ENOTH  DESIGN

История войны на море
в ее важнейших проявлениях
с точки зрения морской тактики

Том 3, глава I. События на море в Западной Европе с 1600 по 1650 гг.
Глава II. Первая Англо-Голландская война

I События на море в Западной Европе с 1600 по 1650 гг.

1. Главные флоты до 1638 г. - Англия, Франция, Голландия.
Ореол морского могущества Испании был уничтожен победой над Армадой; прекрасно руководимый английский флот доказал свое несомненное превосходство. Несмотря на крайне благоприятное время для развития морской торговли, а, следовательно, и военного флота, значение последнего росло медленно. При Елизавете причиной тому была ее все увеличивавшаяся с годами скаредность и отсутствие широкого взгляда со стороны Дрэйка и Рейли; при ее преемниках, первых Стюартах (1603-1648), причина крылась в грубейших злоупотреблениях, по причине которых не хватало денег на содержание сильного флота. По смерти Елизаветы (1603) флот насчитывал 42 корабля, из них 8 по 800-1000 тонн водоизмещения. Корабли были в порядке и служили прекрасным боевым ядром для больших, иногда пестро составленных, эскадр, которые участвовали в многочисленных морских экспедициях еще года полтора после победы над Армадой.
Для примера приведем состав королевского флота в 1649 г. при Карле I; он насчитывал до 70 судов, из них около дюжины по 800-1700 тонн с 40-100 орудиями; судов легче 400 тонн было свыше 40. Корабли были новые, хотя и часто перегруженные; часть их них уже были двухдечные.
Постоянного военного флота еще не было, так же как и постоянного корпуса офицеров. Личный состав вооруженных купеческих судов и корсаров доставлял лучший материал для комплектования в военное время офицерами и командой. Главным начальником флота был, как и прежде "Lord High Admiral". С середины 16-го столетия было основано несколько подчиненных ему учреждений, ведавших управлением и командованием флотом, кораблестроением и снабжением.

Яков I (1603-1625) интересовался флотом, но видел в нем не средство для достижения государственных целей, а лишь необходимую принадлежность своего королевского величия. Он не пользовался совсем флотом в течение своего 22-летнего царствования и оставил главным начальником флота лорда Говарда Эффингэма до 1613 г., когда ему минуло 82 года. В организационном и техническом отношениях кое-что делалось; так, например, суда флота были разделены на 6 рангов - это деление сохранялось до конца времен парусного флота; кораблестроение сделало успехи, но искусство хорошо управлять кораблями, стоявшее так высоко во времена Елизаветы, почти совсем утратилось. Довольствие нижних чинов и обращение с ними было так плохо, что морская служба стала всем ненавистной.

Яков I получил флот с общим водоизмещением в 16000 тонн; к концу его царствования это сумма достигала 20000 тонн, но количество судов было меньше, чем 22 года тому назад; всего флот насчитывал 30 судов I-IV рангов, из которых 12 времен Елизаветы; старейшему кораблю было 43 года (постройка 1582 г.).
Построенные при Якове I суда оказались лучше старых, очень крепкие, но тяжелые и часто перегруженные, из-за чего они были тихоходны и малоповоротливы. Надо еще прибавить, что англичане килевали суда, то есть отчищали их подводную часть, раз в 6 месяцев, тогда как голландцы это делали раз в 2-3 месяца; более легкие голландские корабли имели преимущество в ходе перед английскими. Еще быстроходнее были суда дюнкиркских корсаров, мавританских и особенно марокканских морских разбойников из Сале, которые благодаря отсутствию наблюдения со стороны английского флота появлялись в большом количестве в Английском Канале, нанося громадные убытки английской морской торговле: в 1625/26 гг. дело дошло почти до блокады английского побережья. Мавританские разбойники однажды в 10 дней захватили в Канале 27 морских кораблей с 200 членами команды; матросов продали в рабство; они не ограничились разбоями на море, но грабили также и побережья. Английское правительство было совершенно бессильно бороться с ними, так как его тихоходным судам почти никогда не удавалось захватить проворных корсаров; Англия до того опустилась, что поставляла разбойникам пушки в обмен на пленных христиан.

Карл I (1625-1648) понимал значение морской силы; он воспользовался своим флотом, но вместо того, чтобы направить его против морских разбойников, предпринял экспедицию в Кадикс. Собранный для этой цели флот состоял всего лишь из 9 военных и 73 коммерческих судов; он был настолько плохо укомплектован и вооружен, что потерпел полнейшую неудачу. Командующий флотом и многие командиры оказались никуда не годными, столкновения и аварии были обычным явлением. Дисциплина до такой степени пала, что 2 корабля с 300 солдатами дезертировали и принялись за морские разбои. Отвратительная пища и скверное обмундирование породили большую смертность среди матросов. Вот до чего опустился флот, победивший 37 лет тому назад Армаду.

Два следующих похода к западному побережью Франции в 1627 и 1628 гг. прошли при таких же обстоятельствах; к тому же собственники судов не получали плату за них, а личный состав - жалованье; в те времена нередко говорили, что лучше идти на виселицу, чем служить в королевском флоте. Казенные деньги растрачивались временщиком Бэкингэмом, а после его убийства в 1628 г. - его последователями; казна была истощена, а флот в совершенном упадке. В 1627 г. Ришелье предпринял осаду главной опоры гугенотов - Ла-Рошели; Англия выслала под начальством герцога Бэкингэма флот, прибывший туда 11 июля и немедленно занявший весь остров Ре, за исключением цитадели. По энергичному настоянию кардинала все суда ближайшего побережья были вооружены, и только это позволило цитадели удержаться против англичан. Когда победа склонилась на сторону французов, и им совместными усилиями удалось вернуть себе остров Ре, англичане принуждены были с величайшей поспешностью посадить свои войска обратно на суда; в ноябре Бэкингэм вернулся в Англию, потеряв более чем 6000 человек.
Ришелье приказал запереть Ла-Рошель со стороны моря дамбой; работа эта, крайне трудная, в конце концов удалась благодаря неимоверной энергии. В мае 1628 г. еще более сильный английский флот был отправлен на помощь Ла-Рошели, но через несколько недель и он вернулся, не добившись никаких результатов.
В конце сентября того же года английский флот снова появился под начальством Линдзея в составе 140 кораблей с 6-тысячным десантом. Попытка пробить при помощи особо для этого устроенного судна брешь в дамбе, сопровождаемая нападением всего английского флота, и, наконец, атака брандеров не удались; и адмиралу Линдзею вскоре пришлось вернуться на родину, ничего не достигнув.
Ла-Рошель вынуждена была вскоре сдаться, хотя при энергичной поддержке англичан он могла бы еще держаться.

Несколько лет все шло также. Дюнкиркские и мавританские корсары действовали почти без всякой помехи. Некоторые честные и смелые адмиралы открыто высказывали свое негодование, не говоря уже о судовладельцах и коммерсантах; торговля и торговые сообщения были почти сведены на нет.
Тогда Карл I в 1634 г. ввел закон о "корабельных деньгах" (ship money) - по этому закону прибрежные города, поставлявшие суда для королевского флота, обязывались вносить вместо этого деньги в государственное казначейство, а строило и снаряжало суда уже само государство. Эта мера вызвана была постоянной неисправностью прибрежных городов и очень плохим качеством поставляемых ими судов. Закон был проведен без согласия парламента, и это дало повод к беспорядкам, которые привели потом к восстанию против короля и к его казни.

Управление флотом оставалось столь же плохим, как и прежде, но благодаря "ship money" могли строиться новые суда. За время царствования Карла I было построено 40 кораблей, из них 6 - 100-пушечных. В это время были созданы некоторые важнейшие типы судов.
Покровительствуемый Карлом I кораблестроитель Петт построил в 1636-37 гг. в 21 месяц первый корабль Sovereign в 1520 тонн; он был спроектирован как 90-пушечный, но по приказу короля установили 102, все бронзовые: 28 - в нижней, 30 - в средней, 26 - на верхней батареях и 18 - на верхней палубе. Корабль оказался перегруженным, а так как он был мало устойчив, его пришлось переделать в двухдечный корабль с 86 орудиями. Он принимал участие во многих сражениях до самого конца столетия и в 1696 г. сгорел.
Далее был выработан для борьбы с морскими разбойниками тип небольших судов, так называемых lions whelps (львята) или просто whelps, в 185 тонн с 14 орудиями (62 фута длины по килю, 25 футов ширины), двухдечных с полным парусным вооружением, предшественников шлюпа или корвета. Они, однако же, оказались недостаточно быстроходными и вообще неудачными (2,5 : 1 - неправильное отношение, соответствующее тогдашним коммерческим судам).
Наконец, чтобы прекратить деятельность дюнкиркских корсаров, в 1646 г. были построены по образцу их судов три крейсера типа "Adventure", в 340-390 тонн с 32-38 пушками (отношение длины к ширине от 3,4 : 1 до 3,5 : 1). Нововведение это дало превосходные результаты, хотя и эти суда были перегружены парусным и артиллерийским вооружением. Таким путем английский флот приобрел быстроходные суда с одной крытой батареей - то были первые фрегаты ("Constant Warwick", построенный в 1646 г. для каперства, иногда ошибочно называют первым фрегатом; его водоизмещение 379 тонн, 30 орудий, соотношение длины и ширины - всего 3,3 : 1).

Название "фрегат" происходит из Средиземного моря, где так назывались быстроходные галеры. Таким же именем еще раньше в Англии назывались небольшие быстроходные яхты; с 1646 г. установилось название "фрегат" для судов с одной только крытой батареей.
Фрегаты оказались столь полезными, что число их быстро возросло; в следующие 7 лет оно увеличивалось до 60. Их боевое значение сказалось в последовавших вскоре больших морских войнах с лучшей стороны.

В то же время Ришелье положил основание французскому флоту. Еще в 1625 г. Людовик XIII должен был нанимать суда для блокады Ла-Рошели; с 1620 г. управление флотом перешло в руки Ришелье. Недостаток в верфях и судостроителях понудил его строить суда и покупать их готовыми в Голландии. Карл I приказал своему адмиралу, находящемуся в Доунси, уничтожать новые французские суда при их следовании из Голландии. Однако в 1631 г., уже через 5 лет, Франция обладала 39 кораблями по 200-900 тонн, всего 16 800 тонн с 1400 орудиями, из них лишь 12 голландского происхождения; их вооружение было легче, чем у англичан. Из этих судов 12 сильнейших базировались на Бресте. В 1639 г. французы имели в Канале 40 судов и 10 брандеров. В 1644 г. их флот насчитывал 30 больших судов, 27 меньших и 11 брандеров. Самый большой корабль "Couronne", свыше 1800 тонн, приравнивался современниками к английскому "Royal Sovereign". Несмотря на свою величину, он отлично ходил под парусами, возбуждая всеобщее удивление. "Couronne" был вооружен 72 орудиями, поставленными на расстоянии 11 футов друг от друга, - команды было 600 человек; высота грот-мачты 216 футов.
Ришелье положил основание постоянному офицерскому составу и учредил морское училище для дворян. Комендоры, в числе 200, получили для обучения особую организацию. Наряду с этим Ришелье обратил внимание на постройку верфей, организацию судостроения, оборону побережья, вверенную особым адмиралам и т. п.
При Мазарини наступила реакция. Главным образом она отразилась на офицерском составе, который сильно ухудшился; протекция стала играть первенствующую роль.
Только одно морское учреждение оставалось неизменным - галерный флот Средиземного моря, который был учрежден в XV столетии и существовал почти 150 лет. Мы неоднократно упоминали о его организации и деяниях. Часто сильные отряды галер появлялись даже в Канале и принимали участие в сражениях парусных флотов. В 1748 г. управления галерным и парусным флотом были соединены, после чего галерный флот вскоре окончил свое существование даже в Средиземном море.

Таким образом, и во Франции, более склонной к систематичности, в середине 17-го столетия не было еще постоянной и прочной организации морских сил. Французский флот мог в 1639 г. начать военные действия, в то время как английский флот, несмотря на вновь выстроенные суда, был в очень плохом состоянии. В Англии вскоре начались междоусобные войны, но Ришелье умер, Людовик XIV был еще ребенком, а Мазарини слишком осторожен и слишком заинтересован исходом 30-летеней войны и приобретением германской территории, чтобы заниматься флотом; при нем развитие флота пошло назад. Воссоздателем французской морской силы следует считать Кольбера. В 1661 г., в начале своей деятельности, он мог 150 английским судам противопоставить лишь 20 годных к плаванию французских судов. Поэтому и первый французский трехдечный корабль, который благодаря соревнованию с Англией был заложен вскоре после появления "Sovereign", оказался готовым лишь в 1657 г. Со стороны Франции ничто не мешало развитию морской силы Англии, опасность ей грозила со стороны Нидерландов.

Как уже упоминалось в истории Ганзы, морская торговля Голландии с Балтийским морем стала интенсивно развиваться с начала XVI столетия. Карл V покровительствовал нидерландской торговле с Испанией, благодаря чему ее суда посещали и Средиземное море и испанские колонии в Африке и Америке. Из Балтийского моря вывозилась рожь, которая обменивалась в голландских портах на испанскую соль и т. п. Голландские купцы и шкипера, более образованные, скромные и надежные, чем их иностранные соперники, завоевали себе первенствующую роль; голландский флаг, благодаря богатству и предприимчивости нации, стал на мировом рынке вытеснять другие. На востоке голландское судоходство и торговля установили почти что монополию; в 1634 г. из 7500 голландских судов 6000 поддерживали сношения с Балтикой. Антверпен, а позднее Амстердам, после открытия морского пути в Вест-Индию стал главным портом Европы.
Голландцы организовали в широком масштабе рыбный промысел, доходы от него постоянно росли; в 1562 г. провинции Голландия и Зеландия одни только обладали 600 рыболовными судами, в 1601 г. они имели уже 1500 судов исключительно для сельдяного промысла. Соль ввозилась из Испании и южной Франции.

Население маленькой страны было чрезвычайно густо, всюду царило благосостояние, жители отличались сильным национальным чувством, независимым и самостоятельным характером, поэтому протестантство нашло среди них благодатную почву. В последнем и крылась причина восстания против испанского ига. Средства для оказания в течение 40 лет сопротивления величайшему из государей того времени эта маленькая страна черпала из своего господства на море. Морские гезы держали водные сообщения в свои гавани всегда открытыми, а неприятельские - закрытыми. Когда в 1584 г. пал Антверпен, в те времена самый значительный порт северо-западной Европы, гезы заблокировали Шельду, поэтому все сообщения пошли через Амстердам и Роттердам, куда переселились многие коммерсанты. Даже в это смутное время морская торговля Голландии постоянно росла. Например, в 1589 г. в Амстердам приходило в неделю до 600 судов с хлебом из Балтийского моря, в 1601 г. в 3 дня из Амстердама в Балтику уходило более 800 судов с солью и т.п.
В 1588-1595 гг. ценность денег в Голландии значительно упала вследствие ввоза серебра из Испании; цены удвоились, что было прибыльно для Голландии при ее больших финансовых оборотах; этому немало способствовала неограниченная свобода торговли. Таможенные ограничения исчезли, провинции и города стали совершенно самостоятельными. Все это возбуждало ревность Англии; Елизавета старалась, как только могла, мешать голландской торговле.
К концу XVI столетия участились плавания в Ост-Индию. В 1602 г. несколько торговых фирм соединились в общее предприятие, существующее и поныне - "Maatschapij", к которой примкнули самые смелы мореплаватели и самые искусные коммерсанты. Они основали в Зондском море большое колониальное государство, а в Индии устроили множество поселений. Другие компании основали в Северной Америке в 1613 г. Нью-Йорк.

По окончании 42-летней войны с Испанией Голландия в 1609 г. расцвела наиболее пышно. Англия в тот момент была слаба на море и ничего не предпринимала для развития своей торговли. Франция не обзавелась еще флотом, северные государства были заняты вечными войнами между собой, а Ганза уже пришла в упадок. Положение голландского коммерческого судоходства в те времена может быть сравнимо с английским в XIX столетии - полнейшая свобода торговли дала возможность Амстердаму и Роттердаму сделаться центром трансатлантической торговли.
Этих успехов Голландия достигла, конечно, не только мирным путем; она их добилась силой своего флота. Голландцам не только приходилось завоевывать свои колонии, но и защищать их от морских разбойников и ревнивых конкурентов, каковыми являлись (как прежде Ганза) все морские державы. Поэтому все их купеческие суда были хорошо вооружены и хорошо укомплектованы командой, плавали они обыкновенно совместно. Часто случались морские бои между отдельными судами и отрядами. В сражениях с испанцами и португальцами голландцы чаще всего оставались победителями.
Так, например, в конце XVI столетия голландский флот из 73 судов с десантными войсками опустошил Канарские острова, после того как голландцам не удалось напасть неожиданно на испанские берега. В 1606 г. голландцы забрали богатую добычу на берегах Испании, однако другая их эскадра потерпела там же поражение. В следующем году голландской эскадре из 26 вымпелов удалось уничтожить испанскую эскадру той же численности на рейде Гибралтара; все это немало послужило к упрочению славы голландского оружия и к укреплению международного престижа Голландии.

Труднее всего голландцам было в своей стране, так как основанное в 1583 г. герцогом Пармским дюнкиркское адмиралтейство высылало каперов для подрыва их морской торговли и рыбных промыслов. Дюнкирк во всем последующем столетии играл большую роль в истории Голландии. Выгодное положение в самой узкой части пути между Северным морем и Каналом, естественная защита благодаря впереди лежащим отмелям, богатая местность в тылу, предприимчивость морского населения - все это сделало Дюнкирк бичом для соседей. После 12-летнего перемирия в 1621 г. снова вспыхнула война. Теперь голландским (и английским) торговым компаниям приходилось сражаться не только вдали от родины, но и противопоставлять неприятелю все имевшиеся морские силы в непосредственной близости своих побережий. В 1621 и 1625 гг. еще предпринимались, как и прежде, морские походы в Испанию, но чаще всего морские сражения имели место в Канале и в Средиземном море.
И здесь в первую очередь нужно было бороться с почти самостоятельным Дюнкирком. Адмиралтейство строило все более мощные суда, разбогатевшее от разбоев население посылало все больше кораблей на свой выгодный промысел; образовалось опасное гнездо, которое следовало уничтожить, тем более, что оно препятствовало и сухопутным операциям.
В 1634 г. там находился 21 королевский корабль, из которых некоторые имели до 40 орудий, и еще около дюжины частных военных судов. Число первых оставалось почти неизменным, лишь их вооружение в следующем столетии сделалось сильнее, количество же частных судов увеличилось почти вдвое. По сравнению с голландским флотом, состоявшим из 100 судов, из которых, однако, только двенадцать имели более 30 пушек, дюнкиркские корабли представляли очень внушительную силу. Хотя эта эскадра была вдвое меньше голландской, зато она была сосредоточена на одной базе, тогда как Голландия должна была защищать свой рыбный промысел в Северных морях, что требовало большого количества судов. Более трети своих кораблей голландцы должны были выделить на блокаду Дюнкирка, чтобы оградить свое судоходство и морскую торговлю от нападения корсаров.
Благодаря энергии, прекрасному знанию морского дела и жажде наживы дюнкиркских корсаров эта блокада была, в особенности во время продолжительных штормов и в темные ночи, мало действенной. Около 1635 г. добыча дюнкиркцев в течение 3 лет превосходила 12 миллионов гульденов.
Казна и частные лица пришли на помощь, образовалось снова нечто вроде прежних морских гезов, что доставило голландцам ряд успехов. Лишь в 1646 г., когда Дюнкирк был взят французами при поддержке голландского флота, прекратились на время морские разбои, столь мешавшие торговле.

Упомянем еще один выдающийся успех голландского оружия: в 1631 г. на реке Шельде, в время ночного нападения, был почти уничтожен испанский флот, базировавшийся в Антверпене, состоявший из 90 небольших, но сильных судов, предназначавшихся для операций на севере Голландии. Удалось спастись лишь десятой части испанских кораблей.

Все прибрежное население Голландии постепенно приучилось к морской войне; появлялись выдающиеся морские вожди, такие как Гейн, Тромп старший, Рюйтер.
Мартин Тромп Старший родился в 1597 г. в Бриеле (в устье реки Маас) в семье морского офицера. 9-ти лет он пошел в плавание и с 11 до 19 лет был в плену на небольшом английском капере. По возвращении на родину он 21 года был произведен в офицеры и уже двумя годами позже назначен командиром. В 40 лет он получил звание адмирал-лейтенанта; это был всеми уважаемый талантливый и смелый флотоводец.

