицу], Акииэ столкнулся с разбойничьим войском, давшим ему встречный бой. Акииэ был разбит и бежал; после этого он отправил обоих принцев[186] во временную резиденцию, а сам, собрав разбитых воинов, стал станом в Абэно. В пятой луне [3-го года Энгэн - 1338 г.] явился сюда и напал на него Ко [но] Моронао, и Акииэ погиб, пробиваясь с двадцатью с небольшим всадниками сквозь обложившую его линию врагов; Нава Ёситака также погиб здесь, а Мунэхиро бежал и возвратился в Ёсино.

В конце концов Моронао осадил Акинобу на Отокояма. Акинобу умело отбивал нападение и, сделав вылазку, дал бой, но одержать победу не мог. Разбойники подожгли замок и полезли на штурм его, но замковые воины ударили на них и обратили в бегство; между тем продовольствие у осажденных истощилось и, прорвав линию осады, они бежали в область Кавати. Император еще раньше командировал на помощь Акинобу правительственные чиноы с войском, а вместе с тем указом повелел военачальникам и самураям северных областей подкрепить Акинобу, вследствие чего Ёсисада решил немедленно же отправиться на помощь ему. В войске же Ёсисада находился и Кодзима Таканори, который, высказывая свое мнение, сказал: "Прежнее наше поражение[187] произошло вследствие того, что были отрезаны наши пути подвоза продовольствия, и в настоящее время нет ничего лучше, как, выслав несколько тысяч воинов, утвердиться на Эйдзане[188] и, получая продовольствие из Хокуроку[189], время от времени выступать и беспокоить столицу; это именно план "сделать корень глубоко врытым и пестик прочным[190]". Прошу тебя, пошли письмо горным монахам". Ёсисада последовал совету, и горные монахи согласились на его предложение, почему он и направил к ним Ёсисукэ [своего брата], который, завидев издали огонь [пожара] на Отокояма, пришел в колебание и бежал обратно. Вскоре после этого Ёсисада пал в бою.

Юки Мунэхиро стал просить о том, чтобы собрать под одну команду воинов восточных окраин[191], пока еще не утратилось оставшееся от Акииэ влияние, и поэтому император повелел принцу Мунэнага немедленно же отправиться в область Тотоми и поджидать там подхода Мунэхиро, а затем в конце концов назначил Акинобу преемником в должности его старшего брата[192]. Акинобу, имея при себе принца Ёсинага, отправился к месту назначения морским путем вместе с Тикафуса[193] и Мунэхиро; в Тэнрюнада они попали под ураган, и суда их рассеялись во все четыре стороны. Тикафуса добрался до области Хитати, Мунэхиро прибыл в Аноцу[194], а Акинобу с принцем Ёсинага попал на Сасадзима. Мунэхиро заболел и умер. В третьей луне 4-го года [Энгэн - 1339 г.] Акинобу, имея при себе принца, возвратился в Ёсино.

Еще раньше, до этих событий, наследный принц [Цунэнага] и принц Наринага оба погибли, будучи отравлены Такаудзи, в силу чего наследником престола и был назначен Ёсинага. В восьмой луне [4-го года Энгэн - 1339 г.] император заболел; болезнь его становилась все тяжелее и тяжелее, и вот тогда он составил завещание-указ, в котором говорил: "Душит меня злоба, что не сокрушил я государственного разбойника и не водворил мира и покоя в Поднебесной. Но все же, хотя кости мои и будут зарыты здесь, дух мой будет взирать на ворота севера[195]. И пусть те, кто остается после меня, воплотят в себе это мое страстное желание, пусть бьют они, карают разбойника, не щадя сил своих, а если не так, то не потомки они мои, не мои они подданные!" Он отошел в тот мир, держа руку свою на эфесе меча.

Император умер; присутствие духа покинуло всех его приближенных, и они хотели было уже бежать и рассеяться, но монах Сосин своими энергичными речами остановил их, а затем подошел во главе двух тысяч воинов и стал на охрану резиденции Масацура вместе с Масатомо[196], и тревожное чувство, охватившее было всех, улеглось совершенно. Тогда все, склонившись перед наследником престола, благоговейно поднесли ему священные сокровища и возвели его на трон. Это и есть император Гомураками. Завещание-указ покойного императора было оглашено повсюду, во всех четырех сторонах.

Весной 1-го года Кококу [1340 г.] Дои Митисато и Токуно Дандзё сделали императору доклад, в котором просили, чтобы им был назначен один общий военачальник. Как раз случилось, что Нитта Ёсисукэ, понеся поражение, прибыл в Ёсино вместе с Кодзима Таканори и другими, и император повелел Ёсисукэ отправиться для действий в область Иё. Вскоре после этого Ёсисукэ заболел и умер, а Таканори с другими бежал и возвратился в область Бидзэн. В пятой луне [1-го года Кококу - 1340 г.] разбойничий военачальник Хосокава Ёрихару напал на Каваноэ. Тогда Митисато и Дандзё, выбрав и поставив себе в общие военачальники Каная Цунэудзи, двинулись с морскими силами на помощь Каваноэ; встретившись с разбойниками на море, они дали им бой, но успеха не имели. После этого они изменили свой путь и напали на замок Томо, где и утвердились; здесь они отбивались от разбойников в течение десяти дней, но когда им стало известно, что Ёрихару овладел уже Каваноэ и собирается напасть на Сэта, они убедили Цунэудзи отправиться туда на помощь. Отобрав триста человек обрекших себя на смерть самураев и выбрав несчастливый день[197], они двинулись в поход и, вступив при Сэнтёгавара в бой с семью тысячами разбойников, потеряли всех своих воинов; Митисато, Дандзё, Цунэудзи и другие пробились с семнадцатью всадниками сквозь окружавшую их линию врагов и бежали в область Бинго. И вот с этого времени правительственная армия на западе и юге потеряла свою силу и значение.

В этом году [1-м году Кококу - 1340 г.] Китабатакэ Акинобу занимал Сиракава, а Тикафуса стоял в Ода[198]; для нападения на Тикафуса подступил сюда с большим войском разбойничий военачальник Ко [но] Морофую, почему Тикафуса и запросил помощи у Юки Тикатомо. Этот Тикатомо был сыном Мунэхиро, который перед смертью оставил завещание, повелевавшее бить разбойников; однако несмотря на это, Тикатомо вступил в переписку с Такаудзи и поэтому теперь не шел на помощь. Прошло несколько месяцев, и замковый военачальник [замка Ода] вышел из замка и сдался врагам; тогда Тикафуса бежал и стал на оборону замка Сэки, его же племянник Акитоки взял под свою оборону замок Тайхо; разбойники стали станом в промежутке между обоими замками. Оба Китабатакэ время от времени делали вылазки и дрались жестоко, но тем не менее замки вот-вот готовы были пасть, почему Тикафуса и послал тайного гонца к Акинобу, прося его прийти на помощь вместе с сыновьями и братьями Тикатомо, но Тикатомо попридержал последних и не пустил. Весной 4-го года [Кококу - 1343 г.] Тикафуса лично написал письмо Тикатомо, сердечно и настоятельно убеждая его, но тот не обратил на это никакого внимания и в конце концов перешел на сторону разбойников; Тикафуса бежал и возвратился в Ёсино. После этого правительственная армия на востоке и севере затихла. Акинобу остался в области Муцу. И вот тут-то служившая во всех четырех сторонах государеву делу войсковая сила повсюду стала уменьшаться и рассеиваться, а сила и мощь Асикага начала без удержу распространяться на всю Поднебесную.

Масацура находился на Конгосэне; он постепенно собрал к себе старых, преданных долгу челядинцев, выходил время от времени из замка и, пуская огни пожаров, вызывал разбойников на бой. Осенью 2-го года Сёхэй [1347 г.] Такаудзи приказал для нападения на него двинуться Хосокава Акиудзи с тремя тысячами всадниками. Акиудзи остановился в пути и стал биваком, не доходя семи ри[199] до Конгосэн; узнав, что Масацура собирается произвести нападение на замок Яо, он решил выждать, когда тот отделится от гор, и тогда отрезать его с тыла [от Конгосэна]. Масацура проведал об этом через лазутчика; взяв с собой семьсот человек и предавая по пути поселения огню, он сделал вид, что направляется на Яо, а сам между тем засел в засаду в лесу Конда. Враги, завидев поднявшиеся огни пожаров, сразу же устремились к подножию гор, куда они кинулись бежать вовсю, смешав свой строй; пробегая лес, они наткнулись на поднявшуюся засаду; паника овладела ими и, понеся поражение, они бежали; весь отряд отступил и занял оборонительную позицию в Тэннодзи. На помощь врагам пришел с шестью тысячами всадников Ямана Токиудзи, который и стал станом в Сумиёси[200]. Тогда Масацура сказал: "Если разбить сначала Токиудзи, то Акиудзи убежит без боя". Разделив две тысячи своих воинов на пять отрядов, он двинулся в наступление на Сумиёси. Токиудзи также разделил свое войско на отряды, чтобы противопоставить наступающему, но Масацура, понаблюдав за пылью, поднятой северным войском, сказал: "Враг занимает позиции в четырех местах, однако численность его вдвое больше нашей, и потому разделять нам свое войско не следует". Вслед за этим он опять собрал вместе пять своих отрядов, сведя их в один и, двинувшись быстро вперед, атаковал ставку Токиудзи, который, получив рану, бежал и прибыл к Акиудзи. Войско Акиудзи пришло в замешательство и бежало, а когда оно стало переправляться через реку Ватанабэ, то потонувших из него оказалось бесчисленное множество, и паника охватила все пристоличные земли. Масацура оказал помощь тонувшим пятистам вражьим воинам, снабдил их одеждой, вооружением и, похвалив за проявленное ими усердие, отпустил их. Тогда таких, что стали просить позволения остаться и служить ему, нашлось среди них много.

После этого Масацура двинулся в наступление дальше и стал приближаться к столице. Это привело в трепет Такаудзи, который тотчас же, призвав воинов двадцати с лишним областей и назначив Ко [но] Моронао общим главой всех военачальников, приказал ему начать действия против Масацура. Масацура, ведя с собой всех своих родичей, явился вместе со своим младшим братом Масатоки в высочайшую резиденцию [Ёсино] и через среднего государственного секретаря [тюнагон] Фудзивара Такасукэ сделал императору доклад, в котором говорил так: "Покойный государев слуга Масасигэ своими слабыми силами сломил в былые времена сильного разбойника, чем снял бремя высочайшей горести и забот, и когда потом дошло до того, что вторично настала в Поднебесной смута и все попирающие разбойники напали со всех четырех сторон, он свершил свою судьбу[201] при Минатогава. Мне было тогда одиннадцать лет; повелев, он заставил меня вернуться домой в Кавати и то, что поручил он мне для неуклонного исполнения, - это было собрать не дотлевшие еще головни и с ними, этими остатками, воздать злодею, врагу государства. Я уже пришел в лета, возмужал, но данное мне в удел тело болезненно и слабо, и я всегда думаю, что, если не сразиться мне, сколько есть сил, теперь же, то пока я с этим моим телом буду выжидать время, легко может приключиться болезнь, исход которой предвидеть невозможно, и тогда по отношению к высшим [государю] я окажусь подданным без преданности и долга, по отношению к низшим [покойному отцу] я буду сыном без сыновнего почтения. Ныне как раз сильный разбойничий предводитель идет с большой силой, дерзая напасть, и вот это поистине время свершить мне судьбу свою. Если я не добуду его головы, то, значит, я преподнесу ему свою. Ныне именно решится вопрос жизни или смерти моей, и я убедительно прошу, чтобы раз еще поклониться мне небесному лику[202] и уйти затем!" Такасукэ, войдя в покои, доложил императору, и император, подняв занавес, стал смотреть сверху на [находившихся ниже его] военачальников и самураев, а затем, повелев Масацура приблизиться и обласкав его, сказал: "Недавние две победы[203] сильно подорвали силу разбойников и необычайно утешили мое сердце; я глубоко тронут и одобряю твою идущую по наследству верность и преданность. Теперь разбойник идет на нас, собрав ло остатка лучших, что есть, воинов, и поистине теперь решается вопрос быть ли спокойствию, миру или опасности, смуте. Это так, но, однако же, наступление и отступление войск, способ ведения войны тогда хороши, когда вытекают из наличности выгодных обстоятельств; я считаю тебя своими руками и ногами, опорой своей; так береги же ты себя!" Масацура склонился, пал ниц и, проливая слезы, вышел. Он совершил прощальное поклонение в мавзолее императора Годайго и, начертав на стене мавзолея[204] фамилии и имена ста сорока трех человек родственников, двинулся затем в путь. В помощь ему император командировал Такасукэ.