Соединенные Провинции не обладали одним общим флотом, так как не было и единой сильной центральной власти: отдельные провинции Голландии и Зеландии имели каждая свои вооруженные суда. Последние уступали английским в величине и силе вооружения. Они были легче построены и вследствие этого хуже выдерживали артиллерийский огонь неприятеля. Для плавания в мелких прибрежных водах голландцы строили свои суда плоскодонными, что не позволяло им ходить круто к ветру. Более же всего мешало Голландии отсутствие определенной организации и, следовательно, возможности быстро, целесообразно вооружать свои суда; весьма чувствительно сказалось отсутствие сплоченного офицерского состава.
Слабую попытку к основанию постоянного офицерского состава мы находим в 1626 г. под давлением набегов дюнкиркских корсаров. С того времени Адмиралтейство имело ряд опытных капитанов; старейшие из них, командовавшие отрядами, имели звание коммодора. Командиры конвоиров назывались extraordinaris kapiteinen, в противоположность прочим, называвшимся ordinaris.
Только по особому постановлению Генеральных Штатов, в случае особых обстоятельств, все суда отдельных провинций соединялись в единый флот и выбирался главнокомандующий с вице- и контр-адмиралом (шаутбенахт).

Офицеры и команды составленных часто ad hoc эскадр не были чужды своему делу, так как с последней четверти XVI столетия большим отрядам приходилось часто оперировать, главным образом, у своих побережий. К тому же служба на больших вооруженных орудиями купеческих судах и многочисленных каперах имела много общего с таковой на военных судах, особенно на кораблях, ходивших в Ост- и Вест-Индию. С увеличением тоннажа судов команды становились все более подготовленными в военном деле.
До некоторой степени общее управление делами флота было сопряжено с должностью штадгальтера, которому с 1597 г. как генерал-адмиралу были подчинены отдельные адмиралтейства. Это послужило поводом к уничтожению между 1627-1665 гг. должностей двух адмирал-лейтенантов (для провинций Зеландии и Голландии). С тех пор назначался лишь один адмирал-лейтенант, который носил титул "Лейтенант-Адмирал Голландии и Западной Фрисландии" и состоял при роттердамском Адмиралтействе. Кроме того, Зеландия и Голландия имели еще по одному вице-адмиралу, а впоследствии и контр-адмиралу (шаутбенахт).

Нидерланды в 1642 г. имели флот из более чем 140 судов, из них около двенадцати свыше 400 тонн с 32-57 орудиями и 140-240 человеками команды (из которых около четверти были солдатами). Существовал лишь один двухдечный корабль, водоизмещение которого, однако же, было не более 600 тонн; эти суда были только летом в плавании, на зиму их разоружали. После конца 30-летней войны число действовавших летом судов было сокращено до 40. С заключением мира начался и упадок на всех поприщах военно-морского дела; правительство стало проникаться прежним меркантильным духом.

2. Действия Тромпа Старшего против испанцев в 1639 году.
Испания послала через Канал флот в Швецию, состоявший из шестидесяти семи больших 68-17-пушечных кораблей - всего 1700 орудий и 24000 человек команды. Христиан IV был в союзе с Испанией, поэтому испанцы намеревались посадить в Дании вспомогательные войска на суда и совместно с датским флотом сделать высадку у Стокгольма. Голландцы решили не пропускать испанский флот. Они собрали 20 судов под командой Тромпа Старшего, с которыми он несколько раз атаковал врага около Дувра (16 и 17 сентября); голландцы обладали лишь 2 кораблями с более чем 32 орудиями (54 и 46).
спанский адмирал Окендо имел приказание не принимать боя и в случае встречи с неприятелем отступать к английским берегам. Он направился в Доунс, где стал на якорь. Там в это время постоянно находилась английская эскадра, которая насчитывал 34 корабля под начальством адмирала Пеннингтона.
Тромп блокировал испанцев в течение многих недель, постоянно получая подкрепления. Окендо не решался выйти, английский адмирал грозил обрушиться на того, кто первый начнет бой. На самом же деле он получил приказание от Карла I в случае сражения в Доунсе, следовательно, в английских водах, стать на сторону того, кому улыбнется счастье. Вот до какой степени опустился английский флот!

Когда эскадра Тромпа была доведена до 95 кораблей (из них много малых) и 11 брандеров (с 8000 команды), было получено приказание перейти в наступление. Для этого Тромп разделил свой флот на 6 отрядов. Один под начальством де-Витта должен был наблюдать за английской эскадрой, остальные пять предназначались против испанцев. Головной корабль должен был вести против испанского главнокомандующего Окендо сам Тромп; следующий вел Эвертсен, получивший приказание напасть на португальского адмирала.
Несколько дней Тромпу мешал восточный ветер; в ночь на 21 октября ветер от N перешел в NW: Тромп немедленно начал атаку. Он повел все свои 6 отрядов в строе кильватерных колонн полным ходом, дабы не дать испанцам времени построиться. План удался вполне; испанцы обрубили якорные канаты, не успели выстроить линию, многие суда сталкивались друг с другом, не менее 22 кораблей выбросились на берег. Последние подвергались усиленному обстрелу со стороны голландцев, несмотря на то, что английские береговые батареи их пробовали защищать как находящихся на английской территории; окончательно они были (за исключением 5) уничтожены брандерами. Эвертсен тем временем сражался с португальским флагманским кораблем La Teresa, самым большим кораблем флота. Артиллерийский огонь не имел на него большого влияния, так как корабль был прочно построен; для абордажа он оказался слишком высоким, да и команды на нем было много. На него направили пять брандеров, из которых два достигли цели; корабль загорелся и взорвался, спаслось всего лишь около 200 человек. Флагманский корабль галицийской эскадры столкнулся с другим испанским кораблем, оба сильно пострадали и потом сдались.
40 судов было уничтожено или захвачено, один Окендо с дюжиной кораблей выбрался, обогнув мыс Северный Сэндхенд, в открытое море и пошел в Дюнкирк: там впоследствии собралось еще несколько судов. Испанцы потеряли около 7000 человек, из низ 1800 пленными. Тромп привел в Голландию 14 призов. Ему эта победа стоила всего одного корабля и 100 человек команды.
Адмирал Пеннингтон не исполнил приказание своего короля и стрелял по нападающим голландцам, но, видимо, безрезультатно; огонь англичан не имел никакого влияния на исход сражения, так как де-Витт на него даже не отвечал.
Поведение испанцев напоминало времена Армады 50 лет тому назад; но теперь им было категорически запрещено вступать в бой и приказано идти под защиту прежнего врага. Несмотря на полную вероятность нападения именно там, Окендо не принял никаких мер, чтобы обезопасить свой флот; он дал себя застигнуть врасплох на якоре - отсюда полнейшее поражение.
Тромпу должно быть поставлено в заслугу его лихое нападение. Не обращая внимания ни на английскую территорию, ни на английский флот, он смело пошел вперед и притом под всеми парусами - неожиданность имела решающий успех. Разделение его флота на 6 отрядов, соответственно числу испанских эскадр, а также для наблюдения за англичанами, было, при большом количестве его судов, очень целесообразно.

Голландия правильно использовала свой выдающийся успех у Доунса в течение ближайших лет, помогая Португалии в ее восстании против 60-летнего владычества Испании. В 1641 г. к испанским берегам была послана эскадра из 20 судов под начальством адмирала Гизельса. Нападение на флот, везший из Америки серебро, не удалось, так как португальский и французский флоты не подошли вовремя к месту сражения. Голландцы, после упорного боя вблизи Лиссабона, должны были отступить перед сильнейшим испанским флотом; исправив свои повреждения в Лиссабоне, они направились в обратный путь.
В этой голландской эскадре мы видим Михаила де Рюйтера впервые в должности контр-адмирала; здесь он окончательно укрепил за собой репутацию блестящего моряка. Принц Оранский обратил внимание на этого лихого капитана коммерческого корабля, перевел командиром в военный флот и вскоре предоставил ему должность третьего адмирала, то есть шаутбенахта. Мужество и образцовое маневрирование Рюйтера в последнем сражении дали первое доказательство его выдающихся способностей как флотоводца; только благодаря его храброму нападению, послужившему примером многим другим командирам, голландцы не потерпели тяжелого поражения. Каждый из противников лишился двух кораблей; Рюйтер со своим флагманским кораблем дважды выходил из строя, чтобы заделать пробоины в корпусе.
По возвращении на родину Рюйтер снова покинул военную службу и 9 лет командовал в дальних и внутренних плаваниях коммерческими судами различных компаний.
Голландия же в последние годы была принуждена не раз сопровождать торговые флоты в 800-900 судов, идущие в Балтийское море, эскадрами, доходившими до 40 вымпелов.

3. Конвои.
Во второй части моего труда коротко упоминалось о конвоировании. Расцвета оно достигло в обоих последующих столетиях, начиная с середины 17-го до середины 18-го. В этот период времени конвоирование приняло необычайные размеры и в экономической жизни страны, а также в военно-морской истории приобрело совершенно особенное значение.
Подобная организация наблюдалась в древности у римлян и у греков. На севере уже в XIII столетии суда обычно соединялись в большом числе для совместного плавания. Эрнст Баашам в своем сочинении "Hamburgs Convoy Schiffahrt und Convoy Wessen" указывает, что уже в 1603 г. существовали точные правила для таких совместных плаваний.

О первом немецком корабле, предназначенном специально для конвоирования, то есть для сопровождения в целях безопасности коммерческих судов, упоминается в 1494 г. В последующем столетии часто употреблялись для той же цели застрахованные и перевооруженные коммерческие суда.
Основанное в 1623 г. в Гамбурге "Адмиралтейство" вскоре выпустило "Admiralschaftsordnung" - постановления, каким образом коммерческие суда в будущем должны сами защищаться от морских разбойников и плавать соединенно.
Такое соединение кораблей, выбиравших для предстоящего плавания себе "Адмирала", было, конечно, добровольным.

Около 1350 г. в Англии, а также в 1400 г. в Нидерландах и в 1500 г. во Франции государство выеляло военные суда для конвоя. Действительного значения и твердой организации "конвои" достигли лишь после 1600 г. Все морские державы были вынуждены следовать этому установлению, если не желали лишиться своих судов и своей морской торговли; большая польза организации сказывалась немедленно и повсюду. Дания, и даже маленький Бранденбург, могут служить красноречивыми примерами: их торговля расцвела лишь после организации правильной конвойной службы.

Постоянно возраставшая в XVII и XVIII столетии опасность плавания по всем морям как одно из следствий нескольких больших морских войн придавала конвойному делу большое значение; регулирование конвойной службы стало одной из важнейших задач государства. В Германии она лучше всего была организована в Гамбурге. Голландия распространяла свои конвойные плавания до России и Леванта, и даже до Молукских островов.
Предназначенные для конвойной службы суда по внешнему виду и по вооружению существенно не отличались от собственно военных судов, однако же не только на бумаге и в организационных вопросах, но и вообще почти всегда их резко отделяли от последних, хотя везде для конвоирования употреблялись настоящие военные суда.

Нижеприведенное описание конвойного дела маленького государства, не обладавшего военным флотом, может наглядно показать значение конвойного дела и служить примером его организации.
Когда опасность от мавританских пиратов, жителей северо-африканских турецких владений (Марокко, Алжир, Тунис, Триполи), простиравших свои морские разбои далеко на север, стала угрожать устьям Эльбы, в Гамбурге создалась прочная организация для борьбы с пиратами. Задуманный в 1660 г. план был приведен в исполнение двумя годами позже, когда у самого устья Эльбы 2 алжирскими корсарами было взято 8 гамбургских судов, шедших в Испанию.
Было создано "Адмиралтейство", которое тотчас же настояло на приобретении двух конвоиров. Граждане и купечество разделили между собой стоимость найма, вооружения и снабжения двух подходящих судов. Одновременно было заложено два корабля по чертежам голландских фрегатов; эти чертежи были добыты судовладельцем капитаном Карпфангером от адмирала де Рюйтера, под руководством которого он в шестилетних плаваниях получал свое военно-морское образование.
Такой образ действий был вызван отказом Англии и Голландии включить Гамбург в соглашение, достигнутое ими с мавританскими северо-африканскими государствами. Голландия после долгих переговоров окончательно отказалась принимать гамбургские суда под защиту своих конвоиров. Оставалось лишь одно - действовать самостоятельно; обеспечение собственного кредита этого настоятельно требовало.
Благоприятно было для Гамбурга, что мавры вскоре нарушили соглашение и западные государства принуждены были в Средиземном море и Атлантическом океане держать военные корабли и организовать конвои. При желании сохранить не только свою, но и международную (главным образом голландскую) очень обширную морскую торговлю с Гамбургом, оставалось только, как постановило адмиралтейство в 1663 г., обзавестись конвоирами.
Итак, желание обезопасить себя от пиратов послужило основанием к организации конвойного дела; оно стало необходимым, кроме того, и из-за угрозы морским путям вследствие больших морских войн, а также из экономических соображений. Конвоирование устраивалось в Гренландию, Англию, Испанию и Средиземное море; за пять лет имело место до 4 таких плаваний; обыкновенно их было меньше; последнее плавание относится к 1746 г.
Интересно, что намерение построить третий конвойный корабль не осуществилось из опасения озлобить Англию и Голландию, которые с давних времен крайне ревниво смотрели на выгоды, получаемые во время их войн Гамбургом. Пришлось ограничиться частными конвоирами, делая до двух плаваний ежегодно. Лишь в 1691 г. был построен третий конвоир, носивший название "Admiralitat von Hamburg".

Знаменитейшим из всех капитанов-конвоиров был назначенный на этот пост в 1674 г. Карпфангер. Он родился в 1623 г., был многолетним членом адмиралтейства и имел большие заслуги в конвойном деле. Карпфангер, в виде исключения, по назначении получил звание адмирала; на торжественном заседании первый бургомистр города поднес ему шпагу и адмиральский жезл. Позднее должности капитанов начали продавать подходящим лицам.
Карпфангер одержал у устья Эльбы победу над пятью дюнкиркскими каперами, двух из них он потопил своим огнем, трое ушли. Этим он спас торговый флот, шедший из Гренландии с ценностями на несколько миллионов. Ловкое маневрирование при нападении, равно как и блестящая военная подготовка личного состава на его "Леопольде I" (Leopoldus Primus) доставили ему победу.
Перед Кадиксом он отобрал у трех турецких корсаров из Алжира их добычу - две испанских галеры с серебром, за что в Мадриде ему было устроено чествование испанским королем.
Карпфангер погиб 10 октября 1683 г. во время пожара и гибели своего корабля "Wapen von Hamburg"; погребение его было обставлено исключительно пышно. Как ученик Рюйтера, о котором последний был высокого мнения, он, наверное, проявил бы себя выдающимся морским вождем, если бы Германия в то время обладала флотом.
Бремен, Эмден и Любек также устраивали плавания с конвоями, имевшие, однако же, лишь второстепенное значение, обыкновенно не дальше, чем в Англию. Главным образом, они патрулировали устья рек Везер, Эмс и Траве. Корабли городов Северного моря часто примыкали к гамбургским и чужим конвоям, хотя и обратное тоже иногда имело место. Шедшие под одним конвоем германские и иностранные суда имели документы различных наций.

Подобно иностранным судам, примыкавшим к немецким конвоям, немецкие суда присоединялись к чужим конвоям, осбычно к голландским. Во всех случаях конвоиры выдавали идущим под их защитой коммерческим судам особые сигнальные листы, хотя бывали случаи, что их имела лишь четвертая часть кораблей. Голландские плавания с конвоирами организовывались обыкновенно амстердамским адмиралтейством или голландским резидентом в Гамбурге; они служили для пересылки не только товаров, но и солдат, матросов и военных припасов.
Иногда случалось, что конвоиры, то есть посланные государством суда, подвергались досмотру каперов, а также чужих военных судов; особенно отличались в этом направлении (по отношению к маленьким каботажным конвоирам) дюнкиркские каперы и английские военные суда. Часто одиночные корабли и конвои присоединялись к другим конвоям, встреченным на море; гамбургским командирам конвоиров было предписано идти навстречу таким соединениям. Таким образом, образовывались большие отряды, которые чувствовали себя в сравнительной безопасности от корсаров и неприятельских судов. Число кораблей доходило иногда до нескольких сотен. С 1654 г. начали заключаться международные соглашения о взаимной поддержке.
Церемониал, заключавшийся в салютах военным кораблям, конвоирам, крепостям, в спускании флагов и парусов, равно как в визитах и т. п., часто был поводом к недоразумениям и, несмотря на попытки международного урегулирования, этот вопрос никогда не был окончательно решен.
В истории и развитии морского церемониала отношения судов к своим конвоирам играют большую роль. Так как во всех таких случаях надлежало защищать честь своей нации, то благодаря произволу многих командиров (особенно английских военных кораблей) часто имели место недоразумения и ссоры. Особенно невыгодно было положение судов маленьких государств, таких как Гамбург, не обладавших никакой военной силой. В этом отношении гамбургские командиры конвоиров Брекес и Шредер выказывали себя с лучшей стороны. Например, первый сумел настоять перед губернатором Кадикса, чтобы ему ответили на салют в 13 выстрелов равным числом, так что испанцы были вынуждены дополнительно досалютовать 6 выстрелов. Португальские, голландские и даже английские военные корабли отвечали иногда равным числом выстрелов на салют гамбургских судов. В Кадиксе Брекес однажды нарочно ответил на салют датского фрегата в 11 выстрелов только 9 выстрелами, а в Канале не спустил перед английским военным кораблем, кроме вымпела, еще и брамселя, несмотря на категорическое приказание. Капитан Шредер при проходе мимо Глюкстадта не спустил вымпела, как это настоятельно требовалось датчанами; на открытый за это по нему огонь он не обратил никакого внимания.
На порученных их надзору судах командиры конвоиров наблюдали за внешним порядком и, в случае какого-либо неповиновения, чинили расправу - будь то в своих или иностранных гаванях.

4. Дальнейшие события в английском флоте.
Нападение голландцев на флот дружественной державы в английских водах прошло безнаказанно, так как разлад во внутренней политике Англии становился все острее и в 1642 г. привел к гражданской войне. Флот долго оставался нейтральным, но впоследствии, вместе со всеми приморскими городками, принял сторону Парламента. Под начальством адмирала Баттена он высоко держал престиж Англии; Баттен захватил шведскую эскадру за отказ спустить марсели перед английским адмиралом. После пленения Карла I (1647) положение дел изменилось: флот взбунтовался, и Баттен с частью своей эскадры (11 судов с 220 орудиями и 1210 человек команды) перешел на сторону принца Уэльского (Карла II) в Голландию. Попытка побудить, при помощи этой эскадры, стоявший в Доунсе английский флот к переходу на сторону роялистов не удалась; она послужила лишь началом ряда военных действий на море, в которых приняли участие, с одной стороны - принц германской крови, с другой - один из самых блестящих английских флотоводцев.

Принц Рупрехт Пфальцский был сыном курфюрста Пфальцского и короля Богемии, который после Белогорской битвы, близ Праги, 8 ноября 1621 г. потерял свой трон. Будучи со стороны матери внуком Карла I, Рупрехт (или Руперт) отправился в Англию, где во время междоусобной войны храбро сражался за своего дядю. Затем он переселился во Францию и, наконец, предложил принцу Уэльскому (в Голландии) взять его на службу во флот. Он принял начальство над маленькой эскадрой, продал одно из судов, чтобы на вырученные деньги вооружить остальные корабли, и ушел в море для действий против Парламента и оказания поддержки Ормонду в Ирландии.
В Дуврском проливе Руперт смело проскочил сквозь английский флот, захватил один английский фрегат, пошел затем к островам Сцилли и сделал их базой для каперов, оставив сильный гарнизон в замке Сен-Мэрис. Норманские острова также были в руках роялистов. Английская морская торговля, подвергаясь нападениям с этих двух архипелагов, сильно страдала. Сам Руперт не остался на островах Сцилли, а пошел со своими кораблями дальше в Кинзал (Ирландия), где с большим успехом занялся каперством: он захватывал суда всех наций, а вырученные деньги передавал, поскольку они не были нужны ему самому - принцу Уэльскому.

В виду плачевного состояния английского флота Парламент решил реорганизовать его подобно тому, как Кромвель раньше реорганизовал армию, с которой впоследствии одержал свои победы под Марстон Моором (1644) и Несби (1645). Это сложное дело было поручено трем армейским полковникам, отличавшимся в сухопутной войне; одновременно они были назначены "Generals and Admirals at Sea" и "Commissioners of Navy". Наиболее выдающимся из них оказался Роберт Блэк. Однако не только нападения отряда Руперта и засевших на норманских островах и на островах Сцилли роялистов привели к необходимости реорганизовать флот - вся торговля Англии пришла в полный упадок, а Кромвелю нужны были большие средства для проведения своих планов, которые ему могла дать лишь морская торговля. Нужно было как можно скорее выйти из затруднительного положения, иначе вся Англия обратилась бы против его режима, который многими государствами еще не был признан. Эти обстоятельства заставляли правительство настаивать на скорейшей реорганизации морских сил.
Блэк родился в 1599 г. в Сомерсетшире (южнее Бристоля) и происходил из состоятельной семьи. Он был старшим из 13 сыновей; тихий, задумчивый, рано проявивший недюжинные способности Блэк 16-ти лет перебрался в Оксфорд, где оставался 9 лет до смерти отца. Юноша прилежно занимался науками, а досуг уделял спорту. То было время живейшей религиозной жизни страны; Генрих VIII порвал отношения с папством, главным образом, из-за политических и личных причин; царствовавшая после него Мария Кровавая была ярой католичкой, а Елизавета - нейтральной. Протестантство пустило в народе глубокие корни, всецело господствовало в Шотландии и распространялось все шире в Англии. В последней различали: англиканство (государственная религия), близкое католичеству и имевшее много приверженцев; пресвитерианство - резкая противоположность католичеству, но в общем умеренная религия и, наконец, пуританство, последователи которого, строгие кальвинисты, презирали театр, танцы, роскошь и т. п. К последним принадлежали Кромвель и Блэк. В 1625 г. Блэк вернулся в семью, занялся отцовским имением, которое было запутано в долгах, и начал заботиться о многочисленной родне. Небольшого роста, коренастый, простой в обращении, бесстрашный, с железной волей, способный, ученый, полный сарказма, Блэк заслужил всеобщее уважение. Он жил как помещик до начала гражданской войны; затем воевал на стороне Парламента, принимал участие в войнах на западе, выказал себя бесстрашным кавалеристом, действовавшим всегда удачно, и был за отличие назначен командиром полка, так же как и принц Руперт. Он отличился при защите Бристоля; позже, когда положение на западе казалось безнадежным, лично повел с сотней людей с изумительным успехом оборону маленького, слабо защищенного приморского города Лейм (на южном берегу, между Стартом и Портлендом) против целой армии неприятеля. Сначала казалось невозможным удержать этот городок, но он все-таки устоял, хотя и исключительно благодаря поддержке флота. Далее Блэк проявил себя при защите Туантона, взятого им врасплох. Он сохранил весь запад Парламенту и считался самым выдающимся военачальником после Кромвеля.
От последнего он, однако же, отличался коренным образом чистотой и широтой своих убеждений, полнейшим бескорыстием, честностью и прямотой. Он был идеалом деятеля, отдавшего все, чтобы служить родине. Блэк не разделял хитрой политики, которую вел тогда Кромвель, не воспользовался своим местом в парламенте, куда был выбран, и был против насильственных мер правительства. Поэтому Кромвель не доверял Блэку и распустил его войско прежде, чем покончил с Карлом I.

Кромвель настолько ревниво относился к Блэку, что, желая удалить его от дел, устроил ему и еще двум сухопутным офицерам назначение "Generals and Admirals at Sea" и одновременно "Commissioners of Navy". Они должны были реорганизовать флот, значение которого Кромвель понимал, так же как сам он преобразовал армию, которая оставалась непобедимой до конца его дней.
Злоупотребления в управлении флотом продолжались, как и прежде. Кромвель особенно не доверял офицерскому составу. Офицеры в большинстве были пресвитерианцы, не одобрявшие незаконные действия и насилия как короля, так и Кромвеля, и особенно возмущавшиеся казнью Карла I. О переходе адмирала Баттена на сторону принца Уэльского уже упоминалось. Кромвель не доверял ни одному из адмиралов, и это было второй причиной, по которой он передал командование флотом Блэку, а не кому-нибудь из них.
Реорганизаторы должны были:
1) Реорганизовать флот и удалить из него все ненадежные элементы.
2) Уничтожить Руперта и Морица и восстановить господство Англии на море.
3) Блокировать Ирландию и, действуя совместно с армией, покорить этот остров.

Из управления флотом, где процветало воровство, изгнали все вредные элементы, уменьшили число чиновников, начали серьезно заботиться о боевой готовности судов и достаточных запасах. Из офицерской среды уволили всех, не сочувствующих республике, оставшиеся были назначены на должности сообразно их работоспособности и дарованиям, не взирая на возраст, что дало возможность выдвинуться более талантливым офицерам.
При этом, однако же, не было произвола; все действия отличались продуманностью и заботливостью о личном составе, который до того времени был в большом пренебрежении.
Блэк, убежденный республиканец, но враг всякого насилия, желавший, например, только свержения Карла I и изгнания его, но не казни - приобрел всеобщее доверие. Таким образом, вскоре восстановилось утраченное полстолетия тому назад боевое значение английского флота.

Дислокация английских морских сил была нижеследующая:
1) Дин был отправлен с эскадрой в Доунс, чтобы поддержать морские сообщения.
2) Пофам держался Плимута, дабы обезопасить Канал от морских разбойников.
3) Аскью находился у Дублина, чтобы действовать против Ирландии и держать канал Св. Георгия открытым.
4) Блэк сам направился против Руперта (18 апреля 1649 г.); пятидесяти лет он начал морскую службу как главнокомандующий.
В результате морские разбои были прекращены, английские воды стали безопасны для английской торговли; английский флот начал грозить чужим морским сообщениям, особенно голландским.

Блэк заблокировал эскадру Руперта, который, занимаясь разбоями, прошел мимо островов Сцилли в Ирландию; лето он провел в Кинзале, близ Корка, где дезертировало много матросов. Когда Кромвель принял командование и стал приближаться к городу, Руперт воспользовался тем, что эскадра Блэка рассеялась из-за бури, и прорвался в Лиссабон; там он получил поддержку и смог исправить свои суда. Весной 1650 г. Блэк блокировал Лиссабон; он имел приказание уничтожить Руперта даже в иностранном порту, хотя бы вместе с находящимися в нем иностранными судами. Кроме того, Блэку была поручена защита английских интересов, заключение торговых договоров и т. п. Блэк в течение нескольких месяцев держал устье Таго в тесной блокаде, ведя в то же время с португальским королем переговоры о выдаче Руперта; он захватил возвратившийся осенью из Бразилии флот - в бою был потоплен неприятельский флагман. Португальцы не могли долго выдерживать этой блокады, приносившей им громадные убытки; король был вынужден заставить Руперта выйти в море и запросил мира, который ему был дарован на крайне тяжелых условиях. С тех пор Португалия подпала под английское влияние.
Руперту удалось благополучно прорваться; он ушел в Средиземное море и в Малаге сжег шесть английских купеческих судов. Блэк последовал за ним - первый английский адмирал в Средиземном море со времен крестовых походов. Он нашел корабли Руперта в Картагене, но оба принца отсутствовали. Когда испанское правительство отказало ему в содействии, Блэк вошел в гавань и уничтожил суда противника.
Затем Блэк блокировал обоих принцев в Тулоне и потребовал их выдачи, грозя французскому адмиралу примером Картагены. Последний заставил принцев выйти в море, но всячески им содействовал; они благополучно прорвались и, занимаясь корсарством, направились в Вест-Индию, где Мориц погиб во время урагана. Руперт вернулся, о нем речь еще будет впереди.
На обратном пути в Англию Блэк захватил еще 4 французских корабля в виде компенсации за оказанную неприятельскому флагу защиту. На родине его после 20-ти месячного отсутствия встретили с энтузиазмом. Англия, которая за несколько лет до этого не могла защитить побережья от морских разбойников, пришла, наконец, к осознанию своего могущества. Идущее твердо к намеченным целям новое правительство быстро покончило с бывшими во флоте непорядками, установило строгое, но справедливое и заботливое отношение к личному составу и поставило флоту твердо намеченные цели. Наибольшую пользу последнему принес человек, поставленный во главе его, исключительно подходящий к своей должности. Хоть и не специалист в морском деле, он сумел к себе приблизить людей знающих и честных и всегда охотно слушал их совета. Блэк решал поставленные ему задачи в военном и дипломатическом отношениях с таким успехом и притом так энергично, что держал в страхе целые королевства, заставляя все нации смотреть на английский флаг с боязнью и уважением.
Летом и осенью 1654 г. Блэк завоевал укрепленные роялистами Норманские острова и Сцилли, ставшие опасным гнездом корсаров. Он не вступал ни в какие переговоры, а нападал с отменной смелостью и настойчивостью. Против замка Сен-Мориц он впервые применил, с большим успехом, несколько фрегатов, с громадным трудом проведенных по узкому фарватеру. До того времени бой деревянных кораблей с каменными крепостями считался безнадежным.

При рассмотрении морских войн последних десятилетий бросается в глаза появление новых, более действенных способов их ведения. Войны не только проводятся планомернее, по заранее тщательно продуманным планам, но почти всюду видно характерное стремление перенести театр военных действий к берегам неприятеля, найти неприятеля у его базы и не дать ему возможности оттуда выйти. Еще в период мира или, вернее, незадолго до начала войны посылают эскадры к неприятельскому побережью, старясь завладеть господством на море сразу после объявления войны.
В связи с этими чисто военно-стратегическими примерами мы видим стремление новых морских держав всячески вредить торговым морским сообщениям двух некогда сильнейших морских держав юго-запада Европы. Интересно мнение английских морских вождей, что выдвижение флота к берегам противника является лучшей защитой своей страны от вторжения неприятельских войск. Сэр Уолтер Рейли считал, что господствующий на морях господствует над мировой торговлей, господствующий же над мировой торговлей господствует над богатствами мира и, следовательно, над самим миром.

Во времена республики под руководством Кромвеля англичане энергично работали над усилением флота. Прежде всего занялись судостроением. В 1648 г. из 75 военных судов 22 были более 1000 тонн и 8 более 800 тонн. 60 судов было выстроено до 1654 г.; еще до 1660 г. 12 кораблей были куплены. Около 100 судов, взятых у неприятеля, вступили постепенно в состав флота; особенно много их было захвачено в течение первой англо-голландской войны.
Корабли, в основном, все же были небольшие, хотя самые крупные строились уже двухдечными. Лишь у 4 наибольших (свыше 1000 тонн) вооружение состояло из 60-80 орудий, 45 судов (от 400 до 800 тонн) имели на вооружении по 36-52 орудия.
Мало мореходные и неудобные для маневрирования из-за своей неуклюжей постройки суда были небезопасны в свежую погоду; они служили более для устрашения неприятельских торговых судов, чем для морского боя в сомкнутом строю. С 1651 г. их стали разделять на 6 классов, главным образом, в зависимости от числа орудий.
Лишь первая англо-голландская война дала большой толчок развитию военно-морского искусства.

II. Первая англо-голландская война с 1652 по 1654 гг.

1. Начало войны.
Прежде, чем рассмотреть военные действия, следует сначала ознакомиться с тем театром, на котором разыгрались три англо-голландские войны, без знания которого они не являются вполне понятными. Он простирался от входа в Канал до линии, проходящей от Фрисландских островов к английскому восточному побережью, несколько севернее Ярмута, примерно на запад.
Из 15 больших сражений, имевших место в отечественных водах в течение всех трех войн, два разыгрались в западной части Канала и два - северо-восточнее Шотландии; все остальные - на пространстве между линиями Тершелинг-Кромер и Гринэ-Денженес (мыс Gris-Nez на французском берегу), следовательно, в Дуврском проливе и в юго-западном углу Северного моря, в суживающейся в виде воронки части, в так называемых Гоовдах.
Это сравнительно небольшой район, богатый отмелями у обеих прибрежий и переменными течениями. Он простирается от 50,5 градуса - 53,5 градуса северной широты и имеет наибольшую длину около 200 миль по направлению NOO.
Несколько других расстояний:
От Текселя до Ньпорта - 130 миль.
От Текселя до Ярмута - 110 миль.
От Ярмута до устья реки Маас - 95 миль.
От Ярмута до устья реки Шельды - 95 миль.
От Северного Фореланда до устья реки Маас - 100 миль.
От Северного Фореланда до устья реки Шельды - 800 миль.
От Северного Фореланда до устья реки Темзы - 40 миль.
От Северного Фореланда до Дюнкирка - 40 миль.
От Южного Фореланда до Гринэ - 18 миль.
Ширина фарватеров между наиболее выдвинутыми в море мелями:
Между Галлопером и Северным Гиндером - 22 мили.
Между Гудвином и Рюйтингеном - 22 мили.
Между Западным Гиндером и банками у берегов Фландрии - 14 миль.
Дуврский пролив стеснен двумя отмелями в его середине, так что он имеет три прохода шириной в две, шесть и восемь миль каждый. Вся длина банок впереди устьев Мааса и Шельды и Фландрского побережья около 100 миль, при наибольшей их ширине 25 миль (Остенде), уменьшающейся на север и на юг приблизительно до 10 миль. Перед Гельдером около Текселя банки удалены от побережья всего на пять миль.
Перед юго-восточным побережьем Англии расстояние банок от берега, не считая устья Темзы, сплошь наполненного отмелями; только северо-восточнее Ярмута мели расположены значительно дальше от берега. Наиболее удалена банка Галлопер.
Важнейшие мели у голландского побережья, считая от севера к югу (за исключением банок в устьях рек):
Шувен - перед устьем реки Маас;
Гиндер - наиболее выдвинутая в море;
Банка Рюйтинген - самая южная;
Сандетти - между последними и Гудвином.
Между перечисленными банками и берегом имеется еще много отмелей. У английских берегов следует отметить около устья Темзы:
Банки Габбард - наиболее северные;
Галлопер - посередине перед Темзой;
Кентиш-Кнок - посередине перед Темзой;
Южнее Доунского рейда - Гудвинские мели.
У английского берега, тянущегося с севера на юг, нет островов. У голландского берега: на севере острова Тершеллинг, Влиланд, Тексель; посередине, перед реками Маас и Шельда: Воорон, Гере, Шувен, Валхерен. На английском побережье всего одна бухта, образуемая устьем реки Темзы, свыше 40 миль шириной и столько же в глубину; голландский берег не имеет бухт. Оба берега в северной части низменные, покрыты дюнами; лишь южнее Темзы встречаются очень высокие берега (до 180 метров), также как и на противоположном берегу. Море в течение веков изменило очертания берегов. В 1421 и 1530 гг. у устьев рек Маас и Шельда были сильные наводнения, сделавшие большие прибрежные участки земли добычей моря. И наоборот: части морского дна оголились, как например, у Дамме и Слюйса на юге; последний теперь в четырех милях от берега, а еще в 1300 г. находился у самой воды. Солебэй (Southwold-Bay) на английском берегу была раньше бухтой.

Полтораста дождевых дней в году, почти постоянно пасмурная погода, туманы и т. п. чрезвычайно затрудняют плавание в этих водах среди банок, мелей и низких берегов. Весной господствует N и NO, летом S и SW, осенью SW и N. Зимы, а также март и ноябрь, обильны штормами.
Приливные и отливные течения весьма значительны, особенно у устьев Темзы. Они сменяются регулярно, так что при плавании это необходимо принимать в расчет; лишь сильные ветра нарушают их регулярность. Конечно, триста лет тому назад эти течения не были так изучены, как теперь. Для лоцманов и постоянно плавающих в этих водах требуются исключительные знания местных условий, какими в совершенстве овладел, например, Рюйтер. Тогда не существовало, конечно, таких прекрасных карт, какими мы теперь пользуемся.
Большинство голландских банок и мелей длинны, узки и тянуться, равно как и фарватеры между ними, почти параллельно берегу. У английского побережья все иначе: там отмели круто поднимаются со дна, из-за чего к ним трудно подойти, определяясь по лоту; глубины на банках обычно не превышают 15-20 футов, на многих они равны 5-10 футам.
Из всего сказанного видно, какие необычайные затруднения представляло ведение войны в Гоовдах, однако же, тем не менее, посадка отдельных судов на мель была явлением исключительным, а случаев посадки эскадры на мель никогда не бывало. Эскадры, застигнутые штормом на якоре, всегда либо успешно отстаивались, либо успевали выйти в море, чтобы на быть снесенными на отмели. С другой стороны, мели в шторм и сильное волнение могли служить надежной защитой. Еще одно затруднение при плавании в этих водах заключается в громадном количестве судов, скапливающихся там сотнями.

Защита голландского побережья облегчена отмелями, непосредственно за которыми расположены устья рек и гавани. В военное время, когда сняты навигационные знаки и не горят маяки, было очень рискованно приближаться к берегам и к находящемуся там неприятелю. Расположенный за банками обороняющийся флот может в любой момент воспользоваться удобным случаем для нападения на врага, погоня же за ним была крайне затруднительной.
Высадка войск также чрезвычайно трудна из-за расположенных на севере и юге банок: флот может подойти близко к берегу только между Гельдером и Гек (на протяжении 60 миль), где в тихую погоду возможна высадка десанта, который себе сразу же найдет надежное прикрытие в дюнах. Острова, в свою очередь, могут успешно служить местом высадки. Между банками, особенно в устьях рек, сильные приливные и отливные течения сильно мешают высадкам.
На английском берегу севернее Темзы и в самом ее устье наблюдается то же самое; зато высокое и крутое побережье на юге не допускает вовсе высадки, которая уже на самом берегу встретит большие препятствия.

Выдающееся положение, которого добилась Англия за два года благодаря Блэку, дало повод к поединку между двумя могущественнейшими морскими державами того времени. Действительная причина войн крылась не в стремлении расширить свои владения - на берегу оба государства не имели общих интересов, и Англия в те времена почти не владела колониями - не в каких-либо союзах с другими державами, а исключительно в морской торговле и в необходимости померяться силами на море. Явное доказательство тому, насколько морская торговля при нормальных условиях зависит от морского могущества страны, насколько она является руководящей для создания морской силы и, следовательно, морской политики государства, которое преследует реальные и здоровые цели.
Характерно, что эти войны были проведены исключительно на море, что это были чисто морские войны.

Мэхен начинает свое сочинение со второй англо-голландской войны. Мне же кажется пробуждение английского флота от своего полувекового летаргического сна, переход от почти бесцельного, сонливого состояния к самой интенсивной боевой деятельности, особенно поучительным, поэтому бегло опишу первую англо-голландскую войну, хотя в тактическом отношении она интересна, может быть, меньше чем две последующие.
Причиной войны была широко распространившаяся по всем морям торговля голландцев, вытеснившая таковую всех других государств. Торговый оборот Голландии превосходил оборот Англии в пять раз. Голландский рыбный промысел в столько же раз превосходил английский до 1636 г., когда Карл I изгнал голландскую рыболовную флотилию из трех тысяч судов, занимавшуюся сельдяным промыслом у самого английского берега. Потом он снова разрешил ловлю сельдей, но за очень высокое вознаграждение; во времена революции это соглашение было оставлено без внимания. Уже в 1654 г. посланники были отозваны. Кромвель понимал приведенное выше изречение Рейли. К этому надо прибавить также следующее: 1) голландцы объявили торговлю со своими колониями и т. п. монополией; корабль под иностранным флагом они считали призом; 2) победа Тромпа над испанцами на Доунском рейде, следовательно, в английских водах, оставила глубокую обиду в сердцах англичан; 3) гордая своим морским могуществом нация не могла отнестись равнодушно к успехам голландцев в борьбе с Дюнкиркскими корсарами.
Играла, следовательно, роль как коммерческая, так и чисто военная ревность. Кромвель заявил категорически, что Англия не потерпит появления без ее соизволения флагов других держав в мировом океане.
Эта ревность выразилась в "Навигационном Акте", изданном в октябре 1651 г., который разрешал торговлю с Англией только на английских судах или на судах государств, из которых этот товар вывозился, причем в последнем случае эти суда должны были идти прямо в Англию, без захода в какие-либо промежуточные порта. Командиры и, по крайней мере, три четверти команды должны были быть англичанами. Суда, не соблюдающие этого акта, подлежали конфискации. В таком же роде были постановления, касающиеся торговли с колониями и рыбного промысла. Тем же актом запрещалась иностранцам прибрежная торговля, а пошлины в некоторых случаях были повышены.
Лишь в 1854 г. этот навигационный акт был окончательно отменен; в течение времени он подвергался изменениям, благодаря различным международным соглашениям. Сперва он был Англии в некоторых отношениях убыточен, но впоследствии сделался одним из главных источников ее могущества.