В первой луне следующего года [3-го года Сёхэй - 1348 г.] северное войско[205] подошло к Сидзёнаватэ, где его и разделили на пять отрядов; четыре отряда были впереди, по два справа и слева друг против друга, центр же войска, где был Моронао, находился далеко позади их; всех воинов было около восьмидесяти тысяч человек. Масацура послал Такасукэ, чтобы он задерживал авангард разбойников, а сам с тремя тысячами всадников направился прямо на их главные силы; тут подоспели передовые неприятельские отряды и стали задерживать его, но он сбил их своим авангардом и продвинулся вперед; опять подошли неприятельские отряды и вступили в бой с арьергардом нашего войска[206], который был разбит и бежал, но Масацура, не обращая на это внимания, стремительно двигался вперед с тремястами всадников. Разбойничьи военачальники Хосокава Киёудзи, Никки Ёриакира и другие попеременно наступали и завязывали с ним бой, чтобы задержать его, но он разбил их всех. После этого он собрал к себе своих всадников; все лошади были тяжело ранены; тогда они, бросив лошадей, остались пешими и, усевшись на меже поля, стали подкрепляться пищей; вражьи воины, окружив их, смотрели молча и приблизиться не смели; очистив им дорогу для бегства, сами они собрались все к своему центру. Покончив с едой, Масацура поднялся. "Итак, непременно решим мы с Моронао, кому из нас быть мертвым!" - сказал он и, двинувшись вперед, ударил на ставку Моронао. Наши воины бились, решившись умереть, и было так, что каждый один из них мог противостоять сотне врагов, так что разбойничье войско раздалось и склонилось перед ними; Масацура, наступая, приблизился к Моронао, но тут один из челядинцев последнего назвался ложно именем Моронао и пал за него. Масацура чрезвычайно обрадовался; трижды подбросил он его голову в воздух, ловя ее руками; однако нашелся один из его воинов, самурай, который и поведал ему настоящую правду. Масацура швырнул голову на землю и, пнув ее, разразился бранью. "Ах! И ты, также не имеющий себе пары величайший государственный разбойник! - воскликнул он, но потом опять сказал: - А все же его мужество можно только похвалить!" С этими словами он оторвал свой рукав, обернул им голову и, положив ее на меже поля, кинулся опять вперед, ища Моронао. Завидев издали его значок, он хотел гнаться за ним, но Масатомо сказал ему: "Он на коне, мы же пешком и настичь его нам невозможно; гораздо лучше будет, если мы подманим его к нам, сделав вид, будто мы убегаем!" После этого они с пятьюдесятью оставшимися воинами забросили щиты на спину и стали убегать, однако Моронао не решился гнаться за ними, а приказал своему помощнику, военачальнику, ударить с несколькими сотнями всадников в тыл беглецам. Тогда Масацура с громким кличем повернул назад, ударил на врагов и, преследуя их, обратившихся в бегство, опять приблизился к Моронао. Их отделяло пространство всего в несколько шагов, но наши воины с раннего утра и до вечера схватывались с врагом более тридцати раз, силы их истощились и они едва держались. Не спуская глаз с Моронао и ободряя своих, Масацура ринулся вперед; вражьи воины начали учащенно стрелять по нему из луков, и он принял на себя столько стрел, что стал похож на ежа. "Теперь конец! Смотрите, не давайтесь врагу!" - воскликнул Масацура, после чего он и Масатоки пронзили одновременно друг друга мечами. Масацура пал мертвым, и лицо его было обращено на север[207], от роду ему было двадцать два года. Оставшиеся воины также совершили самоубийство и пали все.

Вада Кэнсю, младший брат Масатомо, замешался в одиночку среди простых вражьих воинов с целью выследить и поразить Моронао, но в войске разбойников был перешедший на их сторону некий Юаса, бывший простой воин из войск Кусуноки; узнав Кэнсю, он зарубил его сзади; Кэнсю вытаращив глаза, уставился на него предсмертным взором, и страх обуял Юаса, который вследствие этого потом заболел и умер[208]. Масатомо хотел было возвратиться [в Ёсино] и сделать императору доклад о положении дел, но один из разбойников крикнул ему: "Неужели ты примиришься с тем, что ты один спасешься?" Масатомо со смехом повернулся к нему и разбойник тотчас же убежал; так было много раз, но затем до него добралось несколько разбойничьих всадников, и в конце концов Масатомо погиб. Вот тут-то и вышло, что все сто сорок три человека пали на поле брани мертвыми[209].

Разбойничье войско двинулось в наступление дальше и напало на временную резиденцию; император бежал в Ано[210], разбойники же, ища его, предали резиденцию огню. Младший брат Масацура Масанори, имевший звание старшего офицера левой дворцовой гвардии [саэмон-но дзё], выдвинул войска к Исикава и стал станом против Ко [но] Мороясу, не давая ему двинуться вперед; Моронао также не решился двинуться дальше вглубь и ушел, уведя свои войска. В 4-м году [Сёхэй - 1349 г.] пришел Хатакэяма Куникиё, который и сменил Мороясу на позиции; Масанори стал держать свою линию обороны еще крепче.

В 5-м году [Сёхэй - 1350 г.] у Асикага Тадаёси произошел разлад с Такаудзи, и Тадаёси явился к императору с изъявлением покорности; после обсуждения этого вопроса правительством его приняли и назначили главным военачальником; вместе с Тадаёси покорился Куникиё и другие.

В 6-м году [Сёхэй - 1351 г.] последовал высочайший указ, которым Масанори повелевалось оказывать помощь Тадаёси; они напали в столице на Такаудзи и обратили его в бегство, но затем Тадаёси возмутился и ушел, а в конце концов бежал в Канто. Такаудзи решил выступить в поход против Тадаёси, но так как он опасался, что Кусуноки будет действовать ему в тыл, то он поручил своему сыну Ёсиакира, чтобы тот, изъявив притворно покорность императору, упросил его возвратиться во дворец [Киото]. Император понял их истинные намерения и также, со своей стороны, притворно изъявил согласие; Такаудзи тотчас же выступил на восток.

В первой луне 7-го года [Сёхэй - 1352 г.] Масанори вместе со своим родственником Вада Масатада и другими, имея при себе высочайший паланкин[211], стал станом на Отокояма. Кодзима Таканори, который к этому времени постригся в монахи, прибыл и находился в Ёсино и тут он получил императорский указ, которым ему повелевалось отправиться и понудить разных военачальников севера и востока [прийти на помощь], назначить принца Мунэнага сёгуном карателем востока [сэйто сёгун] и заставить его явиться на помощь наравне с прочими. Китабатакэ Акиёси, младший брат Акинобу, бывший тогда правителем области Исэ [Исэ-но ками] прибыл на помощь с несколькими тысячами воинов прежде всех других и подступил со стороны местечка Тоба[212]. Масанори и Масатада во главе пяти тысяч человек ночью переправились через Кацурагава и добрались до улицы Омия[213]. На рассвете разбойничий военачальник Хосокава Акиудзи пошел на них встречным боем; наши воины окружили его и начали поражать, убив при этом его племянника Хатиро. Следом за Акиудзи прибыл Хосокава Ёрихару и вступил в бой на улицах столицы. Тогда Масанори связал вместе щиты, образовав из них лестницы и, поднявшись по ним [с воинами] на крыши домов, начал обстреливать врагов сверху; разбойники стали отступать, и тут была выпущена конница, которая и насела на них. Лошадь Ёрихару испугалась и шарахнулась, Ёрихару слетел с нее, и один из воинов Масатада убил его, пронзив копьем. В конце концов Ёсиакира бежал в область Оми, а император, послав людей, захватил трех императоров северной династии, которых и поместил при себе в войске[214].

В то же время сёгун Мунэнага, предводительствуя разными родственниками фамилии Нитта, дал бой Такаудзи в области Мусаси, но успеха не имел.

Ёсиакира, собрав тридцать тысяч воинов, вернулся к столице и стал станом на Хигасияма[215]; Акиёси три раза менял свою позицию [отодвигаясь назад], а войско разбойников все продвигалось вперед и наконец напало на Отокояма; тогда император вызвал сюда Масанори и Масатада, повелев им отражать врага. Масатада, которому было от роду шестнадцать лет, явился к императору и доложил ему: "С годов Кэмму [1334-1335] и по настоящее время большая часть моих родственников пала под ударами этих разбойников, и в теперешнем бою я для государя буду бить злодея государства[216], для себя же лично я буду воздавать местью врагу моего дома и, если я не свалю одного из их военачальников, то я не вернусь уже больше сюда и не увижусь!" Он и Масанори соединили вместе своих воинов - три тысячи человек - и утвердились на Арасака. Хосокава Акиудзи и Токи Ясусада пошли с шестью тысячами всадников в наступление на них снизу; Ясусада, который имел репутацию сильного и стойкого воина, кинулся в атаку впереди всех других, но Масатада взмахнул алебардой и зарубил его; затем он возвратился и свиделся с императором; потом он и Масанори защищались еще от Сарасина, но были разбиты.

Начальник левой императорской гвардии [сахёэ-но ками] Фудзивара Ясунага произвел ночью внезапное нападение на разбойничий стан и нанес им частичное поражение, тем не менее разбойники сжимали осадную линию у Отокояма теснее и теснее. Тогда Масанори и Масатада получили императорский указ, которым им повелевалось вернуться в область Кавати, собрать воинов и напасть на врага с двух сторон, но тут как раз случилось, что Масатада заболел и скоропостижно умер, Масанори же не успел еще отправиться, как разбойники внезапно вторглись на Отокояма. Император надел доспехи, сел на лошадь и, пробившись сквозь линию врагов, бежал на юг; разбойничьи воины преследовали его, и положение императора было очень опасно; Фудзивара Такасукэ и за ним другие, в числе трехсот с лишним человек, все полегли тут, и стрелы достигали императорских доспехов; Фудзивара Ясунага бился изо всех сил, и наконец им удалось добраться до Ёсино; по дороге они бросили священное зеркало[217], но Нава Наганари подобрал его и возвратил [императору]. Между тем на помощь шли с севера и востока сёгун Мунэнага, Нитта, Момонои и другие, а с запада и юга Дои и Токуно, но, узнав, что Отокояма уже в руках врагов, они все вернулись обратно.

В этом походе отличился разбойничий военачальник Ямана Токиудзи, но так как за оказанные им подвиги ему не было никакой награды, то, рассердившись, он явился с изъявлением покорности императору; изъявил покорность также и Асикага Тадафую. Они просили позволения напасть на столицу, и тогда последовал указ, чтобы разные военачальники поддерживали их в их действиях против столицы. В одиннадцатой луне 7-го года [Сёхэй - 1352 г.] Масанори с другими дал разбойничьему военачальнику Сасаки Хидэцуна бой при Ватанабэ и нанес ему поражение. В шестой луне 8-го года [Сёхэй - 1353 г.] все отряды двинулись в наступление на столицу; Масанори с пятьюстами лучиков вызвал врага на бой и завязал его; за Масанори последовал Токиудзи, и в конце концов, разбив Ёсиакира, они обратили его в бегство, но воинов у Токиудзи было мало и потому он увел их обратно. В 10-м году [Сёхэй - 1355 г.] Тадафую и Токиудзи опять выступили в поход и, поразив Такаудзи, принудили его к бегству; затем Масанори и Токиудзи дрались с Ёсиакира в области Харима, но продовольствие у них истощилось и они возвратились обратно.

В этом же году [10-м году Сёхэй - 1355 г.] сёгун Мунэнага хотел было поднять оружие вместе с разными родственниками фамилий Нисина и Асукэ, но откликнувшихся на его призыв оказалось мало. Китабатакэ Акинобу подвергся нападению фамилии Юки и, бежав, прибыл в Ёсино, а затем бежал на запад и приютился у Кикути Такэмицу; этот Такэмицу также был младшим братом Такэсигэ и, когда последний умер, он наследовал ему и стал главой всех его челядинцев; время от времени он дрался с приспешниками разбойников родами Отомо и Сёни.

В 13-м году [Сёхэй - 1358 г.] Такэмицу дал в области Тикудзэн бой Иссики Наоудзи, которого и разбил наголову, после чего Отомо Удзитоки и Сёни Ёрихиса изъявили ему покорность. В это время Такаудзи уже умер, и [его сын] Ёсиакира выслал на помощь Удзитоки и Ёрихиса войска для действий против Такэмицу, который как раз воевал в области Хюга с Хатакэяма Кунихиса. Удзитоки утвердился в Такасаки, отрезав Такэмицу путь возвращения, но тот, не обращая на это внимания, продолжал наступление и, разбив Кунихиса, обратил его в бегство, после чего повернул обратно, и Удзитоки не решился выйти ему навстречу и дать бой.

В 14-м году [Сёхэй - 1359 г.] Ёрихиса с шестьюдесятью тысячами воинов двинулся в наступление против Такэмицу, который выступив с восемью тысячами человек и имея при себе сёгуна Канэнага, занял позицию, будучи отделен от врага рекой Тикугогава; он первым переправился через реку с отборными воинами, и Ёрихиса, отступив, укрепился в Охара. Тогда Такэмицу ночью послал вперед вместе с другими своего сына Такэмаса, чтобы он, ведя скрытно воинов и пользуясь тем, что грохот реки заглушает шум движения войска, произвел нечаянное нападение; тут они захватили двух сыновей Ёрихиса, а затем бой разгорелся жестоко; Канэнага был ранен, а Китабатакэ Акинобу и другие пали здесь мертвыми. Сам Такэмицу был впереди своих самураев и простых воинов; лошадь его была изранена, доспехи иссечены; он свалил одного из вражьих военачальников и, взяв себе его лошадь и доспехи, кинулся опять вперед. В конце концов он нанес врагу жестокое поражение, и правительственная армия на западе и юге опять воспрянула.

Разбойничий военачальник Хатакэяма Куникиё предложил [Асикага] свой план действий, советуя выступить разом с большими силами и уничтожить род Кусуноки, так как этим у правительственной армии будет вырван самый корень, основа ее. Тогда Масанори вместе с правителем области Идзуми [Идзуми-но ками] Вада Масатакэ прибыл в высочайшую резиденцию и, докладывая императору, сказал: "Слышал я, что Куникиё, собрав, сколько есть, облаченных в доспехи людей Канто, подошел уже, кажется, к столице, но все же знаю я, что ничего не будет сделано им хорошо. Есть три неминуемых для войны пути: это перемены, посылаемые небом, это выгоды, даваемые землей, это согласие среди людей[218]. В будущем году Звезда великого воеводы [Тайсёгунсэй] будет на западном небе, однако же, она [Куникиё] идет с востока [на запад]; значит, он противится временам неба[219]. Место, где я укрепился, прикрыто сзади горами, опоясано спереди рекою; местность глубоко пересечена и обрывиста; не говоря уже об осаде замка Тихая[220], но и потом еще пять раз приходил туда враг и всякий раз терпел поражение; значит, он противится и выгодам земли. Куникиё прикрывается общественными целями, но действует он лишь для своих личных выгод, поэтому ему и завидуют, ненавидят его все, кто с ним; значит, он противится и согласию людей. Три пути - все не с ним, все против него. И пусть будет у него хоть сто тысяч воинов, что может сделать он? Так вот, я прошу только совершить высочайший переезд на Конгосэн; я же с другими, заняв линию обороны у Исикава и выслав особого военачальника, чтобы он вышел к Рюмону, буду время от времени посылать легковооруженных воинов, которые будут то появляться, то исчезать, то рассеиваться в разные стороны, то собираться опять вместе, чем я и приведу врага к тому, что он совсем не будет знать о месте нашего нахождения. Воины Канто смелы и стремительны, но если брать их измором, то они отступят, а когда начнут отступать, мы будем преследовать их и непременно одержим решительную победу". Император согласился.