Казалось бы, что акт этот касался всех стран; на самом же деле он был направлен почти исключительно против Голландии, в руках которой была сосредоточена большая часть торговли того времени; голландские порты был самым значительным складочным местом мировой торговли.
Чтобы удовлетворить свою военную ревность, англичане восстановили дерзкое требование прежних времен (эдикт короля Иоанна 1202 г.), чтобы в английских водах все суда спускали свои флаги и марсели перед английским флагом. Даже целые эскадры должны были таким образом оказывать почести одному английскому военному кораблю. Что значило "английские воды" - никогда не было определено точно; во всяком случае, это было понятие очень растяжимое, так как англичане к нему причисляли все Северное море, Канал, Бискайский залив и большую часть Северо-Атлантического океана.
Кроме этого, английское правительство выдавало частным судам каперские свидетельства, чтобы получать удовлетворение за свои мнимые убытки, чем наносило громадный вред голландской торговле. На основании навигационного акта Англия начала повсюду захватывать голландские суда, что, конечно, вызывало со стороны Нидерландов ответные меры.

Начались переговоры между обеими державами, так как Нидерланды немедленно опротестовали действия англичан - но бесполезно; на карте стояло будущее обеих стран, и решать тут могла только вооруженная сила.
Поэтому Голландия заблаговременно принялась готовиться к войне. Со временем Оснабрюкского и Мюнстерского мира она содержала в боевой готовности 40 кораблей, к которым в 1651 г. было прибавлено еще 36. 3 марта 1652 г. голландским правительством было постановлено вооружить еще 150 коммерческих судов, по крайней мере, с 28-30 орудиями и 110 человеками команды. Всего планировалось вооружить 226 кораблей. Но голландский флот так и не получил их полностью: не хватало денег для их найма, вооружения и людей для комплектования.

Чтобы правильно судить о последующих событиях, нужно сравнить оба флота. Для этого нельзя ограничиться подсчетом количества судов и команды обеих сторон, следует принять во внимание также и их организацию, поскольку она влияла на ход событий.
Соединенные Провинции не были крепко сплоченным государством, с единым правлением или сильной центральной властью. Общие интересы провинций подлежали ведению "Генеральных Штатов", то есть собранию депутатов от каждой провинции. Только опасность войны заставляла их действовать сообща. При сильно выраженной самостоятельности и независимости населения сказывался недостаток в общегосударственных финансах. Каждая провинция действовала самостоятельно, чтобы собрать предписанную ей Генеральными Штатами часть денег, судов и команд, что вызывало массу лишней переписки и волокиты. Каждая из пяти провинций имела свое адмиралтейство, управлявшее своими судами. Следовательно, во главе флота стояло 5 самостоятельных учреждений, над которыми не было единой власти. Этот недостаток сознавался многими. Существовала партия, желавшая его устранить; но к большому вреду для страны, тут были замешаны и личные интересы. Оранский дом хотел добиться верховной власти; противодействие он встречал, главным образом, в олигархиях главных городов, за которыми стояло большинство в Генеральных Штатах. Обе партии ожесточенно враждовали; из числа республиканских вождей Ольденбарневелт был казнен в 1618 г. по наущению Морица Оранского, позднее де-Витт с братом были убиты чернью (в 1672 г.). В рассматриваемое время направление Оранского дома было руководящим, из-за чего армия и флот оставались без верховной военной власти. Подобные разногласия имели и чисто внешние проявления, как, например, споры о кормовом флаге. Похоже, в течение всей этой войны военные суда ходили под оранжево-бело-синим флагом, несмотря на настойчивые требования Генеральных Штатов заменить оранжевый цвет красным.

Следствия всего изложенного:
1) Сооруженные различными провинциями суда были не одинаково построены, вооружены и укомплектованы, следовательно, трудно соединимы в эскадры.
2) Не было хороших верфей для военного судостроения и запасов; вооружение судов оставляло желать лучшего, исправления делались недостаточно быстро.
3) Личный состав, сам по себе прекрасный, не был однообразно обучен, не обладал прочной спайкой, которая дается совместным плаванием в эскадре; в Голландии это особенно сказывалось на вооруженных купеческих судах, которым часто не доставало команды.
4) В офицерской среде не было развито чувства товарищества и воинской чести; отсутствие тактической подготовки в эту войну еще не так сказалось.
5) Главнокомандующий избирался Генеральными Штатами, отсюда мелкие интриги и соперничество между провинциями, доходившие до личной неприязни и влиявшие на ход военных событий; на войне взаимная поддержка частей зависит, прежде всего, от усердия начальствующих лиц.
6) Не было высшего военного руководства, которое не только давало бы целесообразные директивы, но и заботилось о нуждах и запасах флота; с уничтожением должности штатгальтера отпала и должность генерал-адмирала, благодаря чему отдельные адмиралтейства снова сделались самостоятельными.
7) Не хватало nervus rerum ведения войн (особенно морских) - денег для усиления и содержания в исправности флота; они поступали неисправно, и не было инстанции, которая могла бы регулировать этот вопрос.
Недостаткам высшего командования надо приписать то, что голландский флот уступал английскому в боевой силе и тактическом однообразии. Уже упоминалось о более легкой постройке (недостаточная защита) и малой осадке (невозможность ходить круто) голландских судов; следует еще учесть их меньшее число, меньший калибр орудий, и меньшее число команды. Наступательная сила голландских судов, следовательно, была слабее английских. Кроме того, голландские суда, из-за своих обводов, были более, чем английские, подвержены качке, что влияло на меткость стрельбы.

В марте 1651 г. у Англии: 13 кораблей с 36-50 орудиями, 12 кораблей с 40-50 орудиями, 28 кораблей с 30-40 орудиями (число команды 100-600 человек).
В марте 1653 г. у Голландии: только один корабль с 54 орудиями (единственный голландский двухдечный Brederode), 14 кораблей с 40-46 орудиями; число мелких судов было больше, чем у англичан, но почти все они были перевооруженные купеческие суда; 42 корабля с более чем 30 орудиями, 92 с более чем 20 орудиями, 5 с более чем 14 орудиями - всего 154 корабля против 110 английских.
Но уже к концу того же 1653 г. английский флот обладал 58 судами с более чем 40 орудиями и 43 судами с 30-40 орудиями (фрегаты), тогда как у Голландии было всего 15 кораблей с более чем 40 орудиями (следовательно, четверть) и 14 с 30-40 орудиями (следовательно, одна треть), тогда как сумма голландских судов (154) все еще превосходит таковую английских (131). Наибольшее количество судовой команды у голландцев - 250, а у англичан - 600.
С полным основанием Тромп доносил в Генеральные Штаты, что он предпочел бы 60 настоящих боевых судов 100 своим. Одни крепко построенный и хорошо вооруженный корабль превосходит свой силой более чем на половину корабль меньших размеров и более легкой постройки. К тому же меньшее число судов легче держать в порядке и легче вести бой, особенно при громадном количество судов того времени.

Итак, все голландские суда были очень легко построены, под парусами они ходили хуже английских, так как были менее поворотливы и их сильно сносило вследствие небольшой осадки и широких, неуклюжих обводов.
Вооружение было сравнительно слабым, как по количеству орудий, так и по их калибру; вооруженные купеческие суда по силе уступали военным.

Заботы, проявленные Яковом и Карлом I о техническом улучшении флота, принесли плоды. К этому теперь прибавилось строгое, разумное, единое правление, которое готово было использовать, в случае надобности, все силы и средства страны. Единая центральная власть, соединявшая в себе высшее командование и управление флотом, руководимая немногими, но образованными, способными и серьезными людьми с дельными помощниками, поэтому быстро и точно работающая; уменьшение числа служащих и точное разграничение их обязанностей; изобилие денежных средств; работоспособные верфи, полные магазины, быстрая и аккуратная постройка новых судов, набираемый в Англии в случае надобности насильно, по приказанию правительства, личный состав (в 1652 г. с16000 человек число команды было увеличено до 30000; в Голландии команды набирались из добровольцев); лучшее обучение команды, главным образом, стрельбе; во главе флота - лучшие генералы и адмиралы страны (Аскью, Пенн, Лаусон); флот и морская политика страны в руках смелого и решительного правительства, понимающего значение морской силы - вот, в общих чертах, картина того, чем был английский флот по сравнению с голландским.
Если бы Генеральные Штаты правильно поняли положение дел, то они, несмотря на английскую провокацию, обождали бы с началом военных действий; но перемена, происшедшая в английском флоте, была столь внезапна, что лишь война принесла с собой убедительные доказательства.

Своеобразное для Англии явление заключалось в том, что трем испытанным только что в сухопутной войне офицерам было поручено командование и управление флотом. Когда парламент решился (начало февраля 1649 г.) к постоянному флоту присоединить еще 30 купеческих кораблей, оказалось нежелательным оставлять дольше главное руководство морскими силами в руках брата короля (Уорик в то время был Lord High Admiral).
Дела высшего управления флотом перешли в ведение Государственного Совета, так что Адмиралтейство стало отделом последнего. Во главе особо назначенного комитета для управления флотом стоял Уэн, исполнительная власть лежала на полковниках Пофеме, Блэке и Дине, носивших звание "Commissioners", которое, однако же, редко употреблялось; обыкновенно их называли "Generals at sea".
Со временем произошли некоторые организационные изменения. Командование флотом осталась за названными полковниками, а хозяйственная часть перешла в руки штатских чиновников, собственно ставших "Commissioners". Более важные вопросы решались членами высшей инстанции, так называемого "Admiralty" или "Navy Committee".

То, что командование на море поручалось сухопутным офицерам, было обычно в древности, имело место и в средние века, хотя парусное дело требовало совершенно особенной подготовки. Большую роль играло то обстоятельство, что сухопутные начальники пользовались большим почетом и были лично ближе монархам, чем морские - императоры, короли и т. п. часто сами участвовли в войнах, но редко - в морских сражениях. Очень мало примеров в истории, чтобы и командование и управление флотом поручалось одновременно сухопутным офицерам, и ни один из них не был столь удачным, как разбираемый пример. Это следует всецело приписать высоким качествам Блэка, который, несмотря на предоставленные ему и его коллегам громадные полномочия, не разрушал без разбора существующий порядок, считая себя всезнающим, как это легко могло бы быть с человеком в его положении, и не навязывал свои не проверенные опытом идеи, уничтожая установившиеся традиции; он приступал к улучшениям, тщательно их продумав и посоветовавшись с опытными моряками.
Все это служит ярким примером тому, как флот из-за дурного управления был быстро приведен в такое состояние, что в течение десятков лет с ним вовсе не считались, и с другой стороны, как сильное, идущее к намеченным целям правительство, при наличии больших денежных средств и при тщательном подборе способных людей, назначаемых на подходящие места, может поднять в наикратчайший срок свой флот, заставив все нации его бояться и уважать, оказав этим морской торговле, следовательно, и всей стране, неисчислимые услуги.

Коммерческая ревность была, как уже сказано, настоящей причиной всех трех англо-голландских войн; Англия захотела получить большую долю мировых богатств и основанного на них могущества. Теперь пришлось это могущество отвоевывать у Голландии, как 60 лет тому назад у Испании. Последним толчком к началу военных действий было требование спуска голландских адмиральских флагов перед английским. Несколько лет до этого три английских корабля заставили столько же голландских, шедших конвоирами, после короткого боя спустить флаги и паруса.

Голландия с 1652 г. усиленно вооружалась. В середине мая Тромп, в чине адмирал-лейтенанта (звание генерал-адмирала было сопряжено со званием штатгальтера), с эскадрой из 40 кораблей, между которым насчитывалось много мелких судов, был послан в море для защиты голландских судов против английских каперов, с приказанием по возможности самому не вызывать боя. После посылки этой эскадры объявление войны стало только вопросом времени. Тромп оставался сперва у фландрского побережья; вскоре шторм заставил его искать защиты около Дувра. Английская эскадра из 8-12 судов стояла на Доунском рейде под начальством адмирала Бёрна. Тромп послал его приветствовать и сообщить, что шторм заставляет голландцев отстаиваться под английским берегом; английский адмирал ответил, что быстрым уходом из английских вод Тромп может наилучшим образом доказать безобидность своих намерений.

Как только Блэк, стоявший с эскадрой в 15 судов за Денженесом, узнал о появлении Тромпа, он немедленно подошел. Тромп не исполнил предложения коменданта Дувра спустить свой флаг; он немедленно снялся с якоря, чтобы не быть поставленным в необходимость отсалютовать флагу Блэка, как полагалось. Сделав длинный галс на SO, он после полудня 19 мая лег под одними марселями на W; этот поворот был вызван известием, переданным голландским коммерческим судном, что несколько голландских купцов подходят с запада. Этот же корабль донес, что у Старт Пойнта 3 голландских конвоира встретили английский корабль, которому голландский адмирал отсалютовал флагом, но два других корабля этого не сделали. Английский корабль немедленно напал на одного из них и захватил его, чему другие голландские суда были безучастными свидетелями. Голландский адмирал не позволил англичанам увести свою добычу, на что они, в конце концов, согласились. Можно себе представить, как такое извести подействовало на Тромпа!
Блэк приближался с наветренной стороны. Тромп спустил марсели и, желая избежать боя и вместе с тем войны, послал человека на марс спустить свой флаг; но последний не успел это сделать, и при приближении Блэка флаг оказался не спущенным. Тогда Блэк приказал дать сначала один выстрел, затем второй по неприятельскому адмиральскому флагу и третий - в борт голландского флагманского корабля, которым было выведено из строя два человека. Тромп, в свою очередь, приказал выстрелить под нос английскому флагманскому кораблю; по другим данным он дал залп всем бортом по неприятелю на расстоянии пистолетного выстрела. Блэк сделал поворот через фордевинд и пошел вдоль борта Тромпа, открыв огонь из орудий и мушкетов. С обеих сторон суда последовали примеру своих адмиралов, и бой загорелся по всей линии.
Как только Бёрн услышал стрельбу, он немедленно подошел и напал на голландский арьергард. Число голландских судов и теперь еще было больше, чем у англичан, но это было скорее на пользу последним. Сведения того времени очень неточны; в донесениях часто трудно разобраться, английские, к тому же, весьма односторонни и с сильной национальной окраской, так что нельзя создать ясного представления о бое, тем более, что все сражения той эпохи, уже в самом начале переходили в общую свалку. В последнее время труды "Navy Record Society" и Гардинера дали много нового и ценного. Бой продолжался до 8 часов вечера, голландский флот сильно пострадал, 2 корабля были взяты; с английской стороны был выведен из строя только корабль Блэка, бывший все время в самом центре боя.
Исход боя остался неясен, но ночью Тромп признал за лучшее направиться к своим берегам, уступив поле сражения англичанам. Блэк сделался хозяином Канала и забирал все проходящие голландские суда; в короткое время он в одну только Темзу отправил 40 призов.

В тактическом отношении следует отметить упорство обеих сторон, выказавшееся уже в этом первом сражении, а также и то обстоятельство, что двойное против неприятеля число маленьких голландских судов не могло доставить им победы.
Все сражение носило скорее случайный характер, как это часто в те времена имело место у отдельных судов и небольших отрядов. Поэтому оба вождя были привлечены своими правительствами к ответственности; в Англии сражение вызвало большое волнение.

Война была объявлена, но только через два месяца; с обеих сторон шли длительные приготовления, которые, однако, в Англии, благодаря хорошей организации, дали лучшие результаты.
Англичане вооружили вновь 40 кораблей и 6 брандеров; суда усиленно комплектовались командой.
В первый раз взяли в большом количестве солдат на корабли, которые приобщались к верхним работам и в качестве орудийной прислуги, как впоследствии морские пехотинцы (marines).
В день Дуврского сражения Пенн был назначен вице-адмиралом, а Бёрн - контр-адмиралом.
Война в первое время сводилась исключительно к нападению на неприятельскую торговлю и к защите своей.
Количество 250 судов и 14 брандеров, которое наметил английский государственный совет, не было достигнуто, как и предполагавшееся количество 226 голландских кораблей. Но этого и не требовалось - английский флот и так обладал достаточной силой.

План войн заключался в нанесении возможно большего вреда противнику на море; о десантной экспедиции не было и речи, также как и о блокаде неприятельского побережья; последняя в морских войнах того времени еще широко не применялась, хотя и бывали случаи успешной блокады некоторых портов. Требовалось, главным образом, закрепить за английским флагом господство на море.
Блэк с главными силами должен был разбить неприятельский флот, 30 судов должны были охранять Дуврский пролив, столько же - западный вход в Канал, крейсируя между островами Уэссаном и Сцилли; наконец, 20 судов предполагалось отправить в Северное море, чтобы захватить находящуюся у Оркнейских островов рыболовную флотилию и затем идти в Гельсингер - конвоировать пришедшие туда английские торговые суда обратно на родину.

Таким образом, Канал как торговый путь оказался для Голландии совершенно закрытым - сказалось неудобство ее географического положения. Генеральные штаты старались по возможности извещать все идущие с океана суда о положении дел, посылая им приказания заходить либо во французские порты и дожидаться там прибытия надежного конвоя для плавания через Канал, либо возвращаться, огибая с севера Шотландию. Итак, голландская морская торговля с запада оказалась сразу пресеченной, что очень тяжело отражалась на стране, равно как и потеря сотни судов с их грузами, ставшими добычей неприятеля.
Громадный убыток голландцы должны были претерпеть и на севере, где они оставили свою рыболовную флотилию из 600 довольно больших и мореходных судов с 12 человеками команды на каждом под защитой всего лишь 12 мелких военных кораблей.

2. Первый год войны, 1652 г.
К 30 июня 1652 г. Блэк собрал флот из 105 судов с 3961 орудиями, тогда как Тромп еще вооружался в Текселе. Он несколько изменил первоначальное расположение сил, поручив адмиралу Аскью с сильной эскадрой наблюдение за неприятельским флотом, а сам 1 июля пошел на север. Встретив голландскую рыболовную флотилию у шотландского побережья, он потопил после трехчасового боя несколько голландских военных кораблей, смело защищавших охраняемых ими рыбаков, остальные захватил, так же как и все 600 рыболовных судов. Последние он отпустил на свободу, отобрав десятую часть улова для своих команд, чем вызвал большое неудовольствие у себя на родине. Между тем в середине июля Тромп пошел с флотом из 96 судов и с несколькими брандерами в море, чтобы встретиться с Блэком. Он нашел Аскью под защитой батарей Дувра; последний уклонялся от сражения, а Тромп считал невозможным на него там напасть. Предпринятая все-таки попытка вступить в бой не удалась из-за перемены ветра и расположения английских судов у берега.
Тромп 30 июня издал инструкцию для боя. Содержание ее в общих чертах приведено ниже:
1) Каждый командир должен держаться как можно ближе к своему флагману.
2) Вице-адмирал (командующий авангардом) должен идти близко впереди адмирала, шаутбенахт (командующий арьергардом) близко за адмиралом.
3) Все должны друг другу помогать, эскадры должны оказывать друг другу взаимную поддержку.
4) Если какой-нибудь корабль будет взят, но может быть освобожден, то все, кто не сделают к тому попытки, будут преданы смертной казни.
Как и раньше, сказывался недостаток высшего командования. Не было принято своевременно мер для защиты возвращающихся коммерческих судов, а также рыболовной флотилии; разведка оказалась в полном пренебрежении, иначе Тромп имел бы сведения о походе Блэка на север, мог последовать за ним и атаковать превосходящими силами. Последнее он мог попробовать и теперь, или же сделать ложное нападение на Темзу, чтобы выманить Аскью, если этого нельзя было достигнуть другим путем. Наконец, он мог пойти вдоль Канала и напасть на Портсмут или Плимут, нанося неприятелю всевозможный вред. Он ничего подобного не сделал; решиться на что-нибудь, не получая никаких указаний, трудно - ответственность велика.

Сведения о последующих событиях недостоверны. Через месяц, 15 августа вечером, Тромп встретил Блэка между Шотландскими и Оркнейскими островами. Ночью начался жестокий шторм, сильно повредивший его суда; несколько судов было потеряно, все остальные были повреждены, флот рассеялся - Тромпу ничего не оставалось, как с державшимися вместе 42 судам вернуться домой.
Большие приготовления и весь морской поход ни к чему не привели; Тромп ничего не добился и, несмотря на это, вернулся меньше чем с половиной судов, с которыми всего 6 недель тому назад вышел в море.
В Голландии общественное мнение было сильно возмущено, и Генеральные Штаты хотели привлечь Тромпа к ответственности. Тромп, вызвавший окончательный разрыв с Англией, не сумел защитить торговлю и рыболовство свой страны и, потеряв половину судов, был вынужден отказаться от командования, которое перешло к адмиралу де-Витту. Флот начал спешно исправлять повреждения.
Блэк не потерял ни одного корабля во время шторма и держал свои суда соединенно - серьезное доказательство лучшей мореходности английских кораблей. Он пошел к голландским берегам, угрожая им и забирая призы, а затем вернулся в Ярмут и Доунс. Но и Блэк не сумел целесообразно использовать свои морские силы; военные действия приостановились.

Генеральные Штаты не могли довольствоваться борьбой за господство в Гоовдах, так как торговля, источник богатства страны, была подорвана.
Еще раньше, с середины мая, генеральные Штаты собрали особую эскадру, чтобы провести коммерческий флот через Канал в открытое море. В виду ухода Блэка на север оставалась возможность поддерживать сообщения с западной Европой лишь через Канал. Для этого коммерческие суда нуждались в надежной защите.
Командующим эскадрой в чине коммодора был назначен Михаил де Рюйтер. Последнего надо признать самым выдающимся из многих дельных морских вождей того времени. Он родился в 1607 г. в Флиссингене в скромной семье и уже в 11 лет пошел юнгой в плавание. В очень молодых годах Рюйтер был назначен шкипером и до 1651 г. находился в постоянных, весьма разнообразных, плаваниях в Марокко, Гвинею, Вест-Индию и т. п. Плавая исключительно на коммерческих судах, он нередко сражался против каперов и военных судов, всегда оставаясь победителем. Только в 1640/41 гг. он командовал, как упоминалось выше, военным кораблем во время голландской экспедиции для защиты Португалии и отличился в должности шаутбенахта в бою с испанским флотом 3 ноября 1641 г.
Рюйтер обладал выдающимися способностями и, несмотря на весьма скудное школьное образование, приобрел серьезные познания в кораблевождении. Владея свободно пятью языками, он проявил себя столь же искусным дипломатом, как и флотоводцем. Будучи глубоко религиозным и бескорыстным, Рюйтер своей честностью, отеческой заботой о команде наряду со служебной строгостью, беззаветной храбростью и при всем этом громадной скромностью приобрел всеобщее уважение и доверие. Как видно, в главных чертах он очень походил на Блэка, разница лишь в том, что Рюйтер был из простой семьи и свое образование приобрел не в университете, а на корабле.
Благодаря своей большой популярности и отличной военной репутации он был назначен коммодором и получил приказание провести большой коммерческий флот через Канал, что было совершенно против его желаний, так как женившись в третий раз, он решил совсем расстаться с морской службой. Рюйтер потребовал значительного увеличения числа военных судов, что постепенно было выполнено. Прежде чем все коммерческие суда и конвоирующая эскадра собрались окончательно, он пошел в крейсерство на несколько недель к голландскому побережью. Лишь 21 августа экспедиция могла двинуться на запад. Эскадра состояла из 30 кораблей и 6 брандеров, из них только два (поддерживавших сообщение с Ост-Индией) 40-пушечных корабля, прочие 24-20-пушечные, перевооруженные из коммерческих судов. Из порученных ему купеческих судов Рюйтер выбрал 30 лучше вооруженных и включил их в состав своих 3 отрядов. Его флагманский корабль "Нептун" имел 28 орудий и 134 человека команды. Как видно, он располагал лишь маленькими судами с малочисленной командой, нередко сильно перегруженными.

До высоты Плимута Рюйтер прошел беспрепятственно, все время с разведчиками впереди, держась французского берега; там показался с севера, с наветренной стороны, Аскью с 40 судами и 6 брандерами. У англичан было 2 корабля 60-пушечных и 10 больших судов (до 40-пушечных); остальные, как и у голландцев, были перевооруженные купеческие суда.
Рюйтер решил немедленно атаковать. Он приказал купцам спуститься под ветер, а сам лег (при SO ветре) на Аскью, бывшего на ветре; последний, в свою очередь, направился на Рюйтера, сохраняя свое наветренное положение. В 4 часа дня начался бой, продолжавшийся 3-4 часа, до вечера. Рюйтер разделил свою эскадру на 3 отряда, при каждом из них состояло по 2 брандера; кажется, определенного боевого строя не было. Голландцы стреляли, главным образом, по такелажу, англичане - по корпусу, что стало традиционным и в последующие войны.
Флагманские корабли и большие суда несли на себе всю тяжесть сражения. Вскоре после начала боя образовалась общая свалка; Рюйтер и Аскью несколько раз проходили через ряды сражающихся. Со стороны голландцев особенно отличились оба корабля Ост-Индской компании. Прочие суда следовали примеру своих адмиралов лишь отчасти; многие английские командиры, без сомнения, не морские офицеры, а капитаны перевооруженных коммерческих судов, старались держаться в стороне от боя. Вследствие всего этого, несмотря на громадное численное превосходство англичан, исход боя остался неопределенным. Аскью предпочел не возобновлять боя. Он пошел ночью в Плимут, а Рюйтер остался под малыми парусами на поле сражения. Утром он видел англичан далеко на ветре; Аскью мог возобновить бой, но этого не сделал. Рюйтер одержал победу, не потеряв ни одного военного или коммерческого корабля; преследовать Аскью, несмотря на свое намерение, он не мог, так как несколько его лучших судов были сильно повреждены.
Надо отметить смелость нападения Рюйтера на значительно превосходящего его силой неприятеля и твердую решимость, с которой он провел бой, благодаря чему вышел с полным успехом из затруднительного положения и блестяще исполнил возложенную на него задачу. Решительное нападение дало ему победу и спасло коммерческий флот.

В новейшее время неоднократно поднимался вопрос: правильно ли, не добившись господства на море, посылать транспортный или коммерческий флот под защитой эскадры или же направлять флот для нападения на объекты второго порядка? С одной стороны, (Коломб) существует категорическое мнение, которое нельзя оспаривать, что прежде чем предпринимать подобные операции неприятельский флот должен быть либо уничтожен, либо лишен боеспособности; однако же как, сама жизнь, так и ведение войн состоит из компромиссов.
Могли ли голландцы из-за трудности сообщения с открытым морем отказаться совсем от морской торговли впредь до окончательной победы над английским флотом? Это было бы равносильно добровольной блокаде и вряд ли целесообразно. Успех подтвердил, что решение, принятое Генеральными Штатами, было правильно; этому успеху способствовали выдающиеся способности их морского вождя.
Нельзя дать точных инструкций, как действовать, да и попытка выработать для ведения войн законы была бы, при ее постоянно меняющихся свойствах, неосновательной. В каждом отдельном случае морской командир должен принимать решения на основании точного знания всех обстоятельство - тем существеннее быть о них хорошо осведомленным. Разведочная служба и служба связи, конечно, при этом особенно важны.

Выведя порученные ему купеческие суда в океан, Рюйтер продолжал еще некоторое время крейсерство в западной части Канала. Его план атаковать неприятеля, стоявшего на якоре у Плимута, не удался; сильный шторм от S заставил Рюйтера удалиться от подветренного берега. Голландские суда значительно пострадали во время этого шторма, командиры выказали себя очень неопытными. Получив известие, что Блэк с большим флотом пришел в Доунс, Рюйтер направился в отечественные воды и 2 октября у Ньюпорта, близ Дюнкирхена, благополучно соединился с главными силами под начальством Витте-де-Витта.

Прежде чем продолжить, укажу на один случай, очень характерный для международных сношений того времени. Дюнкирк в ту эпоху несколько раз переходил из рук в руки; в описываемое время он принадлежал французам и был осажден испанскими войсками со стороны Нидерландов. Англия была в мирных отношениях с обеими державами, но надеялась, что быстро развивающаяся Франция потеряет столь важный для нее порт. Блэку это было известно; он знал, что город мог держаться только благодаря подвозу подкреплений и припасов, доставляемых морем. Испания выслала эскадру для блокады Дюнкирка, но она потерпела поражение от французов под начальством герцога Вандомского, который получил возможность доставлять городу все необходимое. Тогда Блэк 7 сентября просто захватил французскую эскадру, не получив на это особого приказания; ему были даны только директивы препятствовать подвозу военных припасов и провианта. Дюнкирк должен был вскоре сдаться испанцам.
Подобные действия привели бы в наше время к войне; тогда же враждебные действия на море случались часто и не влекли за собой серьезных последствий. Тем не менее, удар, нанесенный Блэком, его вмешательство в войну между двумя дружественными державами, повлекшее за собой столь важные последствия, могло легко привести к большим осложнениям.
Франция выразила протест, а Испания официально высказала английскому парламенту свою благодарность. Конечно, лишь такой вождь, как Блэк, мог ради интересов своей родины взять на себя столь большую ответственность. Не следует упускать из виду подобные примеры из английского военно-морского прошлого; из них видное место занимает также взятие Копенгагена в 1807 г.

Последующий бой между Витте-де-Виттом и Блэком имел место при невыгодных для голландцев условиях. Флот, с которым первый вышел в море, состоял всего из 45 судов, тогда как у Тромпа несколько месяцев тому назад из было свыше 90; как видно, в Голландии не доставало необходимой энергии в высшем управлении флотом. Из 30 судов Рюйтера 10 кораблей (в том числе и флагманский) после боя 26 августа и следовавшего за ним крейсерства были настолько повреждены, что должны были быть отосланы для исправления в свои порты, равно как и брандеры, за исключением одного. Голландский флот насчитывал только 65 судов, тогда как Блэк имел 68 судов больших размеров и более сильных; англичане стянули все свои силы для предстоящего боя.

Очень вредило голландцам, что Витте-де-Витт своей резкостью и суровостью снискал всеобщую нелюбовь, и это сказывалось тем тяжелее, что офицерский корпус не был приучен к беспрекословному повиновению и исполнению долга.
Вообще говоря, даже если бы офицерский корпус и обладал названными достоинствами, отношения между ним и командующим все равно имели бы большое значение. Самый вымуштрованный гренадер не обратиться в пешку, тем более офицер - командир корабля. При тех обстоятельствах, в которых находился голландский флот, имело особое значение, чтобы командиры шли за своим адмиралом с полным доверием и полным рвением, на что всегда имеют влияние также и личные отношения. Личная популярность обеспечила Рюйтеру успех 26 августа, равно как и позднейшие победы.

Витте-де-Витт не мог не учитывать сравнительную слабость голландских сил, но им руководило честолюбие. Он намеревался застигнуть Блэка врасплох в Доунсе, но последний вышел ему навстречу и 8 октября в 3 часа по полудни атаковал голландцев, еще до того, как они успели выстроить свой, разделенный на 4 эскадры, флот в боевой порядок. Голландцы шли в крутой бейдевинд, при слабом SW. Одна из эскадр была оставлена в резерве и должна была вступить в бой, смотря по надобности.
3 эскадры Блэка (Бёрн был дальше к югу, Пенн шел вблизи командующего флотом) вступили в бой не одновременно. Блэку удалось втиснуться между мелью и противником. Пенн, следовавший за ним, со своим флагманским кораблем и задними мателотами приткнулся к юго-восточному углу мели Кентиш-Нок. Это заставило де-Витта сделать поворот и пойти на юг. Благодаря этому Бёрн мог вступить в бой, а Пенн, сделавший (к своему счастью) из-за мели поворот, оказался на месте для оказания поддержки.
Блэк, сначала напавший на головные корабли неприятеля, теперь бросился на арьергард.
Неоднократно в этом бою отдельные корабли проходили через ряды противника; но до сосредоточенного нападения с той или с другой стороны дело не дошло. В те времена еще плохо понимали тактику. Получился опять-таки беспорядочный бой.
Витте-де-Витт, остальные вожди и часть голландских командиров сражались с большой храбростью, хотя некоторые суда держались в стороне, под ветром. Бой продолжался до вечера; голландцы пострадали больше, чем англичане; они потеряли 3 корабля и свыше 600 человек команды.
На ночь стали на якорь на месте сражения. Ночью и на следующее утро более дюжины судов де-Витта, считавших дело проигранным, ушли под всеми парусами домой, так что у него осталось всего 49 кораблей. Несмотря на это, Витте-де-Витт хотел возобновить бой, но на военном совете его младшие флагманы, в том числе и неустрашимый Рюйтер, высказывались за прекращение боя из-за свой сравнительной слабости и прибытия за ночь подкреплений к англичанам. Голландцы ушли под малыми парусами. Англичане, к их удивлению, их не преследовали, вероятно, из-за слабого ветра и боязни голландских банок.
После этой неудачи, за которой последовали еще многие нападения англичан на коммерческие суда, а также вследствие враждебного отношения личного состава к де-Витту, последний был лишен командования; снова оно перешло к старику Тромпу.

В Англии, в виду позднего времени года и на основании одержанной победы предполагали, что военные действия не возобновятся. Война в народе и войске была непопулярна, расходы на флот оказались значительнее, чем ожидали. Англичане считали господство на море за собой обеспеченным, думали, что Нидерланды запросят мира и проповедовали теорию "mare clausum".
Эскадра в 20 судов была послана в Гельсингер, чтобы освободить задержанные там датчанами купеческие суда и провести их домой; эскадра такой же силы под начальством Пенна пошла на север Англии, чтобы безопасно провести флот, нагруженный углем, в Лондон; третья эскадра из 12 судов был оставлена в Плимуте для наблюдения за западной частью Канала; наконец, 15 судов были посланы в Темзу для ремонта. Главные силы, 45 судов под командой Блэка остались для наблюдения в восточном устье Канала.
Однако же в старом Тромпе ошиблись. 1 декабря он вышел с флотом в 90 судов в море, намереваясь напасть в Доунсе на Блэка, о слабости которого он знал. Ему мешало приказание провести через Канал 500 торговых кораблей, очень медленно собиравшихся, а также жестокий SW, дувший четыре дня. В Голландии выход коммерческим судам без конвоиров был строго воспрещен. Тромпу пришлось вернуться и оставить дома коммерческие суда до окончания операции и до наступления более благоприятной погоды. Затем он снова вышел в море, встретил туман и шторм (было наихудшее время года), но все-таки добрался до Доунса при очень крепком WNW.

Как только Блэк увидел неприятеля, он вышел из Доунса, где чувствовал себя в опасности, так как Дуврские батареи были убраны; находясь на ветре у Тромпа, он лег вдоль берега на SW.
Вечером 9 декабря оба противника стали на якорь вблизи Дувра, так как свежий бриз был для боя неблагоприятен. На следующее утро Тромп при свежем NW снялся с якоря и стал лавировать к Блэку, тот тоже снялся и пошел на запад, но у Денженеса, не будучи в состоянии избежать сражения (по голландским данным), спустился и пошел на абордаж.
По английским данным Блэк действовал по ранее продуманному плану - идти прямо на противника и прорезать ему строй. Так как такой маневр был опасен в виду близости Варнских банок, то Блэк решил пройти сначала до Денженеса.
В час дня раздались первые выстрелы, но лишь в 3 часа бой стал серьезным. Флагманский корабль Блэка, "Триумф", проходя мимо флагманского корабля Тромпа "Бредероде", дал полный залп; задний мателот английского адмирала "Гарланд" сцепился с наветра на абордаж с "Бредероде", а шедший за ним "Бонавентюр" - с подветра. Оба старались завладеть "Бредероде", и последний оказался в очень тяжелом положении. Но вовремя подоспел Эвертсен и лег рядом с "Бонавентюр", так что все четыре судна сцепились вместе. После упорного боя оба английских корабля были побеждены.
Бой этот дал еще не мало случаев единоборства; знаменитые в английском флоте имена судов, сражавшихся в тот день, повторяются доныне. Тут встречаются впервые, кроме вышеприведенных, славные имена "Виктори" и "Вангард".
Несмотря на то, что флоты приняли участие в бою на близкой дистанции не в полном числе, еще 2 английских корабля были сожжены, а один потоплен. "Триумф" понес тяжелые потери; английский арьергард, около 20 судов, по-видимому, держался на ветре и не принимал участия в бою. Победа, доставшаяся втрое сильнейшим голландцам, была решительной, они потеряли всего лишь один корабль и встали на месте сражения на якорь. С наступлением ранней темноты Блэк повернул к Дувру, и на утро его потеряли из вида. Не будучи в состоянии возобновить бой, он скрылся в устье Темзы. Преследования со стороны Тромпа не последовало, чему нет оправдания; он довольствовался своим успехом, очистив путь коммерческим судам.

Стратегия Блэка, как и в июне, может быть оспорена. Вместо того, чтобы послать судов 20 для уничтожения рыбачьей флотилии, а самому остаться в южной части Северного моря для наблюдения за Тромпом и уничтожения его эскадры, он сам отправился с 60 судами на север, где не было серьезных неприятельских сил, и оставил Аскью у Дувра с эскадрой, совершенно не соответствующей по силе голландской. Лишь из-за свой медлительности и нерешительности Тромп не сумел использовать оставленное ему на несколько недель господство в Канале и Гоовдах.
Теперь Блэк сам остался на месте, но, будучи уверен, что неприятель не предпримет ничего решительного, ослабил настолько побочными операциями свой флот, что его силы оказались недостаточными. Он неправильно оценил своего противника, и это было важным упущением. Морской офицер не должен упускать случая, чтобы составить себе мнение об имеющих силу и выдвигающихся вперед офицерах других флотов, будь то путем личного знакомства или же по отзывам об их характере, образе действий в различных случаях, особенно на маневрах.
Во-вторых, разведка у англичан была поставлена также неудовлетворительно, как и у голландцев; несомненно, что вооружение такого большого флота, как у Тромпа, не должно было ускользнуть от внимания Англии. Вследствие этого Тромп имел возможность застать англичан врасплох, что ему, благодаря позднему времени года, блестяще удалось.

При приближении неприятеля Блэк немедленно вышел в море, он не хотел позволить напасть на себя врасплох на якоре, как это допустили испанцы 13 лет тому назад.
По голландским источникам, Блэк хотел избежать боя, что подтверждается также и его маневрированием; по английским источникам, он с самого начала намеревался перейти в нападение, и это вполне соответствует его беззаветной храбрости. Как и Нельсону, ему было главным найти неприятеля, чтобы с ним немедленно вступить в бой. Но тут перед ним был не неприятель, число судов которого не играло роли, как у испанцев, и не робкий, не надеющийся на победу морской начальник, как Вильнев. Перед ним был смелый, верящий в свои силы адмирал.
Наконец, его командиры не были людьми, на которых он мог безусловно рассчитывать, которые грели желанием пойти в самый жаркий бой - английский флот не успел сплотиться и имел еще слишком пестрый состав. Блэк чувство служебного долга своих командиров мерил, вероятно, по собственной мерке и поэтому его переоценивал. На личную преданность, которая приковывала личный состав к Нельсону, Блэк мог рассчитывать только со стороны офицеров, находившихся уже некоторое время под его начальством и успевших его ближе узнать; ведь с самого начала английские морские офицеры относились к нему как к "генералу", с сильным недоброжелательством.
С этой точки зрения нельзя одобрить тактики Блэка, что подтверждается его неудачей - успех обычно считается решающим критерием на войне. Несмотря на все это, я буду заступаться за Блэка, за его смелое наступление, главным образом в связи с моральным элементом. Он не сваливал причину своего поражения на превосходящие силы противника (этот бой является исключительным в военно-морской истории по превосходству сил на стороне победителя), он видел причину своей неудачи в недоукомплектованности команд и неудовлетворительной заимной поддержке.

Численное превосходство судов Тромпа (90 против 45) было значительно, неравенство еще увеличивалось неучастием арьергарда англичан; однако английские суда были более сильны, а голландские - в основном перевооруженные купцы, командиры которых действовали очень сдержанно и часть ушли в последнем бою с поля сражения. Если бы все командиры так последовали за Блэком и так дружно напали на неприятеля, как командиры "Гарланда" и "Бонавентюр", то хотя бы часть голландских судов могла бы быть выведена из строя и, возможно, что победа досталась бы англичанам, несмотря на их малочисленность. Если же исход боя остался бы неопределенным, то потери голландского флота могли бы его сделать небоеспособным, господство на море не было бы окончательно потерянным, а рисковать на войне необходимо.
Блэк мог рискнуть и напасть, тем более, что Тромп и на этот раз не сумел использовать завоеванное господство на море. Сильный Ost мешал ему преследовать разбитого неприятеля до Темзы. Когда погода поправилась, он опять вернулся в Гоовды, отделил Флорисцона с 13 кораблями для конвоирования 500 коммерческих судов и вернулся в Дувр; здесь снова обсуждался план нападения на Темзу, но из-за отсутствия сведущих лоцманов от него отказались. Не было и речи о продуманном плане дальнейших действий, все оставалось предоставленным одному адмиралу.