Весной следующего года [15-го года Сёхэй - 1360 г.] Масанори подправил три замка - Хираива, Яо и Рюсэн[221], увеличил число сторожевых башен, усилил ограды и, придав им вид, будто они заняты большой силой, сам расположился в замке Акасака.

Между тем подошли и вторглись с тридцатью тысячами человек Ёсиакира и Куникиё, которые, став станом на Цуцуяма, начали оттуда надвигаться на Кусуноки; взяв один отряд, они двинулись со стороны Рюмона, но старший государственный секретарь [дайнагон] Фудзивара Такатоси напал на них и одержал победу; тогда разбойники, переменив воинов, снова произвели нападени, и Такатоси, понеся жестокое поражение, бежал. Император послал ему на помощь сёгуна [принца] Окинага, но он изменил и перешел на сторону Ёсиакира; предав огню императорскую резиденцию, он занял позицию на Канэгатакэ; тогда император приказал выступить против него бывшему верховному канцлеру [саки-но кампаку] Фудзивара Моромото, который и обратил Окинага в бегство. Военачальник замка Рюсэн выставил у замка чучела воинов, а сам отступил; разбойники не решались приблизиться и только по прошествии десяти дней двинулись они на замок и овладели им; затем они произвели нападения на замки Хираива и Яо, которые они взяли и, соединив все войска вместе, обложили замок Акасака.

Масанори хотел было отступить и обороняться на Конгосэне, но тут Масатакэ сказал ему: "А знаешь ли ты, что такое крысы? Завидя человека, они сейчас же прячутся. Так вот люди и будут смеяться, будут говорить, что вот, мол, южные люди[222] берутся тягаться со всей Поднебесной, но тягаются-то они только по-крысьи. Отчего бы не дать разок боя и не сломить разбойничий авангард, а потом уже и отступить; ведь поздно оно не будет и тогда!" После этого, отобрав триста человек, они установили тайные команды[223], выступили ночью и, ударив на ставку Юки, вступили в жестокий бой, но, не одолев врага, вернулись обратно в замок, где и приказали своим людям исполнять весь распорядок по условным командам; между их воинами замешалось [с целью выслеживания] четверо неприятельских низших воинов, которые благодаря этому были схвачены и казнены; затем Масанори отступил и занял Конгосэн. Войска разбойников пошли назад, Масанори же и Масатакэ выступили из замка и, разрушив мост на реке Ватанабэ, напали на замок Конда, а так как Куникиё опять двинулся на них, то они опять отступили и ушли в горы [замок на Конгосэне]. Как раз случилось, что у Куникиё произошла распря с Никки Ёсинага и среди разбойников началось большое волнение; тогда наши воины начали подниматься наперерыв один перед другим, и в силу этого Куникиё вернулся на восток, а Масанори напал на замок Михая, которым овладел, и тогда правительственная армия, пользуясь этой победой, подчинила себе несколько замков, один за другим. Ёсинага явился с покорностью.

Император отправился на север и, совершив высочайший переезд в Сумиёси, указом повелел сёгуну карателю востока [сэйто сёгун] Мунэнага двинуть сюда войска на помощь, но в горах Кисо снег выпал рано, и потому исполнить повеления он не мог.

В 15-м году [Сёхэй - 1360 г.] сёгун каратель запада [сэйсэй сёгун] Канэнага выступил вместе с Кикути Такэмицу на дзайфу[224], имея при себе три тысячи человек; Сёни Ёрихиса и Отомо Удзитоки составили вместе со своим приверженцем Мацуура план напасть на Такэмицу, зажав его с двух сторон, но Такэмицу, выслав шпиона-провокатора[225], напал благодаря этому на отряд Мацуура внезапно и разбил его; Ёрихиса и другие также бежали.

В кампанию прошлого года разбойничий военачальник Акамацу Мицунори оказал подвиги, но Сасаки Доё, клевеща на него исподволь, добился того, что забрал себе его должность протектора области Сэтцу [Сэтцу-но сюго], вследствие чего жители области вознегодовали и стали злобиться на него. Проведав об этом, Масанори и Масатакэ выступили в девятой луне [15-го Сёхэй - 1360 г.] из замка с пятьюстами воинов и стали на позицию в лесу Тэндзин[226]. Сасаки Хидэнори и его младший брат Удзинори с тысячей с лишним всадников начали было уже переходить мост Кандзаки, но так как Масанори послал человека, приказав ему идти и кричать, что южное войско идет с запада, то, услышав это, Хидэнори повернул лошадей[227] и, направившись к западу, они пошли узкой тропой водного поля строем по одному. Тогда Масанори, выслав триста легковооруженных простых воинов, приказал им обстреливать врага из луков с двух сторон; разбойничьи воины, оспаривая тропу друг у друга, хотели было вернуться назад, но Масанори и Масатакэ насели на них и, нанеся им поражение, обратили в бегство, причем Хидэнори и Удзинори были убиты. Более двухсот человек вражьих воинов тонуло в воде; Масанори оказал им помощь, снабдил одеждой и отпустил.

У Хосокава Киёудзи также начался разлад с Доё, и кончилось тем, что он, явившись с покорностью и обратившись с докладом к императору, сказал: "Войска Ёсиакира отражают на западе Ямана Токиудзи, на востоке они действуют против Никки Ёсинага, и я прошу о том, чтобы, воспользовавшись отсутствием войск, возвратить столицу нам опять". Император запросил мнение Масанори, который, отвечая ему, сказал: "Государева армия, нападая в былые времена на столицу, пять раз овладевала ею, но и пять же раз теряла ее. Если теперь есть только желание овладеть столицей, то это может быть осуществлено и одной моей силой; зачем делать это, заимствуя силу Киёудзи? Но опять будет одна лишь печаль только, что потеряем мы ее!" Чины временной резиденции [придворные] все страстно любили старую столицу, и кончилось тем, что Масанори было приказано двинуться на столицу вместе с Киёудзи. Ёсиакира очистил столицу без боя, но вскоре после этого Ёсинага понес поражение, Токиудзи отступил, и войска Ёсиакира оправились; он задумал вторгнуться в императорскую резиденцию и отрезать таким образом тыл наших войск, почему они, простояв в столице двадцать шесть дней, вернулись обратно. Затем Киёудзи пал в бою в области Сануки и весь Сикоку отложился от императора.

Масанори и Масатакэ стали обсуждать положение дел. "На то положение вещей, какое создалось за последнее время, нельзя смотреть сложа руки, ничего не предпринимая; во всяком случае надо дать бой и тем заставить дух правительственных войск разных областей воспрянуть!" - сказали они, и в восьмой луне [15-го года Сёхэй - 1360 г.] с восемьюстами всадников и несколькими тысячами местных воинов стали станами в двух местах - Кандзаки и Куисэ. Разбойники, разделив своих воинов, заняли позиции против них, будучи отделены от них рекой. Тогда Масанори, разложив в своем стане костры[228], вывел незаметно воинов, переправился на ту сторону на переправе Микуни и, сделав обход, вышел в тыл разбойникам, которые приняли его за северное войско, идущее им на помощь. Рассвело, и, оглянувшись, они стали рассматривать значки подошедшего отряда; на всех значках были хризантема и вода [кикусуй], хризантема же и вода был фамильный герб Кусуноки[229]; враги пришли в ужас и, смешав строй, бежали в беспорядке, а Масанори и Масатакэ двинулись вперед и овладели одним из замков, принадлежавших фамилии Акамацу.

Тогда и Китабатакэ Акиёси вместе с Никки Ёсинага подчинили себе область Исэ, а Кикути Такэмицу привлек на свою сторону Цукуси. Ёсиакира командировал Асикага Удзицунэ, которого и назначил диктатором [Тиндзэй тандай], но Такэмицу послал во главе воинов своего младшего брата Такэёси и родственника Сигэцунэ, чтобы они дали Удзицунэ встречный бой; Такэёси был ранен и бежал, Сигэцунэ же продолжал наступление и убил Сёни Ёрисукэ; следом за ним прибыл Такэмицу; заняв резиденцию управления областью Бунго [Бунгофу] и дав бой, он обратил Удзицунэ в бегство.

В 19-м году [Сёхэй - 1364 г.] Оути Хироё отложился с областями Суо и Нагато от императора и перешел на сторону Ёсиакира; он захватил себе владения фамилии Кото, вследствие чего Кото пришли в гнев и стали на сторону Такэмицу, который в области Бунго вступил в бой с Хироё и разбил его. Затем Такэмицу заболел и умер, и его сын Такэмаса наследовал ему в звании правителя области Хиго [Хиго-но ками]. Ямана Удзитоки и Никки Ёсинага опять перешли на сторону Ёсиакира и правительственная армия пришла в упадок.

В 23-м году [Сёхэй - 1368 г.] император Гомураками умер и на престол взошел сын императора и наследник принц Хиронари. Это и есть император Тёкэй. Во 2-м году Кэнтоку [1371 г.] царствования этого императора явился с большой силой, чтобы вторгнуться в резиденцию, разбойничий военачальник Хосокава Ёриюки, но Вада Масатакэ, став во главе рода Кусуноки, крепко оборонял замки, и войско разбойников ушло назад[230].

Во 2-м году Бунтю [1373 г.] опять вторгся Хосокава Удзихару и при этом пал в бою старший государственный секретарь [дайнагон] Кусуноки Такатоси. Император отказался от престола в пользу своего младшего брата Хиронари, который и стал императором Гокамэяма; новый император с детства отличался живостью и умом, и все стали надеяться, что он восстановит дела династии, но род Кусуноки уже совсем падал, число областей, составлявших реальную силу династии, с каждым днем становилось меньше. Между тем умер Ёсиакира; ему наследовал его сын Ёсимицу; мощь и сила его росли и ширились все больше и больше; много наших военачальников и самураев, восстав, перешло на сторону северной династии; все замки области Кии пали.

В 3-м году [Бунтю - 1374 г.] разбойничьи войска Канто стали часто нападать в области Синано на сёгуна карателя востока [сэйто сёгун] Мунэнага, который, не будучи в силах сопротивляться им, бежал и возвратился в Ёсино. Таким образом, правительственной армии на востоке и севере больше уже не стало. Сёгун каратель запада [сэйсэй сёгун] Канэнага все еще ютился у фамилии Кикути и держал в своих руках, обороняя его, один всего уголок земли. Еще раньше этого Сю Гэнсё (кит. Чжу Юаньчжан), государь династии Мин (кит. Мин[231]) послал в резиденцию сёгуна карателя запада [сэйсэйфу][232] своего посла, но, так как письмо его было грубо, то его отправили обратно не приняв; тогда минский государь снова послал письмо, на этот раз северной династии, которая и приняла его, а так как резиденция сёгуна [сёгунство] препятствовала взаимным их сношениям, то был послан Имагава Садаё, который был назначен диктатором[233] и которому было поручено напасть на сёгуна. Кикути Такэмаса и его сын Такэтомо один за другим отражали врага и не раз побеждали его, но затем Канэнага, Такэмаса и Такэтомо, кто раньше, кто позже, заболели и умерли. Таким образом, на западе и юге также правительственной армии больше уже не стало.

Тогда Ёсимицу занялся исключительно фамилией Кусуноки и для нападения на нее послал в 4-м году Тэндзю [1378 г.] Ямана Удзикиё и других; родственники Кусуноки Хасимото Масатоки, Дзингу Масатанэ и прочие защищались изо всех сил, но победить не могли и отступили.

В 6-м году [Тэндзю - 1380 г.] Вада Масатакэ заболел и умер, а во 2-м году Кова [1382 г.] умер также и Масанори. В это время из мест, которые держала еще в своих руках правительственная армия, оставался всего-навсего один лишь замок на Конгосэне. В 9-м году Гэнтю [1392 г.] Ёсимицу для нападения на Конгосэн командировал с несколькими тысячами всадников Хатакэяма Ёсифука; он отрезал пути подвоза продовольствия со всех четырех сторон, и оставшиеся в замке воины - всего едва лишь несколько десятков человек, - изголодавшись, не в силах были сражаться; разбойники стремительно кинулись на штурм замка и замковые воины бежали и укрылись в Тоцукава. И вот с тех пор, как Масасигэ построил замок, по прошествии шестидесяти приблизительно лет, впервые был он взят войсками разбойников.

После этого Ёсимицу послал к императору Оути Ёсихиро, поручив ему вести переговоры о мире; условием со своей стороны он поставил то, что, если священные сокровища будут переданы северной династии, то восшествие на престол будет попеременное от обеих линий[234]. В конце концов император согласился, и зимой этого же года [9-го года Гэнтю - 1392 г.] был снаряжен по всем правилам церемониала высочайший кортеж, император оставил Ёсино и, совершив высочайший переезд, остановился в Дайкакудзи, а затем, соблюдая весь церемониал, установленный при передаче трона отцом сыну, он пожаловал священные сокровища императору Гокомацу.

По прошествии семи лет после этого [в 6-м году Оэй - 1399 г.] Ёсихиро, подняв оружие в области Идзуми, начал действия против фамилии Асикага; к Ёсихиро пристал с сотней с лишним воинов и Кусуноки Масахидэ; этот Масахидэ был, кажется, сыном Масанори. Оставшиеся потомки фамилий Кикути и Китабатакэ также явились и примкнули к Ёсихиро; они дали бой, но понеся поражение, рассеялись и возвратились по своим домам.

Через тринадцать лет после этого [в 19-м году Оэй - 1412 г.] император Гокомацу умер[235], и на престол [по условию] должен был взойти сын императора Гокамэяма, но Асикага тотчас же возвели на престол сына императора Гокомацу. Это и есть император Сёко. Кусуноки и Китабатакэ[236] заявили протест, требуя, чтобы было сделано по условию, но Асикага не обратили на это никакого внимания; тогда они начали поднимать воинов, вследствие чего Асикага дали обещание, что после императора Сёко престол будет передан сыну [наследнику] императора южной династии; повстанцы сложили оружие. Когда потом император Сёко умер, то непосредственного наследника ему не оказалось, но все же Асикага опять нашли родственника императора северной династии и возвели его на престол[237]; тогда сын императора Гокамэяма, называвшийся Огура[238], бежал из столицы и, приютившись у Китабатакэ[239], поднял оружие; понеся поражение в бою, он запросил мира и, вернувшись в столицу, постригся в монахи и удалился в монастырь Мандзюдзи.