Тромп владел со своим победоносным флотом и Гоовдами, и Каналом: путь голландской торговле был открыт. Однако же торжество голландцев, благодаря энергии английского правительства, продолжалось недолго.
Блэк в своем донесении жаловался на нескольких командиров и просил о своем увольнении от должности. Государственный совет не уволил Блэка, наоборот, отнесся к нему с полнейшим доверием; строгое расследование установило вину нескольких командиров и офицеров, которые были уволены со службы; некоторые из них перешли к голландцам.
Далее он распорядился привлечь все годные для войн суда для службы в военном флоте. Ремонт поврежденных судов был ускорен, необходимые для него и для вооружения материалы, если их не хватало в казенных складах, как, например, пенька и смола, были конфискованы во всех портах; для комплектования судов было в течение нескольких недель призвано 14000 человек; правительство напрягло все средства и силы страны на подготовку к войне. Была введена всеобщая воинская повинность, но не законным путем, как ее провел 155 лет спустя Шарнгорст в Пруссии, а в виде временной, насильственной меры.
Еще одно важное распоряжение заключалось в запрещении шкиперам нанятых или купленных вооруженных коммерческих судов оставаться командирами, в особенности же в бою. Англия, так же как и Голландия, энергично взялась за постройку военных судов, особенно фрегатов.

Флот был разделен на три эскадры с белыми, красными и синими флагами; Лоусон был назначен вместо Бёрна контр-адмиралом. Всячески поддерживалась каперская война. Голландцы тоже выдавали массу каперских свидетельств, особенно отличались флиссингенцы. Однако же из-за своего гораздо более многочисленного коммерческого флота Голландия от этого страдала более, чем Англия.

3. Второй год войны 1653.

В январе Тромп провел еще один торговый флот в 150 судов через Канал, невзирая на время года. В Бискайской бухте Тромпа настиг шторм погоды, и он зашел в Иль де Ре (перед Ла-Рошелью, недалеко от Рошфора), где его суда потребовали исправлений; этот порт служил сборным пунктом возвращающимся на родину купцам, ожидавшим конвоиров для безопасного прохода в свои порты. Только таким образом Голландия могла поддерживать свою торговлю при враждебном отношении Англии. То, что Генеральные Штаты употребили для этой цели свои главные силы во главе с лучшим адмиралом, нам кажется целесообразным. Они не могли не знать о грандиозных вооружениях англичан и не должны были лишать отечественные воды защиты. Следовало, не отвлекаясь на второстепенные задачи, сохранить господство на море. Тем не менее, конвоирование торговых флотов осталось бы необходимым, но оно могло быть поручено менее крупным и боеспособным эскадрам (как, например, отряду Рюйтера в августе 1652 г.).
Голландия оставила англичан в Гоовдах и Канале совершенно свободными в своих действиях; свой боевой флот, давший 10 декабря сражение, она подвергла беспрерывному плаванию вдали от операционной базы, длившемуся целые месяцы, не озаботившись даже пополнением запасов; тут опять-таки видны недостатки планомерного высшего командования.

В начале февраля, придя в Иль-де-Ре, Тромп привел свои корабли в порядок и затем вышел в море для конвоирования 150 купеческих судов с ценным грузом. В Бискайском заливе он встретил жесткий NO, который лишь 24 февраля перешел в NW и дал Тромпу возможность войти в Канал. Придерживаясь французского берега, он 28 февраля утром дошел до мыса Ла Хог, где при свежем WNW обнаружил прямо по носу, следовательно с подветра, у английского берега на траверзе Портланда, большой английский флот.
То был Блэк, вышедший из Темзы 18 февраля с 60 военными судами, между которыми было много только что выстроенных быстроходных судов. Соединившись у Дувра с 20 шедшими из Портсмута кораблями, он шел теперь навстречу Тромпу, но без разведчиков. Под начальством Блэка были генералы Монк и Дин и адмирал Пенн. Адмирал Аскью, после неудачного боя с Рюйтером 26 августа 1652 г., был отстранен от командования.
Английский флот, лавировавший в Канале по направлению к W, не был в сомкнутом строю: Блэк с главными силами (центр, красный флаг) далеко на ветре, арьергард под командой Монка еще в милях в 4-5 под ветром. Дин находился на флагманском корабле Блэка. Каждая из 3 эскадр делилась на 3 отряда и, кроме начальника, имела по вице- и контр-адмиралу.

Итак, Тромп с 80 кораблями и приблизительно 200 купеческими судами, входящими при свежем северо-западном бризе в Канал, видит 28 февраля впереди себя под ветром между мысом Ла Хог и Портландом в 250 милях от отечественных портов большой неприятельский флот, приблизительно 70 судов, идущий в полветра на юго-запад. Что теперь делать? Тромп немедленно нападет, так как ему положение неприятеля, находящегося в сравнительном беспорядке кажется благоприятным. Купцам он приказывает лечь в дрейф, благодаря чему они остаются на ветре, а сам, ведя вместе с Флорисцоном авангард - всегда вождь впереди, - спускается на фордевинд на неприятеля. Эвертсен идет в середине, Рюйтер в арьергарде.
"Триумф" с Эвертсеном на борту направляется на английский флагманский корабль; оба флота не имеют определенного боевого строя. Вскоре образовалась общая свалка - бой велся ожесточенно. Тромп сильно наседал на флагманский корабль Блэка; последний был ранен в ногу, сто сделало его на всю жизнь хромым, но командования не передал. Многие суда сцепились на абордаж. Голландские командиры почти все держались хорошо, также как и английские. Суда, бывшие под ветром стали мало помалу подходить. К полудню подоспел Монк и принял участие в бою, который продолжался с неослабевающей энергией до 4 часов по полудни, не дав никакого результата. Все же Блэк с дюжиной своих судов был в опасности быть отрезанным от своего флота Тромпом, Рюйтером и Эвертсеном. Но тут ему помог Пенн, действовавший весьма ловко и самостоятельно, а также адмирал Лоусон; искусно маневрируя они оба напали на Тромпа с юга.
В это время (4 часа дня) Блэк приказал нескольким (7-8) быстроходным фрегатам подняться на ветер и напасть на голландских купцов. Как только Тромп заметил этот маневр, он прекратил бой и сам пошел на защиту конвоируемых им судов. Блэк за ним не последовал; тем и кончился бой первого дня. Повреждения англичан были очень тяжки, некоторые из их командиров ранены.
Обе стороны лишились нескольких судов, потери в людях как у тех, так и у других были значительны. Но повреждения голландцев оказались в общем сильнее - тяжелая английская артиллерия дала себя больше чувствовать, ведя огонь по более слабым голландским корпусам.
К ночи стихло, и оба флота остались недалеко друг от друга: суда спешили исправить свои повреждения. Блэк имел твердое намерение возобновить бой на следующее утро. Тромп собрал военный совет, чтобы решить, как поступать дальше. Он оказался перед более сильным противником, а ведь он должен был, главным образом, еще и защищать вверенный ему коммерческий флот. Следовало ли продолжать бой, или начать отступление, продолжая путь и прикрывая купцов? Оставить купцов без прикрытия было невозможно: неизвестно, что их ожидало у Дувра. Выделить отдельный конвой для сопровождения коммерческих судов, а самому продолжить сражаться с главными силами, чтобы дать купцам возможность уйти вперед, голландский флот не мог - он был слишком слаб. Боевых припасов уже начинало не хватать. Положение голландцев было очень тяжелое. Еще можно было укрыться в нейтральном порту, например, в Гавре.
Тромп решил начать отступление; прикрывая купцов, он образовал своим флотом тупой угол, вершиной к неприятелю и поставил купцов в середине; в таком порядке 1 марта утром, при легком WNW, голландцы продолжали плавание по Каналу. Англичане заметили это поздно и бросились в погоню под всеми парусами; в 10.30 часов утра головные корабли настигли неприятеля и возобновили бой, главные силы подошли к 2 часам (на SO от Уайта).
Блэк построил свои суда в том же порядке, как и голландцы, с фрегатами на флангах, которые окружили купцов. Стремление англичане завладеть призами заставило их, вопреки своей обычной тактике, стрелять по рангоуту противника, чтобы мешать ему свободно передвигаться и уменьшить его ход. Поврежденный флагманский корабль Рюйтера вскоре был взят на буксир. Шесть раз в течение дня англичане пробовали с большими усилиями прорвать линию неприятеля, чтобы добраться до коммерческих судов, но тщетно; лишь два голландских корабля, отставшие из-за повреждений, попали в руки англичан; таким же образом и несколько купеческих кораблей, не удержавших своего места, сделались добычей фрегатов. Лишь с наступлением темноты бой кончился. Однако же Лоусону посчастливилось на правом фланге отрезать и захватить два военных корабля и около дюжины купеческих.
В это время ветер усилился (W), ночь была ясная и холодная. Англичане следовали по пятам голландцев. Тромп стал получать извещения, что боевые припасы приходят к концу: голландцы, не считая боя у Денженеса, сражались уже два дня, а боевые запасы не были пополнены. Тромп всем им по возможности помогал, но у него самого оставалось мало снарядов: положение напоминало Армаду. 2 марта утром голландцы находились у Бичи-Хеда, они продолжали плавание в том же порядке, но некоторые купеческие суда пустились в бегство, чтобы искать спасения у французского берега.
В 9 часов утра Блэк возобновил нападение, как и в предыдущий день, с большой энергией. Многие голландские корабли быстро расстреляли остаток своих боевых запасов; некоторые из них ушли под всеми парусами, чтобы не служить неприятелю мишенью. Тромп располагал для боя всего лишь 30 судами. Несмотря на свою слабость, он отразил нападение, предпринятое после продолжительного промежутка Блэком всеми силами. Сведения о сражении с этого момента значительно расходятся. Тромп прекратил бой, когда и у судов, оставшихся боеспособными, почти не осталось боевых припасов; у Эвертсена они совсем иссякли. Корабли Рюйтера и Флорисцона были настолько повреждены, что их пришлось вести на буксире.
При таких обстоятельствах Тромп не мог помешать дюжине фрегатов, посланных Блэком, забрать несколько коммерческих судов, слишком отдалившихся от флота. К вечеру оба флот находились вблизи мыса Гринэ.
В течение ночи Тромп продолжал путь при жестоком NW и вскоре потерял из виду английские огни. Блэк, видимо, стал на якорь недалеко от Гринэ, так как счел слишком опасным огибать ночью мыс из-за сильного отливного течения и ветра, который медленно стал переходить к востоку.
Лоцманы убеждали Блэка, что и Тромпу при стихающем ветре не обогнуть мыса. Операция была окончена; вероятно, англичане тоже расстреляли свои боевые запасы. Такелаж их судов настолько пострадал, что Блэк счел дальнейшее преследование неразумным. Он пошел обратно и 4 марта, находясь вблизи Уайта, мог донести о своей победе.
Тромп со своими поврежденными судами, вследствие неблагоприятного ветра достиг родины только 6 марта; при энергичном преследовании, вероятно, ни одно из его судов не могло бы спастись.

Потери определяются различно:
А) в судовом составе - со стороны голландцев: 11 военных кораблей и 30 коммерческих по их собственным данным, 17-18 военных кораблей и свыше 50 коммерческих - по английским; со стороны англичан: 1 военный корабль - по собственным, и 10-11 по голландским сведениям.
Б) в личном составе - потери со стороны голландцев очень значительны, от 1500 до 2000 человек; на одном лишь корабле Тромпа - 30 убитых и 56 раненых, на корабле Рюйтера - 40 убитых, 42 раненых.
У англичан потери также тяжкие, Блэк и Лоусон ранены, 3 командира убиты; по голландским данным около 2000 убитых и раненых, но это, по-видимому, преувеличение.
Очень интересно это сражение из-за совей продолжительности, упорства и сходства с боем Армады. Последней не пришлось защищать коммерческого флота, ее задача была, следовательно, много проще. Оба флота должны были, не сражаясь, прорваться в Нидерланды, и это оба раза не удалось, так как не стесненный в своих действиях английский флот нападал всей своей мощью на неприятеля, во время его плавания вдоль английского берега.
Тромп был порученной ему задачей, против которой, однако же, не протестовал, поставлен в тяжелое положение. Имея флот слабее, чем у противника, Тромп, кроме того, был связан купеческими судами; иначе о0н не упустил бы ночью с 28 февраля на 1 марта выгодного наветренного положения и продолжал бы бой, использовав свои преимущества. Тяжелее всего на голландском флоте отозвалась потеря связи со своей операционной базой и лишение возможности пополнить боевые запасы. Англичане же были совершенно свежи и с полными боевыми запасами.
Следует предположить, что Генеральные Штаты и сам Тромп были поражены появлением сильного английского флота зимой, всего через 2,5 месяца после его поражения у Денженеса. С ними повторилось то же, что и с Блэком и английским правительством. По-видимому, обе стороны не озаботились собиранием точных сведений о противнике. Со стороны нидерландского командования в высшей степени близоруко было оставлять главные силы зимой в течение долгих месяцев в море, лишив отечественные воды защиты, только лишь чтобы провести коммерческий флот. Не позаботившись даже о пополнении боевых запасов после боя у Денженеса. Почти невероятная небрежность!
Надо представить себе положение Тромпа, когда в конце второго дня боя с одного корабля за другим доносят, что боевые припасы истощены! Стойкость, с которой он отражал нападения англичан и старался защитить свои купеческие суда, в высшей степени достойна уважения.
Если он, принимая бой, не продолжал идти под всеми парусами, развивая наибольшую скорость, а во время нападения Блэка после полудня 2 марта еще и отдал марса шкоты, то в этом мы должны усмотреть силу традиции, шаблона, благодаря которым считалось несовместимым с воинской честью быстрым отступлением избегнуть сражения. Может быть, Тромп из-за коммерческих судов не мог достаточно быстро идти, и при приближении Блэка ему пришлось убавить ход?

Особенно ярко сказывается недостаточное развитие военно-морского искусства в неумении использовать победы. Клаузевиц определяет стратегию как "учение об использовании сражений для цели войны"; Блэк же вовсе не использовал победы, он бросает фактически лишенного возможности сопротивляться неприятеля с большинством коммерческих судов, а сам, вместо преследования, уходит в противоположном направлении. Что его к этому побудило - неизвестно; надо надеяться, что будут опубликованы английские официальные документы (State papers) и об этой войне (во время написания настоящего труда, они были опубликованы лишь до середины февраля 1653 г.).
Конечно, использование победы на суше гораздо проще, чем на море, так как для этого имеются осязательные объекты действий, как-то: занятие важной позиции, большого города или целой провинции и т.п.; не говоря уж о преследовании или уничтожении неприятельской армии. На море неприятельским силам также некуда ускользнуть; и так как последний день боя был 2 марта, а Тромп лишь 6 марта мог добраться до отдаленного всего на 85 миль ближайшего порта, то можно предположить, что ни одно из его судов не могло бы спастись.

Обе большие операции зимы 1652/53 гг. составляют апогей войны и весьма характерны для ее проведения.
Оба народа оказали одинаковую храбрость, упорство в борьбе за обладание морем и знание морского дела; но победа осталась за нацией, сумевшей все средства и силы страны планомерно, с полной энергией и знанием дела, употребить на ведение войны, хотя, несомненно, и Англия делала грубые ошибки. Географическое положение Англии столь выгодно, что она сравнительно небольшими усилиями могла бы повредить или даже вовсе уничтожить жизненный нерв противника - его морскую торговлю и рыболовство.
Голландцы, несмотря на тяжелое положение, громадные потери и убытки, еще далеко не считали свое дело проигранным.

Прежде чем продолжить описание войны в англо-голландских водах, следует упомянуть об одной операции в другом, дальнем море.
Торговля голландцев в Средиземном море еще до войны шла очень бойко. Генеральные Штаты со времен Мюнстерского мира держали там эскадру для защиты свой торговли от французских корсаров и мавританских морских разбойников, отчасти же потому, что и у англичан там была эскадра; во всем, что касалось торговли, они были предусмотрительны и деятельны. В начале войны они значительно усилили свою эскадру и послали нового, энергичного начальника Ван Галена, прибывшего сухим путем в Ливорно, тогда главный центр и порт стоянки обеих эскадр. Ван-Гален происходил из дворянской семьи, 13-ти лет начал плавать и в 26 лет уже сделался командиром; он отличился в делах против дюнкиркских и мавританских разбойников и считался выдающимся морским офицером.
Голландская эскадра состояла из 14 военных и 22 вооруженных коммерческих судов, следовательно, из большого числа кораблей, но относительно слабых и легко вооруженных. Лишь один корабль был 42-пушечный, небольшое число 36-32-пушечных, остальные 28-26-пушечные.
Английский коммодор Бадли имел 15 кораблей, но зато два из них 54-пушечных, четыре 44-40-пушечные, остальные 9 -32-28-пушечные, так что в боевой силе не было большой разницы.
При объявлении войны в 1652 г. Бадли с 9 судами находился в Леванте; начальник морских сил, остававшихся в западной части Средиземного моря, Эплтон считал себя слишком слабым для борьбы с голландцами и остался поэтому со своими 6 большими судами и одним брандером в гавани Ливорно, где был заблокирован половиной голландских судов под начальством Ван-Солингена. Сам Ван-Гален поджидал южнее с 10 судами возвращающегося из Леванта Бадли.
6 сентября он был южнее Эльбы, когда между этим островом и Монте-Кристо обнаружил 8 неприятельских 54-28-пушечных судов (4 военных и 4 коммерческих). Он немедленно перешел в нападение, но так как ветер стих, пришлось ограничиться лишь канонадой издали. На следующий день Ван-Гален возобновил нападение, приведшее к очень упорному бою, в котором одно из английских судов было взято на абордаж; с остальными 7 Бадли удалился в Порт Лонгоне на восточном берегу Эльбы, в 45 милях от Ливорно, где Ван-Гален его держал заблокированным до конца 1653 г.
Итак, голландцы держат разделенную на две части английскую эскадру запертой в итальянских портах в течение 8-6 месяцев, следовательно, в полном бездействии.

Наконец, Ван-Галену надоела эта бесконечная блокада, и он пробует добиться развязки. Чтобы выманить Бадлея из гавани, он уходит в Ливорно. Соединившись там с Ван-Солингеном, голландский адмирал угрожает Великому Герцогу Тосканскому, упрекая его в защите врагов Голландии; следствием этого было предложение англичанам выйти из гавани. Эплтон, желая, конечно, соединиться с Бадли, ставит его в известность о своем вынужденном выходе; английский коммодор покидает со своими 7 судами Порто Лонгоне и появляется в виду Ван-Галена.
13 марта Ван-Гален со всеми своими силами направляется на Бадли, оставляя совершенно открытым выход из Ливорно, чтобы выманить оттуда англичан; он заранее отдал приказание командирам своего отряда по общему сигналу повернуть всем вдруг и идти на Эплтона, как только он выйдет из гавани. Все пошло, как Ван-Гален рассчитывал. Как только Эплтон вышел из гавани, Ван-Гален повернул назад и бросился на него, оставив свой второй отряд из 8 кораблей действовать против Бадли.
Ван Гален вел бой с большой энергией; проходя вдоль борта одного из английских 44-пушечных кораблей, он выпустил в него залп, воспламенивший крюйт-камеру; корабль взлетел н воздух. Два корабля ложатся по обе стороны английского флагманского корабля и берут его после упорного боя на абордаж. Другой 40-пушечный корабль сгорел, еще два корабля взяты; из семи судов лишь одному удалось спастись к Бадли.
Далее Ван-Гален со своим отрядом направился против Бадли; последний, избегая боя с превосходящими силами противника, начал уходить; его не удалось настигнуть до наступления ночи. Бадли, чувствуя свое бессилие, вскоре совсем ушел из Средиземного моря и вернулся в Англию. Голландская торговля процветала во время войны, как никогда прежде; Англия вовсе отказалась от базы в Средиземном море.
Ван-Гален в начале сражения был тяжело ранен, но сохранил за собой командование до конца. Перевезенный на берег он скончался через несколько дней, всего 49 лет от роду.
Ван-Гален разрешил озадачу обезвреживания английской эскадры и защиты от нее голландской торговли блестящим образом. Оставив одну половину неприятельского флота заблокированной в Ливорно, он ловит вторую прежде, чем она успевает соединиться с первой, и заставляет ее искать убежища в Порто-Лонгоне. Шести- и восьмимесячная блокада двух боеспособных отрядов в иностранных портах является не только для того времени, но и вообще чрезвычайно редким примером. Все это было возможно, конечно, только в Средиземном море, хотя даже там эта блокада свидетельствует о большой выдержке и хорошей подготовке голландцев в военном, морском и административном отношениях. Обязанностью начальника отряда было заботиться о снабжении судов и содержании их в полной готовности отразить всякое внезапное нападение неприятеля.
Начало боя, которое он сумел так обставить, что голландцы действовали сообща, а англичане порознь, показывает его понимание тактики. Особенно же ценно само проведение боя 13 марта, когда Ван-Гален так умно и планомерно, даже без особых потерь, добился главной цели: сосредоточить превосходящие силы против части противника и разбить его прежде, чем подоспеет подкрепление.
Наконец, следует отметить упорство нападения; избегая артиллерийского боя, в котором более сильные и тяжелые английские корабли имели несомненное преимущество, голландцы перешли сразу же к абордажу; они захватили неприятельский флагманский корабль одновременно с двух сторон, как это сделал флот Тромпа 10 декабря - но тогда прочие суда были лишены возможности ему помочь.
В разбираемой войне это единственный пример тактически правильно и ловко проведенного боя и поэтому единственный случай полного уничтожения неприятельских морских сил.