Прошло еще десять лет, и в год воды и свиньи [3-й год Какицу - 1443 г.][240] среди фамилии Асикага начало междоусобие; Кусуноки Дзиро[241] начал собирать воинов южных областей[242] и, набрав триста человек, выставил в качестве главы движения некоего, кого называли Мандзюдзи [но] Кондзосу[243]; свое войско он разделил на два отряда, одним из них командовал он сам, командиром же другого был некий Оти. Ночью они ворвались в императорский дворец и похитили три священные сокровища. Божественное [священное] зеркало было отнято у них стражниками восточных ворот, драгоценный меч они бросили около храма Киёмидзудэра и, удержав при себе одну лишь священную яшму, они укрепились в главном монастырском здании на горе Эйдзан. Хатакэяма Мотокуни, тогдашний премьер-министр [канрё] Асикага выслал для нападения на них воинов, и Дзиро вместе с Оти пали в бою, а Кондзосу совершил самоубийство. О происхождении этого Дзиро точных сведений не имеется. Оставшиеся после Дзиро воины, храня при себе священную яшму, поставили над собой господином [государем] одного из потомков императора Годайго и заняли Ёсино, но в год земли и тигра [2-й год Тёроку - 1458 г.][244] двое из оставшихся челядинцев фамилии Акамацу явились туда, притворившись, что хотят служить [претенденту], и убили императорского потомка; приспешники его бросились преследовать их и убили одного из них, но другой, похитив яшму, бежал[245].

Еще раньше этого у принца Ясунари, сына императора Гомураками, родился сын Эмман, который и стал высшим иерархом [содзё][246] в монастыре Эмманъин; он отрастил себе волосы, переменил свое имя на имя Гию, и в год воды и свиньи [3-й год Какицу - 1443 г.] [247] младший брат Дзиро[248], выставив Гию в качестве главы, поднял оружие и, утвердившись в Явата, дал встречный бой войску Хатакэяма, которое и разбил наголову, но затем явился и напал на него Хосокава, Кусуноки был разбит и, отступив в область Кии, укрепился в замке Юаса. В год огня и тигра [3-й год Бунъан - 1446 г.][249] Юса, один из военачальников Хатакэяма, напал здесь на него, но Кусуноки разбил его, однако зимой в год огня и зайца [4-й год Бунъан - 1447 г.][250] Юса опять собрал воинов и двинулся на него; замок в конце концов пал; Гию был умерщвлен, а Кусуноки пал в бою. На этом деяния рода Кусуноки заканчиваются и больше о нем ничего уже не слышно.

Фамилии Нава, Кодзима, Дои и Токуно погибли, кажется, еще прежде Кусуноки, а те, что пережили Кусуноки - это фамилии Кикути и Китабатакэ. Фамилия Кикути продолжалась несколько преемственных поколений и рухнула, дойдя до Ёсимунэ. Фамилия Китабатакэ существовала еще на протяжении десяти с лишним поколений и исчезла, когда дошла до Томонори. Обе эти фамилии после гибели рода Кусуноки изъявили покорность Асикага. Некоторые говорят, что Масанори [Кусуноки] также склонился перед Асикага, но, очевидно, у него был особый глубокий умысел[251]. Исторические записи [того времени] порассеялись и утрачены, и решить, чему верить, чему нет, невозможно. Но все же, в общем, род Масасигэ начался вместе с линей Годайго, вместе же с ней он и окончился. Через двести с лишним лет после того, как рухнул род Кусуноки, средний государственный вице-секретарь [гонтюнагон] Минамото Мицукуни по частному своему почину воздвиг камень [памятник] в Минатогава и сделал на нем надпись: "Увы! Могила верного долгу своему Кусуноки, благородного мужа[252]!".

Заключительный очерк

Я, вольный историк, говорю:
Не раз доводилось мне ходить взад и вперед в пределах областей Сэтцу и Харима и, став при случае расспрашивать о месте, которое называлось станцией Сакураи [Сакураиноэки], я отыскал ее на дороге Ямасаки[253]. Всего только незначительная деревушка! И те, кому доводится проходить ее, даже и не задумываются над тем, что это оставшиеся следы бывшей станции. Конечно, с тех пор прошло несколько исторических периодов, прошли фамилии Асикага, Ода, Тоётоми; то, что было прежде, изменилось, став по-иному; изменились также дороги и меры расстояний между пунктами. Я бродил здесь взад и вперед, и уйти отсюда решимости не хватало. Оглядываясь, я видел величественно вздымавшийся до пределов облаков Конгосэн и, глядя на него, я мысленно видел то время, когда князь[254] выступил во имя долга, когда затем потомки его грудью стали за императорский дом, взяв на себя защиту его.

Вникнуть только в то, что ответил князь императору, когда он прибыл в высочайшую резиденцию! Он сказал: "Пока я еще буду жив, не будет печали о том, что разбойники не будут сокрушены!" Будучи всего лишь [незначительным] старшим офицером императорской гвардии [хёэ-но дзё], он все же и при таком своем [низком] положении сам взвалил на свои плечи всю тяжесть Поднебесной и разве не принес он, тронутый оказанным ему приемом[255], тела своего в жертву государству? Поэтому-то он пустыми руками заградил громадную реку[256] и закатившееся было солнце неба вернул опять на небосклон[257]. Как это величественно! Князь, заставив отборные силы Ходзё собраться у одного его лишь замка, дал этим возможность рати Нитта и Асикага ударить туда, где было пусто и незащищено[258], и тем сокрушил главу злодеев[259]. Когда император вступил снова на трон, то при награждении званиями и чинами, при назначении на должности ему следовало бы поставить князя в первую голову, однако же, его едва-едва смогли только поставить наряду с такими, как Юки и Нава; император сделал промах в том, как следовало поступить с ним, и этим вполне объясняется, почему дело реставрации не удалось.

Когда пришло то время, что Асикага поднял восстание, императорское правительство оперлось на Нитта[260], на котором и сосредоточило все внимание, князь же был назначен только помощником ему и дан ему на побегушки; это также опять было сделано в силу того, что род его по знатности уступал роду Нитта. Однако же не основывалась разве на плане князя та большая победа в столице, которой злодеи чуть не были уничтожены совсем? И если бы сначала император возложил на князя все, что было им возложено на Нитта, то дошло ли бы разве до того, что похожие на собак, баранов, лисиц и крыс[261] разбойники получили возможность попирать ногами наше императорское правительство?

Тем не менее, однако[262], обратить только внимание на то, что завещал он сыну своему, стоя сам у преддверия смерти! Он опять же говорил: "Умру я, и Поднебесная попадет в руки Асикага!" Так вот, значит, хотя он и знал, что выхода для Поднебесной не будет никакого, он все-таки оставил после себя потомков[263], чтобы они защищали императора, и таковы были его стремления, таково было направление сердца его, что даже преданные государю великие слуги далекой древности те ничем не превосходят его[264]. В силу этого именно и было, что его потомки, крепко блюдя его завещание, защищали императоров правильной линии[265] на клочке земли величиной с горошину[266], размерами с родинку[267], что на протяжении трех поколений императоров в течение пятидесяти с лишним лет отбивали они посягателей-разбойников всех четырех морей, и только после того, как весь род его истощил в годы бедствий государства все, сколько было у них, силы физические и духовные, когда иссякла их последняя слабая капля, когда развеялся самый пепел их, тогда лишь только смогли впервые Асикага осуществить в Поднебесной свои заветные помыслы во всю их ширь. Может императорское правительство и не могло уполномочить Кусуноки в широких размерах, но он сам уполномочил себя и притом так, что прибавить уже больше нечего.

Исследователи, рассуждая о разных военачальниках [того времени], все еще продолжают разбирать степени знатности и популярности их родов, но в самую суть, в то, что представлял собой каждый из них, они не вдумываются, и взгляд их, значит, таков же точно, каков был он и в то самое время. А между тем, если бы не было Кусуноки, то хотя бы и было обладание тремя сокровищами, у кого было бы найти надежную поруку им и тем привлечь к себе надежды людей всех четырех сторон? Вот тут-то, значит, и стал постепенно сбываться в действительности вещий сон Касагидзана[268]. Но не осилить было ветру юга[269]; вместе они [южная династия и Кусуноки] зачались, вместе и рухнули, и во все прошлые времена никто не проявил сочувствия его трудовым подвигам. О как горестно это!

Но вот, однако! Хотя и есть разница между династиями настоящей и добавочной[270], но в конце концов они слились воедино; непрерывно на вечные времена пошло великое имя[271], и если бы только можно заставить князя знать это, то и он бы спокойно закрыл глаза свои. И все же величественно высится его великая верность долгу, и сохраняется она вместе с горами и реками, и хватает ее, чтобы на бесконечную вечность еще поддерживать пути мира и сердца людей, и если сравнить с этим смелых злодеев, что поднимались, сменяя друг друга, и продолжались преемственно всего по несколько сот лет, то на чьей стороне в конце концов будет выигрыш, на чьей проигрыш

ПРИМЕЧАНИЯ

1 В годы Хэйдзи - столкновение родов Тайра и Минамото; начало самовластия рода Тайра [Тайра Киёмори]. В годы Сёкю - самовластие рода Ходзё; попытка экс-императора Готоба свергнуть иго Ходзё; свержение родом Ходзё императора Кудзё [Кудзё Хайтэй Тюкё], ссылка трех экс-императоров Готоба, Дзюнтоку и Цутимикадо; ссылка принцев и казни придворных.
2 Т. е. подданные перестали быть слугами государя и сами стали у власти.
3 Тайра Киёмори.
4 Минамото Ёритомо - первый сёгун Японии.
5 Т. е. нить слов, чтобы выразить еще раз свою скорбь по поводу создавшегося в стране положения; под словом "Поднебесняа" разумеется Япония как государство.
6 Т. е. правы императоры [Готоба и др.], решившие сокрушить род Ходзё или этот род.
7 Это значит: как бы ни мало удовлетворял государь данным, требуемым от государя, подданный все же должен оставаться подданным и не забывать своего долга.
8 Указание на государя, нечто в роде титула его; государь мог иметь десять тысяч колесниц.
9 Название Японии в древние времена; Оясима-но куни - "Страна восьми больших островов", или сокращ. Оясима - "Восемь больших островов".
10 Во время Ходзё, главным образом, около годов Сёкю [1219-1221 ].
11 Годов Сёкю.
12 Т. е. государи были не такими, какими должны быть, и не пользовались популярностью.
13 Ссылка экс-императоров Готоба, Дзюнтоку, Цутимикадо.
14 Готоба и его два сына: Дзюнтоку и Цутимикадо.
15 3,665 версты; здесь просто как метафора очень большого расстояния.
16 Выступление императора Годайго против Ходзё и уничтожение рода Ходзё.
17 Фигуральное выражение о ссылке императоров; Годайго был захвачен Ходзё и сослан, но ему удалось бежать из ссылки.
18 Самураев [ратников, дружинников], подобных тиграм и волкам; десять тысяч у японцев - счетная единица отдельного наименования и употребляется часто метафорически для обозначения понятия "несметность, бесчисленность".
19 Дружинников, составлявших их силу.
20 Ходзё Такатоки, главу рода Ходзё в то время.
21 Т. е. императоров.
22 Т. е. блеск добродетели государя, другими словами - государя.
23 Князь Нан - Нанко, т. е. Кусуноки Масасигэ; нан и кусуноки - два чтения (нан - японо-китайское, а кусуноки - чисто японское) одного и того же иероглифа, обозначающего "камфорное дерево"; это слово и было фамилией Масасигэ.
24 То - династия Тан в Китае [618-913]; Тё Дзюн (кит. Чжан Сюнь) - имя китайца, боровшегося с мятежником Ань Лушанем, возмутившегося против одного из государей танской династии.
25 Ань Лушань, японо-кит. Ан Рокудзан.
26 По китайскому чтению Янь; два брата, военачальника, действовавших также против Ань Лушаня.
27 По китайскому чтению Сюй Юань.
28 По китайскому чтению Цзян и Хуай, реки в центральном Китае; начертание Хуай читается по японо-китайски Кай и Вай; чтение Вай есть южно-китайское чтение [кантонское], и в Японии оно более принято, чем чтение Кай.
29 Сентенция из китайских классиков ("Шуцзин", яп. "Сёкё"); в применении к данному случаю она имеет тот смысл, что Кусуноки все свои помыслы отдал на служение последующим поколениям императора Готоба [Годайго], как бы самому Готоба.
30 Или Бидацу, 30-й император Японии [572-585].
31 Кусуноки значит "камфорное дерево"; иероглиф, которым пишется это слово, читается по японо-китайски нан.
32 Отец его Цутимикадо, дядя Дзюнтоку и дед Готоба.
33 Фигуральное выражение о ссылке императора; в этом случае дороги не вычищаются, как обыкновенно при проезде императора, и поднятая при движении пыль садится на него.
34 Император Фусими.
35 Император Гофусими.
36 Линии императора Гофукакуса.
37 То же самое, что найканрё.
38 В IV кн. "Никон гайси" он назван средним государственным секретарем [тюнагон]; по "Словарю имен" ("Дай Нихон дзиммэй дзисё"), он значится также тюнагон.
39 Нанто - Нара; Эйдзан - Хиэйдзан.
40 Или Касагияма, гора на границе областей Ямасиро и Ямато.
41 Т. е. пустой трон, пустой титул без власти (игра слов).
42 Читается по японо-китайски нан, по-японски минами.
43 Т. е. приписан, так что оба вместе составляют иероглифическую лигатуру своего особого значения.
44 Японо-китайское чтение боку, моку; японское - ки.
45 По японо-китайскому чтению нан (кусуноки - японское чтение); в обоих чтениях эта иероглифическая лигатура значит "камфорное дерево".
46 Много слышащий, сообразительный.
47 Т. е. императора Годайго.
48 Касагидзан, резиденция императора Годайго.
49 Регалии японской династии: зеркало [Ята-но кагами], меч [Амэ-но муракумо-но цуруги или иначе Кусанаги-но цуруги] и яшма [Ясакани-но магатама]; эти регалии передаются в императорском роде преемственно от родоначальника династии, которым считается божество Аматэрасу омиками, т. е. "Великое божество, освещающее небо [богиня солнца]". См. Приложения, "Сансю-но дзинки" - "Три священных сокровища".
50 Замок был расположен на горе.
51 Один бу равен теперь 6,552 кв. аршина.
52 Фальшивая ограда без врытых в землю столбов; от падения ее поддерживали веревки, протянутые от нее ко внутренней ограде.
53 В ров перед оградой.
54 Считая, что он покончил самоубийством, а за ним последовали и его ближние - родственники и челядинцы,- трупы которых и были свалены в ту же могилу, где был положен он; топливо на могиле было навалено чтобы, во-первых, обжечь трупы [при общем пожаре замка] до неузнаваемости, а во-вторых, чтобы показать, что здесь положен труп важного лица, который подлежит сожжению, чтобы не достался врагам на издевательство.
55 Сакураяма Корэтоси.
56 Т. е. показывая этим, что, хотя он и попался в руки бунтовщикам, но все же он император и весь внешний церемониал должен соблюдаться неукоснительно.
57 Поклонение родоначальнице императорского дома, богине солнца - Аматэрасу омиками (японо-кит. Тэнсё дайдзин); этот обряд совершался царствующим императором, и в данном случае Годайго хотел именно показать, что он царствующий император и прав своих уступать не желает.
58 Область, составляемая группой островов.
59 Ссылка экс-императоров Готоба, Дзюнтоку и Цутимикадо.
60 Собственно, наложница императора, имевшая звание придворной дамы.
61 Т. е. Кодзима произошли от рода Миякэ.
62 Дословно "Третий сын (из) Бинго".
63 В ссылку на о-ва Оки.
64 Препровождающему императора в ссылку.
65 Первая часть этой речи есть сентенция из "Ронго" (кит. "Луньюй") [китайское философское сочинение], почему Таканори и говорит: "Слышал я?"
66 Ссылка на эпизод из китайской истории, описанный в "Сики" (кит. "Шицзи") [китайское историческое сочинение; автор Сиба Сэн (кит. Сыма Цянь)]. В нем повествуется, как князь удела Эцу (кит. Юэ) Косэн (кит. Гоуцзянь), понеся поражение от князя удела Го (кит. У) и лишившись своего удела, все-таки по прошествии двадцати с лишним лет, в течение которых он претерпевал разные лишения, разгромил в конце концов удел Го, благодаря преданности и стараниям своего подданного Ханрэя (кит. Фань Ли), беззаветно отдавшегося на служение своему суверену и собравшему для него войска и средства для войны. Этой надписью Таканори намеком давал знать Годайго, что есть еще преданные ему люди, которые будут стараться для него изо всех сил подобно тому, как старался Ханрэй для Косэна.
Эта надпись, представляющая собой маленькое стихотворение китайского стиля, написанное камбуном, имеет следующее иероглифическое начертание. Она очень трудна для понимания, вследствие чего и имеет несколько чтений и толкований.
   1. Тэн (ё) Косэн во мунасю суру накарэ токи ни Ханрэй наки ни си мо арадзу - "О, Государь. Не считай бесплодным (дело) Косэна, (ибо) в то же время нет того, что нет Ханрэя". Это значит "Перестрадай, государь, как Косэн, но не считай твоего дело погибшим, ибо есть преданные тебе люди, подобно тому, как был Ханрэй предан Косэну".
   2. Тэн (ё) Косэн во мунасю суру накарэ токи ни Ханрэй наки ни си мо арадзу - "О, Небо. Не делай бесплодным (дело) Косэна, (ведь) в то же время нет того, что нет Ханрэй". Это значит "Не сделай, Небо, тщетными надежды Годайго, как не сделало их тщетными для Косэна, ибо есть и у Годайго преданные слуги, подобные Ханрэю".
   3. Тэн (ва) Косэн во мунасю суру наси токи ни Ханрэй наки ни си мо арадзу - "Небо не сделало бесплодным (дело) Косэна, (ибо) в то же время не было того, что не было Ханрэй". Другими словами "Небо исполнило упования Косэна, ибо у него были такие преданные слуги, как Ханрэй; точно также исполнит оно и упования Годайго, у которого есть тоже слуги, подобные своей преданностью Ханрэй".
Эти три толкования приведены в "Новом переводе „Нихон гайси"" Омати Кэйгэцу - "Синъяку Нихон гайси", но последнюю версию чтения этой надписи можно бы еще толковать иначе, именно:
   4. Тэн (ва) Косэн во мунасю суру наси токи ни Ханрэй наки ни си мо арадзу - "Небо не бесплодно Косэн, но в то же время нет того, что нет Ханрэя". Это значит "Небо создало не одного только такого, как несчастный Косэн, а есть и Годайго, подобный ему по своим несчастиям, но в то же время у Годайго есть и такие преданные слуги, каким был Ханрэй для Косэна, и все дело окончится для Годайго, как оно окончилось для Косэна. Не следует отчаиваться".
67 Понимание этой надписи требовало, вообще, основательного образования и, главным образом, большой эрудиции в китайском смысле, именно умения читать камбун и знания китайской истории, чем далеко не владели тогда жители восточных областей, обладавшие, вообще, значительно меньшим уровнем образования и меньшей степенью развития по сравнению с жителями западных и южных областей. Кодзима Таканори был очень образованным человеком своего времени; конец его жизни неизвестен, и существует предположение, что хиэйдзанский монах Кодзима, которому приписывается историческое сочинение "Тайхэйки", есть никто иной, как этот самый Таканори, похоронивший себя в стенах монастыря; фамилия Таканори и имя монаха отличаются в начертании одним только иероглифом Кодзима - фамилия Таканори и Кодзима - имя монаха [ум. в 1374 г.]. Во всяком случае "Тайхэйки" написано лицом, слишком осведомленным во всех перипетиях описываемой исторической драмы и, как можно думать, принимавшим непосредственное участие в описываемых событиях. "Тайхэйки" состоит из 41 тома, в которых описываются подробно события самого смутного времени в японской истории, именно период с 1318 г. по 1368 г., т. е. конец владычества рода Ходзё, выступление императора Годайго, начало владычества рода Асикага, разделение императорской династии на две: северную в Киото и южную, имевшую свою резиденцию в разных местах, главным образом, в Ёсино области Ямато. "Тайхэйки" значит "Запись о великом мире" и совершенно непонятно, почему дано такое название сочинению, повествующему о величайшей смуте. Можно предположить, что дано в ироническом смысле.
68 Этот остров назывался Тибурисима.
69 Косё - монашеское имя; этот принц был пострижен в монахи.
70 В то время это, как и другие должностные звания, было чисто почетным, не сопряженным ни с какой фактической деятельностью, обязанностями, правами и властью.
71 Пеших носильщиков.
72 Т. е. делать вид, что преследуют, желая якобы отбить продовольствие.
73 Ходзё Накатоки и Токимасу.
74 Старики и слишком молодые, т. е. утратившие уже силу и не вошедшие еще в силу.
75 По мосту через реку Ватанабэ.
76 Т. е. воины Масасигэ.
77 Острота по поводу поражения, нанесенного Кусуноки полководцам Такахаси и Суда; Такахаси значит "высокий мост", а Суда (сумида) - "угловое поле"; Суда называлась также местность, прилегавшая к реке Ватанабэ.
78 Названия кланов. Собственно, это были тесно связанные взаимными отношениями войсковые группы, войсковые части неопределенного численного состава. Комплектовалась такая группа людьми, связанными между собой или родственными и свойственными связями, или связями землячества, или, наконец, связями учеников и учителей [военного дела]; каждая из таких групп представляла собой органически целую боевую единицу, самостоятельную войсковую часть, и в то же время являлась своего рода маленьким кланом, имея своего главу и свое особое наименование, которое вместе с тем и служило в большинстве случаев девизом этого клана.
79 В столицу.
80 Тэннодзи или полнее Ситэннодзи.
81 Сокращенное вместо Дзёгу тайси, почетное прозвище Сётоку тайси, т. е. "наследника престола Сётоку", японского апостола буддизма; монастырь Тэннодзи выстроен им.
82 Эра небесных императоров Японии считается до императора Дзимму; с Дзимму начинается первое поколение человеческих императоров.
83 Т. е. страна объединится под управлением одного императора.
84 Подразумевается Асикага Такаудзи.
85 Т. е. прекратится зло разделения династии на две - южную и северную - и обе они сольются в одну, как было прежде.
86 Годайго. По принятому теперь счету Годайго 96-й, а не 95-й император, но если не считать императора Тюкё [Кудзё Хайтэй], который был на троне всего три месяца, то Годайго приходится 95-м.
87 Разные военачальники правительственных войск.
88 Токайдо и Тосандо.
89 Хокурикудо.
90 Наблюдателем за действиями военачальников и всей вообще армии.
91 3,665 версты; но, собственно, неизвестно, какое именно ри разумеет Рай Дзё; древнее ри было больше (около 5 верст).
92 На днищах цистерн был наложен слой глины.
93 Т. е. такими, к которым было прикреплено что-нибудь горевшее.
94 Насосы простейшего типа.
95 Заняв позицию на предполагаемом пути неприятеля к воде, Нагоя укрепил ее засекой, чтобы не дать сбить себя легко с позиции.
96 Валы замка представляли собой сооружение из земли и камней; поверх валов устраивалась деревянная, обыкновенно оштукатуренная стена, над которой воздвигалась неширокая кровля для предохранения стены от дождя. Бревна были подвешены под наружным свесом этой кровли вдоль свеса, так что наступающему они не бросались в глаза.
97 Снаружи у подошвы валов замка.
98 Дзё - мера длины, равная теперь почти 1,5 русской сажени [точнее 1,414 сажени]. Дзё того времени, к которому относятся описываемые события [XIV в.], было другого измерения; какого именно, в точности неизвестно, но, в общем, разница его с теперешним, кажется, не особенно велика, так что древнее дзё также можно принимать почти равным 1,5 сажени.
99 Что именно за сооружение была эта "облачная лестница" - унтэй, на которой могло уместиться шесть тысяч человек штурмующих, в точности неизвестно, но вот некоторые данные по этому поводу:
   1. "Дзирин" [японский толковый словарь Канадзава Сёдзабуро] говорит, что унтэй - это высокая лестница, употреблявшаяся в древности для нападения на замок и т. п.; проще говоря, штурмовая лестница.
   2. В "Рикуто" ("Рокуто"), кит. "Лутао", [китайское сочинение по тактике, автор которого кроме прочих его наименований известен наиболее под именем Тайкобо, кит. Тайгунван] говорится: "Для того, чтобы рассматривать внутренность замка, существуют "облачные лестницы" - унтэй и "летучие башни" - хиро".
   3. В "Энанси" ("Энандзи"), кит. "Хуайнаньцзы", [китайское сочинение по этике; автор удельный князь Рю Ан, кит. Лю Ань] сказано: "Князь [княжества Со (кит. Чу)] отвечал: „Косю первый искусник в мире и если я, заставив его выстроить облачную лестницу, нападу с этим на Со (кит. Сун; княжество), то как так не возьму я его?"" Косю (кит. Гуншу), имя которого было Хан (кит. Бань), был знаменитый инженер княжества Ро (кит. Лу) известный поэтому больше под именем Рохан (Робан) (кит. Лубан), т. е. Хан-Бань из [княжества] Ро-Лу.
   4. В "Тайхэйки" [японское историческое сочинение] пассаж с облачной лестницей описывается так: "Призвав из Киото пятьсот с лишним человек мастеров и собрав древесный материал [толщиной] в 5-6 и 8-9 сун [дюймов], приказали им выстроить перекидной мост - какэхаси шириной более 1,5 дзё и длиной в 20 дзё [саженей] с лишним, а когда он был готов, то, прикрепив к нему 2-3 тысячи веревок, накрутили их на колеса и перекинули его на отвесный берег замка. И было сделано так искусно, что казалось, будто это "облачная лестница" [унтэй] Робан".
   5. В "Дайнихонси" [японское историческое сочинение] в рассказе об этом событии употреблено выражение хикё - "летучий мост", а не унтэй - "облачная лестница".
Если сопоставить все эти данные, то выходит, что в данном случае, как оно и сказано в "Тайхэйки", это был перекидной мост, перебрасываемый на валы замка через ров или пропасть перед ними для прохода штурмующих. Рай Дзё, заимствовав этот пассаж из "Тайхэйки", употребил для обозначения этого приспособления слово унтэй, которое в "Тайхэйки" приведено только в качестве сравнения. Этот перекидной мост был шириной более 1,5 сажени и длиной более 30 саженей; людей на нем могло уместиться много, но опять-таки шесть тысяч человек "Нихон гайси" - преувеличение. В "Тайхэйки" сказано: "пять-шесть тысяч", но весь этот пассаж в "Тайхэйки" написан разукрашенным слогом, гиперболически; Рай Дзё же при передаче его камбуном не выразил как следует гиперболы, и его данные поэтому получили положительное значение, что делает этот пассаж в его передаче малопонятным.
100 Принц Моринага, сын императора Годайго.
101 Перед валами замка.
102 Т. е. для восстановления прав императора.
103 Т. е. прошло три лунных месяца.
104 Из Оки в столицу, т. е. освободить императора из заключения.
105 На столичных резидентов Ходзё.
106 Убить императора Годайго.
107 Тибури - гавань на том из островов Оки, где был заключен Годайго; теперь этот остров называется Тибуридзима.
108 Ту самую, что разговаривала с Ёсицуна.
109 Переодевшись.
110 Под палубу.
111 Тук для удобрения полей, приготовляемый из мелкой морской рыбы [селедка, сардинка], которую для этого вялят на солнце.
112 Годайго; настоящий император - Когон.
113 Риса.
114 Один мон того времени можно принять приблизительно соответствующим теперешнему одному рину, т. е. 0,1 сэна, а так как теперешний сэн почти соответствует одной теперешней русской копейке, то в переводе на русские деньги один мон будет около 0,1 копейки и, следовательно, 500 мон составит сумму около 50 копеек.
Какой именно денежной единице приравнять древний мон [бывший в ходу до XIX в.], точно решить невозможно. В IV книге "Нихон гайси" отмечено, что один мон равняется 0,01 теперешнего сэна [0,01 копейки], причем там же указана монета дзюмон - "десять мон". Собственно, такой монеты не было, а с появлением так называемых акусэн - "плохих денег" [бита - "железные монеты"] один старый медный мон стали считать в 10 железных, почему медную монету в один мон и называли по отношению к железным деньгам монетой в десять мон - дзюмон. Однако железные деньги появились значительно позже и, если Рай Дзё не считает только монетами своего времени, то и в этом случае лучше один мон приравнять 0,1 теперешнего сэна.
Слово сэн стало термином для обозначения определенной денежной единицы и названием монеты [соответствующей одной русской копейке] только с XIX в.. До этого времени слово сэн значило "вообще деньги", но так как единственной ходячей монетой была монета под названием мон [собственно, весовая единица для денег], то слово сэн и употреблялось обыкновенно в значении мон. Мон представлял собой мелкую медную монету, и связка в тысячу таких мон составляла один кан [весовое денежное измерение], денежную единицу высшего за мон наименования.
Вопрос о валюте одного мона почти неразрешим. Если даже по наибольшей сумме вероятностей принять пропорциональное отношение прежнего мона к теперешнему сэну в пределах от 0,1 до 0,01, то все-таки точную валюту мона установить нельзя, ибо совершенно неизвестна его покупательная сила в тот или иной период. Она во всяком случае была значительно больше теперешних 0,1 и 0,01 сэна, и некоторые предполагают, что она была в 1 теперешний сэн [1 копейка], в 10 сэн и даже больше.
115 Коку - мера сыпучих тел, равная теперь 0,86 русской четверти. Древнее коку было несколько иного измерения; какого именно, в точности неизвестно, но, в общем, разница его с теперешним коку не так велика. Для округления одно древнее коку можно принимать почти в одну четверть.
116 В тексте нет указаний, был ли этот забор сзади палисада, представляя собой вторую, внутреннюю ограду расположения, или же он был устроен там, где не хватало палисада и составлял продолжение палисада. Скорее можно думать, что он был расположен за палисадом, как внутренняя ограда, чтобы не дать возможность видеть внутренность огороженного пространства; палисад же представлял собой скорее палисадную засеку, сквозь которую до известной степени можно видеть внутренность расположения.
117 Нагатака дословно значит "долгая высота"; Нагатоси - "долгие годы"; последнее имя заключает в себе тот смысл, что благоденствие и слава носителя его [и его потомства] будет продолжаться долгие годы; значение первого имени приблизительно таково же, но значительно слабее по оттенку.
118 Т. е. в зависимости от положения, старшинства в роде, оказанных подвигов и пр.
119 Энъя Такасада, сдавшийся на увещания Ёсицуна, которого он сначала было арестовал.
120 Или Ямадзаки, местечко области Ямасиро.
121 Хиэйдзанскими.
122 Мост седьмого квартала; название моста через р. Камогава в Киото.
123 Императорское знамя; оно представляло собою парчовую хоругвь, с изображенными на ней солнцем и луной.
124 Иначе Нагоэ [Нагоя, Нагоси] Такаиэ; Ходзё его родовая фамилия.
125 Когон.
126 Текст из "Экикё" (кит. "Ицзин") - "Книги перемен", содержащей в себе толкование взаимодействия 64 диаграмм [комбинаций черточек], по которым и производилось гадание.
127 Т. е. императора.
128 Дадзайфу - генерал-губернаторство на Кюсю - в это время [Ходзё] уже не функционировавшее; управление Кюсю в это время было сосредоточено в руках диктатора Кюсю [Кюсю тандай или иначе Тиндзэй тандай], ставленника Ходзё [из их же рода]; Годайго опять вызвал к жизни старое дадзайфу. Слово Дадзайфу [как и Тиндзэй] употреблялось иногда для обозначения Кюсю. Начальник дадзайфу назывался дадзай-но соцу.
129 Кюсю.
130 Юань; нашествие Хубилай Хана.
131 Дадзайфу - генерал-губернаторство Кюсю - резиденция которого была в области Тикудзэн, в данное время не функционировало; вместо него управление Кюсю было сосредоточено в руках ставленника Ходзё, диктатора Кюсю [Кюсю тандай или Тиндзэй тандай], и резиденция этого управления - тандайфу - находилась на месте прежнего дадзайфу, в обл. Тикудзэн. Слово дадзайфу в данном случае и употреблено именно, чтобы указать резиденцию Хидэтоки и его управления на месте прежнего дадзайфу.
132 В области Хидзэн; божество этого храма называлось Куси Инадахимэ.