В обеих странах боевая подготовка и постройка судов была связана с большими трудностями. Прежде всего, после понесенных потерь, не хватало команды; голландцам пришлось прекратить плавание в Гренландию и повысить денежное довольствие команд, в Англии стали переводить во флот солдат; уже в трехдневном бою в Канале солдаты успели себя проявить с лучшей стороны, нанеся неприятелю своим метким огнем большие потери.
Что касается постройки новых судов, то в Англии имелся достаточно сильный резерв в судовом составе, тогда как постройка и починка судов в Голландии шла очень медленно, на что адмиралы неоднократно жаловались.
Вооружению обеих стран несколько мешали начавшиеся мирные переговоры, так как оба народа относились несочувственно к продолжению войны. В Англии, кроме того, сильно повлиял на приготовления роспуск "долгого парламента" (в апреле) и захват Кромвелем единодержавия.
Вооружение в Англии страдало еще из-за небольших мятежей, возникших на почве задержки жалованья, из-за чего население с неохотой шло на службу во флот. Были случаи, что английские матросы (и в немалом количестве) искали службы на голландских судах.

В начале лета Тромп снова вышел с флотом в море и провел 200 коммерческих судов в Категат; затем он вернулся в Гоовды, обстрелял в отсутствие английского флота Дувр, и на этот раз вошел в Доунс, где 4 июня нашел лишь маленький отряд Бадли (вернувшийся со Средиземного моря) и несколько коммерческих судов, которые были им захвачены. 5 июня он встретил у Нью-Порта подошедший тем временем английский флот под начальством Монка и Дина. Англичане тревожили все неприятельское побережье и сильно мешали торговле и рыболовству.
Блэк еще в начале апреля был послан к шотландскому побережью с эскадрой в 20 судов - неизвестно, с какой целью: вероятнее всего, его желали иметь вдали и не при главных силах флота, так как в то время (2 мая 1653 г.) Кромвель насильственно распустил Государственный Совет и Парламент и сделался единственным самодержавным правителем. Блэк был единственным человеком и вождем, пользовавшимся таким большим уважением и обладавшим столь выдающимися способностями и твердым характером, что мог ему быть опасным.
Характерны слова Блэка, обращенные к командирам, когда стало известно о государственном перевороте: "Не наше дело заботиться о государственных делах, мы должны лишь не позволять иностранцам сесть нам на шею".

Получив известие о появлении Тромпа у Дувра, он быстро вернулся, чтобы принять участие в предстоящем сражении, которое должно было стать решающим. В первый раз за эту войну встретились неприятельские флоты в своем полном составе.
Английский флот, который был встречен Тромпом 13 июня к NO от устья Темзы у мели Оутер Габбард, состоял, по английским данным, из 115 судов (из них 5 брандеров и 30 вооруженных коммерческих судов) с 3840 орудиями и 16300 команды. Под начальством Монка и Дина, находившихся вместе на "Резолюшен", командовали флотом Пенн и Лоусон.
Флот Тромпа насчитывал 104 судна (из них 6 брандеров); он был разделен на 5 эскадр, которыми, кроме самого Тромпа, командовали де-Витт, Рюйтер, Эвертсен и Флорисцон. Как видно, значительное преимущество, благодаря величине и вооружению судов, было на стороне англичан.
Ветер, очень слабый, перешел к NO, англичане были на ветре.
Английский флот в начале сражения действовал совершенно иначе, чем раньше. Из-за слабого ветра и малой скорости англичане не ворвались в ряды противника, а оставались в строю и провели, пользуясь своим значительно более сильным вооружением, артиллерийский бой на дальней дистанции, чтобы по возможности с самого начала надломить силу противника. Несмотря на то, что Тромп вначале немного спустился, англичане все-таки постепенно сближались.

Лоусон первый сблизился с неприятелем и в полдень начал бой с эскадрой Рюйтера, после чего подошли Тромп и другие; около часа дня бой сделался общим. По голландским источникам, англичане шли полумесяцем; видимо, о настоящем, сомкнутом боевом строе не было и речи.
Тромп вскоре заметил, что неприятель начал теснить его авангард; прекратив поэтому бой с главными силами, он пошел выручать Рюйтера и Флорисцона. Но маневр этот не удался полностью, так как ветер совсем стих. Все эскадры оказались разделенными.
В 2 часа ветер снова задул почти прямо от О, то есть прямо с носа. Тотчас же Тромп своим опытным глазом оценил все выгоды создающегося положения и решил его немедленно использовать; он приказал судам центра при помощи шлюпок повернуть на другой галс, чему последовал и авангард. Этим Тромп добился того, что эскадра Лоусона попала под перекрестный огонь и была отрезана от своих главных сил. Эскадры Монка и Пенна попробовали помочь беде, повернув немедленно вправо, и успели подойти вовремя, чтобы спасти Лоусона от уничтожения. Но прежде, чем началась общая свалка (де-Витт тоже пошел неприятелю навстречу), Лоусону очень досталось от сосредоточенных сил голландцев. Пороховой дым не давал возможности составить ясную картину сражения и всех многочисленных одиночных боев; главным силам англичан все же удалось после нескольких часов вылавировать на ветер из всеобщей сутолоки и дыма.
После упорного боя между отдельными группами Тромп сам пробовал взять на абордаж флагманский корабль Монка, но голландцы в 5 часов дня должны были уступить поле сражения, преследуемые в течение нескольких часов англичанами. Вечером оба флота стали на якорь близ Дюнкирка, англичане мористее.

Обе стороны потеряли по несколько судов. Дин в начале боя был убит одним из примененных впервые в этом бою цепных ядер. Голландцы были повреждены несравненно более сильной английской артиллерией, боевые припасы и на этот раз стали иссякать, так что 16 июня утром военный совет решил сделать еще одно нападение и затем начать отступление в Вилингену.
В то же время Блэк более чем с дюжиной судов присоединился ночью к англичанам, так что превосходство их сил стало подавляющим; но из-за полного штиля его не удалось использовать. Все-таки 16-го состоялось несколько упорных одиночных боев; главным образом, следует отметить ожесточенный поединок между флагманскими кораблями Тромпа и Пенна. Но Тромпу пришлось в 4 часа отступить перед превосходящими силами англичан. Несколько его судов обратились в бегство, началась паника, некоторые суда столкнулись, сцепились вместе и попали потом в руки неприятеля. Англичане одержали решительную победу, а голландцы лишь потому избегли еще больших потерь, что ушли за Фламандские отмели, куда неприятель из-за глубокой осадки не рискнул за ними последовать. Голландцы потеряли 20 судов, из них 11 были захвачены, и 1400 человек команды. Англичане понесли значительно меньшие потери, всего 120 человек убитыми и 240 ранеными, ни один корабль не был захвачен.
Вот в общих чертах ход сражения, о котором сведения так неполны и так противоречивы. Само сражение даже называется по-разному: Ловестофским, Дюнкиркским и т.п. В последнее время Гардинер в своей истории Commonwealth'а дал, на основании архивных данных, подробное описание этого важного боя, которое вкратце и было здесь передано.

Превосходство английского флота было несомненно благодаря большей величине его судов, их более прочной постройке, сильному вооружению и более многочисленной команде.
Голландские адмиралы открыто признавали, что англичане имеют 50 более сильных судов, чем их самый сильный корабль.
Так как офицеры и команды обеих сторон дрались одинаково храбро, и командование было одинаково хорошо, то материальная часть оказалась решающей. Единственным тактическим приемом, то есть стремлением использовать ветер, преимущество хода, выгоду наветренного или подветренного положения, искусство маневрирования и т.п., чтобы, сосредоточив в одном месте превосходящие силы, броситься на часть противника и разбить ее, прежде чем тот со всеми прочими силами успеет прийти на помощь - было лишь маневрирование Тромпа. Итак, мы впервые видим, что один из воюющих проводит принцип сосредоточения сил на части противника, правда, не будучи в состоянии лишить возможности его прочие силы оказать помощь. Проповедуемый раньше взгляд, что это сражение было поворотной вехой в морской тактике, следует признать правильным, хотя очень слабый ветер с самого начала не давал возможности сохранить строй, мешая маневрированию по определенному плану.
Сражение, следовательно, имело особое значение еще и потому, что в нем впервые проявился принцип напасть только на неприятельский флот как таковой и его уничтожить. Тут не было коммерческих судов, требовавших защиты. Главнейший принцип морской стратегии нашел себе применение впервые.

Генеральные Штаты начали мирные переговоры, но в то же время продолжали вооружаться. По энергичным представлениям адмиралов лихорадочно шла работа по приведению судов в боевое состояние; за военные успехи были установлены награды, за ранения - денежные вознаграждения. Блэк воспользовался своим господством на море и превосходством сил, чтобы, держась со своими 120 судами у берегов Голландии, прервать все сообщения голландцев, в особенности же воспрепятствовать соединению вооружавшейся в Текселе эскадры с Тромпом; Блэк до некоторой степени блокировал неприятельские побережья.

Предполагалось снарядить десятую экспедицию, чтобы высадить 5000 солдат для занятия одного из приморских портов. Несмотря на лучшее время года и близость Темзы, тогдашней главной операционной базы англичан, вскоре выяснилось, что в те времена даже прекрасно организованному английскому флоту трудности блокады были не под силу.
Громадный флот должен был снабжаться из отечественных портов водой, провиантом, боевыми запасами (после двухдневного боя), свезти раненых и исправить свои повреждения. Из-за тесных помещений и недостаточного снабжения начали появляться заразные болезни; например, флагманский корабль Блэка насчитывал 80 больных, то есть 20% экипажа. В конце августа штормовая погода заставила англичан покинуть голландские берега и вернуться к себе. Флот стал на якорь в Солебэе, очень мелкой бухте на восточном побережье между Орфорднесом и Ловестофтом. Блэк, все еще страдавший от раны, полученной от 28 февраля, был настолько плох, что должен был быть немедленно свезен на берег, и командование перешло к Монку. Последний вскоре вернулся к голландским берегам.

Интересны тайные переговоры (начатые Кромвелем) о заключении союза с Нидерландами с допущением в Государственный Совет и в Генеральные Штаты депутатов другой державы. Переговоры разбились о категорические требования нового Государственного Совета, желавшего твердых политических отношений, то есть создания из обеих стран одного нераздельного государства.

Тромп хотел воспользоваться отсутствием английского флота - как только оно стало ему известно - чтобы соединиться с де-Виттом, стоявшим с 30 судами у Гельдера. Что-нибудь необходимо было предпринять, так как вся морская торговля Голландии сильно пострадала; постоянные нападения на побережье волновали страну, приходилось повсеместно держать в готовности войска на случай попыток высадки.
6 августа Тромп с 82 судами и 5 брандерами вышел из Шельды и направился вдоль берега к северо-западу, в Тексель. Однако же прежде, чем Тромп успел до него дойти, он 8 августа утром увидел у себя на ветре, при WNW, в 20 милях южнее Текселя, английский флот. Так как Тромп не мог с ним равняться силами, он повернул и пошел к югу, преследуемый Монком, пославшим в погоню свои быстроходные фрегаты.
Им удалось в 5 часов настичь одно из наиболее тихоходных голландских судов. Чтобы спасти этот корабль Тромп убавил паруса и построил свой флот, как 1 марта, полумесяцем, выпуклой стороной к неприятелю. С подоспевшим с 30 судами Монком, против желания Тромпа, в 7 часов вечера завязался ожесточенный бой. Попытки англичан прорваться не удались; голландцы не потеряли ни одного корабля; флагманские корабли Рюйтера и Эвертсена оказались сильно поврежденными. Бой прекратился лишь с наступлением темноты.

Де-Витт, услышавший в Текселе стрельбу, решил немедленно выйти в море. Ночь была темная, шел дождь, свежий W дул прямо на Тексель; бочки, обозначавшие фарватер, были из-за близости неприятеля сняты. Несмотря на отказ лоцманов, де-Витт настоял на выходе в море. Суда спешно готовились к съемке с якоря, фарватер обозначили шлюпками с факелами; ночью де-Витт с 24 кораблями начал вылавировывать в море. Тем временем ветер WNW усилился, погода была так туманна и дождлива, что не было опасности быть замеченным. Витт взял курс по предполагаемому направлению Тромпа, и ему удалось 9 августа, в 5 часов, в виду английского флота с ним соединиться. В этот день дело не дошло до боя, сильный NW был обоим флотам, ввиду близости подветренного берега, слишком опасен. Ночью погода исправилась, и 10 августа рано утром при слабом SW оба флота сблизились. Бой начался в 6:30 утра у голландского берега перед Тер-Гейденом, между устьем реки Маас и Гаагой.

Оба флота шли, по-видимому, в кильватерных колоннах. Сведения об этом интересном, проведенном в сравнительно боевом порядке сражении также недостаточны и часто противоречивы. Однако вскоре, по крайней мере, частично, строй нарушился, и началась всеобщая свалка. Как и прежде, нападение велось, главным образом, на флагманские корабли. Один английский корабль в самом начале боя, сцепился на абордаж с шедшим головным флагманским кораблем Тромпа; адмирал, руководивший с полуюта сражением и успевший выиграть наветренное положение, был смертельно ранен мушкетной пулей с неприятельского марса; он пал, как Нельсон, - но не победителем. Флаг-капитан не спустил флага Тромпа, чтобы скрыть от флота смерть вождя.

По голландским данным, флоты трижды проходили контр-галсами; по многим другим источникам, суда несколько раз прорывали неприятельский строй, как во времена гребного флота. До часа дня бой велся с величайшим ожесточением; голландские брандеры, пользуясь своим наветренным положением, имели неоднократно случай действовать успешно; два английских адмирала погибли на своих судах, охваченных пожаром. Оба противника терпели значительный урон; три английских корабля, столкнувшихся вместе, были уничтожены одним брандером, другие потоплены артиллерийским огнем, один фрегат взорвался, многие корабли получили значительные повреждения. Но все-таки большие потери оказались на стороне голландцев: несколько кораблей были потоплены, другие сожжены, корабли Рюйтера и Эвертсена выведены из строя - их пришлось буксировать в Гере, к устьям реки Маас.
Вдруг в самый жаркий момент боя 24 голландских корабля оставили поле сражения и под всеми парусами, обстреливаемые огнем своих же судов, ушли восвояси. Это привело голландцев в замешательство и окончательно лишило их бодрости. После того, как англичане завладели наветренным положением, де-Витту около 8 часов вечера пришлось начать отступление к удаленному на 65 миль Текселю, так как путь на Гере и Маас уже был отрезан. Он сам и Флорисцон, единственные оставшиеся адмиралы, пошли с дюжиной годных к бою судов в арьергарде и успешно отражали дальнейшие нападения неприятеля. Преследование, при ярком лунном свете, велось недолго, всего до полуночи - англичане тоже сильно пострадали. Де-Витт с остатками флота через 24 часа добрался до Текселя, преследуемый по пятам лишь единичными английскими разведчиками. Монк вернулся в Ярмут.

Обоюдные потери не могут быть точно установлены.
Голландцы считают, что они потеряли 12-13 судов, англичане называют число вдвое большее; потери в людях были очень значительны, так как Монк приказал не давать пощады. Например, на кораблей Рюйтера из 150 человек команды было 43 убитых и 53 раненых. Всего у голландцев было около 5000 убитых, 700 раненых и 700 пленных; английские источники дают цифры вдвое большие. Ни одно из голландских судов не было захвачено.
Английские потери оказались вдвое меньше голландских. Монк запретил брать призы, чтобы не отвлекать во время боя свои силы для их защиты.
Главное же - голландский флот был разбит полностью, разделен, деморализован, при том, что и английский флот понес такие потери, что не мог возобновить блокады голландского побережья. Над бежавшими командирами немедленно был учинен суд, но никого из них не приговорили к смерти, нескольких разжаловали, большинство оправдали.
Смерть Тромпа была, несомненно, самой тяжкой потерей для родины. Он был героем войны, которому, однако же, его военные способности не всегда могли доставить победу, так как никуда не годное управление флотом не обеспечивало необходимого личного состава и снабжения; к тому же политические обстоятельства заставляли подчиненных нередко покидать его в нужную минуту. Если бы Тромпу дали большие военные и политические полномочия, результаты войны, вероятно, были бы несравненно лучше для Нидерландов.

Бой у Шевингена (Тер-Гейден) 10 августа был последним сражением этой войны (следовательно, произошли 7 сражений в 12 месяцев). Начались мирные переговоры. Голландия почти утратила свою морскую торговлю, была так разорена, что не могла продолжать войну. Англичане, по их сведениям, взяли у голландцев 1700 судов (по голландским сведениям - более 1100 судов). Торговля замерла, рыбный промысел пришел в упадок, города опустели, в Амстердаме 3000 домов стояли пустыми. Англия потеряла вчетверо меньше торговых судов, отчасти из-за менее развитого судоходства, отчасти же из-за своего выгодного географического положения.
Англия, однако же, не могла стратегически использовать свою тактическую победу, и не могла продолжать блокаду.

Де-Витт ранней весной уже конвоировал несколько раз коммерческие флоты в Балтийское море и из Атлантического океана; против его 70 судов, Англия не могла выставить даже 50 готовых к бою кораблей; но жестокий шторм, длившийся трое суток, вскоре уничтожил или же частью сделал небоеспособными половину голландского флота.
Так как и английский флот очень пострадал из-за этого шторма, англичане стали сговорчивее, и переговоры продолжались. Закончились они лишь в 1654 г. в Лондоне (Вестминстер). О новом государстве или даже тесном союзе обеих держав не было и речи.
Условия мира были сравнительно легки, так как Кромвелю было очень важно провести удаление молодого принца Оранского от штатгальтерства. Это требование, касающееся только внутренней политики, встретило у сильной оранской партии решительное сопротивление.
Однако же вождю оппозиционной партии, знаменитому Иоганну де-Витту, который благодаря своему выдающемуся уму почти беспредельно господствовал в Генеральных Штатах, это удалось, хотя и окольными путями. Семь соединенных провинций, кроме того, обязались:
1) чтобы их военные суда, независимо от их числа, в британских водах при встрече хотя бы с одним английским военным кораблем производили салют, спускали флаги и убирали марсели (то есть признание английского господства, навигационный акт);
2) уплатить английской ост-индской компании и т.п. большие денежные вознаграждения;
3) удалить из Голландии претендента (Карла II) и его приверженцев (до того времени в Гааге);
4) исключить Оранский дом от штатгальтерства.
Но убытки и сами по себе были страшно тяжелы. Голландия потеряла свыше 1700 судов; вооружения на море и на суше также поглотили громадные суммы.

3. Уроки первой англо-голландской войны.
При разборе уроков этой столь важной по своим последствиям войны придется коснуться еще раз организации и управления обоими флотами.
Можно сделать следующие выводы:
1) Организация всей обороны и всех сил соединенных провинций должна была быть в одних руках, однообразно организована и руководима единой, центральной властью, а не как в Нидерландах, где флот управлялся пятью обособленными адмиралтействами.
2) От высшего управления флотом требуется особенно быстрая и энергичная работа; наряду с крайней заботливостью о подчиненных оно должно предъявлять очень строгие требования, чтобы избежать лишних трений и чтобы вся служба проводилась единообразно.