133 Брань по адресу божества храма, духа быка, т. е. животного, а не человека, ставшего злым, презренным божеством.
134 Киот в самой глубине храма с идолами, рисованными изображениями божества или просто с табличкой, надписью, свидетельствующей о присутствии здесь божества.
135 Замок имел обыкновенно несколько оград, большей частью каменных; наружная во всяком случае была из земли и камней, причем наверху ее в некоторых местах, преимущественно по углам, были устроены террасовидные сторожевые башни, защищавшие расположенные под ними ворота. Сама внутренность замка, его акрополь, была расположена в центре его и, чтобы пробиться туда, надо было преодолеть все промежуточные ограды; их обыкновенно бывало три, а то и больше.
136 Диктаторство [Кюсю]; собственно резиденция управления диктатора.
137 От рода Миякэ.
138 Подданного по отношению к государю.
139 Или Кимицуна.
140 Все должности полицейско-судебного правления [бюро] - кэбииситё стояли в тесной связи с должностями дворцовой гвардии - эмонфу; старший офицер дворцовой гвардии - эмон-но дзё был в то же время и правителем дел полицейско-судебного правления - кэбииси-но дзё. Как по гвардии, так и по правлению это был 3-й класс должности, который назывался вообще ханган - "правитель дел"; с течением времени словом ханган, кроме его общего применения, стали обозначать именно эту судебно-полицейскую должность. Кроме правителя дел в кэбииситё были начальник его [бэтто] и помощник [сукэ], также из чинов дворцовой гвардии, но с течением времени эти звания стали только почетными, действенная же власть сосредоточилась в руках правителя дел, и поэтому обозначавший его термин ханган получил с течением времени почти определенное значение "полицмейстер-судья" и даже просто значение "судья", но именно судья из кэбииситё. В то время это была очень важная должность, ибо опиралась на реальную силу дворцовой гвардии - эмонфу.
141 Т. е. владения бывших вассалов Ходзё не были конфискованы; все владельцы были оставлены на старых местах, как при Ходзё.
142 При обсуждении подвигов и присуждении наград.
143 Подразумеваются области Мусаси, Хитати, Симоса и Тотоми, отданные под власть [на кормление] обоим братьям Асикага: Такаудзи и Тадаёси, причем Такаудзи был назначен протектором [сюго] областей Мусаси, Хитати и Симоса, а его младший брат Тадаёси протектором области Тотоми.
144 Та самая, что была при Годайго в его ссылке на о-вах Оки.
145 Моринага, назначенный сёгуном в Камакура, был оклеветан перед Годайго, почему и был заключен в Камакура в тюрьму под надзор Асикага Тадаёси, младшего брата Такаудзи, по приказанию которого был убит, когда Тадаёси, понесшему поражение от восставшего Ходзё Токиюки, пришлось спасаться бегством из Камакура.
146 Т. е. лошадь, могущая пробежать в день тысячу ри [ри - 3,665 версты]; метафора быстрого и неутомимого скакуна.
147 Небесная лошадь по поверью - лошадь с крыльями, могущая летать по воздуху; здесь метафора быстрой лошади.
148 Разные постройки для прихотей Годайго, но в которых не было необходимости.
149 Или Кимимунэ; на своей даче в местности Китаяма, близ Киото, он особенным образом отделал ванную комнату и просил императора прибыть посмотреть ее, решив воспользоваться этим случаем, чтобы убить его.
150 Младший брат Асикага Такаудзи, тот самый, по приказанию которого был убит принц Моринага.
151 Хиэйдзанские.
152 Сына императора Мураками, 62-го императора Японии [947-967].
153 Принадлежал к придворной знати.
154 Области Муцу и Дэва.
155 Акииэ, как государственный советник, был гражданским чиновником, и весь этот род был придворным, а не военным родом.
156 Т. е. взятой с боя добычи, трофеев и т. п.
157 3,665 версты; в данном случае несколько сот ри значит просто - подальше от столицы.
158 Именно Кусуноки, Нитта, Вакия, Китабатакэ, Юки, Нава и Минамото Тадааки.
159 Или Тэсимагавара, местечко области Сэтцу.
160 Замок рода Кикути в области Хиго.
161 Кюсю; Кюсю значит "девять областей".
162 Замок рода Акамацу в местности Сирахата области Харима.
163 На горе Фукуяма области Бинго.
164 Территория Санъёдо и Санъиндо.
165 Ёсисукэ занимал позицию на севере от Фунасака, а Таканори стоял в Мицуиси, у западного подножия Фунасака; условившись с Ёсисукэ, он перешел на Кумаяма, гору к юго-западу от Фунасака, по соседству с Мицуиси, и занял позицию, как бы готовясь напасть на Фунасака с тыла. Обороняющийся отделил часть отряда для нападения на Таканори, а в это время Ёсисукэ с частью своего отряда перешел тайной тропой с севера Фунасака на юго-запад ее и оказался в тылу нападавших на Таканори, которые и были уничтожены, подвергшись нападению с фронта Таканори и с тыла Ёсисукэ. После этого отряд на Фунасака, обессиленный выделением трех тысяч человек, был разбит без труда.
166 Вооруженные крестьяне.
167 Город [в то время местечко] области Сэтцу; теперь в соединении с городом Кобэ образует Кобэ-Хёго; Кобэ - порт, открытый для иностранной торговли; Хёго - японский чисто город.
168 Т. е. к себе домой, к своей службе; он был Тиндзюфу сёгун [начальник управления обороны] и имел под своей охраной область Муцу [отчасти и Дэва]; после поражения Такаудзи, вторичного выступления которого не ожидали, присутствие в столице Акииэ с войсками казалось ненужным, а области Муцу и Дэва, всегда беспокойные, опасно было оставлять на произвол.
169 По всему Кюсю.
170 Сакураи - местность в области Сэтцу; там была станция почтовой гоньбы [эки] по названию Сакураи [Сакураиэки или Сакураиноэки].
171 Перед государем.
172 Как отцу сын, обязанный по отношению к нему сыновним почтением и любовью и обязанный воздать ему за все заботы, попечения и за любовь [милость родителей], которыми он пользовался со стороны последнего.
173 По буддийской догме перерождений, которым подвержен каждый, прежде, чем достичь совершенства Будды и освободиться от жизни и смерти, каждое новое перерождение конкретизовалось в образе любого творения мира в зависимости от того, что было содеяно данным существом в каждой предшествующей стадии перерождения.
174 По "Дайнихонси" [обширное историческое сочинение, изданное трудами Токугава Мицукуни в начале XVIII в.] это был не Такэтомо, а Такэёси; имя Такэтомо автор "Нихон гайси" взял из "Тайхэйки", но о Такэтомо есть сведения, что он умер значительно позже от болезни. Такэсигэ был старшим сыном Такэтоки; Такэёси был также сыном Такэтоки. Такэтомо же приходился правнуком Такэтоки.
175 Т. е. в дом Масасигэ в области Кавати; возвращение головы родственникам вместо выставления ее на шесте являлось со стороны Такаудзи выражением уважения к Масасигэ.
176 Комната, где были святыни дома: киот с фамильными божествами и табличками предков.
177 Рогатка при выходе из улицы. В то время такие рогатки были почти на всех улицах, особенно на таких, как эта, примыкавшая ко всему дворцовому расположению; назначением этих рогаток было стеснить свободу действий разного беспокойного люда, промышлявшего по ночам грабежом и облегчить страже поимку всякого рода нарушителей общественной безопасности, почему рогатки и запирались на ночь, так что запертая рогатками улица не имела сообщения с другими. Заперев задние, т. е. выходные с улицы ворота, Нагатоси отрезал себе путь отступления, показав этим решимость пасть на месте, не ища спасения.
178 По другому чтению Ясунага; чтение Ясунага считается неправильным; в тексте "Нихон гайси" - Ясунага.
179 Территория Хокурикудо [Хокурокудо].
180 Т. е. младшего брата императора Когон.
181 Деревня области Ямато к юго-западу от гор Ёсино [Кано; некоторые читают Анафу, Канафу].
182 Конвой наследного принца состоял из тридцати человек, называвшихся татэваки; их начальник назывался татэваки сэндзё.
183 Или Рёдзэн, местность области Муцу; там был выстроен замок, в котором и укрепился Акииэ.
184 Река, протекающая через область Кодзукэ и впадающая в Тихий Океан у Тёси области Симоса.
185 Т. е. воды реки, вытесненные массой одновременно вошедших в реку людей, поднялись и устремились на берег, так что находившиеся на берегу люди вражьего стана всплыли; licentia poetica, которых немало, как в "Нихон гайси", так и других японских исторических сочинениях.
186 Ёсинага и Мунэнага.
187 В период боев на Хиэйдзанских высотах после бегства Годайго туда из Киото.
188 Хиэйдзан.
189 Территория Хокурокудо [Хокурикудо].
190 Собственно, пупок плода, углубление, в котором закреплен его пестик [ножка, хвостик плода].
191 Областей Муцу и Дэва.
192 Тиндзюфу сёгун [начальник обороны восточных окраин].
193 Его отец Китабатакэ Тикафуса [Минамото Тикафуса].
194 Местечко области Исэ.
195 На ворота императорского дворца на севере, т. е. в Киото.
196 Кусуноки Масацура и его родственник Вада Масатомо.
197 Т. е. не рассчитывая на успех, умышленно выбрали для выступления день с несчастливым предзнаменованием.
198 Местность области Хитати; там был замок того же имени.
199 Какое именно ри разумеется в данном случае, трудно решить. До XVI в. одно ри считалось в 50 тё [около 5 верст], потом оно уменьшилось до 36 тё [около 3,5 версты]; теперь оно исчисляется также в 36 тё [около 3,5 версты, точнее 3,665 версты]. Возможно, что в данном случае ри принято в китайском измерении, по которому оно исчисляется в 6 тё [около полуверсты].
200 Или Суминоэ, местечко области Сэтцу; в нем синтоистский храм, служивший некоторое время убежищем южной династии.
201 Т. е. погиб [во имя долга].
202 Императора; т. е. повидаться с императором.
203 При Конда и Сумиёси.
204 Нёириндо, храм у могилы императора Годайго в Ёсино. Храм этот потом сгорел, но кое-что от него, как говорят, уцелело; сохранилась, между прочим, крытая лаком половинка створчатой двери, с выцарапанным на ней таким-то острым орудием [говорят, наконечником стрелы] стихотворением, общий смысл которого таков: "Наперед уже знаю я, что не вернуться нам больше сюда. О лук [из дерева] адзуса! Выпустив стрелы, сопричислимся к лику мертвых мы, чьи имена оставляю я здесь!" Это стихотворение приписывается Кусуноки Масацура, о чем и упоминается в "Тайхэйки", однако это сомнительно, и можно думать, что оно выцарапано здесь значительно позже под влиянием "Тайхэйки" кем-нибудь другим.
205 Войско Ко [но] Моронао.
206 Т. е. отряда Масацура.
207 Т. е. в ту сторону, где находились враги [Асикага в Киото], разгромить которых он считал своим долгом.
208 Нервное потрясение.
209 Те самые, чьи имена Масацура написал на стене мавзолея Годайго.
210 Или Кано, местность области Ямато; некоторые читают эти начертания Анафу и Канафу.
211 Т. е. императора.
212 Области Ямасиро, недалеко от Киото; там был прежде загородный дворец.
213 Улица, проходящая по Киото с севера на юг, восточнее дворцов.
214 Когон, Комё и Суко; потом они были перевезены в область Кавати и содержались в плену около пяти лет.
215 Цепь домов, подвигавшаяся вплотную к Киото с востока.
216 Подразумевается фамилия Асикага.
217 Одно из трех священных сокровищ, императорских регалий.
218 Цитата из Мэнцзы (яп. Моси) [китайский философ]. Эта цитата, читаемая камбуном: Тэн но токи ва ти но ри ни сикадзу, ти но ри ва хито но ка ни сикадзу, значит "Времена неба не достигают выгод земли, а выгоды земли достигают согласия людей". В переводе П. С. Попова [П. С. Попов. Китайский философ Мэнцзы. СПБ., 1904 г.] она переведена очень удачно: "Благоприятные условия времени, посылаемые небом, не стоят выгод, представляемых местностью, а эти последние не стоят человеческого единения [согласия]." Эти же три положения более подробно развиты у китайского стратега Суньцзы (яп. Сонси) в сочинении по тактике [известном под тем же именем Суньцзы - Сонси], где указано пять положений, необходимых для успешного ведения войны. Под временами неба разумеются вообще стихийные феномены; под выгодами земли, как условия, представляемые местностью естественно, так и оборудования, сделанные на ней людьми в целях войны, причем сюда включается все оборудование вплоть до вооружения и продовольствия; согласие людей понятно само собой.
219 Тайсёгунсэй - "Звезда великого воеводы". Так называется звезда Венеры [Кинсэй или иначе Тайхакусэй]. Астрологическое представление о Тайхакусэй то, что та сторона неба [и под небом], где находится эта "Звезда великого воеводы", состоит под ее защитой и гарантирована поэтому от всяких покушений; начать дело против этой стороны значит призвать на себя неуспех и несчастье. Поэтому-то в данном случае армия, идущая с востока для действий против армии, находящейся на западе, заранее обречена на поражение. С этими именно стихийными данными и не считается командующий восточной армии, который поэтому противится временам неба, идет не с ними, а против них.
220 На западном склоне горы Конгосэн; Конгосэн на границе областей Кавати и Ямато; Тихая причисляется к обл. Ямато; под осадой Тихая разумеется осада этого замка войсками Ходзё.
221 Все три в области Кавати; Хираива иначе Хираиси; Рюсэн сокращ. вместо Рюсэндзи.
222 Т. е. приверженцы южной династии.
223 Не обычные, а особые, им только известные команды вроде теперешних пароля, лозунга и т. п.
224 Сокращенно вместо дадзайфу - "генерал-губернаторство Кюсю", также одно из обозначений самого Кюсю; в данном случае разумеется резиденция бывшего дадзайфу [генерал-губернаторства], занятая в то время приверженцами Асикага.
225 С целью распустить ложные слухи в неприятельском войске и вызвать его на выгодные для себя действия.
226 В области Сэтцу [Тэндзинномори].
227 Это не значит, что отряд был конный. "Повернуть лошадь" часто употребляется как изящное, образное выражение в смысле "вернуться обратно"; в данном случае именно это последнее значение.
228 Чтобы показать, что войска находятся в стане.
229 Хризантема, плавающая на струящейся воде, в которую она погружена наполовину.
230 Вада Масатакэ, родственник и бывший боевой товарищ Кусуноки Масанори. Масанори в 1369 г. перешел на сторону Асикага и теперь действовал совместно с ними против южной династии, поэтому около Масатакэ и сгруппировались теперь все члены рода Кусуноки, которые остались верны южной династии. Впоследствии Масанори опять стал на сторону южной династии. Рай Дзё умалчивает в этой передаче событий об измене Масанори и только мельком упоминает об этом факте в конце книги.
231 Китайская династия (1368-1664 ).
232 Сокращенно вместо сэйсэй сёгунфу - "резиденция сёгуна карателя запада" [сёгунство].
233 Т. е. диктатором Кюсю - Кюсю тандай или Тиндзэй тандай.
234 Т. е. по очереди от линии императора Гокомацу [северной династии] и от линии императора Гокамэяма [южной династии].
235 В тексте "Нихон гайси" этот факт показан неверно. В 1412 г. Гокомацу только отказался от трона в пользу Сёко, умер же он в 1433 г.
236 Кусуноки Масахидэ и Китабатакэ Мицумаса.
237 Император Гоханадзоно.
238 Некоторые читают иероглифы его имени Кокура, а не Огура. Огура не имя, а прозвище. В тексте "Нихон гайси" это прозвище обозначено одним словом Огура, но это сокращение вместо Огура-но мия, т. е. "принц [из] Огура [Кокура]". Какое именно место разумеется под словом "Огура [Кокура]" и кто именно скрывается под прозвищем Огура-но мия, это неизвестно. В "Нихон гайси" эта историческая личность определяется как сын императора Гокамэяма, но это еще не выяснено.
239 Китабатакэ Мицумаса.
240 Кигай (мидзуното и) - год под циклическими знаками ки [мидзуното] - "младший брат воды" и гай [и] - "свинья". После соединения северной и южной династии [в 1392 г.] нэнго южной династии прекратились. Повествуя о делах, касающихся южной династии после ее соединения с северной, Рай Дзё не желает употреблять нэнго северной династии и за неимением других нэнго, кроме этих северных, он совсем избегает их, употребляя описательные выражения вроде "прошло столько-то лет" или же обозначая годы присущими им по календарю [шестидесятилетнего цикла] циклическими знаками.
241 Кусуноки Масамицу; Дзиро - это его общеупотребительное имя [цусё].
242 Подразумеваются, главным образом, области Ямато и Кии.
243 Т. е. выставив в качестве претендента на трон, во имя которого и поднято восстание. Дословно "сделал себе господином [государем], служа ему, человека, о котором говорили, что он есть Мандзюдзи [но] Кондзосу". Мандзюдзи [но] Кондзосу, т .е. "Кондзосу из монастыря Мандзюдзи", был одним из потомков южной династии; кто именно, в точности неизвестно. Кондзосу - это монашеское имя этой личности.
244 Боин (цутиноэ тора), год под знаками бо [цутиноэ] - "старший брат земли" и ин [тора] - "тигр".
245 Фамилия Акамацу стояла прежде за южную династию и сражалась против Асикага. Похищение регалий челядинцами Акамацу было сделано с целью снискать благоволение Асикага, что действительно и удалось, так что сошедшая было на нет фамилия Акамацу поднялась снова. В других сочинениях факт похищения яшмы излагается иначе.
246 Содзё - среднее из трех высших иерархических званий буддийского духовенства, соответствующее приблизительно званию епископа христианского духовенства.
247 О котором говорилось выше, т. е. во время восстания Кусуноки Дзиро.
248 Имя неизвестно.
249 Хэйин (хиноэ тора), год под знаками хэй [хиноэ] - "старший брат огня" и ин [тора] - "тигр".
250 Тэйбо (хиното у), год под знаками тэй [хиното] - "младший брат огня" и бо [у] - "заяц".
251 Т. е. якобы он притворно покорился Асикага, чтобы лучше осуществить свой план уничтожения этого рода. На самом деле ничего подобного не было. Масанори изменил южной династии самым добросовестным образом. Рай Дзё старается обелить его, или будучи действительно убежден в его устойчивости, или, что будет пожалуй вернее, просто не желая портить своего муссированного рассказа о южной династии. Поэтому он в тексте этой книги и не упоминает ни словом об измене Масанори вследствие чего и пропускает некоторые исторические факты, связанные с переходом Масанори на сторону Асикага.
252 Токугава Мицукуни назван родовой фамилией Минамото, как потомок этой последней [через род Нитта]. В 1692 г. Мицукуни воздвиг на месте смерти Кусуноки Масасигэ памятник ему и сделал на нем вышеприведенную надпись. Некоторые сомневаются, впрочем им ли составлен текст надписи и предполагают, что написал ее на камне сам Мицукуни, но текст ее составил бывший при Мицукуни ученый китаец Сю Сюнсуй (кит. Чжу Шуньшуй), приверженец династии Мин, бежавший в Японию после падения этой династии и все мечтавший о ее восстановлении. Этим же Сю Сюнсуем составлена и пространная эпитафия Кусуноки Масасигэ, вырезанная на обратной стороне камня. Вообще Кусуноки Масасигэ притянул к себе внимание многих. Так японский конфуцианский ученый [кангакуся] Кайбара Экикэн (Эккэн) еще до Мицукуни хотел воздвигнуть ему памятник; учитель Рай Дзё, также конфуцианец, Кан Тядзан, воспел его в стихах; Рай Дзё восхвалял его в стихах и в прозе. Теперь в Токио ему воздвигнут бронзовый памятник, и в настоящее время Кусуноки Масасигэ считается одним из самых популярных героев в Японии, хотя, надо заметить, героем он является не столько народным, сколько официально правительственным.
253 Или Ямадзаки, местечко области Ямасиро, по границе с областью Сэтцу; там была застава Ямасакиносэки, через которую пролегала дорога, ведшая из Ямасиро через Сэтцу в Харима. Сакураиноэки находилась на этой дороге, несколько к западу от Ямасакиносэки, и этот участок дороги назывался Ямасакидзи - "дорога Ямасаки".
254 Кусуноки Масасигэ.
255 Т. е. обращением к нему императора о помощи.
256 Нашествие Ходзё.
257 Восстановил на троне свергнутого императора Годайго.
258 Камакура.
259 Ходзё Такатоки.
260 Нитта Ёсисада.
261 Фамилия Асикага; этими эпитетами показывается, что Асикага не имели настоящего мужества и силы.
262 Т. е. несмотря на то, что императорское правительство отвело Масасигэ одно из последних мест.
263 Не позволил им умереть вместе с собой; подразумевается его сын.
264 Подразумеваются [китайские, главным образом] древних времен приближенные государя, его министры и т. п., жертвовавшие всем во имя преданности своему государю.
265 Т. е. южной династии.
266 Цитата из китайского исторического сочинения "Сики" (кит. "Шицзи") [автор Сиба Сэн (кит. Сыма Цянь)].
267 Цитата из китайского исторического сочинения "Кандзё" (кит. "Ханьшу") [автор Хан Ко (кит. Бань Гу)].
268 Состоящий в том, что император видел на юг от дворца дерево; комбинируя идеограммы понятий "юг" и "дерево", он составил из них идеограмму "камфорное дерево" - кусуноки и потому стал искать человека по фамилии Кусуноки, чтобы отдаться под его защиту.
269 В тексте "Нихон гайси" этот пассаж передан фразой нампу кисовадзу, что значит дословно "южный ветер не может спорить [не есть сильнее]". Это цитата из китайского сочинения "Садэн" (кит. "Цзочжуань") [комментарии Са (кит. Цзо) на "Сюндзю" (кит. "Чуньцю") - "Весну и Осень", историческое сочинение Коси (кит. Кунцзы - Конфуция)]. В "Садэн" повествуется, что в княжестве Син (кит. Цзинь) стали распространяться тревожные слухи о том, что на него хочет идти войной княжество Со (кит. Чу), и поэтому поводу таким-то было сказано: "Вреда [княжеству Дзинь] не будет; я певал [играл] часто северные песни, певал также и песни южные, и южный ветер не может тягаться [ нампу кисовадз], голосов смерти в нем много; Чу, коунечно, не будет иметь успеха!"
Метафора южный ветер применена в данном случае к княжеству Чу, как показатель его слабости по сравнению с Цзинь. Южным ветром называется один из музыкальных мотивов [напевов], и в том же "Садэн" поясняется, что при игре на бамбуковом духовом инструменте [род флейты] играют на восемь ветров [мотивов, напевов сообразно восьми странам света], и южный ветер [т. е. мотив, воспевающий явления юга, тепла] слаб и немощен. Проще говоря, южный напев отличается минорными тонами и не может идти в сравнение по силе с северным напевом, воспевающим суровые явления севера, северным ветром, мажорные тона которого выражают силу и энергию. Отсюда уже и метафорическое обозначение слабости вообще термином южный ветер, южный мотив, напев. В "Нихон гайси" выражение "не осилить было южному ветру" применено метафорически к южной династии и значит "южной династии не осилить было династию северную".
270 Дословно "вставочная" - дзюн [уру]; этим термином обозначаются вставочные [високосные] месяцы лунного календаря, и в данном случае Рай Дзё желает показать, что настоящая династия только одна, именно южная; северная же является временной вставкой в линию южной династии, побочным наслоением к ней.
271 Императорское имя, т. е. императоры, династия.

СОДЕРЖАНИЕ

Вступительная часть
Биографический очерк Рай Дзё
Источники
Книга I. Пролог к истории рода Минамото. Род Тайра
Книга II. История рода Минамото. Минамото. I
Книга III. История рода Минамото. Минамото. II
Книга IV. Эпилог к истории рода Минамото. Род Ходзё
Книга V. Пролог к истории рода Нитта. Род Кусуноки
Книга VI. История рода Нитта. Нитта
Книга VII. История рода Асикага. Асикага. I
Книга VIII. История рода Асикага. Асикага. II
Книга IX. История рода Асикага. Асикага. III
Книга X. Эпилог к истории рода Асикага. Род Ходзё
Книга XI. Эпилог к истории рода Асикага. Род Такэда. Род Уэсуги
Книга XII. Эпилог к истории рода Асикага. Род Мори
Книга XIII. Пролог к истории рода Токугава. Род Ода. I
Книга XIV. Пролог к истории рода Токугава. Род Ода. II
Книга XV. Пролог к истории рода Токугава. Род Тоётоми. I
Книга XVI. Пролог к истории рода Токугава. Род Тоётоми. II
Книга XVII. Пролог к истории рода Токугава Род Тоётоми. III
Книга XVIII. История рода Токугава. Токугава. I
Книга XIX. история рода Токугава. Токугава. II
Книга XX. История рода Токугава. Токугава. III
Книга XXI. История рода Токугава. Токугава. IV
Книга XXII. История рода Токугава. Токугава. V