Пока не существует идеальной организации высшего управления и командования флотом. Все большие флоты имеют одну высшую власть, которая в себе соединяет технику, управление и командование. Во всех этих флотах у руля морского ведомства стоит одно руководящее лицо, морской министр или начальник адмиралтейства. (В России было своеобразное отношение Великого Князя Генерал-Адмирала к Морскому Министерству). Австрия близка к идеалу: высшее управление флотом составляет часть военного министерства, которое лишь в этой стране соответствует своему названию - вся оборона страны сосредоточена в руках одного министра.
Во всех почти самостоятельных морских министерствах министр соединяет в себе технику, управление и высшее командование, то есть должен удовлетворять требованиям, единовременное выполнение которых не под силу одному лицу.
Если это изобилие власти в одних руках не имеет над собой соответственного контроля, то, конечно, найдут себе место произвол и злоупотребления; даже самый лучший, самый добросовестный человек должен иметь над собой наблюдение. Поэтому всюду искали и продолжают искать способы действенного контроля, чтобы обеспечить правильное и точное функционирование различных органов морского ведомства.

В Англии "Lord High Admiral" был главой морского ведомства до 1688 г., когда эта должность была временно заменена "Lord Commissioners". О прежней совместной работе лордов адмиралтейства мало известно; в 1870 г. первый лорд адмиралтейства был закономерно утвержден начальником прочих лордов, что фактически имело место и раньше. Чтобы первый лорд не стал всемогущим, на эту должность обычно назначают члена парламента, не моряка; он в своих действиях очень стеснен премьер-министром и министром финансов, а также определенными законоположениями (как, например, о производствах и их числе), помощниками из высших чинов флота, пользующимися большим авторитетом, парламентом и общественным мнением. Несмотря на это, в английском флоте и поныне достаточно произвола (протекции), не говоря о других недостатках. Но все-таки Англия хорошо организована в военно-морском отношении: прекрасное военно-географическое положение, безопасность от неприятельского вторжения, небольшое войско, большое количество денег - она может себе позволить некоторую роскошь (синекуры, неудачные типы судов и т.п.).
Во Франции также много недостатков; в управлении флотом есть штатские, быстрая смена министров, особые правила производств и т.п.

Итак, вопрос о наилучшей организации остается неразрешимым. В то время английское правительство его разрешило удачным выбором трех способных, опытных, бескорыстных сухопутных офицеров, первый из которых был честный, располагающий к себе начальник, имевший своими помощниками лучших адмиралов. Самое важное, чтобы начальник, наряду с природным умом, имел живой интерес к флоту, не выставлял свою личность на первый план, был храбр и служил делу с бескорыстной любовью. Этими качествами обладал Блэк.

Блэка часто сравнивают с Нельсоном, хотя оба по существу очень различны. Нельсон, как стратег и тактик, стоит значительно выше; правда, что во времена Блэка стратегия и тактика находились в первобытном состоянии, и Блэк лишь сорока лет от роду начал заниматься военным делом, в 50 лет начал службу во флоте, совершенно не обладая морским опытом, сразу же в должности главнокомандующего. Нельсон же плавал с малых лет, имел прекрасных учителей и долголетнюю морскую практику.
Общее для них обоих - стремление во что бы то ни стало найти неприятеля и вступить с ним в бой, дух непременного, смелого нападения. Войны Нельсона стоят в тактическом отношении выше, но Блэк имел своими противниками голландцев: он неоднократно побеждал знаменитых Тромпа и де-Витта. Именно там, где Нельсон потерпел неудачу (Санта-Круз), Блэк одержал свою самую блестящую победу.
Блэк не был счастлив умереть в бою победителем; он умер во время возвращения на родину после большой, полной победы. В одном отношении он стоит выше Нельсона: последний, руководимый жгучим самолюбием, находился в полном порабощении у леди Гамильтон, которая толкала его на жестокие и несправедливые подчас поступки. Блэк в нравственном отношении безупречен, все его помыслы были направлены на служение родине, а не на личные интересы.

Правильное определение целей ведения морских войн, то есть вопрос: "что следует и чего можно достигнуть войной, и какие для этого нужны средства" - должен быть положен в основу всей политики государства. Употребление морских сил для защиты морской торговли и сообщений, рыболовства, колоний, морских интересов должно идти рука об руку с ясным пониманием, чего от флота можно требовать.
В эту войну противники совершенно отказались от сухопутных операций, даже от нападений на побережья. Флоты борются одни. Мог ли флот самостоятельно заставить противника просить мира и исполнения требований победителя?
Английский флот - мог: нанесением убытков голландцам на море и на побережьях, уничтожением торгового и рыболовного флотов, прекращением или даже только ограничением морской торговли - все это он мог сравнительно легко выполнить. На Голландии это отразилось быстро в виду ее небольшой площади, короткой береговой линии, большого рыболовного флота и очень густого населения, живущего торговлей, судоходством и рыболовством.
Голландский флот - не мог: за исключением разве только лишь полного уничтожения английской морской мощи, так как Англия занимала большое пространство, не густо населенное; она могла в случае нужды просуществовать без внешней торговли, занимаясь судоходством и рыболовством в ограниченных размерах, причем и то и другое не могло быть так легко уничтожено или заблокировано, как в Голландии.
Это высшим командованием в Голландии не было принято во внимание; план войны не был разработан. Намерения голландцев были направлены на то, чтобы разбить неприятельский флот и уничтожить каперство, но проводилось не планомерно.
В Англии с самого начала план войны заключался в операциях против военного, торгового и рыболовного флота, а также против колониальных владений.

Главнейшая задача морской войны: овладеть господством на море и обеспечить его себе. Кроме того:
1. Держать главные силы в возможно большом количестве в отечественных водах.
2. Разбить и уничтожить неприятельский флот.
3. Использовать победу (блокада, уничтожение торговли, оккупация колоний, высадка в неприятельской стране).
До того времени назначение флота заключалось лишь в перевозке войск на территорию противника. Когда начала развиваться мировая морская торговля, она стала главным объектом нападения. Озаботиться сначала господством на море - об этом еще не думали. В разбираемую эпоху начался первый решительный переворот в области военно-морского искусства.
В декабре 1652 г. Тромп добился господства на море, но не сумел его использовать - ему следовало преследовать Блэка до Темзы, подобно тому, как в 1667 г. Рюйтер использовал победу, когда разгромил в Ширнессе и Чатаме верфи, запер Темзу, уничтожил все судоходство на южном и восточном берегах Англии, обстреливал гавани, мешал торговым сообщениям и заставил англичан заключить мир.
Повторяю: если флот высылается в бой, то использование победы должно быть заранее обдумано, цель точно намечена в зависимости от обстоятельств, необходимые для ее достижения средства предоставлены в распоряжение адмирала (как, например, в случае надобности, большие или малые десанты).
Возвращение или бесцельное и бесполезное хождение по морю победоносного и боеспособного флота (Тромп, декабрь 1652 г.) оставляет неблагоприятное подбадривающее неприятеля впечатление. Подобные действия много способствовали уменьшению значения флотов.
4. Разведка в военное и мирное время должна всячески поощряться в виду ее первостепенной важности.
В мирное время должны быть изучаемы организация, сила, вспомогательные средства в самом государстве и колониях, технические успехи, фарватеры (также предположения и данные о возможном ущербе торговому и рыболовному флотам и их местонахождения), свойства морских начальников.
В военное время: состав сил противника, их дислокация, задачи эскадр и т.п.
5. Однообразный офицерский корпус является одним из главных залогов успеха. Голландские офицеры, хоть и были храбры, но среди них замечался недостаток внутренней спайки, общего духа, им не хватало внутренней дисциплины и чувства служебного долга. В английском флоте царила военная выправка Кромвеля. "Генералы" сумели поднять дух и боевые качества подчиненных им офицеров.
6. Необходимость прочных сношений флота с его операционной базой (см. Тромп зимой 1652-53 гг.) подробно разобрана выше.
7. Стремление не дать соединиться разделенным неприятельским силам.
В этом отношении ван Гален дал пример образцовой стратегии и тактики. Он стратегически держит английские отряды разрозненными, мешая их соединению долгомесячной блокадой, выманивает оба отряда из надежных гаваней, уничтожает тактически один из них прежде, чем они успевают соединиться. Его тактическое нападение, проведенное с изумительной энергией, нейтрализует превосходство артиллерии противника, давая возможность проявиться собственной силе в абордаже. Важный успех и крайне поучительный!
Этим доказано:
8. Значение умения нейтрализовать силы неприятеля в бою. Давая в то же время своим силам возможность развернуться как можно шире и действовать неожиданно для неприятеля.

В начале описания этой первой в новой истории большой чисто морской войны уже указывалось на то, что в тактическом отношении она учит немногому, зато в политико-стратегическом отношении ее уроки весьма серьезны.
Именно после этой войны, а не после победы над Армадой, Англия стала во главе морских держав, познала свою силу и могущество, обособленность географического положения и решила использовать свои преимущества до конца.

Прежде всего, англичане пришли к заключению, что господствовавший до того времени взгляд, признававший морские сражения второстепенными операциями сухопутных войн, предпринимаемыми лишь в том случае, если без них нельзя обойтись, совершенно неправилен, особенно при географическом положении их страны. Англия убедилась, что в войнах будущего задачи флота - не только в поддержке войск, не в прибрежной или торговой войне; морская война, особенно, для окруженной морем Англии, должна быть самостоятельной целью. Следовало действовать непосредственно против морских сил неприятеля: господство на море сделалось лозунгом будущего.

Господство на море могло быть достигнуто и удержано лишь флотами, которые в состоянии держаться подолгу в море, не будучи зависимыми от гаваней и операционных баз. Таких кораблей, за редкими исключениями, до того времени не бывало; лишь в царствование Елизаветы они встречаются впервые, и то в единичных экземплярах.
Только после создания таких флотов могла быть речь о планомерных, проводимых в широком масштабе, морских войнах, когда начали стремиться к скорейшему изгнанию неприятельских флотов с моря и, по возможности, к их уничтожению, чтобы господствовать на море, и отрезав от него неприятеля, заставить врага скорее просить мира. Только с этого времени можно говорить о стратегии парусных флотов, хотя в разбираемой войне флоты еще очень жались к своим берегам и оберегающим их гаваням.

Эта первая война между двумя соперниками в области судоходства, морской торговли и морского могущества была проведена только на море - одна из наиболее чистых морских войн всех времен. И каков ее успех! Более блестящими не могли быть результаты сухопутной войны, хотя бы приведшей к полной оккупации неприятельского государства. И при этом успех достался победителю со сравнительно небольшими жертвами в людях, деньгах и т.п. Призы, захваченные Англией, были в четыре раза больше годового дохода государства! Победа досталась Англии еще и потому, что противник ее, думавший лишь о наживе и торговле, не обладал достаточной военной выдержкой.
Следствием война в обеих странах был громадный подъем во всех областях военно-морского дела: в кораблестроении, организации личного состава, военном искусстве, материальной части - все получило сильный толчок вперед. В только что разбираемой главе об этой войне мы многие из ее уроков уже разобрали подробнее.

Голландия была побеждена из-за своей во всех отношениях несовершенной морской силы, ее дурной подготовки и недостаточной дисциплины в личном составе; она проиграла войну еще и потому, что представляла собой более легкий объект для нападения, чем ее противник, так как английская морская торговля и судоходство составляли всего одну четвертую от голландских. Голландия не могла бы устоять против постоянных нападений на ее главный жизненный источник даже при более удачном, сосредоточенном в одних руках главном командовании; она все же сдала бы первой, несмотря на все свое упорство, но при менее тяжелых условиях мирного договора.

Коломб в конце своего разбора этой войны высказывает мысль, что победы, доставшиеся обеим сторонам, являются лишь отдельными шагами на длинном пути борьбы за господство на море и справедливо замечает: "Борьба за господство на море при заключении мира еще не была закончена".

Вернемся еще раз к значению возникшей в то время стратегии парусных флотов. Планомерную морскую стратегию мы встречаем лишь на втором году войны, после окончания периода случайных "конвойных" битв, когда все сводилось к нападению и защите больших торговых флотов, и большие флоты сражались только для этой цели.
Однако стратегического использования победы мы нигде не видим. Мысль уничтожить неприятельский флот, изгнать его с моря, завладеть последним всецело, чтобы затем уничтожить морскую торговлю неприятеля и все его судоходство - это мысль робко пробуждается в середине 1653 г., в бою у Габбарда, в последнем большом сражении между главными неприятельскими силами.
Тут впервые видно стратегическое нападение на неприятельский флот у побережья последнего - принцип, применявшийся в английском флоте и во времена Рейли и Дрэйка, хотя полного развития он достиг значительно позже. После этого сражения видно впервые намерение использовать победу, на этот раз при посредстве блокады голландских морских сил; английский флот сумел у неприятельского берега принять запасы для предстоящих сражений, не заходя в свои порта.
Несмотря на вторичную большую победу англичан, голландское морское могущество не было окончательно сломлено; внутренняя политика и всеобщее нежелание продолжать войну приводят обе стороны к миру, к которому особенно стремилась Голландия, ибо двухлетняя война нанесла всей промышленной жизни страны тяжелые раны. Жестокий шторм с произведенными им повреждениями значительно помог всеобщему желанию прекратить военные действия. Но борьба за господство на море при заключении мира еще не была закончена.

Главной своей цели Англия достигла. Навигационный акт был признан противником, монополизация всемирной морской торговли Голландией была устранена и тем самым была уничтожена опасность, что другая морская держава может дать своему флоту всемирное господство на море. Голландская мировая торговля понесла громадные убытки; Англия поднялась как торговая и военная держава до небывалой высоты.

Адмирал Мальтцан полагает, что английские адмиралы в своей выпущенной в начале войны инструкции для боя, упразднившей массовые одиночные бои и установившей кильватерную колонну как главный боевой строй, высказали стратегическую мысль, что "не подрыв неприятельской торговли является главной задачей морской войны, а бой с главными морскими силами противника". Однако лишь во второй англо-голландской войне мы встречаем планомерное выполнение этого правильного положения. Новые "солдатские адмиралы" провели в жизнь этот принцип; им следует поставить в заслугу, что морская стратегия и тактика пошли по новому пути. Несмотря на выдающиеся в этом направлении заслуги Рюйтера, почин все же принадлежит англичанам.

Много времени понадобилось для создания подобия всеобщей тактики парусного флота. Причину следует искать в главном оружии корабля, в артиллерии, которая тогда еще была очень несовершенна: о бое на дальних расстояниях в середине XVII столетия не могло быть и речи. Флоты сходились как можно ближе, чтобы быть в состоянии драться. Это само собой обуславливало общую свалку, наступавшую в самом начале боя.

Еще одно обстоятельство затрудняло систематическое ведение боя: крайне неравномерный состав кораблей и орудий. Приходилось равняться по худшим судам, каковыми являлись встречавшиеся еще в большом числе перевооруженные купеческие корабли. Дурные ходовые качества последних не давали возможности удерживать долго строй - а последний, главным образом, необходим в тактике. Держались небольшими группами, которые, в свою очередь, группировались вокруг адмиралов в виде эскадр, а несколько таковых составляли флот, уже едва управляемый.
Передача приказаний и сигнальное дело были поставлены крайне неудовлетворительно, так что плавание в тесных группах было необходимо еще и для более удобных совместных действий.
Все эти обстоятельства, в связи с недостаточной военной подготовкой командиров, привели к тому, что в дальнейшем развитии военного парусного корабля чисто морской элемент выступил на первое место; стремились, главным образом, обеспечить себе более выгодную позицию в бою - наветренное положение. Оно позволяло располагать временем начала боя и командовать дистанцией, врываться в строй противника, идти на абордаж. С наветра было гораздо легче употреблять брандеры.
Итак, наветренное положение стало целью, к которой стремились командиры и флотоводцы; отсюда постепенно развилось само собой значение кильватерной колонны в бейдевинд, как сомкнутого боевого строя. Многочисленные бои первой англо-голландской войны проложили путь кильватерной колонне, хотя это еще не ясно сознавалось обоими неприятельскими флотами; с исключением вооруженных купеческих судов из боевого состава флотов, с постройкой более совершенных кораблей и с усовершенствованием артиллерии, новый боевой строй упрочил свое положение.
С ним вместе выработался тип боевого корабля, достаточно сильного и поворотливого, чтобы удерживать в бою свое место. Усиление боевого корабля и, одновременно, всей боевой линии сделало риск прорыва неприятельского строя более опасным, чем во времена "групповой" тактики, как можно было наиболее характерно назвать предыдущий ее период. Более сомкнутая и гибкая линия давала вождю возможность легче выполнять тактические маневры и драться всем своим флотом в определенном строю. Когда еще и усовершенствованная артиллерия позволила начинать бой с дальних дистанций, новая тактика пустила глубокие корни.

Преимущество было во всем на стороне англичан; голландцы могли пока противопоставить лишь энергичное, быстрое сближение и прорыв линии противника. Наконец, улучшенная артиллерия и им позволила дать прочные основания для морской тактики. На артиллерийское обучение голландцы обратили особое внимание в мирное время. С таким усовершенствованным материалом и личным составом Рюйтеру в последующих войнах удалось достигнуть выдающихся успехов.

Том I

I История мореплавания и морской торговли до 500 г. до н. э.
II Греки. Мореплавание, колонизация, торговля. Империя Ахеменидов
III Возникновение афинского морского могущества. Греко-персидские войны
IV Греко-персидские войны. Поход Ксеркса
V Расцвет Афинского морского могущества. Фемистокл
VI Расцвет Афинского морского могущества. Кимон и Перикл
VII Начало Пелопонесской войны. Формион
VIII Упадок Афин. Продолжение Пелопонесской войны. Поход в Сицилию
IX Поражение афинян под Сиракузами. Конец Пелопонесской войны
X Рим и Карфаген. Первая Пуническая война
XI Первая Пуническая война. Гамилькар Барка
XII Вторая и третья Пунические войны. Ганнибал
XIII Римский флот на Востоке. Войны с Македонией и Сирией. Родос
XIV Война с морскими разбойниками. Гней Помпей
XV Цезарь. Агриппа. Секст Помпей
XVI Антоний и Октавиан. Битва при Акциуме

Том II

I Поздняя Римская Империя, Византия, Венеция
II Венеция и Турция. Битва при Лепанто
III Итоги Лепанто
IV Северная Европа. Сражение при Ванне
V Англо-Норманнский период
VI Сражение при Слюйсе
VII Дальнейшее развитие парусного судостроения
VIII Развитие мореплавания в Германии
IX Начало Ганзейского союза
X Упадок Ганзейского союза
XI Последние дни могущества Ганзы
XII Стремление германцев к морю помимо Ганзы
XIII Эпоха Великой Армады
XIV Поход Великой Армады

Том III

I События на море с 1600 по 1650 гг.
II Первая Англо - Голландская война
III Войны морских держав до 1665 г.
IV Флоты Балтийского моря до 1665 г.
V Войны в Балтийском море против Карла X, 1652-1654 гг.
VI Вторая Англо-Голландская война
VII Третья Англо-Голландская война
VIII Война Франции с Голландией и Испанией в 1674-1678 гг.
IX Война между Швецией и Данией 1675-1679 гг.
X Бранденбург на море
XI Орлеанская война 1688-1697 гг.
XII Первое научное сочинение по морской тактике
XIII Война за испанское престолонаследие, 1702-1713 гг.
XIV Великая Северная война

ПРИЛОЖЕНИЕ: Морской Альбом  (в формате pdf)

Том IV

I Исторический обзор морских войн с 1715 по 1755 год
II Семилетняя война 1756-1763 гг.
III Россия и Турция в 1763-1792 гг.
IV Морская политика Фридриха Великого и Екатерины
V Шведско-русская война 1788-1790 гг.

VI Крымская война, 1854-1856 гг.
VII Гражданская война в Соединенных Штатах Америки, 1861-1865 гг.
VIII Прусско-датская война 1864 г.
IX Австро-итальянская война 1866 г.
X Военно-морская история с 1856 по 1900 г.
XI Война Франции с Китаем 1883-1886 гг.
XII Японо-китайская война 1894-1895 гг.
XIII Испано-американская война 1898 г.

КАРТЫ И ПЛАНЫ СРАЖЕНИЙ

ПУБЛИКАЦИИ [1]  [2]  [3]  [4]