ПРИЛОЖЕНИЯ

1. Киото и дворцы
2. Гвардия
3. Три священных сокровища
4. Канрё и Канто канрё
5. Табель рангов
6. Основные периоды истории Японии, указатель

МОРСКАЯ ИСТОРИЯ
Альфред Штенцель. История войны на море в ее важнейших проявлениях с точки зрения морской тактики
А.Т.Мэхэн. Влияние морской силы на французскую революцию и империю
Морской альбом
В.Н. Черкасов. Записки артиллерийского офицера броненосца "Пересвет"
А.В. Невский. "Рязань" - первая жертва "Эмдена"
Светлана Самченко. Дежурный по столетию (избранные страницы из вахтенного журнала)
Светлана Самченко. "Глориэс"
Светлана Самченко. Крейсер "Боярин"
Светлана Самченко. Крейсер "Варяг"
Светлана Самченко. Защитник Чести (броненосец "Севастополь")
Боевые корабли флотов мира конца XIX - первой половины XX в. (альбом)
Джулиан Корбетт. Эскадра Шпее
Светлана Самченко, Борис Юлин. Мюнгхаузен от истории (о книге И. Бунича "Корсары кайзера")
Светлана Самченко. В краю непуганных лауреатов (о романе В.С. Пикуля "Крейсера")
Светлана Самченко, Роман Тихомиров. Приходящие ниоткуда: Линейные крейсера типа 'Invincible'
К.Л. Козюренок. Командиры линейных кораблей ушаковской эскадры 1799 г.
К.Л. Козюренок.Подводные работы 1913-1914 годов на месте гибели линейного корабля "Москва" в 1758 г.
К.Л. Козюренок. Судьба командира подлодки "Тюлень"
К.Л. Козюренок. Архив адмирала Н.О. фон Эссена
Д. Н. Федоров-Уайт.  Русские флотские офицеры начала XIX века
С.И. Лутонин. Деятельность броненосца "Полтава" в русско-японскую войну 1904 года
Краткая объяснительная записка о развертывании Воздушной дивизии Балтийского флота по мобилизации 2 августа 1917 г.
К.Л. Козюренок. О создании в архиве морского министерства сборника документов "Материалы для истории Гангутской операции"
Жюрьен де-ля-Гравьер. Война на море: Эпоха Нельсона
 Указатель к журналу "ГАНГУТ" за 1993-2001 гг. Составил К.Л. Козюренок
К.Л. Козюренок. К истории организации Центрального Архива Флота и Морского Ведомства в 1917 - 1918 г. 
А.С. Шишков. Объяснение в любви моряка. Стихотворение 1809 г.
Светлана Самченко. Крейсер "Аскольд"
Робер Стенюи. Сокровища Непобедимой Армады

 РЕЛИГИЯ,ФИЛОСОФИЯ
Святитель Николай Японский. Краткое жизнеописание. Выдержки из дневников
Собрание видов местностей острова Валаама рисованных с натуры художником П.И. Балашовым
Дж.Э.Райт. Библейская археология
Арабская философия в переводах А.В. Сагадеева
Сэр Ричард Бертон. Касыда (перевод и комментарии Ю. Шама)

ВОЕННАЯ ИСТОРИЯ
К.Л. Козюренок. Армия Тевтонского Ордена
К.Л.Козюренок. "История о светлости": эпизод из отношений Павла I и А.В. Суворова
К.Л. Козюренок. К вопросу о причинах опалы А.В. Суворова 1800 г.
К.Л.Козюренок. Прижизненный памятник: эпизод из отношений Павла I и А.В. Суворова, 1799 - 1801 гг.
З. Жигульский-Младший "Битва под Оршей - 1514", структура картины
Вооруженные силы Великобритании (краткая историческая справка)
Ф.Ф. Кривда. На берегах Меконга. Записки военного советника Часть 1, Часть 2, Часть 3
Вооруженные силы Франции в XX столетии (краткая историческая справка) 
Армия Приднестровской Молдавской республики 
Полковые истории русской армии. Библиография. Составил К.Л. Козюренок 
Джон Уорри. Военное дело классической античности (главы из книги)

СРЕДНИЕ ВЕКА
Ф.И. Успенский. История Крестовых походов
Всемирная история в четырех томах. Сочинение профессора Оскара Егера
Эжен Эмануэль Виолле-ле-Дюк. Жизнь и развлечения в Средние Века
П. Сойер. Викинги
Дитрих Клауде. История вестготов
Кеннет Фоулер. Век Плантагенетов и Валуа
Эрих Машке. Государство Немецкого ордена. Портреты великих магистров
Бруно Глогер. Император, бог и дьявол: Фридрих II (главы из книги)
М.А. Заборов. Крестоносцы на Востоке (главы из книги)
Стивен Рансимен. Падение Константинополя в 1453 году

ИСТОРИЯ И КУЛЬТУРА ВОСТОКА
С.П. Фицджеральд. Китай: краткая история культуры
История сёгуната в Японии. Нихон Гайси. Сочинение Рай Дзё Сисэй. Перевод, комментарии и приложения В. М. Мендрина
Стивен Тёрнбулл. Самураи. Военная история
Дж.Б. Сэнсом. Япония: Краткая история культуры
Пол Томас. Индия. Эпос, легенды, мифы

I История мореплавания и морской торговли до 500 г. до н. э.
II Греки. Мореплавание, колонизация, торговля. Империя Ахеменидов
III Возникновение афинского морского могущества. Греко-персидские войны
IV Греко-персидские войны. Поход Ксеркса
V Расцвет Афинского морского могущества. Фемистокл
VI Расцвет Афинского морского могущества. Кимон и Перикл
VII Начало Пелопонесской войны. Формион
VIII Упадок Афин. Продолжение Пелопонесской войны. Поход в Сицилию
IX Поражение афинян под Сиракузами. Конец Пелопонесской войны
X Рим и Карфаген. Первая Пуническая война
XI Первая Пуническая война. Гамилькар Барка
XII Вторая и третья Пунические войны. Ганнибал
XIII Римский флот на Востоке. Войны с Македонией и Сирией. Родос
XIV Война с морскими разбойниками. Гней Помпей
XV Цезарь. Агриппа. Секст Помпей
XVI Антоний и Октавиан. Битва при Акциуме

Том II

I Поздняя Римская Империя, Византия, Венеция
II Венеция и Турция. Битва при Лепанто
III Итоги Лепанто
IV Северная Европа. Сражение при Ванне
V Англо-Норманнский период
VI Сражение при Слюйсе
VII Дальнейшее развитие парусного судостроения
VIII Развитие мореплавания в Германии
IX Начало Ганзейского союза
X Упадок Ганзейского союза
XI Последние дни могущества Ганзы
XII Стремление германцев к морю помимо Ганзы
XIII Эпоха Великой Армады
XIV Поход Великой Армады

Том III

I События на море с 1600 по 1650 гг.
II Первая Англо - Голландская война
III Войны морских держав до 1665 г.
IV Флоты Балтийского моря до 1665 г.
V Войны в Балтийском море против Карла X, 1652-1654 гг.
VI Вторая Англо-Голландская война
VII Третья Англо-Голландская война
VIII Война Франции с Голландией и Испанией в 1674-1678 гг.
IX Война между Швецией и Данией 1675-1679 гг.
X Бранденбург на море
XI Орлеанская война 1688-1697 гг.
XII Первое научное сочинение по морской тактике
XIII Война за испанское престолонаследие, 1702-1713 гг.
XIV Великая Северная война

ПРИЛОЖЕНИЕ: Морской Альбом  (в формате pdf)

Том IV

I Исторический обзор морских войн с 1715 по 1755 год
II Семилетняя война 1756-1763 гг.
III Россия и Турция в 1763-1792 гг.
IV Морская политика Фридриха Великого и Екатерины
V Шведско-русская война 1788-1790 гг.

VI Крымская война, 1854-1856 гг.
VII Гражданская война в Соединенных Штатах Америки, 1861-1865 гг.
VIII Прусско-датская война 1864 г.
IX Австро-итальянская война 1866 г.
X Военно-морская история с 1856 по 1900 г.
XI Война Франции с Китаем 1883-1886 гг.
XII Японо-китайская война 1894-1895 гг.
XIII Испано-американская война 1898 г.

КАРТЫ И ПЛАНЫ СРАЖЕНИЙ
(карты и планы в том виде, в котором они вошли в переиздание "Истории войны на море", "ЭКСМО", Москва, 2002) 

Предисловие переводчика (Ю. Шам)
К читателю (Р. Бертон)
Касыда, принадлежащая перу Хаджи Абду ал-Йезди
Примечания (Р. Бертон)

Суфий или Бунтовщик? Этюд (Ю. Шам)
I  II  III  IV  V  VI  VII
Комментарии (Ю. Шам)
Комментарии к поэме
Комментарии к примечаниям Р. Бертона
Комментарии к статье "Суфий или Бунтовщик?"

Предисловие (Готье Неймущий)
Обнажив Мечи (предисловие)
1. Возникновение Крестовых Походов
1.1. Смутные времена
1.2. Клюни и рыцарская агрессия
1.3. Византия, Запад и сельджуки
2. Первый Крестовый Поход
2.1. Призыв к войне и отклики на него. Формирование идеологии Крестового похода
2.2. Поход бедноты
2.3. Начало похода рыцарства
2.4. Крестоносцы в Византии
2.5. Сражение за Никею
2.6. Переход через Малую Азию
2.7. Первое государство крестоносцев
2.8. Взятие Антиохии
2.9. «Чудо святого копья»
2.10. Антиохийское княжество. Продолжение похода
2.11. Социальные противоречия в воинстве Креста
2.12. Взятие Иерусалима
2.13. Кому владычествовать? Арьергардные походы
3. Государства крестоносцев на Востоке
3.1. Новое и старое в феодальных порядках
3.2. Положение крестьянства
3.3. Борьба крепостных против феодального угнетения
3.4. Политическое устройство
3.5. «Иерусалимские ассизы»
3.6. Торговля
3.7. Церкви и монастыри
3.8. Причины слабости Латино-Иерусалимского королевства
3.9. Новые пилигримы и их служба
3.10. «Бедные рыцари Христа»
4. Крестовые Походы XII в.
4.1. Сельджукский реванш. Проповедь Бернара Клервоского
4.2. Второй Крестовый поход и столкновение интересов европейских государств на Средиземном море
4.3. Крах крестоносной авантюры
4.4. Новая фаза сельджукского контрнаступления. Салах ад-Дин и отвоевание Иерусалима мусульманами
4.5. Третий Крестовый поход
4.6. Обстановка на Балканах и конфликт с Византией. Гибель Фридриха Барбароссы и неудача немецкого рыцарства
4.7. Англо-французские противоречия и распри в Иерусалимском королевст-ве. Взятие Акры. Итоги похода
5. Крестоносцы в Константинополе
5.1. История и историки Четвертого Крестового похода
5.2. Универсалистская политика папства и подготовка похода на Восток
5.3. Сборы в поход. Побуждения рыцарства
5.4. Переговоры в Венеции. Левантийская торговля и отношения республики св. Марка с Византией
5.5. Договор о перевозке. Замыслы венецианской плутократии
5.6. Германская империя и Франция против Византии. Бонифаций Моферратский
5.7. Секретная дипломатия римской курии
5.8. В «плену» у венецианцев. Поход в Далмацию
5.9. Политический курс апостольского престола
5.10. Завоевание Задара. Вторичная перемена направления похода
5.11. Новые планы и позиция папства
5.12. Водворение крестоносцев в Константинополе. Конфликт с императорами. Восстание бедноты
5.13. Проект дележа Византии. Захват Константинополя
6. Упадок крестоносного движения
6.1. Латинская империя. Годы перемирия на Востоке
6.2. Новые выступления низов - детские Крестовые походы
6.3. Институционализация Крестовых походов
6.4. Походы в Египет и международная политика
6.5. «Отнять у сарацин Тунис»
7. Итоги Крестовых Походов
7.1. Рубеж всемирной истории?
7.2. Политико-религиозные мифы и историческая реальность

Библиография